Автор: Tom Luongo
Если вы пропустили главную новость этой недели, то это не ваша вина. Это была очень значительная новость, даже значительней беспорядков в Вашингтоне. Россия стала фактическим контролёром маржинального барреля нефти.
Джо Байден будет президентом.
Эра Трампа закончилась.
Теперь это имеет далеко идущие последствия для ряда рынков, включая нефтяной.
Мы знаем, что стремление Трампа стать контролёром нефтяных рынков подходит к концу. Ещё со времён Коронапокалипсиса мы знаем, что добыча нефти в США достигла пика и теперь будет только снижаться.
В России добыча упала примерно на 2 миллиона баррелей в день, средний дневной показатель в 2020 году составил 10.27 миллиона баррелей. Но разница здесь не в том, сколько добывается, а в том, сколько стоит добыча этих баррелей.
И непросто барреля, а маржинального барреля… конечного продукта.
Потому что тот, у кого самые низкие предельные издержки добычи, в конечном счёте может и будет определять цену на любой товар. У России, безусловно самая низкая себестоимость продукции среди основных производителей с поправкой на воздействие колебаний курсов валют.
Отчёт EIA за 2020 год о безубыточных ценах на нефть -- цене, необходимой для сбалансирования платёжного баланса страны крупных производителей, проливает некоторый свет на эту тему, но с точки зрения затрат, всё приведено к долларам. Согласно этому анализу, в России добыча одного барреля стоит 42 доллара, а Саудовской Аравии добыча одного барреля обходится около 64 долларов.
Но это не отражает экономической реальности каждого производителя, если только они не зависят от долларов в качестве источника своих расходов. Россия определенно не находится в таком положении. Нефтяная промышленность там состоит из собственных разработок.
Затраты оплачиваются в рублях, запчасти производятся на месте, и в этом большой плюс. Я уже три года не перестаю твердить, что российская валюта является главным оружием в ценовых войнах на нефть.
Потому что Россия с её отечественной нефтяной промышленностью гораздо меньше подвержена долларовому падению цен на нефть для поддержания внутренних производственных затрат. Рубль растёт, когда цены на нефть падают, и это способствует увеличению доходов, в то время как расходы остаются относительно постоянными.
С другой стороны, саудовский риял по-прежнему привязан к доллару США и продолжает находиться в его ловушке. То же самое и с отечественными производителями в США, которым стало хуже, после того как мания, подпитываемая долгами времён Трампа закончилась.
Доступ к дешёвому капиталу закончился. В следующие два года ставки в США вырастут. Совсем недавно в 10-летних казначейских облигациях США произошёл значительный технический пробой.
Всё это в сочетании с гибким режимом налогообложения нефтяных прибылей в России даёт им преимущество перед своими конкурентами.
Итак, что же такого важного произошло на этой неделе?
Саудовская Аравия в одностороннем порядке предложила сократить добычу на 1 млн баррелей в сутки. В то же время ОПЕК + согласились с тем, что Россия и Казахстан увеличат добычу на своей январской встрече. Неважно, что это были мизерные 75 000 баррелей в день.
Важен сам посыл.
Саудовская Аравия больше не устанавливает цены из-за огромной доли рынка нефти. Точка. Они сдались русским.
Нефтяные рынки выросли на этих новостях, и нефть марки Brent сегодня готовится закрыть неделю при техническом прорыве выше 50 долларов за баррель.
С привлечением команды Обамы, США перестанут вмешиваться в дела Саудовской Аравии посредством идиотских внешнеполитических бесполезных трюков, таких как бесконечные санкции против Ирана и Венесуэлы.
Внутренняя политика США также не будет поддерживать нефтегазовую промышленность, при условии привлечения администрации Обамы. Произойдёт обратное. Техас станет штатом-изгоем, который подвергнется наказанию за поддержку Трампа и принуждению Верховного суда открыто сложить полномочия в соответствии с Конституцией.
Эра, когда Иран и Венесуэла были полными изгоями, закончилась. Иранская нефть уже возвращается на рынок, поскольку Китай закупает у них, как у крупных поставщиков.
Инвестиционная сделка на 400 миллиардов долларов, которую они подписали с Ираном, предполагает огромную окупаемость инвестиций за счёт продажи нефти.
Это не оставляет саудовцам ничего другого, кроме как отчаянно удерживать цену на нефть от возврата к 30 долларам.
Теперь, когда печатание денег и превращение США в полномасштабное безумие Современной денежной теории (СДТ) будет завершено при демократах, номинальные цены на нефть, вероятно, взлетят в долларовом выражении.
Но это будет основано не на сценарии снижения спроса, а на росте затрат, который мы уже наблюдаем в промышленных металлах, зерновых и древесине, поскольку сбои предложения продолжают наносить удары по глобальной экономике, поэтому так называемый первый мир будет принадлежать самим себе.
Наконец, такая капитуляция саудовцев является признанием того, что спрос на нефть в 2021 году не восстановится после худшего Коронапокалипсиса 2020 года.
Все эти факторы, вместе взятые ставят Россию на место водителя, который определяет цены в нефтяном пространстве, а всех остальных на ценообразование.
Это тонкая передача власти, основанная на способности управлять уже достаточно независимой экономикой и политической системой, которая теперь в основном отделена не только от доллара США, но и от глобальных институтов, в которых доминируют США, таких как МВФ, SWIFT и Всемирный банк.
Посему, можно ожидать, что третий срок администрации Обамы будет ещё более агрессивным по отношению к России, чем мы видели при Трампе, если и была какая-то агрессия.
На этой неделе русские обыграли саудовцев. Теперь они переключатся на США.
Источник
«Теоретик Волн Эллиотта»: на русском языке Мы также переводим непубличные статьи из MyEWI, где публикуется более детальная информация. Подписывайтесь>>>
Урра!
И «большая часть» — это разве что в доле затрат, и то только за счет курсовых разниц. При этом в России — да, доля буржуйского железа в нефтянке планомерно снижается, причем сразу по массе факторов.
У меня в деревеньке три заводика, которые делают технологическое оборудование для нефтянки. В нулевых только один из них худо-бедно тилипался, в начале десятых этот один жил сыто, ещё один через забор — худо-бедно тилипался. Пять лет назад на пустом месте открылся третий, два «старых» работают в две смены, количество персонала прежнее, при том что производительность на одного работягу с 2010 по 2018 выросла более чем в шесть раз.
Плюс ещё куча заводиков осваивает в виде диверсификации — новую номенклатуру, именно для нефтянки.
Так вот, производительность труда при изготовлении «вот этой вот хреновины» выросла не за счет импортного оборудования (там оно и так всегда импортное было — дрели и болгарки), а за счет кратного увеличения заказываемых единиц. Когда серийное поточное производство позволяет размазывать более тонким слоем накладные расходы.
Вот этот вот процесс размазывания накладных расходов и называется «рост производительности труда».
А вот с производителями оборудования для нефтянки ситуация совершенно обратная — заказами нефтянки заливаются даже конкретно непрофильные предприятия, никогда ранее с нефтянкой не работавшие. И да, я про производителей того, что ты назвал «сталь». В нефтянке это огромный кусок бабла, который сейчас паркуется в российской промышленности.
Допускаю, что всякое ПО и системы управления объектами — на 100% импортные, и допускаю, что бабла в этих системах закапывают больше, чем в «сталь». Но изначальный разговор не про то, что мы 100% импортозаместились, а про то, что доля импорта в нефтянке планомерно и стабильно снижается.
Как бы ни так:
Потому как у России есть например такая опорная цифра:
finance.rambler.ru/economics/43881904-sechin-raskryl-sebestoimost-dobychi-nefti-rosnefti/