В 1935 году Альберт Эйнштейн выдвинул концепция суперпозиции — ее суть состоит в том, что объект может находиться одновременно в нескольких квантовых состояниях.

Австрийский физик Эрвин Шредингер посчитал эту теорию абсурдной, и свое отношение к ней он выразил при помощи мысленного эксперимента. Как вы уже догадались, это был эксперимент с котом Шредингера. В чем он заключался?

Кот заперт в стальной камере, в которой так же есть механизм с радиоактивным атомным ядром и емкостью с ядовитым газом. Вероятность распада этого ядра составляет 50% — если оно распадается, то емкость с газом открывается и убивает кота, если же нет, то кот остается жив.

Закрываем несчастное животное в этой камере и задаемся вопросом: жив ли кот? В концепции суперпозиции говорится о том, что атомное ядро находится в нескольких состояниях одновременно, а значит кот и жив, и мертв одновременно.

Как вы понимаете, это противоречит здравому смыслу. При помощи этого эксперимента Шредингер показал существенные изъяны этой теории — акт наблюдения не меняет состояние кота, а открыв камеру мы лишь узнаем о том, жив он или нет.

Эволюция сделала тела животных больше — маленькие змейки выросли до огромных анаконд, а небольшие ящерицы превратились в бронтозавров и диплодоков.

Все дело в том, что крупные животные лучше захватывают добычу, быстрее преодолевают расстояния и обладают большим размером мозга. Но наряду со всеми этими преимуществами, у гигантов есть и ряд серьезных недостатков — именно поэтому природа не создала каждый вид огромным.

Биологи Аарон Клаузе и Даг Эрвин объяснили это следующим образом: «Тенденция эволюции к созданию более крупных животных уравновешивается тенденцией к вымиранию более крупных видов».

В животном мире размер тела стал своеобразным рычагом — когда все идет отлично, он усиливает плюсы и приносит немалую выгоду, но как только ситуация меняется, его эффект работает в обратную сторону и может привести к гибели.

Получив огромную массу, большие животные стали более хрупкими — муравей может упасть с высоты в 15 тысяч раз превышающей его рост и выжить, а от слона после такого падения просто ничего не останется.

В последнее время рынок показал, что умеет очень быстро падать — волатильность резко выросла и начала подпитывать сама себя. Что я имею ввиду?

К сожалению, инвесторы не всегда рациональны — они слишком долго удерживают проигравших, потому что те «обязательно отрастут», а победителей продают слишком рано. Из-за этого рынки порой теряют свою эффективность и не сразу реагируют на свежие новости.

Но как только ситуация становится очевидной, инвесторы поддаются стадному инстинкту и бегут отыгрывать эти новости. Причем все это усугубляется эмоциями — страх усиливает падение рынка, а жадность толкает его к новым высотам.

Эмоции — это часть человеческой природы, поэтому с ними так сложно бороться. Отчасти в этом «виновато» миндалевидное тело, которое можно сравнить с Паучьим чутьем — оно вызывает страх и уберегает нас от опасности.

При этом когда мы теряем деньги, наш центр страха распознает это как опасность и пугает нас еще больше. В книге «Мозг и деньги» Джейсон Цвейг так описывает этот процесс:

Томаса Эдисона окрестили «величайшим изобретателем и худшим бизнесменом в мире», а газеты называли его «самым трудным мужем в Америке».

И ведь так оно и было. Эдисон усовершенствовал и сделал популярными электрическую лампочку, фонограф и кинокамеру. Но в то же время он был сложным человеком, который ставил работу превыше всего в своей жизни.

Например, один его друг рассказал историю о том, как поздно вечером проходил мимо лаборатории Эдисона и увидел того спящим за своим столом. После чего между ними произошел следующий диалог:

— Который час?

— Почти полночь.

— Ты серьезно? Черт возьми, мне нужно домой. Я ведь только сегодня женился.

Эдисон променял свою первую брачную ночь на работу в лаборатории. Возможно, если бы он работал чуть менее усердно, то все равно достиг бы своих целей. Но он даже не рассматривал такой вариант — в итоге качества, которые помогли ему добиться успеха, сделали его ужасным мужем.

Когда-то меня вдохновляли истории о тех, кто все свое время посвящал работе и создавал что-то невероятное. Но мои приоритеты изменились, и теперь такие истории кажутся мне грустными… Их успехи достойны уважения, но ради этого им пришлось пожертвовать слишком многим.

Еще два столетия назад мир ничего не знал о динозаврах — да, первые их кости были найдены в 1787 году в Нью-Джерси, но важность этой находки тогда никто не осознал.

Несколько десятилетий спустя останки динозавров обнаружили в Англии, но и в этот раз это открытие не получило должного признания. И лишь в 1841 году, когда Ричард Оуэн придумал термин dinosauria («ужасная ящерица»), о динозаврах начали говорить, и вскоре они вошли в моду.

Может показаться, что наши предки вели себя глупо и не понимали простейших вещей, но это вовсе не так — мы судим о них со своей колокольни, потому что у нас есть привилегия знаний. Только вспомните о тех «простейших вещах», которые были изобретены в последние пару столетий:

Вы просыпаетесь от будильника. Первый механический будильник был запатентован французским изобретателем Антуаном Редье в 1847 году, но широкое применение он получил лишь 40 лет спустя.

Вы поддерживаете личную гигиену. Итальянский ученый Агостино Басси в начале 1800-х годов доказал, что микробы могут вызывать болезни — однако еще около столетия эта теория подвергалась критике, в том числе и со стороны именитых врачей.

Стив Джобс купил студию Pixar всего за 5 миллионов долларов, однако раскрутить ее было непросто — долгие годы она оставалась убыточной и чуть не разорила своего владельца.

Но в 1995 году ему наконец улыбнулась удача — на экраны вышла «История игрушек», которая побила все мыслимые и немыслимые рекорды. Этот мультфильм так понравился зрителям, что люди ходили на него по несколько раз — в прокате он собрал 370 миллионов долларов и сделал маленькую студию знаменитой.

А пока команда Pixar праздновала этот успех, Стив Джобс думал о возможном провале — он убедил своего компаньона в том, что в будущем они обязательно потерпят неудачу. И чтобы подготовиться к этому, компания должна стать публичной и обеспечить себе поддержку инвесторов.

Вот что писал об этом соучредитель Pixar Эд Кэтмелл:

«Логика, лежащая в основе его рассуждений, меня потрясла: когда-нибудь мы точно облажаемся. Но мы не знали, где, когда и как. Значит, нам нужно быть готовыми к неизвестной проблеме. С того дня я решил выявлять как можно больше скрытых проблем — процесс, который требовал регулярных проверок.

В одной из своих книг Уильям Бернстайн пишет о мифическом дяде Фреде, который предлагает своим работникам интересную схему накоплений.

Сотрудник должен просто подбросить монетку — орел дает ему 30% годовой прибыли, а решка — 10% годового убытка. Поскольку шансы при подбрасывании равны, то работник получает ежегодный доход в размере 8,2% при отклонении в 20%. То есть, этот результат повторяет доходность фондового рынка США.

А теперь представьте, что вы решили вносить в «схему дяди Фреда» по 1000 долларов в год в течение следующих 40 лет. И далее предположим, что вам выпало 20 лет положительной доходности подряд, после чего последовали 20 отрицательных лет. Вы с трудом опередите инфляцию, ведь ваш счет едва превысит 100 тысяч долларов.

Но у монеты есть и другая сторона — 20 лет отрицательной доходности, за которыми последуют 20 положительных лет, увеличат ваши сбережения до 2,3 миллионов долларов!

Эти сценарии описывают две крайности, в одной из которых инвестору дико не повезло, а во второй ему сопутствовала невероятная удача. И хотя годовая доходность была одинаковой, разница в последовательности привела к совершенно полярным результатам.

В современном мире комики порой поднимают темы, о которых другие предпочитают молчать. Например, Джерри Сайнфелд недавно высказался об отношении американцев к деньгам:

«В семидесятых случился трагический поворот американской культуры. Раньше было не так важно, сколько ты зарабатываешь. Было так: «Насколько круто то, что ты делаешь? Если твоя работа круче и интереснее моей, то ты побеждаешь».

Но в начале восьмидесятых все изменилось. Молодые парни стали зарабатывать огромные деньги. Раньше таких возможностей не существовало, но Уолл-стрит выпустила джина из бутылки. Деньги стали для нас всем. И это отравляет нашу культуру».

Свежие опросы лишь подтверждают эти выводы — за последние десятилетия американцы охладели ко всем общественным институтам. Даже семья и дети больше не являются ценностью — если в 1998 году они были важны для 60% американцев, то в 2023 году — лишь для 29%.

А что происходит с деньгами? В 1998 году их «огромную важность» признали 32% опрошенных, а в 2023 году — уже 44%. Цифры могут показаться не очень большими, но это единственный институт, важность которого продолжает расти.

Сердце каждого млекопитающего за всю его жизнь совершает от одного до полутора миллиардов ударов — это характерно и для малюсенькой землеройки, и для гигантского гренландского кита.

При этом продолжительность жизни землеройки не превышает и двух лет, а гренландский кит способен прожить более двух столетий. Все дело в разной частоте сердечных сокращений — сердечко землеройки колотится со скоростью около 1000 ударов в минуту, а сердце кита за это время совершает всего 10 ударов.

Вот такой интересный факт — в животном мире долгожители и «краткожители» при рождении имеют одинаковое ожидаемое количество сердечных сокращений. Подобные вещи встречаются в разных областях — их принято называть масштабной инвариантностью, и они порой демонстрируют любопытные взаимосвязи.

Например, если рассмотреть доход американских бигтехов (FAANGM) и связать его с количеством работающих у них сотрудников, то обнаружится потрясающая тенденция. Каждый раз, когда число сотрудников удваивалось, выручка компаний росла примерно на 112%.

Несколько лет назад в США провели исследование, которое показало, как можно ежегодно спасать около 100 тысяч человеческих жизней. Это может показаться настоящим чудом, однако достичь этого чуда очень непросто.

Долгие годы врачи считали, что для верхняя планка «хорошего» давления не должна превышать 140 единиц. Но последние данные опровергли это мнение — оказывается, людям нужно стремиться к 120 единицам, которые снижают вероятность инсульта или инфаркта до минимума.

В итоге ученые привели следующие цифры — если все американцы старше 50 лет достигнут таких показателей, то это позволит избежать 107 тысяч смертей ежегодно. Кардиологи прислушались к этому исследованию и сделали свои выводы:

«В настоящее время это является одной из самых эффективных мер — эта рекомендация способна оказать огромное и немедленное воздействие на общественное здравоохранение».

Но почему они называют «давление 120» рекомендацией, а не правилом?

Все дело в том, что более половины исследуемых пациентов не смогли снизить свое давление даже при «интенсивном лечении». Кроме того, принимаемые ими препараты часто вызывали сильные побочные эффекты: