Хороша ли поведенческая экономика?

В последнее время стала набирать популярность относительно новая область экономической науки, называемая поведенческой экономикой (ПЭ). Такие исследователи как Дэниел Канеман, Вернон Смит и Ричард Талер, были удостоены Нобелевской премии за вклад в области ПЭ.

Фреймворк ПЭ возник вокруг критики неоклассической теории потребительского выбора. Основная проблема неоклассической теории состоит в том, что она считает, что шкала предпочтений жестко заложена в головах людей. Эта шкала все время остается неизменной независимо от всего остального.

Сторонники ПЭ считают, что это очень нереалистичный случай. Поэтому, чтобы сделать основную концепцию более реалистичной, они предложили ввести психологию в экономику.

Считается, что эмоциональное состояние людей влияет на процесс принятия решений. Поэтому, если потребители становятся более оптимистичными в отношении будущего, это является важным сигналом для бизнеса и повлияет на его инвестиционные решения.

По мнению исследователей ПЭ, от того, спокойны или беспокойны потребители в целом зависит то, склонны ли они тратить или сберегать. Если они уверены в завтрашнем дне и больше сберегают, то это может принести средства для новых инвестиционных проектов предпринимателей.

Бихевиористы подчеркивают важность характера. Считается, что человек с развитым чувством эмпатии с большей вероятностью сделает альтруистический выбор. Импульсивные люди могут быть нетерпеливыми и не будут откладывают деньги на пенсию. Предприимчивые люди легче пойдут на риск — они с большей вероятностью будут играть в азартные игры (см. Поведенческая экономика. Очень краткое введение).

Несмотря на то, что критика мейнстимной экономической теории со стороны ПЭ верна, возникает вопрос, решает ли ПЭ проблему неизменных потребительских предпочтений и представляет ли потребителей реальными людьми, а не человеческими машинами.

Ключевым моментом здесь является понимание того, что такое человек. Согласно ПЭ люди не рациональны, если понимать рациональность, как использования разума при принятии различных решений. По мнению специалистов по ПЭ, ключевым фактором, определяющим потребительский выбор, являются эмоции. Например, лауреат Нобелевской премии Вернон Смит считает:

Людям нравится верить, что принятие правильных решений является следствием использования разума и что влияние эмоций мешает правильным решениям. Что не ценится Мизесом и другими, которые аналогичным образом полагаются на примат разума в теории выбора, так это конструктивная роль, которую эмоции играют в человеческих действиях1

Очевидно, что отбрасывая важность разума мы тем самым превращаем людей в объекты. Согласно этому подходу, человеческие действия регулируются не разумом, а внешними факторами, которые действуют на людей. Задавая некий стимул мы можем наблюдать различные человеческие реакции и делать всевозможные выводы относительно мира экономики. Однако, по мнению Мизеса,

Невозможно описать какое-либо человеческое действие, если не упомянуть о значении, которое актор видит в стимуле, а также о том, к какой цели в конечном итоге стремится его реакция2.

Отвергая важность человеческого разума, бихевиористы и экономисты-экспериментаторы рассматривают человека как еще одно животное. Неудивительно, что некоторые экономисты-экспериментаторы проводят различные эксперименты на голубях и крысах, чтобы проверить различные положения мейнстримной экономической теории.3

Психология является важным элементом поведенческой и экспериментальной экономики на том основании, что человеческая деятельность и психология являются взаимосвязанными дисциплинами. Однако между экономикой и психологией есть четкая разница. Психология занимается содержанием целей и ценностей. Однако экономика исходит из предпосылки, что люди ведут себя целенаправленно. Она не касается конкретного содержания различных целей.

По словам Ротбарда,

Цели человека могут быть “эгоистическими” или “альтруистическими”, “утонченными” или “вульгарными”. Они могут быть направлены на наслаждение “материальными благами” и удобствами, или на аскетическую жизнь. Экономика не занимается их содержанием, и ее законы применяются независимо от характера этих целей4.

В то время как,

Психология и этика имеют дело с содержанием человеческих целей; они спрашивают, почему человек выбирает такие-то цели или какие цели должны ценить люди? 5

Следовательно, экономика имеет дело с любой конкретной целью и с формальными последствиями того факта, что люди имеют цели и используют средства для достижения этих целей. Следовательно, экономика — это отдельная от психологии дисциплина.

Введение психологии в экономическую науку стирает общие утверждения теории. Именно этим занимается психолог Даниэль Канеман, лауреат Нобелевской премии по экономике, и его последователи.

Канеман с помощью тестов пришел к выводу, что люди не всегда ведут себя рационально, то есть в соответствии с предпосылками мейнстримной экономической теории. Однако то, что обнаружил Канеман, не имеет ничего общего с тем, рациональны люди или нет. Его выводы связаны с ошибочной предпосылкой мейнстримной экономики, а именно, что предпочтения людей неизменны. Короче говоря, с утверждением, что люди подобны машинам, которые никогда не меняют своего мнения.

В отличие от мейнстримного подхода, австрийская школа всегда считала, что оценки не существуют сами по себе, независимо от того, что оценивается. Ротбард писал об этом: “Не может быть оценки без вещей, которые нужно оценивать” 6.

Другими словами, оценка — это результат того, что ум оценивает вещи. Это отношение между разумом и вещами.

Если предпочтения постоянны, то можно сжать эти предпочтения в математическую формулировку, то есть можно поймать желания людей и запечатать их в математическую формулу. Мейнстримная экономическая теория делает именно это, когда вводит функцию полезности. Любопытно, что в популярной экономической теории предположение о постоянстве предпочтений считается важной характеристикой рациональности.

Очевидно, что люди меняют свое мнение, поэтому неудивительно, что Канеман “обнаружил”, что поведение реальных людей систематически отклоняется от поведения человеческой машины, изображенной в экономической теории мейнстрима7.

Вместо того, чтобы отвергнуть предположение о постоянстве предпочтений, Канеман только изменил математическую формулировку предпочтений потребителя, то есть функцию полезности, чтобы внести якобы больше реализма в модель мейнстримной экономики. В своей высоко оцененной работе Канеман пишет:

Следовательно, выведенная функция ценности (полезности) индивида не всегда отражает “чистое” отношение к деньгам, поскольку на него могут повлиять дополнительные последствия, связанные с конкретными суммами. Эти пертурбации могут легко вызвать выпуклые области в функции полезности для доходов и вогнутые области в функции полезности для потерь. Последний случай может быть более распространенным, поскольку большие потери часто требуют изменения образа жизни8.

Следуя фреймворку Мизеса, мы можем установить отличительные характеристики и значение человеческой деятельности. Например, можно заметить, что люди занимаются разными видами деятельности. Они могут быть заняты ручным трудом, могут водить машину, гулять по улице или обедать в ресторане. Отличительной чертой этих действий является то, что все они целенаправленны.

Более того, мы можем установить значение этих действий. Ручной труд может быть средством для некоторых людей зарабатывать деньги, что, в свою очередь, позволяет им достигать различных целей, таких как покупка еды или одежды. Обед в ресторане может быть средством налаживания деловых отношений. Вождение автомобиля может быть средством достижения определенного пункта назначения.

Другими словами, люди действуют в рамках целей и средств; они используют различные средства для достижения своих целей. Мы также можем установить из вышеизложенного, что действия являются сознательными и целенаправленными.

Знание о том, что человеческие действия являются сознательными и целенаправленными определенно, а не предположительно. Любой, кто пытается возразить против этого, на самом деле противоречит самому себе, поскольку он участвует в целенаправленном и сознательном действим, чтобы доказать, что человеческие действия не являются сознательными и целенаправленными.

Различные выводы, сделанные из этого знания о сознательных и целенаправленных действиях, также верны, что означает, что нет необходимости подвергать их различным лабораторным испытаниям, как это делается в экспериментальной экономике. Для чего-то, что является определенным знанием, не требуется никакого эмпирического тестирования.

Однако бихевиористы и экономисты-экспериментаторы, такие как лауреат Нобелевской премии Вернон Смит, отвергают мнение о том, что человеческие действия являются сознательными и целенаправленными. Смит пишет:

Он (Мизес) хочет заявить, что человеческие действия сознательно целенаправленны. Но это не обязательное условие для его системы. Рынки делают свое дело вне зависимости от того, является ли движущая сила человеческих действий осознанным выбором. Он сильно недооценивает действие бессознательных психических процессов. Мы не помним об обучении большей части того, что мы знаем и процесс обучения не доступен нашему сознательному опыту — уму. … Даже важные проблемы принятия решений, с которыми мы сталкиваемся, обрабатываются мозгом, находящимся ниже доступности сознания9.

Целенаправленное действие подразумевает, что люди оценивают различные средства, имеющиеся в их распоряжении, для достижения своих целей. Индивидуальные цели устанавливают стандарт оценок и, следовательно, выбора. Выбирая конкретную цель, человек также устанавливает стандарт оценки различных средств.

Например, если моя цель — дать ребенку хорошее образование, я изучу различные учебные заведения и буду оценивать их в соответствии с информацией о качестве образования, которое они предоставляют. Заметьте, что мой стандарт оценки этих учебных заведений — это моя цель, которая состоит в том, чтобы дать моему ребенку хорошее образование.

Или, например, если я намерен купить автомобиль, я должен понимать, что на рынке доступны разные виды автомобилей, и поэтому я должен указать себе конкретные цели, в достижении которых автомобиль может мне помочь. Например, мне может потребоваться учесть, планирую ли я ездить на большие расстояния или же буду ездить на небольшое расстояние от дома до железнодорожного вокзала, а затем садиться на поезд. В конце концов, я буду определять, как я буду оценивать различные автомобили. Возможно, я сделаю вывод, что для небольших расстояний подойдет подержанная машина. Поскольку цели индивида определяют его оценку средств и, следовательно, его выбор, из этого следует, что одно и то же благо будет по-разному оцениваться индивидом в результате изменений в его целях.

В любой момент времени у людей есть множество целей, которых они хотели бы достичь. Что ограничивает достижение различных целей, так это недостаток средств. Следовательно, как только появятся новые средства, можно будет достичь большего числа целей — и ваша жизнь улучшится.

Еще одно ограничение при достижении различных целей — это наличие средств, подходящих именно для этих целей. Чтобы утолить жажду в пустыне, мне нужна вода. Бриллианты мне не помогут.

Обратите внимание на то, что фреймворк цели-средства является сущностью любой человеческой деятельности, независимо от того, соответствует ли она тому, что считается рациональным поведением, или нет.

Более того, если признать, что человеческая деятельность является сознательной и целенаправленной, не будет никакого смысла извлекать предпочтения в лаборатории или с помощью анкет, поскольку можно извлечь только то, что является постоянным. Следовательно, различные результаты, полученные в результате лабораторных тестов или анкетирования, не способствуют нашему пониманию деятельности человека с точки зрения экономики, а, наоборот, мешают нам получить какие-либо значимые знания.

Подвергая сомнению представление о том, что разум — это основная способность, управляющая человеческими действиями, поведенческая экономика подчеркивает важность эмоций как ключевого движущего фактора человеческих действий.

Посредством психологического анализа адепты поведенческой экономики якобы продемонстрировали иррациональность поведения людей.

Адепты поведенческой экономики непреднамеренно создали причины для введения государственного контроля для “защиты” людей от их собственного иррационального поведения.

Например, колебания на финансовых рынках можно объяснить иррациональным поведением, которое может нанести ущерб экономике. Следовательно, имеет смысл ограничить эту иррациональность дозой ограничивающих правил.

Обратите внимание, что поведенческая экономика, критикуя мейнстримную экономику за нереалистичность в отношении человеческого выбора, рассматривает людей как автоматов.