Больше чем деньги. Часть 5. Финансовая история человечества от Вавилона до Уолл-стрит. 20 век

Больше чем деньги. Финансовая история человечества от Вавилона до Уолл-стрит. Рассмотрим 20 век.

Глава 15 Бурные двадцатые. Финансы в стиле джаза. Эпоха джаза.

«Эпохой джаза» называл 1920-е гг. Скотт Фицджеральд. Еще их именовали «бурными двадцатыми» (roaring twenties).

Первая мировая война, ослабив экономику Англии и Франции (не говоря уже о Германии), превратила Штаты не только в самую богатую державу, но и в главного кредитора. 

Ну а раз Америка финансирует остальной мир, то она может руководить им — так заявлял президент Вудро Вильсон.

В Германии те годы оказались, пожалуй, еще более бурными, чем «эпоха джаза» в Америке. В Берлине, сравнительно молодой столице, их назвали «золотыми двадцатыми» (Goldene Zwanziger), потому что жизнь тогда закипела как никогда — на американские деньги.

Берлин, названный Марком Твеном «немецким Чикаго», внезапно стал новым всемирным Вавилоном, 

где «бары, увеселительные заведения… росли как грибы… 

Даже Рим Светония не знал таких оргий, как берлинские балы “трансвеститов”…»

Но все это происходило в 1920-х в побежденной Германии. 

Еще недавно она претендовала на роль лидера в новых технологиях, а теперь, после окончания войны, дела здесь обстояли хуже всего.

В 1923 г. хлеб в Берлине стоил 140 млрд марок, и по всей стране начались беспорядки.

А в Мюнхене произошел знаменитый «пивной путч», во время которого Гитлер и его последователи попытались захватить власть.

Гиперинфляцию удалось победить только после того, как в конце 1923 г. была проведена денежная реформа. 

Старые купюры меняли по курсу 1 млрд за одну новую марку. 

Но проблема выплаты репараций никуда не исчезла.

И тогда в апреле 1924 г. приняли международный план Дауэса: 

Америка выдавала Германии финансовую помощь, чтобы та могла восстановить свою промышленность. 

Предполагалось, что доходы от производства пойдут на уплату репараций Англии и Франции. А те смогут вернуть военные долги США. 

Такой «великий круговорот бумаг» через Атлантику, как его назвал Кейнс, был выгодным главным образом для американских банков, получавших комиссионные.

Приход к власти Гитлера и все, что происходило в дальнейшем, отчасти можно считать следствием необходимости выплачивать репарации и попытками избавиться от этого любой ценой.

Когда в Германию потекли американские деньги, то снова, как уже было во времена «грюндерского бума», значительная их часть тратилась на потребление — на красивую жизнь, по которой все так истосковались за годы войны, гиперинфляции и безумных цен. 

Берлин в конце 1920-х гг. уже мало чем напоминал скучную и пафосную столицу прусской аристократии и законопослушного немецкого среднего класса. 

Этот город, освободившийся от своего прошлого, наполнился особой энергией, которой не было ни в одной столице Европы, и эта энергия привлекала сюда самых выдающихся писателей, художников, музыкантов и артистов.

В городе, освещенном неоновым светом рекламы, жило 4 млн человек,

в 1879 г. — всего 800 тысяч, 

и в 1923 г. здесь открыли первый в мире пассажирский аэропорт Темпельхоф. 

Бурная ночная жизнь, всевозможные наркотики, доступный секс, общая атмосфера угара, разврата и свободы — этим влек к себе Берлин.

Весь этот праздник жизни длился с 1924 по 1928 г. 

Германия ежегодно получала около 600 млн долларов иностранных капиталов. 

Но в 1928 г., во время быстрого роста американского рынка ценных бумаг, когда ставки по онкольным кредитам достигли 20% и более, американские банки утратили интерес к кредитованию Германии. 

Все финансовые ресурсы привлекал растущий спекулятивный пузырь на американском рынке акций, куда было гораздо выгоднее вкладывать капиталы. 

Немецким банкам приходилось брать все больше краткосрочных кредитов в Лондоне и Париже. 

:--) Можно было только поражаться «особому инстинкту французов инвестировать капиталы в страну-банкрота:

иронично намекали британцы на потери Франции в России после революции 1917 г.

Так бум подошел к концу. 

В немецкой экономике снова стали нарастать проблемы, и на фоне этого в 1933 г. к власти пришли нацисты. 

Гитлер обещал всем дать работу и это обещание сдержал — началась подготовка к войне, и в военной промышленности рабочих мест хватало.

(Послевоенный подъем в Америке).

Первая мировая война вызвала в Штатах экономический подъем. 

Рос спрос на американские боеприпасы и многие другие военные и невоенные товары, производство которых в европейских странах нарушилось.

Всего страны Европы потратили на войну почти 200 млрд долларов (сегодня это почти 5 трлн), и значительная часть этих денег поступила из США.

И в американском обществе отношение к финансам поменялось. 

Если раньше биржами и ценными бумагами интересовались лишь немногие активные инвесторы, то благодаря «займам Свободы» (Liberty Loans) рынок ценных бумаг превратился в действительно массовый. 

Займы получили такое название от изображения на облигациях статуи Свободы — символа Америки. 

Доходы по облигациям не облагались налогом, что сразу же обеспечило успех этих крупных военных займов. 

Облигации первого выпуска приобрели 4 млн человек, а четвертого уже почти 23 млн. 

Появилось как минимум 23 млн новых индивидуальных инвесторов.

Именно «займы Свободы» привели к демократизации американского рынка ценных бумаг.

Главной инновацией тех лет стали, конечно же, авто. 

В 1920-х гг. в кредит покупалось 60% автомобилей и 80% радиоприемников, а общая сумма долгов по индивидуальным кредитам с 1925 по 1929 г. выросла с 1,3 до 3 млрд долларов.

Это был новый стиль жизни — в кредит.

(Нация биржевых игроков).

Начался беспрецедентный бум 1920-х гг. на американском рынке ценных бумаг. 

Интерес инвесторов переключился с облигаций на акции — возможность быстро разбогатеть на рискованных спекуляциях с этими бумагами стала важной частью «американской мечты». 

Окончание Первой мировой войны уже само по себе создало толчок для потребительского ажиотажа, а мода на жизнь в кредит и свободные деньги, появившиеся после погашения «займов Свободы», привели к тому, что бум стал неизбежным.

Но, количество счетов инвесторов в брокерских конторах в 1929 г., в самый разгар бума, известно: всего полтора миллиона, 1,2% населения США.

Но, видимо, в общей атмосфере «бурных двадцатых» и 1% было достаточно, чтобы создать ощущение массового ажиотажа.

Кредиты все больше использовались для покупки не только промышленных товаров, но и акций — около 80% этих бумаг индивидуальные инвесторы и биржевые брокеры покупали в долг.

Обычно сразу оплачивалось только 25% стоимости акций. 

Объем таких кредитов вырос с 1 млрд долларов в год в начале 1920-х гг. до 9,2 млрд в 1929-м.

Спрос на кредиты стал таким, что при ставке ФРС 3,5%, брокеры соглашались брать кредиты под 12% и даже больше — они все равно имели прибыль.

Деньги на этом делались просто: 

банки (материнские компании для дочерних брокерских фирм) брали крупные кредиты под 3,5%, затем финансировали свои дочерние брокерские компании, а те выдавали кредиты биржевым спекулянтам под 12%.

Все кризисы, происходившие в истории американского рынка, начинались со спекулятивного ажиотажа.

президент США Кулидж 4 декабря 1928 г. заявил: 

«Мы переживаем самый длительный период процветания», экономика США «абсолютно здорова», а цены на акции «можно считать низкими». 

Но дальнейшие события показали, что президент Кулидж глубоко ошибался.

(Глава 16 Великая депрессия).

Раздувшийся пузырь на американском рынке ценных бумаг высасывал капиталы всего остального мира.

Завершилась «эпоха джаза» 1920-х гг. 

У нее была «бурная юность и пьяная молодость», но кто-то «грубо просчитался, и самой дорогостоящей оргии в истории пришел конец… карточный домик рухнул».

Крупные пакеты стали сбрасывать брокеры, покупавшие акции за счет онкольных кредитов. Это означало, что проблемы начнутся у выдавших эти кредиты банков, в том числе крупнейших. 

Общие убытки от «великого краха» достигли 50 млрд долларов — почти половины ВВП США за тот год.

Начало всеобщей рецессии

Промышленное производство продолжало сокращаться, 

безработица росла, а потребительский спрос падал (на автомобили — на 25%, радиоприемники — на 50%).

Приближалась всеобщая депрессия.

По примеру США протекционистские законы о тарифах приняли более чем в 20 странах. 

Это сильно ограничило возможность экспортировать туда американские товары и привело к сокращению производства в Штатах. 

Безработица выросла еще больше, а вместе с ней и общая экономическая депрессия.

Начался распад мировой экономической системы, создававшейся с конца ХIХ в. 

Это означало окончательный откат глобализации времен Британской империи. 

А приближающаяся всеобщая экономическая (да и не только экономическая) депрессия стала неизбежной и для Америки, и для всего мира.

Слишком много было зависших огромных кредитов, взятых для участия в американском спекулятивном пузыре. 

Началась общая рецессия — к 1933 г. суммарный ВВП основных стран уменьшился на четверть, уровень заработной платы — на треть, а безработица достигла в среднем 25% трудоспособного населения. 

Банковский кредит сократился в США на 40%, в других странах еще больше. 

Экономические и финансовые трудности ощущались практически во всех частях мира.

Вирус банковских кризисов оказался заразным и быстро распространялся — больше всего банков пострадало в Чикаго. 

К началу 1932 г. банковская система США оказалась на грани коллапса.

(Депрессия оказалась действительно великой).

В 1931 г. общий экономический спад стал действительно Великой депрессией. 

Производство сократилось, все прибыли уменьшились в два раза, во столько же снизились объемы операций на рынке ценных бумаг. 

А главное, что все больше людей оставалось без работы, и это усиливало ощущение, что рушится вся привычная жизнь.

В 1933 г. в Германии пришли к власти нацисты, и началась ускоренная подготовка к новой мировой войне. 

в Великобритании даже отпечатали продовольственные карточки на тот случай, если начнется острый финансовый кризис

Главная и глубинная причина Великой депрессии — распад системы золотого стандарта — оставалась за пределами понимания современников. 

Золото как универсальный эквивалент уже утратило былую роль, а замена ему в виде доллара появилась только в 1944 г.

Такая ситуация расшатывала всю мировую финансовую систему, и в этих условиях кризис 1929 г. стал особенно болезненным. 

К тому же Англия уже не имела возможности лидировать в мировой экономике, а США пока не были готовы взять на себя эту роль.

В 1932 г. на президентских выборах в США победил Франклин Рузвельт. 

Экономическая политика Гувера зашла в тупик — он не знал, что делать с наступающей депрессией. 

А Рузвельт во время выборов предложил программу «Нового курса». 

И действительно, новый президент не растерялся и смог вывести страну из депрессии.

Рузвельт объявил «банковские каникулы» с 6 по 10 марта — проще говоря, все банки закрыли. 

А 12 марта Рузвельт обратился по радио к народу, призывая хранить деньги все же в банках, а не дома. Иначе будет еще хуже.

И Рузвельту поверили, несмотря на банковскую панику.

И к концу месяца в банки вернулось полтора миллиарда долларов из двух миллиардов, изъятых за время паники. Так банковская система была спасена.

«Новый курс» Рузвельта означал окончание длительного периода экономического либерализма. 

Свободная стихия рынка, стихия биржевой игры — все это в годы Великой депрессии стало восприниматься как совершенно неуместные вещи.