Копипаст | Что ждет российские технологические компании? Как VK пытается превратиться в главную IT-компанию России. Как СВО развела Аркадия Воложа с менеджерами «Яндекса».

Что ждет российские технологические компании?

Как VK пытается превратиться в главную IT-компанию России.

Как СВО развела Аркадия Воложа с менеджерами «Яндекса».

Владимир Путин попросил поддержать финансирование «техов».

Президент поручил разработать механизмы по привлечению капитала в российские технологические компании, упомянув в первую очередь Ozon и «Яндекс». 

Российские быстрорастущие технологические компании, такие как «Яндекс» и Ozon, должны получить возможность привлекать «отечественный частный капитал» для развития своего бизнеса. 

Об этом 18 июля заявил президент Владимир Путин. 

Он поручил сформировать механизмы привлечения российского капитала вместо иностранного в ближайшее время. 

Также президент поддержал идею запрета иностранного программного обеспечения на любых объектах критической инфраструктуры, включая негосударственные. 

С начала СВО IT-индекс Мосбиржи просел сильнее других отраслевых индексов российского рынка — почти на 48%. 

За это время котировки акций Ozon снизились на 20,4%, 

«Яндекса» — на 48,5%, 

VK — на 31,8%, 

HeadHunter — на 71,6%. 

Долгосрочный рост может сформироваться только тогда, когда появятся реальные действия властей по поддержке компаний технологического сектора. 

Однако учитывая иностранную регистрацию большинства российских «техов», реальная государственная поддержка будет возможна только тогда, когда они вернутся в российскую юрисдикцию. 

Каким образом планируется привлекать капитал в российские технологические компании, пока до конца непонятно. 

Он отмечает, что частные инвесторы будут обращать внимание на возврат вложений в долгосрочной перспективе. 

Теоретически возможен вариант государственных инвестиций. 

Но стоить помнить, что у государства могут быть другие цели, не связанные с возвратом капитала, и это, напротив, может отпугнуть частный капитал. 

Например, для государства может быть цель — быстрый рост компании, а возврат инвестиций — вторичен. 

Логично дать дополнительные льготы для высокотехнологичных бизнесов, что может ускорить возврат на капитал. 

Все компании технологического сектора, которые выпускали конвертируемые еврооблигации, пострадали от их досрочного погашения и реструктуризации. 

В текущих условиях все они заинтересованы в упрощенном получении дополнительной ликвидности для развития проектов. 

Особенно дополнительное финансирование может быть интересно VK как компании, консолидирующей социальные сети и имеющей возможности существенно расширить присутствие после ухода международных IT-гигантов. 

И Ozon, который фактически приостановил экспансию из-за ограничений доступной ликвидности в ситуации проблем с конвертируемыми еврооблигациями.

Российские технологические компании давно торгуются с дисконтом к зарубежным аналогам, однако в последние месяцы разрыв стал «действительно большим». 

Он связывает это с низкой прогнозируемостью сектора, проблемами с привлечением финансирования, иностранным листингом или регистрацией почти всех компаний сегмента. 

Также негативное влияние оказывают значительные просадки рынков, на которых работают российские «техи», и зависимость компаний от зарубежного оборудования и софта. 

По результатам начала года можно сказать, что компании в целом неплохо преодолевают кризисный период, но важна будет дальнейшая динамика. 

При этом Ozon, «Яндекс», VK, Циан и HeadHunter в первом квартале не представили «откровенно слабых» результатов,

а показатели «Яндекса» и Ozon были сильными. 

СВО привела к уходу иностранных компаний с российского рекламного рынка и стриминга. 

Бенефициаром этого стал «Яндекс». 

Кроме того, «Яндекс» занял практически монопольное положение на рынке такси и претендует на такую же позицию в сфере доставки еды, если состоится сделка с VK по выкупу Delivery Club. 

Кроме того, мы видим отличные перспективы в электронной коммерции через развитие «Яндекс.Маркет», а также в выходе на рынки «дружественных» стран, например в Латинской Америке.

Вероятно, котировки «Яндекса» в последнее время снизились чрезмерно и сейчас не учитывают будущего восстановления финансовых показателей, прибыльной бизнес-модели и доминирующего положения на российском рынке.   

Ozon может развиваться за счет ожидаемого двузначного роста рынка интернет-торговли в России. 

Развитие онлайн-торговли будет связано с тем, что продавцы в кризисный период предпочтут сократить арендные платежи и сэкономить на зарплатах. 

Потребители также предпочтут онлайн-сегмент из-за возможности экономить в условиях снижения доходов. 

Также Ozon может выиграть от налаживания параллельного импорта в Россию после ухода значительного числа иностранных ретейлеров. 

Оценивать перспективы VK нужно после окончательного «развода» со «Сбером» и оценки доли рекламного рынка. 

обострение киберугроз делает привлекательным для инвестиций сегмент кибербезопасности. 

Так, акции Positive Technologies на Мосбирже с начала «спецоперации» подорожали почти на 40%. 

Этот сегмент развивается рекордными темпами с точки зрения роста объема выручки и в будущем будет получать стимулирование со стороны государства.

К примеру, клиентами Positive Technologies являются практически все крупнейшие банки, крупнейшие министерства, все операторы связи и крупнейшие нефтегазовые корпорации. 

Сейчас сегмент кибербезопасности выглядит максимально привлекательным для инвестиций. 

Positive Technologies — единственная из всего технологического сектора компания, которая платит дивиденды инвесторам. 

Основной риск для инвестирования в акции российских технологических компаний — геополитика, поскольку новые пакеты санкций расширяются и затрагивают новые сферы. 

Ограничения уже отразились на возможности «техов» привлекать иностранное финансирование и пользоваться зарубежными технологиями. 

Создание собственных технологий — это длительный процесс, который может растянуться на многие годы. 

В условиях санкций технологические компании также сталкиваются со снижением размера рынка сбыта своих услуг. 

Ранее многие компании могли рассчитывать в том числе на западные рынки, сейчас в условиях санкций, потенциальный рынок может стать меньше. 

Также риски создает повышенная конкуренция в технологическом сегменте. 

А активное расширение порождает операционные риски. 

Еще одним негативным фактором можно считать отсутствие дивидендных выплат у большинства игроков технологического рынка. 

Это лишает бумаги «техов» поддержки инвесторов, которая наблюдается в других секторах, и делает их более чувствительными к изменениям в макроэкономических факторах. 

Как VK пытается превратиться в главную IT-компанию России.

За последние месяцы большая часть российских IT-компаний оказалась в кризисе — но, кажется, не VK. 

Группа бьет рекорды по аудитории, отбирает рекламные доходы у заблокированных конкурентов и «импортозамещает» для государства важные IT-платформы.

А еще VK претендует почти на все крупные интернет-активы, выставленные на продажу. 

Разберемся, как VK пытается превратиться в главную IT-компанию России. 

VK преодолел отметку в 100 млн ежемесячной аудитории и 50 млн ежедневной — для нас это большое достижение. 

Большому перетоку пользователей во «ВКонтакте» соцсеть обязана в том числе блокировке иностранных конкурентов Instagram и Facebook (принадлежат Meta, признанной в РФ экстремистской).

Для VK рост аудитории — вопрос принципиальный. 

После смены акционеров и прихода в компанию Владимира Кириенко (сына первого замглавы администрации президента Сергея Кириенко) VK круто развернула траекторию развития. 

Если раньше группа пыталась строить экосистему на базе своих разнородных активов, то теперь у компании появилась четкая цель: 

сосредоточить все усилия на росте флагманского продукта — соцсети «ВКонтакте». 

До смены акционеров в конце 2021 года аудитория «ВКонтакте» по сравнению с зарубежными сервисами стагнировала, и для администрации президента политически это был больной вопрос. 

Государству политически не хотелось бы, чтобы „ВКонтакте“ терял контакт с российской аудиторией.

Первым делом, VK еще в марте договорилась о покупке у «Яндекса» его сервисов «Новости» и «Дзен». 

Причем интересовал покупателя прежде всего «Дзен», а ставший для «Яндекса» токсичным новостной сервис достался в придачу. 

«„Дзен“ — единственная большая контентная платформа в России, не принадлежащая VK.

Если сложить его с „ВКонтакте“ и „Одноклассниками“, получится вся аудитория рунета.

Стороны договариваются об обмене активами: «Новости» и «Дзен» VK может выменять у «Яндекса» на крупнейший в России сервис доставки еды Delivery Club. 

От Delivery в VK планировали избавиться сразу после смены акционеров. 

Сервис генерил большие убытки и не укладывался в новую стратегию группы. 

Сейчас для сделки нашлась подходящая возможность.

Но Delivery Club входит в совместное предприятие VK и «Сбера», поэтому для начала партнеры должны решить, как поделить этот актив. 

Обсуждение уже идет: VK и «Сбер» приступили к обсуждению раздела активов, которые входят в их совместное предприятие. 

Развод — только один из вариантов, и финального решения пока нет.

Аудитория «Дзена» — не единственная, к которой VK рассчитывают получить доступ. Среди других возможных покупок группы — сервис онлайн-объявлений Avito с его 92 млн пользователей. 

Компания выставлена на продажу своим акционером, нидерландской инвесткомпанией Prosus. 

VK активно претендует на его покупку, но вот сами акционеры продаваться группе не хотят. 

Avito интересует VK еще и потому, что приносит стабильную прибыль. 

Для VK, за последние годы потерявшей десятки миллиардов рублей на СП со «Сбером», получить такой актив было бы очень кстати.

Но и это еще не все. 

VK активно участвует в борьбе за покупку ivi. 

У VK пока нет собственного онлайн-кинотеатра, а ivi — один из лидеров рынка. 

Кроме того, он хорошо встраивается в новую концепцию развития VK.

2021 год группа VK закончила с выручкой в 125,8 млрд рублей и ростом на 18,2% год к году. 

В первом квартале 2022 года рост оказался скромнее: 9% и 30,9 млрд рублей. 

Если смотреть поквартально, видно, что прирост выручки год к году у VK падал с конца 2020 года. 

Снижалась и EBITDA: за первый квартал года она сократилась на 51% — до 2,9 млрд рублей.

У VK в последние годы было два основных источника дохода: 

реклама в соцсетях и игры. 

Соцсети в первом квартале принесли группе 14,6 млрд рублей — рост 9% год к году. На втором месте шли игры с выручкой в 11,5 млрд рублей.

Но у обоих бизнесов сейчас свои проблемы. 

На рекламном рынке кризис. 

По оценкам РАЭК, весь рынок маркетинга и рекламы, вероятно, упадет на 50%. 

Скорее всего, часть рынка, которая относится к таргетированной рекламе, не упадет, в отличие от медийной. Так что и выручка VK от рекламы в соцсетях сохранится или даже вырастет.

У игрового подразделения группы, которое приносило VK треть выручки, тоже свои проблемы. 

Бизнес разделился на две части: 

российский в апреле выделился в отдельную платформу VK Play. 

А вот зарубежный, на который раньше приходилось больше 70% выручки подразделения, испытывает проблемы. 

За рубежом сейчас компания работать нормально не может: вся выручка остается на кипрских счетах компании, а основные траты приходятся на Россию. 

Кроме того, из-за действующих ограничений VK из России не может нормально закупать рекламу для своих проектов за рубежом.

К тому же игровые студии, в которые инвестировали MyGames (игровое подразделение VK), не могут оставаться заперты внутри российского рынка — он для них слишком мал. 

Это значит, что у VK два варианта. 

Первый — релоцировать весь бизнес и всю команду на Кипр, но вряд ли теперь уже главная российская интернет-компания на это пойдет. 

Второй — продать актив зарубежному игроку.

За игры VK хотела получить более $1 млрд, однако на такую сделку в нынешних условиях ни один участник игрового рынка не пойдет. 

Вопрос встал на паузу.

У VK еще до всех готовящихся сделок последних месяцев была достаточно высокая долговая нагрузка. 

На финансовые показатели группы давят и списания. 

Например, в первом квартале VK списала почти 10 млрд рублей из-за обесценения доли в «Алиэкспрессе». 

Причина — экономическая неопределенность. 

Списывать убытки компаниям приходится, если сумма инвестиций в сервисы начинает превышать их оценку, которая внезапно падает. 

Но это не денежные, а бухгалтерские вещи.

Чистый долг VK в первом квартале составил 70 млрд рублей. 

После начала СВО торги расписками на акции VK за рубежом были приостановлены. 

После этого держатели конвертируемых облигаций компании на ​​$400 млн затребовали их погашения. 

Эти бонды должны быть как-то реструктурированы, но как будет решаться эта проблема, пока не понятно.

На этом фоне судить о том, какие поглощения VK может себе позволить, а какие нет, довольно сложно. 

Все зависит от того, что именно компания планирует покупать. 

Если это прибыльный Avito, то его поглощение увеличит EBITDA и чистую прибыль всей группы. На это привлечь заемные деньги вполне можно. 

Если это будет убыточный актив, вопрос будет стоять уже по-другому.

В случае с покупкой Avito все будет зависеть от оценки сервиса для сделки. 

Если стоимость будет не выше 100 млрд рублей, то долговая нагрузка после объединения будет примерно 3–3,5х, что в целом все еще некритично. 

Плюс вопрос о продаже Avito — все же отчасти геополитический, поэтому, возможно, VK сможет привлечь деньги в госбанках под относительно невысокую ставку.

А вот получится ли у VK привлечь деньги на покупку других крупных активов — большой вопрос. 

Впрочем, нужно учитывать и новую роль, которую заняла VK на российском рынке. Если компания сможет обосновать свои намерения, то деньги им, конечно, дадут.

Сейчас на рынке есть несколько компаний, которые пользуются полной поддержкой государства и усиливают свои позиции. 

Это такие потенциальные консолидаторы. 

И на интернет-рынке главный такой игрок — это, безусловно, VK.

Так что главный вопрос — политический: получит ли группа добро на свои планы или нет. Поиск денег — вопрос вторичный.

Кроме того, все игроки на российском рынке сейчас «перетряхивают» свои активы и пытаются обойтись малой кровью — не тратить деньги, а обмениваться активами. 

Сделок, похожих на возможный обмен активами между VK и «Яндексом», будет больше.

Что дальше.

VK усиливает свои позиции на российском рынке. 

Но даже если компании удастся поглотить все крупные сервисы, на которые она сейчас претендует, говорить о том, что группа станет главной компанией рунета, пока преждевременно. 

На доработку и развитие того же «Дзена» группе придется потратить большие деньги.

Стать аналогом китайских соцсетей у VK в обозримой перспективе также вряд ли получится: 

как бы «ВКонтакте» ни развивала свои мини-аппы, соцсеть, в отличие от китайской Wechat, пока далека от того, чтобы стать платформой для других бизнесов группы.

Но в задаче нарастить аудиторию у VK, вероятно, появится партнер в лице государства. 

Сейчас Минцифры, отвечающее за платформу «Госуслуги», тестирует верификацию в VK через свой портал официальных сообществ школ, больниц и органов власти. 

Кроме того, недавно Госдума приняла в третьем чтении закон, обязывающий все госорганы вести сообщества в соцсетях. 

Под соцсетями после блокировок иностранных сервисов понимают, конечно, «ВКонтакте».

В будущем связь «Госуслуг» с «ВКонтакте» может только расти. 

Предполагается, что в соцсети будут появляться мини-аппы, позволяющие получать и другие госуслуги, вроде онлайн-записи к врачу. 

Есть задача сделать доступными госсервисы везде, где пользователи проводят больше всего времени. 

И „ВКонтакте“ — одна из главных таких площадок. 

Скопировать китайскую модель, в которой госсервисы полностью растворяются в частных платформах, задачи пока нет, но не исключено, что по мере развития «ВКонтакте» подход может измениться.

У VK, которая явно старается сосредоточить все усилия вокруг основной соцсети, есть все шансы стать более понятной для пользователей. 

Главное, чтобы политические задачи на стали превалировать над бизнесовыми.

Как СВО развела Аркадия Воложа с менеджерами «Яндекса».

Летом 2022 года «Яндекс» раскололся изнутри, а Аркадий Волож и руководство компании в России оказались по разные стороны баррикад. 

Часть топ-менеджеров осталась в Москве и решила спасать русский «Яндекс», 

часть — уехала и не верит в его перспективы. 

Разберемся, как СВО разделила крупнейшую в России IT-компанию.

Начало СВО застало ключевых менеджеров компании в разных местах: 

кто-то был в Москве, кто-то в отпусках между праздниками, 

а Аркадий Волож последние годы жил в Израиле и в России не появлялся. 

Елена Бунина, на тот момент гендиректор российского юрлица «Яндекса», в начале апреля написала, что 24 февраля была в отпуске на Кипре, оттуда сразу улетела в Израиль и в Россию решила не возвращаться.

 Одновременно она объявила, что уйдет с должности гендиректора российского «Яндекса». 

В Израиль переехали еще несколько топ-менеджеров «Яндекса» — глава геосервисов Роман Чернин, 

руководитель беспилотников Дмитрий Полищук, 

директор по рекламным продуктам Вера Лейзерович.

После 24 февраля из страны ненадолго уезжал и Худавердян. 

Часть команды тогда была уверена: уезжать надо всем, менеджменту оставаться просто опасно, вести бизнес as usual все равно не получится. 

Но через короткое время Тигран вернулся в Москву и продолжил руководить компанией. 

Тигран думал, что без него все развалится, а у компании есть сервисы, которые нужны людям, и тысячи сотрудников с семьями. 

В «Яндексе», как и во многих других компаниях, со времен ковида все привыкли работать удаленно. Но тут было другое.

В России команда спешно пыталась избавиться от самых токсичных активов — «Яндекс.Новостей» и «Дзена». 

Стратегически от продажи «Новостей» и «Дзена» зависела сама возможность дальнейшего существования «Яндекса».

После поста Гершензона работу новостного сервиса стали широко обсуждать внутри компании. 

Дело в том, что еще в 2016 году «Яндекс» отказался от работы со СМИ, у которых не было лицензии Роскомнадзора. 

С тех пор власти только ужесточали законодательство, компания каждый раз подчинялась, и в итоге в топе «Яндекса» на начало СВО остались только проверенные государством СМИ.

Сам Волож, вспоминает другой сотрудник, когда ему на хуралах (общих собраниях сотрудников) задавали вопросы про «Новости», объяснял их существование примерно так: мы живем вот в такой стране, в ней такой медиаландшафт. 

В СССР была газета «Правда», и ее важно было читать, чтобы знать, началась ли война, кто нам друг, кто нам враг. 

Точно так же сейчас через медиа с лицензией, а независимых среди них почти нет, с нами общается государство.

Покупатель на «Новости» и «Дзен» нашелся в лице ставшей фактически государственной VK. 

Но объявить о продаже не успели: новость о готовящейся сделке появилась вечером 15 марта, но в те же минуты ЕС опубликовал четвертый санкционный пакет против России, в котором оказался и Худавердян. «Надо было раньше начинать», — сокрушались потом сотрудники компании, вспоминает один из них. Условия сделки компании не раскрыли, а часть ее, вероятно, была отсрочена, ведь новостной блок по-прежнему остается на главной странице «Яндекса».

Новым гендиректором «Яндекса» в России в середине апреля был назначен руководитель медиасервисов Артем Савиновский. 

Худавердян ушел со всех постов, но остался одним из участников коллегиального органа управления, в который входят несколько топ-менеджеров. 

Этот орган существует в компании много лет и отвечает за основные вопросы развития. 

Никакую специальную роль для Худавердяна в компании придумывать не стали. 

из-за приостановки торгов расписками «Яндекса» в США компания оказалась на грани дефолта, и ей нужно было во что бы то ни стало договариваться о реструктуризации с держателями облигаций на $1,25 млрд.

3 июня ЕС ввел санкции против Воложа, указав в качестве одной из причин продвижение «Яндексом» государственных СМИ и удаление контента с критикой Кремля. 

Сам Волож назвал решение ошибочным и контрпродуктивным, заявил, что будет и дальше поддерживать команду, чем сможет, но не станет влиять на то, как независимый совет директоров голосует его пакетом.

Санкции если не ставят крест, то как минимум осложняют воплощение мечты Воложа последних лет — построить на базе различных сервисов «Яндекса» большой международный бизнес. 

Волож довольно давно отстранился от оперативного управления компанией и с 2019–2020 годов почти не бывает в стране.

Тогда же «Яндекс» смирился с неудачей в Турции, которая была первым замахом компании на международную экспансию. 

В 2011 году компания вышла на турецкий рынок со своим поисковиком. 

Затем там появились и другие сервисы компании. 

У «Яндекса» были амбициозные планы: 

за следующие пять лет отвоевать 35% поискового рынка у Google. 

за первые три года отвоевать у Гугл удалось только 5%. 

В 2020 году турецкую «дочку» закрыли, хотя продукты «Яндекса», например, навигатор, используют в стране до сих пор. 

Небольшая поисковая доля не позволила компании переманить рекламодателей. «Никто не будет переключаться ради 5% пользователей».

После этой истории у многих сотрудников «Яндекса» на такие проекты началась аллергия. 

Но не у Воложа. У него всегда был набор из нескольких сверхидей. 

Одна из последних — международный альянс по облачным технологиям. 

Идея была в том, чтобы по примеру авиационных международных альянсов собрать пул государств за пределами Европы и США, которые заинтересованы в собственных облачных системах, но не имеют технологического стека. 

И похожих проектов было довольно много, но ни один из них не перерос в бизнес.