Грегор Макгрегор -- принц Пояиса

Как вестник потерянной Атлантиды, Грегор Макгрегор прибыл в Лондон XIX века с утопическими новостями о Центральной Америке.

К сожалению, Пояиса не существовало, и его потенциальные эмигранты нашли только «зловещий берег разочарования».

Автор: Victor Allan


Восход солнца в Никарагуа, Мартин Джонсон Хид, 1869 год.

В 1820 году, в год восшествия на престол Георга IV, из Америки в Лондон прибыли Его Светлость Грегор первый, суверенный принц государства Пояис и зависимых от него территорий, касик народа Пойер. Он прибыл незамеченным и без почестей, но в течение следующих нескольких месяцев его имя должно было вспыхнуть, как метеор, на небесах современной славы и также быстро уйти в небытие.

Девять лет назад, в 1811 году, шотландский искатель приключений в возрасте 25 лет отправился на корабле в Венесуэлу, чтобы попытать счастья в Войнах за независимость, которые вели испанские колонии в Латинской Америке. Его звали Грегор Макгрегор, и он был потомственным военным. Его дед был известным членом клана, прозванным по-гэльски Грегором Красивым, который стал одним из первых офицеров Королевского хайлендского полка и после долгих лет службы в кампании ушёл в почётную отставку в качестве Лэрда Инверардина в Бредальбане. Эти военные традиции были перенесены в Венесуэлу его внуком и тёзкой. Учтивый и властный, он обладал личностью победителя, беспредельным воображением западного горца и пламенной смелостью, которую вряд ли мог превзойти кто-либо из его буйного клана. Он отличался исключительными ресурсами и способностями, а также полным отсутствием сомнений, что в сочетании с другими восхитительными качествами превратило его в очень любопытный образец человеческой природы. После нескольких лет достойной службы в британской армии, молодой горец с готовностью присоединился к Симону Боливару.


«Генерал Макгрегор»: Грегор Макгрегор, художник Дж. С. Рошард, гравёр С. У. Рейнолдс Бейсуотер, 1820–1835.

Его последующая карьера в армии освобождения была ослепительной. За очень короткое время он был полковником в штаб генерала Миранды, затем главным полевым командиром Боливара. В свете последующих событий, возможно, было важно, что Макгрегор, таким образом, попадал под влияние старшего человека сильной и яркой личности, который был на протяжении всей своей жизни одержим мечтой основать новую империю инков в Южной Америке. Ибо это, тем или иным образом, стало вдохновением для одарённого богатым воображением шотландца уже после того, как Франсиско де Миранда, бывший генерал Великой армии, бывший любовник Екатерины Великой, был взят в плен испанцами и отправлен в тюрьму Ла-Каракка в Кадисе, где он провёл четыре года прикованным к стене, прежде чем нашёл утешение в объятиях смерти.

Время шло, и Грегор Макгрегор снова и снова отличался отвагой и лидерством. Штабной полковник стал комендантом-генералом кавалерии, затем бригадным генералом и, наконец, когда ему было не более 30, генералом дивизии в армии Венесуэлы и Новой Гранады. Это были дни его славы, прогремевшие названиями сражений – Оното, Чагуарамас, Кебрада-Онде, Алакран. Его отступление из Окумаре, через сотни миль джунглей перед лицом превосходящих враждебных сил, было эпопеей кампании 1816 года. В решающем поражении испанцев в Жункале он сыграл блестящую роль.

Боливар лично приехал, чтобы наградить его знаками отличия Ордена Освободителя, и Макгрегор воспользовался расцветом славы, чтобы жениться на племяннице верховного главнокомандующего. Если бы он пал в бою примерно в это время, его фигура с достоинством бы присоединилась к армии бронзовых всадников, украшающих фонтаны и площади Южной Америки, и многие достойные мужчины и женщины избежали бы разорения и жестокой смерти.

Когда испанцы, наконец, потерпели поражение на карибском побережье, Макгрегор, жаждущий новых завоеваний и разочарованный установлением мира, покинул Венесуэлу, чтобы вести собственную войну. Действуя из скрытых среди рифов баз, он организовал и возглавил множество дерзких экспедиций против уцелевших испанских форпостов. Таким образом, он атаковал и взял Порто Белло, приз Панамского перешейка, который до этого сдавался лишь перед Морганом и Дрейком. Его отрядам сдался Риб Хача, один из старых портов Новой Гранады, и внезапным нападением с силами лишь двух маленьких кораблей и 150 солдат он ослабил мощную крепость на острове Амелия, стратегический ключевой пункт, который командовал судоходными путями на подходах к Флориде. Неважно, что эти завоевания были недолговечны. Задолго до того, как мстительная рука Испании могла добраться до него, его бриги и шхуны уже были в другом месте, нанося там неожиданный удар.


Джонсон, Центральная Америка, 1864. Москитовый берег — примерное нахождение возле восточного побережья Никарагуа, начиная с юга Гондураса.

Затем, весной 1820 года, он высадился с несколькими своими соратниками на материке Никарагуа, где низкое Атлантическое побережье простирается на север и юг почти непрерывной линией. Это был регион, известный как Москитовый берег: болотистая, кишащая вредителями прибрежная зона, населённая только странствующими племенами индейцев мискито. В XVII веке эти берега были пристанищем всех отбросов общества, и когда в 1670 году некоторые пираты основали свои штаб-квартиры на побережье, индейцы предложили признать английский суверенитет над своей страной в обмен на защиту. Таким образом, территория стала забытой английской колонией, которая до 1788 года управлялась из исчезнувшего поселения Св. Иосифа; в этом году побережье было заброшено, а колониальный истеблишмент отозван. 

Лишённые защиты своего правительства, немногие поселенцы уплыли, и с течением времени последние следы их проживания были уничтожены муравьями и джунглями. Это было место менее гостеприимнее, чем остров Крузо, и почти столь же отдалённое, куда Макгрегор прибыл в 1820 году с планом повторной колонизации. По-видимому, убедив престарелого индийского правителя предоставить ему полную концессию на территорию, он немедленно отправился в Англию, чтобы продвигать это экстравагантное предприятие. Его суверенитет и титул принца Пояиса, как он назвал свое новообретенное владение, были придуманы в пути, и, с мечтой об Империи, обретающей форму в его сознании, он прибыл в Лондон в поисках средств и подданных.

Он прибыл в страну, где времена благоприятствовали самозванцам. Два десятилетия континентальной войны разорили и истощили страну, и люди были готовы следовать любому зову удачи, которая обещала побег из мрачного послевоенного мира. Возможно, именно из-за этого сильная и привлекательная личность Макгрегора так легко впечатлила Лондон 1820 года. Слава блестящей карьеры в центральноамериканских войнах бежала впереди него, и вскоре весь мир был у его ног, готовый внимать истории, которую он хотел рассказать. Тогда, подобно вестнику утерянной Атлантиды, он развернул перед ними картину земель прекрасных и сказочных.

Пояис был раем, где в атмосфере вечного лета плодородная земля производила всё, что нужно человеку, почти без приложения его труда. С величественных гор, покрытых лесами красного дерева и кедра, благородные реки стекали к морю по пескам девственного золота. В тех горах тоже было золото – сверкающие залежи, из которых любой человек мог бы сколотить целое состояние лишь одним топором, а драгоценные камни можно было собирать, как гальку. Затенённые тропинки вились между плантациями сахара, кофе, хлопка и индиго. В прериях паслись огромные стада, редчайшие плоды произрастали в изобилии, а изысканные птицы сверкали на солнце своим оперением. Казалось, там сбывались все утопические мечты человечества.

Недалеко от устья широкой реки, опоясанной великолепными мостами, столица государства Пояис смотрела на восток в сторону Атлантики. Усаженные деревьями бульвары обрамляли купола и колоннады величественных зданий — Королевский дворец, здания парламента, Оперный театр и Собор. Особняки, банки и большие купеческие дома отражали богатство, плывшее через склады и верфи порта. Здесь по государственным делам Его Высочество проезжало в составе сверкающей процессии, состоящей из рыцарей Зелёного Креста, чьей привилегией было ездить с государем, и в сопровождении телохранителей из Пояисских уланов, ударного корпуса его армии. Правительство включает три законодательные палаты, Верховной из которых является Палата баронов. Гравюры этого мифического метрополиса печатались и продавались тысячами на улицах Лондона и Эдинбурга.


«Пузыри 1825 года, или состояния из воздуха», Чарльз Уильямс, 1824 год. «Компания Пояиса» видна в большом пузыре в центре.

В те дни картография была несовершенной, и среди пустых мест на картах нашлось бы место сотне утопий. Чтобы пересечь океан на корабле требовались недели, а иногда и месяцы, поэтому часто было трудно проверить точность надуманных рассказов о путешествиях. Несмотря на это, масштабы обмана, которым Грегор Макгрегор одурачил лондонцев, кажутся экстраординарными. Одна вершина возносилась выше другой, пока сами размеры чудовищной выдумки не подавили сомнения. Кто, например, мог подвергнуть сомнению августейший двор Сент-Джеймса, когда в официальных доверительных письмах «мы, Грегор» поприветствовали короля Георга как брата государя и назначили «Уильяма Джона Ричардсона, командующего прославленного ордена Зелёного Креста, майора нашего конного гвардейского полка, нашим временным поверенным в делах в Соединённом Королевстве Великобритании»? После этого ловкого дипломатического хода, кто, в самом деле, мог бы предположить, что такого места, как Пояис, не существовало?

Вскоре эта история стала распространяться всеми доступными средствами. Печатались брошюры и книги. В Лондоне и Эдинбурге были открыты офисы, где земля в Пояисе продавалась по четыре шиллинга за акр. Томас Стрэнгвейс, капитан Национального Пояисского полка и адъютант Его Высочества, создал мастерский справочник и путеводитель по Москитному берегу для предполагаемых колонистов. Заявки сыпались со всех сторон, а бизнес процветал, пока наёмные певцы превозносили славу Пояиса на тротуарах, а принц и его свита любезно гастролировали по стране.

10 сентября 1822 года первая группа из 50 поселенцев отплыла из Лита на корабле «Honduras Packet». Большинство из них были мужчины и женщины зрелых лет и скромного достатка – крепкие фермеры и их семьи, которые, день или два назад остановились на вершине холма, чтобы в последний раз оглянуться на свои фермы в долинах; ремесленники и торговцы, которые продали свой бизнес и закрыли свои магазины, и несколько профессионалов, которым принц Грегор даровал назначения в качестве государственных чиновников. Там, в мундире и кашемировых бриджах, стоял подполковник Холл, направляясь за границу, чтобы занять важный пост начальника гражданского Департамента. Там, наполненный энтузиазмом, стоял молодой Эндрю Пикен, рекомендованный на должность клерка в том же департаменте, с обещанием места в полку Пояисских уланов, если позже он захочет поступить на военную службу.

Для их большего удобства при посадке они обменяли свои честные шотландские монеты на банкноты Банка Пояиса, около 70 000 которых были напечатаны в Эдинбурге. Теперь они вместе с вещами грузились в лодки и переправлялись на ожидающий корабль. Затем якоря были подняты, судно ожило, и штандат Пояиса с зелёным крестом был спущен с мачт под прощальные крики. Исполненная нетерпения, надежды и совершенно ничего не подозревающая маленькая группа пионеров отплыла в туманные воды и последовала за миражом на запад к болотам Никарагуа.


Доллар Банка Пояиса, напечатанный в Шотландии.

Снежный ком обмана, скатанный Макгрегором, обрёл невероятную скорость и размер. С дальнейшими плаваниями, которые нужно было организовать и финансировать, растущими расходами и расширяющейся армией агентов и должностных лиц, принц оказался стеснён в средствах. Соответственно, он обратился в банковский дом «Perring & Company» по адресу № 72, Корнхилл, Лондон, с предложением о выделении кредита его правительству. Его руководитель, сэр Джон Перринг, был бывшим лордом-мэром и одним из самых опытных людей в городе. Странно, что его проницательный ум не смог обнаружить аферу. Но, как мог рассуждать банкир, перед ним был человек, допущенный в высшие круги, чьё обхождение и влияние поддерживали его в каждом конкретном случае, чьи агенты были повсюду и чьи корабли даже сейчас были в открытом море, переправляя людей выдающихся качеств и репутации к нему на службу.

И, конечно же, были выгодные страховые сборы и гонорары, положенные выдающему кредит дому. Сэр Джон пошёл по пути остальных, и в начале 1823 года его компания выдала кредит в 200 000 фунтов стерлингов по эмиссионной цене 80%, обеспеченный общими ресурсами государства Пояис. Этот выпуск был заметным успехом. Акционерам была предоставлена возможность в любое время обменять свои облигации на свободные земельные участки эквивалентной стоимости в Пояисе, и тысячи людей поспешили последовать этому сценарию. Для Макгрегора ничто не могло пойти наперекосяк.

Тем временем, «Honduras Packet» достиг Москитового берега. На палубах взбудораженные эмигранты, одетые для высадки в свои лучшие пальто, платья и шляпы, напрягали глаза, пытаясь рассмотреть башни и шпили столицы Пояиса. Корабль встал на якорь у побережья и выстрелил из пушки, ожидая прибытия портовых властей и лоцмана. Ожидание было напрасным. Пассажиры оказались на необитаемом палящем берегу, безмолвном и угрожающем. Полагая, что просто заблудились, они высадились и начали разгружать свои запасы и вещи, в то время как некоторые из мужчин отправились вглубь материка, чтобы найти город. Усложнив ситуацию, из Шотландии прибыло ещё одно судно, привезя 150 мужчин, женщин и детей, которые вместе с пассажирами первого составили более 200 человек.

Затем, прежде чем половина их вещей была разгружена, на побережье обрушился ураган, и корабли вышли в море, оставив поселенцев в затруднительном положении среди руин, с гуляющей рядом смертью. Беззащитные, с разбросанным вокруг багажом и грудами мебели, покрывающейся пузырями от жары на Карибском пляже, они сделали импровизированный лагерь, и некоторые отчаявшиеся отправились вдоль побережья в поисках помощи. Но приближался сезон дождей, среди поселенцев быстро распространялись болезни, и вскоре весь лагерь был охвачен малярией и жёлтой лихорадкой. Трагические факты были зафиксированы выжившим мистером Эдвардом Лоу, из дома № 6, Стаффорд Плейс, Пимлико. «Никто, — писал он, — был не в состоянии помочь другому, а многие из тех, кто недавно приехал из Шотландии, были преуспевающими людьми в течение многих лет и приехали сюда, чтобы закончить свои дни в мире и комфорте».

Новости об их затруднительном положении в конечном итоге достигли британской колонии Гондурас, в 500 милях к северу, и губернатор, генерал Эдвард Кодд, сразу же отправил шхуну им на помощь, в то время как британское население Белиза подготовилось принять и оказать помощь заболевшим. Некоторые уже погибли, но оставшиеся в живых были спасены и доставлены в колонию. Но даже тогда общая смертность превысила две трети от первоначального числа. И это было только началом. Другие корабли были уже в пути, и власти Гондураса должны были принять меры, чтобы перехватить и предупредить вновь прибывших, прежде чем они высадятся на берег. Действительно, в течение большей части последующего года колониальная администрация была полностью занята проблемами оказания помощи и репатриации жертв этой гигантской мистификации. В общей сложности семь кораблей с эмигрантами отплыли из различных портов на Британских островах к этому зловещему побережью разочарования.

Пока это продолжалось, Макгрегор и его окружение перебрались во Францию, где их обман, похоже, был также успешен. К 1825 году в Париже был создан ряд компаний с целью разработки богатств Пояиса. В сентябре того же года из Гавра отплыла французская экспедиция. Кроме того, действуя из своей новой парижской штаб-квартиры, принц заключил контракт с лондонским финансовым домом «Thomas Jenkins & Company», находящемся по адресу 39, Лотбери, на выдачу ещё одного займа Пояису в размере 300 000 фунтов стерлингов, обеспеченного доходами воображаемых золотых приисков Паулазы. Должно быть, многие знали правду к этому времени, но в хрониках фондовой биржи записано, что разразилось большое волнение и многие опрометчивые инвесторы купили акции.


«Величие Пояиса в квадрате, или касик ожидает залога», Уильям Хит, 1827 год.

МакГрегор оставался на континенте до 1827 года, когда по какой-то причине — возможно, потому, что он нашёл Париж слишком жарким, — он вернулся в Лондон, где был немедленно арестован и заключён в тюрьму Тотхилл-филдс. Но его невероятное везение продолжалось. Возможно, у него были друзья при дворе или были вовлечены более высокопоставленные лица, но, так или иначе, дело против него было прекращено, и вскоре мошенник был выпущен на свободу. Макгрегор, не теряя времени, возвращается в Париж, где сбитое с толку правосудие ненадолго заключает его в тюрьму Ла-Форс. Вновь выйдя на свободу, он, по-видимому, несколько лет жил во Франции на оставшиеся от его аферы деньги. Но к тому времени их было мало. Многие другие поделились добычей, и огромные суммы были потрачены на сказку о королевском государстве, которая так долго поддерживалась, и на фрахтование и оснащение эмигрантских кораблей в Никарагуа.

К 1839 году деньги и друзья Макгрегора растворились в воздухе, и он обратился к венесуэльскому правительству с просьбой о натурализации и восстановлении в своём прежнем воинском звании, представив заявление о своих заслугах в войне за независимость под командованием Боливара и воспоминания о его последующих несчастьях. Старый товарищ Макгрегора, генерал Карлос Сублетт, который делил с ним опасности знаменитого отступления из Окумаре, был видным лидером Республики, и его просьба была удовлетворена. Он немедленно отправился в Венесуэлу, где был восстановлен в звании генерала дивизии и получил пенсию.

В этой истории нет морали. В самом деле, едва ли можно придумать более мрачную сказку, ибо она превращает в игру все убеждения о справедливости, добродетели и возмездии, которое должно постигнуть злодея. Звезда Грегора Макгрегора никогда его не подводила. Колесо судьбы сделало полный круг и вернуло его на службу, на которую он присягнул своим мечом наёмника 28 лет назад. Карьера, которая, без судебной ошибки, могла бы закончиться под тёмными стенами Ньюгейта, закончилась в солнечном Каракасе, где в 1845 году он умер в возрасте 59 лет, оставив после себя доброе имя, по крайней мере, в списках армии Венесуэлы.

Эта статья впервые появилась в выпуске «History Today» в январе 1952 года под названием «Принц Пояиса».

Источник

«Теоретик Волн Эллиотта»: на русском языке Мы также переводим непубличные статьи из MyEWI, где публикуется более детальная информация. Подписывайтесь>>>