Российские юристы в Европе работают не только с разблокировкой активов…

В гостях у Mind Money адвокат юридической компании, которая специализируется на защите интересов русскоязычных граждан и российских юрлиц в сегодняшней Европе. Наш гость считает, что наговорил лишнего — не уверенны, что это так, мы в своих публикациях гораздо откровеннее. Тем не менее сегодня вниманию читателей предлагается редкий жанр – анонимное интервью.

— Предлагаю начать с вопросов по острой теме – разблокировке российских активов, застрявших в Euroclear после начала СВО. Сейчас у Mind Money три лицензии под разблокировку. Первая — лицензия Казначейства Бельгии, необходимая для того, чтобы претенденту разрешили вывести активы с территории РФ. Вторая — лицензия OFAC, которая уже вроде как и не нужна. И третья — лицензия MEK Минфина Кипра, где зарегистрирована наша компания. Но вы территориально базируетесь в Германии. Соответственно, вопрос – какая у вас третья лицензия на разморозку активов?

— У нас офисы в Берлине и в Москве. Но когда мы занимаемся разблокировкой, это не значит, что мы все активы в итоге выводим на счета в Германию. Конечно, у нас есть кейсы, связанные с конкретными странами Евросоюза, и, если удобней, используем лицензию для перевода активов в Германию. Но есть ситуации, когда оптимальней будет перевести активы клиента в Австрию, или в Швейцарию, или в Испанию… Кстати, тот же Кипр по таким кейсам занимает первое место.

Но пока в Германии и в других странах мы не сталкивались с требованием, что нужна самостоятельная третья лицензия, как на Кипре. Похоже, к Кипру у Euroclear особое отношение.

— В целом, безотносительно Кипра, есть ли в Европе страны, в которых Euroclear к выходцам из России в вопросах разморозки относится лояльней, например, более оперативно рассматривает заявки? Или бельгийцам все равно, из какой страны Евросоюза приходит заявка и чей ВНЖ у вашего клиента?

— По не особо значительным нюансам складывается впечатление, что для Euroclear более предпочтительно, если это будет какая-нибудь условная Германия или Швейцария, а не Кипр. Здесь срабатывает историческая аура. Хотя Кипр был исключен из «черных списков» офшорных зон после вступления в Евросоюз в 2004 году, некий осадочек остался. Это не мешает работе, но может создавать дополнительную нагрузку для исполнителя. Похоже, ваша третья лицензия Минфина Кипра как раз из подобных штришков.

— Продолжаю задавать вопросы по разблокировке. Сейчас в большинстве от клиентов идут заявки не на саму разблокировку, а на «пересмотр отказа» от Euroclear. Интересен ваш общий комментарий по данному ракурсу.

— Я слышал от коллег, что пошел такой тренд. Но нам пока по этому подсегменту работать не доводилось.

— А с откровенными «косяками» самих бельгийцев вам сталкиваться приходилось? С ситуациями, когда чиновник (конечно этого он никогда не признает) должен был бы сказать: «Извините, день был тяжелый, я сам напортачил»?

— Пока обходилось. У нас вообще пока почти не было отказов по заявкам на разблокировку.

— На сегодня каков у вас средний срок разблокировки?

— Сейчас от подачи заявления до получения клиентом лицензии, я сказал бы, что уходит где-то год. Раньше это было около 6-8 месяцев, но сейчас мы видим, что сроки удлиняются.

— В публичных обсуждениях темы разморозки российских активов 31 декабря окрашивается негативными ожиданиями. Дескать, после этой даты Euroclear перестанет принимать новые заявки.

— Нам это было озвучено устно, «не под запись». Точнее, нам было рекомендовано подать все заявки точно до конца года, а еще лучше бы «вчера» — до конца августа. Позиция следующая – если инвесторы, зная о том, что возможность получить лицензию имеется, не подали соответствующих заявлений на протяжении трех лет, значит, согласились с блокировкой активов.

Официально никто такие сроки не устанавливал. Но они — не просто чиновники, они тоже юристы. Далеко не факт, что они действительно официально об этом где-то заявят, но вполне могут инвесторам, которые будут сильно тянуть с подачей, впоследствии отказывать по каким-то надуманным основаниям. Просто не закроют возможность подачи, но ужесточат до заградительного подход к рассмотрению этих заявлений.

Сформулирую иначе: у нас есть подобные опасения, но пока работаем, как работаем. А дальше зависит от клиента. Он уведомлен, что есть подобные риски, и думай сам.

— Средняя сумма разблокировки по вашим клиентам?

— Сложно сказать. Есть очень большие портфели, есть средние.

Тоже переформулирую иначе: какой минимум, с которым вам обращался потенциальный клиент за разморозкой?

— Понятно, что мы не всех берем в обслуживание. Но вот на прошлой неделе обращался потенциальный клиент с заблокированными активами на $8 тысяч.

— И взят в работу?

— Пока не взят, взвешиваем целесообразность.

-Самый интересный кейс по защите интересов российских компаний в Германии? Интересный с той точки зрения, чтобы было любопытно работать, чтобы было оригинально, необычно…

— Например, нам удалось через суд получить решение, чтобы российскому гражданину открыли банковский счет. У него две квартиры в Мюнхене, которые он сдает в аренду.

Более впечатляющая история, когда нам первыми в этой юрисдикции удалось получить разрешение на возврат предоплаты по договору. Поясню – до 2022 года из Германии в Россию массово шли поставки различного оборудования. И когда договоры были уже заключены и проплачены, многие товары попали под санкции с началом СВО. Немцы банально не хотят возвращать деньги, и это нежелание подкрепляется позицией органа исполнительной власти, дескать, нельзя не только обязательства по поставкам выполнять, но нельзя и деньги возвращать. Что в принципе — бред.

— То есть, это было некое официальное распоряжение в Германии уполномоченного органа?

— Не официальное распоряжение. Есть там у них ведомство в сфере экспортного контроля, и оно на сайте опубликовало разъяснения по вопросам применения санкций. В том числе появилось разъяснение, что не только такие договоры нельзя выполнять, нельзя по ним и деньги возвращать. Однако, нам удалось получить разрешение от немецкого регулятора – Бундесбанка — на возврат предоплаты российской компании.

А еще у нас прошло несколько кейсов с возвратом россиянам автомобилей. Может слыхали, в Германии изымали машины с российскими номерами, которые там оказались в момент, когда появился запрет на экспорт из России автомобилей в Европу. И тоже приходилось возвращать через суд и соответствующее судебное постановление. Хотя ситуации встречались самые нелепые. Допустим обыкновенный российский автотурист проехал из России через страны Балтии, через Польшу, а в Германии у него изъяли машину…

— В России, честно говоря, решение судебной власти не всегда является поводом для его исполнения. На помощь приходится призывать дополнительные институты, тех же судебных приставов. В Германии с этим строже?

— С «разморозкой» автомобилей отличие в том, что это были уголовные дела, и когда выносится решение, оно исполняется органами прокуратуры или службами с аналогичной компетенцией.

— Последний вопрос. Какое вы встречали самое нелепое требование со стороны обслуживаемой российской клиентуры при их конфликтах с немецкими контрагентами?

— Случается, клиент несет абсолютный бред и считает, что прав. Например, просят какие-то документы «нарисовать».

Беседовал Игорь Чубаха