Почему «Фрикономика» не смогла трансформировать экономику. Подход был забавным, но потерял популярность

«Экономика — это изучение человечества в повседневной жизни». Так начинаются «Принципы экономики» Альфреда Маршалла, учебник XIX века, который помог создать общий язык, который экономисты используют до сих пор. Утверждение Маршалла о том, что экономика изучает «обычное», было не раскопками, а заявлением о намерениях. Дисциплина заключалась в том, чтобы серьезно отнестись к некоторым из самых неотложных вопросов человеческой жизни. Как мне оплатить счета? Чем я зарабатываю на жизнь? Что произойдет, если я заболею? Смогу ли я когда-нибудь выйти на пенсию?

В 2003 году газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала профиль Стивена Левитта, экономиста из Чикагского университета, в котором он выразил совершенно иную точку зрения: «По мнению Левитта, — гласила статья, — экономика — это наука с отличными инструментами для получения ответов, но серьезная нехватка интересных вопросов». Левитт и автор статьи Стивен Дабнер вместе написали «Фрикономику». В их книге мало было об обычных делах жизни. С помощью виньеток, изображающих мошенников-борцов сумо, торговцев крэком с минимальной заработной платой и Ку-клукс-клан, организацию сторонников превосходства белой расы, авторы исследовали, как люди реагируют на стимулы и как использование новых данных может раскрыть, что на самом деле движет их поведением.

«Фрикономика» имела успех. В списках бестселлеров она заняла место чуть ниже «Гарри Поттера». Как и комиксы Marvel, она породила расширенную вселенную: колонки New York Times, подкасты и продолжения, а также подражателей и критиков, полных решимости опровергнуть его аргументы.

Это была вершина волны книг, обещавших причудливый, но строгий анализ вещей, которые упускали из виду общепринятые взгляды. 7 марта Левитт, который для многих стал имиджем экономиста, объявил о своем уходе из академических кругов. «Это неправильное место для меня», — сказал он.

Во время своей академической карьеры Левитт писал статьи по прикладной микроэкономике. По его собственным скромным словам, он был «сноской к «революции доверия»».

Это относится к использованию статистических приемов, таких как анализ инструментальных переменных, естественные эксперименты и разрывы регрессии, которые предназначены для выявления причинно-следственных связей из данных.

Он популяризировал методы экономистов, в том числе Дэвида Карда, Гвидо Имбенса и Джошуа Ангриста, которые вместе получили Нобелевскую премию по экономике в 2021 году. Идея заключалась в том, чтобы использовать особенности данных для моделирования случайности, которую настоящие ученые обнаруживают в контролируемых экспериментах. Например, для оценки влияния дополнительного года обучения на заработную плату можно использовать произвольные даты начала школьных семестров.

Отличием подхода «Фрикономики» было применение этих методов к «скрытой стороне всего», как выразился слоган книги.

Работа Левитта была сосредоточена на преступности, образовании и расовой дискриминации. В самой противоречивой главе книги утверждается, что общенациональная легализация абортов в Америке в 1973 году привела к падению преступности в 1990-е годы, поскольку все больше нежеланных детей было абортировано до того, как они смогли вырасти в правонарушителей-подростков.

Это была классика жанра умников: непоколебимый социолог, использующий данные, чтобы прийти к противоречивому выводу, и не уклоняющийся от оскорблений. Однако это было неправильно. Позже исследователи обнаружили ошибку в кодировании и отметили, что Левитт использовал общее количество арестов, которое зависит от численности населения, а не уровень арестов, который не зависит. Другие отметили, что снижение количества убийств началось среди женщин. Возможно, большую роль сыграл развод без вины, а не легализация абортов.

Другие экономисты, в том числе Джеймс Хекман, коллега Левитта в Чикаго и еще один лауреат Нобелевской премии, обеспокоены тривиализацией.

«Мило» — так он описал свой подход в одном из интервью. Возьмите документ о дискриминации в «Самом слабом звене», игровом шоу, в котором участники голосуют за удаление других участников в зависимости от того, считают ли они, что они тратят им деньги из-за неправильных ответов на вопросы (в начале игры) или являются конкурентами для призового фонда, правильно выполнив их (позже).

Это предоставило возможность Левитту посмотреть, как наблюдения за компетентностью других людей взаимодействуют с расизмом и сексизмом. Хитрый замысел, но, возможно, имеющий ограниченное значение для понимания более широких экономических результатов.

В основе критики Хекмана лежала идея о том, что специалисты, проводившие подобные исследования, концентрировались на «внутренней достоверности» (гарантии того, что оценки эффекта некоторых изменений были правильно оценены), а не на «внешней достоверности» (применимы ли оценки в более широком смысле).

Вместо этого Хекман считал, что экономисты должны создавать структурные модели принятия решений и использовать данные для оценки параметров, объясняющих поведение внутри них. Дебаты стали токсичными. По словам Левитта, Хекман зашел так далеко, что поручил аспирантам разобрать на части работу автора «Фрикономики» перед выпускным экзаменом.

Ни один из мужчин не выиграл. Революция доверия пожирала своих собственных детей: последующие статьи часто опровергали результаты, даже если, как в случае с работами, популяризированными «Фрикономикой», у них была загробная жизнь в виде анекдотов на коктейльных вечеринках.

Проблема распространилась и на остальную профессию. Недавнее исследование, проведенное экономистами Федеральной резервной системы, показало, что менее половины опубликованных статей, которые они рассмотрели, могут быть воспроизведены, даже при помощи первоначальных авторов. Противоречивые результаты Левитта вышли из моды, и экономисты в целом стали настроены более скептически.

Однако предпочтительные подходы Хекмана имеют свои собственные проблемы. Структурные модели требуют допущений, которые могут быть столь же неправдоподобными, как и любой причудливый квазиэксперимент.

К сожалению, многие современные исследования используют огромные объемы данных и методы «революции доверия», чтобы прийти к очевидным выводам. Многовековые вопросы экономики так же интересны, как и всегда. Инструменты для их расследования все еще находятся в стадии разработки.

Оригинал

Другие темы:

Девальвация рубля  — самый вероятный сценарии для правительство РФ решить проблемы в экономике

Россия потеряла миллион тонн экспорта нефтепродуктов в результате ударов по крупнейшим нефтеперерабатывающим заводам

"Упущенное десятилетие": реальные доходы россиян оказались ниже уровня 2013 года.

Росстат зафиксировал восьмой год подряд вымирание населения России. Прогноз — потеря более 500 тыс. ежегодно в течение двух десятилетий

P. S. Подпишитесь на канал «Куда идем?