Чему экономисты научились из бизнес-цикла после пандемии.

Странное и яростное восстановление экономики вернуло на передний план некоторые старые идеи.

Макс Планк, лауреат Нобелевской премии по физике утверждал, что новые идеи в его области приживутся только после того, как уйдут сторонники старых идей.

С небольшой адаптацией он мог бы описать и эту мрачную науку: экономика продвигается по одному кризису за раз.

Депрессия предоставила плодородную почву, на которой могли расти теории Джона Мейнарда Кейнса;

Великая инфляция 1970-х годов распространила монетаристские идеи Милтона Фридмана;

Мировой финансовый кризис 2007-2009 годов стимулировал интерес к кредитам и банковскому делу.

Разумеется, восстановление после пандемии Covid-19 дало экономистам еще один шанс учиться на своих ошибках. Документы, представленные на недавней конференции Американской экономической ассоциации (АЕА), предлагают подсказки относительно теорий, которые в конечном итоге могут стать общепринятой мудростью следующего поколения.

В одной из таких статей более внимательно рассматривается кривая Филлипса, которая описывает теоретический компромисс между безработицей и инфляцией. Логика гласит, что когда безработица низкая, инфляция должна быть выше, поскольку конкуренция за рабочих оказывает повышательное давление на заработную плату. В свою очередь, потребительские цены растут. Однако в 2010-е годы эта кривая, похоже, исчезла. Безработица продолжала снижаться, но инфляция оставалась на уровне. Затем, после пандемии, эта связь внезапно, казалось, возобновилась: инфляция росла так же быстро, как и безработица падала.

На конференции AEA Гаути Эггертссон из Университета Брауна предположил, что добавление излома (ранее гладкой) кривой Филлипса может спасти эту концепцию. Идея состоит в том, что в определенный момент — когда трудоустроен последний доступный работник — связь между инфляцией и безработицей внезапно становится нелинейной.

«Нанимая всех людей, вы достигаете максимального уровня занятости… есть только один путь», — заявил он на конференции. За этой точкой инфляция больше не растет плавно по мере снижения безработицы, а вместо этого резко возрастает.

Излом Эггертссона может объяснить как отсутствие инфляции в 2010-е годы, так и ее внезапное возрождение в 2021 году. Чтобы понять, как в последнее время инфляция затихла без роста безработицы, он предлагает изучить, как ограниченный рынок труда взаимодействует с перебоями в поставках.

Дефицит материалов и комплектующих усугубляет нехватку рабочей силы. Без дополнительной рабочей силы предприятия не смогут наращивать производство или использовать рабочую силу в качестве замены других ресурсов. Когда дефицит поставок уменьшился, этот процесс пошел вспять. Таким образом, инфляционный эффект жесткого рынка труда уменьшился, не приведя к росту безработицы.

Путаница по поводу кривой Филлипса, как предполагает другая статья, представленная Стефани Шмитт-Гроэ из Колумбийского университета, отчасти возникла из-за того, что Великая инфляция слишком сильно маячит в умах экономистов. В работе Фридмана подчеркивалась роль инфляционных ожиданий во время этого эпизода.

Рабочие и бизнес потеряли веру в готовность центральных банков бороться с ростом цен. Затем возник порочный круг, в котором растущая инфляция подпитывала ожидания будущего роста цен, которые затем стали самореализующимися.

Но опыт 1970-х годов был далеко не типичным, предполагает г-жа Шмитт-Гроэ. Заглядывая в прошлое, она указывает на частые случаи внезапного роста американской инфляции, а затем столь же внезапного падения. Один из таких эпизодов произошел во время пандемии испанского гриппа, начавшейся в 1918 году. В том году годовая инфляция взлетела до 17%. Но к 1921 году ситуация переросла в дефляцию, когда цены упали на 11%. Если принять во внимание данные всего 20-го века, а не только его второй половины, то затухание последнего всплеска инфляции окажется гораздо менее удивительным.

Г-жа Шмитт-Гроэ предполагает, что потрясения, которые сейчас поражают экономику, такие как изменение климата, конфликты и пандемия, означают возврат к большей волатильности прежних эпох.

Тем временем другие пытаются усовершенствовать модели экономики в целом. Традиционно они представляли производство как происходящее в одном секторе (наем рабочих, аренда капитала и производство продукции), который подвергается потрясениям спроса и предложения.

Иван Вернинг из Массачусетского технологического института предлагает вместо этого рассмотреть ряд различных секторов, каждый из которых по-своему пострадал от таких потрясений. Таким образом, задача денежно-кредитной политики состоит в том, чтобы контролировать инфляцию, не препятствуя необходимому перераспределению рабочей силы между секторами.

Модель г-на Вернинга хорошо подходит для постпандемической экономики. Он приспособился не только к смещению спроса с услуг на товары, но и к нарушению цепочки поставок, энергетическим потрясениям и тому, что сотрудники в некоторых секторах работают из дома.

Таким образом, инфляция распространялась по экономике волнообразно, начиная с отдельных товаров, а затем распространяясь. Это не значит, что монетарные и бюджетные стимулы также не способствовали росту цен, говорит г-н Вернинг. Скорее, перестройка экономики подействовала как шок предложения, повысив инфляцию при любом заданном уровне совокупного спроса.

Многие из этих идей не совсем новы. Г-н Эггертссон, например, сказал, что опыт последних нескольких лет привел его обратно к «старой кейнсианской сказке» и что его версия кривой Филлипса похожа на оригинал.

Г-н Вернинг указывает на речь Джеймса Тобина, кейнсианского экономиста, в 1972 году. Как и г-н Вернинг, Тобин предположил, что инфляционное давление может возникнуть в результате роста и сокращения секторов с разными темпами. Объединив это с нелинейной кривой Филлипса, утверждает Тобин, вы сможете представить себе взлет инфляции даже без горячего рынка труда.

В том, что кризисы стимулируют поиск в архивах, нет ничего нового. Чтобы разобраться в Депрессии, Кейнс обратился к Томасу Мальтусу, экономисту XIX века. Взгляд Фридмана на причины Великой инфляции во многом обязан количественной теории денег, которая впервые была упомянута в древних китайских текстах и популяризирована в Европе Николаем Коперником, астрономом 16-го века.

Наука действительно может проводить одни похороны за раз. Однако в экономике случаются воскрешения.

Оригинал

P. S. Подпишитесь на канал «Куда идем?