Почему экономисты ошибаются?

В российской интеллектуальной среде можно наблюдать типичную ситуацию: каждый раз, когда страна сталкивается с кризисом, группа либеральных экономистов делает апокалиптические прогнозы, предсказывая падение экономики на 20% или более, массовую безработицу и разрушение сбережений. Создается образ великой пустоши.

Однако, спустя год становится ясно, что катастрофы не произошло, экономика оказалась более устойчивой, чем ожидалось. Экономисты признают, что в этот раз ошиблись, что-то не учли, но обещают, что в следующий раз учтут все факторы и их прогнозы будут более точными. Такая ситуация повторялась уже трижды за последние десять лет: в 2014 году после санкций, в 2020 году в связи с пандемией COVID-19, а также весной 2022 года.

В эти дни происходит новая волна экспертного признания ошибок. Предварительные данные указывают на снижение ВВП на 2,5%, что считается явным успехом правительства и отличается от пессимистических прогнозов примерно в 10 раз. Наталья Зубаревич, Александр Аузан и другие известные экономисты заявляют, что их прогнозы не оправдались на этот раз.

Почему происходят такие сбои в прогнозах экономистов? Сами авторы прогнозов указывают на одну из проблем: они недооценивают высокую адаптивность российского бизнеса, который привык жить в условиях кризиса и обладает навыками быстрой маневренности. Это является значимым, но не единственным фактором.

Высокая концентрация капитала вокруг одного собственника, будь то отдельная компания или сегмент крупного бизнеса в целом, может быть негативной в мирное время. Однако, в кризисные моменты эта особенность становится преимуществом, позволяя высокоуровневому управлению и быстрой мобилизации. В России, где доля бюджетных работников высока, а крупный бизнес часто находится в тесном взаимодействии с государством, основная часть населения оказывается защищенной с двух сторон. Вместо массовых увольнений и сокращений в социальной сфере, принимаются паллиативные меры, например, перевод работников на неполную занятость, чтобы они сохраняли рабочие места и часть зарплаты, имея больше времени для самообеспечения.

Однако экономисты часто упускают из виду огромный теневой сектор российской экономики, который плохо изучен. Неформальная занятость, известная как «гаражная экономика», составляет значительную долю в некоторых городах, о чем свидетельствуют исследования социолога Симона Кордонского. Этот сектор выполняет роль стабилизатора в кризисные моменты. Важно, чтобы государство не мешало людям развиваться в этом неформальном сегменте.

Еще одним фактором, который не учитывается на ранних стадиях анализа, является влияние мирового контекста на российскую экономику. Оно может быть разнонаправленным и сыграть значительную роль в относительно успешной динамике ВВП. Например, рост цен на энергоресурсы на европейском рынке, обусловленный санкционной политикой, сыграл важную роль в экономической динамике России.

В целом, сложность российской реальности делает ее трудно прогнозируемой для экономистов. Многоуровневая структура российской экономики с крупными компаниями и большой серой зоной вокруг них делает ее более устойчивой, чем может показаться на уровне кабинетного анализа.

P.S. Подпишись на канал ГИБбон -ГлавИнформБюро о том как экономика, политика и технологии влияют на нашу жизнь.

Только самое актуальное, кратко, профессионально и интересно. https://dzen.ru/gibbon