Удобное приложение для любителей Нефти

В конце марта спотовые цены на нефть марки Urals в северо-западной Европе упали ниже 15 долларов за баррель, что значительно упало с конца февраля, когда спотовые цены на нефть марки Urals превысили 50 долларов. Многие наблюдатели связывают столь сильный обвал цен с провалом сделки ОПЕК + и обвиняют Россию в приостановлении действия соглашения. Однако расторжение соглашения было неизбежным с момента первого подписания соглашения ОПЕК + в 2016 году.

Россия согласилась сотрудничать с очень слабой ОПЕК, чтобы спасти баланс рынка, а также улучшить свой экономический статус за счет увеличения доходов и достижения стабильности цен для всех участников сделки. В итоге Россия достигла этих целей. Снижение добычи привело к росту цен на нефть. По данным Всемирного банка, с 2016 по 2018 год среднегодовая цена на баррель Brent выросла с 44,1 до 71,1 долларов , а дефицит российского бюджета (3,7 процента ВВП в 2016 году, по данным IHS) был заменен профицитом (2,8). процентов ВВП в 2018 году).

Но история научила нас, что распад картеля никогда не бывает красивым. Помимо того, что картели влияют на потребителей, они, как правило, наносят вред своим членам и лидерам, поэтому почти все правительства в мире запрещают картели по закону. И все же именно поэтому крах сделки с ОПЕК + был неизбежен.

Процесс завершения сделки

Тот факт, что срыв ОПЕК + был неизбежен, не объясняет, почему мартовские переговоры о продлении сделки с ОПЕК + закончились неудачей. Что касается того, что произошло на месте, то можно предположить, что Саудовская Аравия подготовила план А и план действий в чрезвычайных ситуациях еще до начала переговоров. План А заключался в том, чтобы удивить Россию в Вене, потребовав сокращения на 1,5 баррелей в сутки, включая незапланированное продление сделки до конца 2020 года. В случае непредвиденных обстоятельств, если бы это не сработало, нужно было прокачать как можно больше нефти.Связанный: нефть достигает 20 долларов впервые за 18 лет

Понимая, что Россия не была ни в техническом, ни в контрактном отношении способна противостоять «неожиданному сокращению», Саудовская Аравия выполнила свой план действий в чрезвычайных ситуациях и представила Россию в качестве противника в том, что сегодня называют «ценовой войной». Однако у России не было ни намерений, ни желания нарушать какие-либо поставки или жизненно важные доходы, особенно в суровые и непредсказуемые времена пандемии COVID-19. Поэтому, на мой взгляд, утверждение о том, что Россия несет ответственность за этот процесс демпинга нефти, вводит в заблуждение и вовсе не логично.

Ценовая война против стратегии демпинга

Сегодня, похоже, все считают текущую ситуацию ценовой войной. Ну, я так не вижу. Я рассматриваю это как ценовой шок и стратегию демпинга только одного участника: Саудовской Аравии. Саудовская Аравия предпочла играть в хардбол и предъявить России ультиматум, так как пандемия COVID-19 нанесла серьезный ущерб мировой экономике. Воздействие этой акции на других членов ОПЕК будет ужасающим и даже фатальным для некоторых. Мы очень хорошо знаем, как европейские потребители и конечные пользователи реагируют на «самосвалы». Долгосрочные контракты подписываться не будут, и, как правило, самосвалы помещаются в «черный список». Рано или поздно это именно то, что произойдет.

Последствия для России

Резкое падение цен на нефть станет «стресс-тестом» для российского бюджета, который должен будет адаптироваться через многочисленные денежные альтернативы. Однако Россия гораздо меньше зависит от нефти, чем думают многие наблюдатели. Например, на долю добычи приходится 43 процента российской промышленной структуры, что немного меньше, чем обрабатывающей промышленности (47 процентов, по данным Росстата).данные). В то же время доходы от экспорта нефти составляют 21% ВВП России, согласно оценкам CREON Energy, тогда как в Норвегии этот показатель составляет 32%. Кроме того, по объемам добычи нефти на душу населения Россия значительно отстает от Норвегии (4128 против 18 002 литров в год, по данным ЦРУ), Саудовской Аравии (18 502 литров в год) и Кувейта (35 536 литров в год). Следовательно, последствия обвала цен на нефть будут для России не более драматичными, чем для других крупных нефтедобывающих стран.

Последствия для сланцевой промышленности США

Свободное падение цен на нефть в настоящее время сказывается на уязвимой сланцевой промышленности США. За последние четыре года сланцы попали под контроль финансового сектора, который активно инвестировал в компании, не имеющие каких-либо устойчивых конкурентных преимуществ на мировом рынке нефти. Например, они инвестировали в компании, производящие «легкие» сорта нефти, которые не требуются на местном рынке США и не требуются для экспорта, поскольку огромные объемы этих сортов уже доступны на рынке. Несколько стран ОПЕК и не входящих в ОПЕК производят эти марки и очень зависят от них.

Таким образом, большинство «новых» нефтедобывающих компаний в США сильно переоценены, но при этом имеют низкую степень покрытия активов. Заявление США о «энергетической независимости», похоже, подтолкнуло власти, инвесторов Уолл-стрит, банки и фонды к преследованию неэкономичных инвестиций. Затем они требуют дополнительных инвестиций и дальнейшего расширения, что, в свою очередь, требует еще большего капитала для покрытия глубоких текущих потерь. Эти компании продали миллиарды долларов в виде векселей, облигаций и акций, чтобы профинансировать полужизнебные или даже сомнительные приобретения, и, естественно, стоимость этих облигаций мгновенно обвалилась из-за их реальных «балансов». Эти документы превратились в «мусор» .Связанный: Призыв Нефтяника Президенту Трампу

Эта картина была более чем ясна для политиков во всем мире, и теперь для США настало время прояснить этот быстро растущий феномен «сжигания денег» и задать вопрос — был ли это правильный способ ведения бизнеса? Более 6000 местных буровиков, для чего? Может быть, мы могли бы рассмотреть новый рациональный подход или логическую консолидацию, учитывающую реальный национальный интерес к нефти?

Последствия для окружающей среды

Наконец, COVID-19 будет способствовать повышению осведомленности об экологических проблемах в отрасли. Я уверен, что зеленый подход будет сильнее, чем когда-либо, с другой стороны этого крушения. Инвесторы поймут, что все зеленые энергии, такие как ветер, солнечная энергия и водород, намного безопаснее и гораздо более устойчивы для инвестиций. Все азартные, нежизнеспособные, небезопасные инвестиции в углеводороды просто исчезнут навсегда. Это правда, но грустно, что симптомы, синдромы, признаки и его последствия для человечества COVID-19 очень похожи на события, происходящие в мировой экономике. Вирус смертельно вредит ветвям, которые являются старыми и хронически больными, оставляя молодым и здоровым жить долго и процветать.

К сожалению, всегда есть сопутствующий ущерб, но это, безусловно, не будет видением «зеленой экономики». Остальные нефтедобывающие страны после COVID-19 определенно продолжат активно финансировать эту новую зеленую эру. Но это может произойти только при одном условии: больше не будет нефтяных стран, сбрасывающих нефть на рынки.

По иронии судьбы, когда я заканчиваю работу над этой статьей, самолет с медицинским оборудованием летит из России в Соединенные Штаты, и соглашение о сокращении производства ОПЕК + официально заканчивается сегодня, 1 апреля.

Доктор Фарес Кильзи