Мне пришлось изрядно поломать голову, придумывая командную игру для туземцев. Футбол отпал по причине отсутствия технологий для хорошего круглого надувного мяча. По этой же причине отвалился волейбол и баскетбол. Экзотика вроде гольфа не привлекала отсутствием зрелищ и мой выбор пал на смесь регби и гандбола. Пятеро игроков на поле за каждую команду. Один вратарь, остальные пытаются закинуть руками кожаный мяч в виде дыни в ворота примерно 3.5 на 2 метра. Рядом с воротами есть зона, куда забегать игрокам нельзя. Тот, кто вылетел за пределы поля или в зону вратаря с мячом — отдает его другой команде. Можно отбирать, толкаться, но нельзя бить и калечить. За удар соперника — дисквалификация в этой и следующей игре. Для судейства пришлось смастерить свистульку из тростника.

Начало №2 №3 №4 №5 №6 №7 №8 №9 №10


В стане женщин нарастало недовольство. Я собрал волосы, принесенные мне для сита, но решил что выдавать всем медальоны слишком расхолаживающе. У меня было три варианта: отобрать медальоны обратно, выдать всем или оставить племя разбираться в конфликте самим. Я выбрал последний.

Более зрелые женщины кидали злые взгляды на своих молодых соплеменниц, носящих медальоны, иногда бросая какие-то ругательства. Те огрызались, и в какой-то момент это все переросло в шумную перебранку, которую остановила «королева-мать». Ее решение конфликта было быстрое и радикальное. Все медальоны она повесила себе на шею, вызвав бурю радости у остальной части женского племени. Трое бывших обладательниц украшений ушли как облитые водой кошки. Что ж, как я и предполагал — племя само нашло равновесие.

Начало
№2
№3
№4
№5
№6
№7
№8
№9


Имея огнеупорную глину я решил усовершенствовать печь, что, как мне казалось, должно было повысить температуру и выход меди. А также, у меня была еще одна дерзкая задумка, о которой я расскажу позднее.

Под печью выложили фундамент из камней, приподняв основание над землей сантиметров на двадцать. Из отесанных дощечек была сделана форма, в которой сохли перед обжигом кирпичи. Из-за наличия топоров проблем с дровами практически не стало, так что несколько костров одновременно полыхало, обжигая глину и готовя угли для плавки.

 

Начало
№2
№3
№4
№5
№6
№7
№8




Из вновь полученного куска металла я сделал еще один нож, подойдя к этому гораздо более старательно. Пока мои помощники дробили руду и выкладывали новую яму, я сделал вещь, гораздо больше напоминавшую кинжал чем моя первая поделка. Обоюдоострая пластина с максимально круглой ручкой, которую я мог сделать, обивая ее по периметру. Этот кинжал был торжественно подарен Тыкто в присутствии всего племени. Его глаза светились невероятным счастьем, и мужчины племени в течение всего вечера подходили смотреть на кинжал, не решаясь потрогать его.

 

Прошел месяц, и я решил навестить вождя апачей. Собрав свой отряд, подарки из еды и фляг с бульоном и взяв около 50 метров веревки, я двинулся в сторону гор.

В то время я уже осмеливался выпускать Клыка, а затем и Коготь (так я назвал щенков) на волю. Им было уже почти 4 месяца, и они откликались на имя, радостно прибегая на зов. Щенки свободно бегали по лагерю, но это была их первая вылазка на такое большое расстояние.

До лагеря апачей было около 8 часов бодрого ходу, поэтому выйдя рано утром, мы были там уже после обеда. Вождь радостно встретил нас, упав на колени и раскинув руки. Все племя также почтительно село на пятки, при виде Кава.

Раздав цагу мы сели на землю напротив друг друга. Я не говорил и молча ждал диалога. Мой расчет оказался верен.

Начало
№2
№3
№4
№5
№6

Мы быстро шли по горам, перешли перевал и, спустившись, продолжали идти по равнинной местности смотря на заходящее справа солнце. Туземцы поглядывали на наших бойцов, с интересом изучая палки металки и рюкзаки за спиной. Заметив, что их вождю Ыкате не просто дается быстрый темп я остановил шествие и попросил Тыкто дать ему воды.

Он достал из рюкзака флягу и предложил коллеге.

— Вода, — сказал я. — Пить.

Тыкто перевел, затем показал, запрокинув голову, и вылив себе несколько глотков и снова отдал вождю. Тот сначала с опаской начал пить и в итоге сделал несколько жадных глотков. Молодцам, которые, по видимому являлись сыновьями вождя, я воды не предложил. Эти Чук и Гек, как я их окрестил, были вполне здоровые и сильные. Нечего баловать. Девушки тоже не выглядели уставшими.

Начало
№2
№3
№4
№5


Параллельно с началом использования силков я начал изучать плетение из веток. Мне нужны были изгороди. Первый же попавшийся в силки заяц навел на мысль о ферме. Как и в большинстве случаев внедрение искусства плетения прошло по стандартной схеме. Выбор материала, понимание мною азов, оптимизация процесса, обучение нескольких человек из племени и в финале — получение продукта при полном делегировании и периодическом контроле.

Была середина февраля, когда в загоне прыгали и грызли изгороди около 20 зайцев. Как и следовало ожидать, в одну прекрасную ночь все они сбежали. Надо было придумать что-то покрепче, а пока я не нашел ничего лучше, чем сделать двойную ограду, и как только заяц оказывался в буферной зоне дикарь бросался чинить первую линию обороны.

Женщины и дети освоили новую профессию — лозоплетение. После изгородей, наловчившись, я сплел корзину. Пришлось изрядно помучаться, поэтому ручку сделал по быстрому, из веревки. Так у племени для переноски предметов появилась альтернатива мешкам из шкур в виде больших и прочных корзин.

Начало
№2
№3
№4

Мы вступили в эпоху гончарного мастерства.

На утро я посвятил два часа тому, чтобы сделать что-то похожее на кувшин, точнее горшок литра на три, и обучить этому Тома. Так я назвал способного пацана, почему-то напомнившего мне Тома Сойера. После этого я попросил Тыкто «помогать» Тому сделать много таких кувшинов. К мальчику присоединилось две женщины, а мы ушли к морю.

Этот поход к морю ничем особо не отличался от предыдущего. По дороге я снова дал задание на сбор колосков, набрал моллюсков, но самое главное — морская вода в оставленном углублении высохла, и в шкуре образовалось грамм пять соли. Я бережно собрал ее, оставив шкуру еще раз сохнуть. В следующий раз надо будет принести горшки. Сохнуть будут дольше, но соли, по моим прикидкам, должно быть не меньше 10 грамм на литр.

По возвращению я нашел около 20 горшков разной степени уродливости. Забраковав половину, как совсем непотребные, я довел до удовлетворительного состояния около пяти, показав тем самым, что хочу получить. Все, что прошло фейс-горшок-контроль отправилось сохнуть. На следующий день они превратились в три горшка, которые сразу стали использоваться для хранения зерна. Остальное треснуло, но меня это не беспокоило. На глиняном участке было три человека, включая Тома, которые начали лепить все лучше и лучше, сами выставлять их на сушку, а затем и засыпать золой. Обжиг я все-таки контролировал сам.

Начало
№2
№3


Наступил третий день моего пребывания здесь. Проснувшись, я взял из пещеры еще одну шкуру и, перекинув, через плечо, пошагал в сторону моря.

На этот раз я старался быть более внимательным, и замечать все, что вижу вокруг. И эти наблюдения очень скоро дали плоды. Я немного изменил путь, и шел не вдоль русла, а в стороне, по полю. Среди желтеющей травы я заметил колос. Зерен в нем не было, но растение точно было злаковое. Ячмень, рожь а может даже и пшеница — это было не важно. Факт наличия этого колоска давал шанс на хлеб уже в ближайшей перспективе. Вскоре я нашел еще несколько растений, и в некоторых еще не осыпались зерна.

Я показал колоски Тыкто, выковыряв зернышко. Надо было как-то объяснить ему и попросить кого-то из племени принести их как можно больше.

— Зерно — хэф, много, — повторил я несколько раз.

Надеюсь, он это понял. По крайней мере двое из отряда остались искать зерна, а мы двинулись дальше. Через четыре часа я уже был у Шаляпинской скалы. За тысячи лет величественные камни мало изменились и какое-то острое чувство тоски накатило и застряло в горле.

Начало
№2



Мы продолжали идти вдоль реки и в какой-то момент растительности стало меньше, мы вышли на открытое пространство. Вдали я увидел бескрайнее море и остановился словно сраженный молнией. Нет, не море меня поразило больше всего. От увиденного колени мои подкосились и я сел на землю. Сомнений быть не могло. Передо мной были Медведь гора и Шаляпинский утес. Я находился в Крыму. И, судя по окружавшим меня людям во главе с Тыкто — задолго до появления там русских и украинцев.

Я сидел и смотрел на Черное море, погрузившись в размышления. В том, что это был не сон — сомнений уже не было. Не ясно почему, но я оказался в прошлом, в котором люди хоть и имели представление о языке и примитивных орудиях, но еще не видели огня. По крайней мере мои новые друзья. Я оглянулся назад — туземский конвой сидел на коленях, и смотрел на меня. Надо было идти назад. Путь сюда занял около трех часов, значит километров десять. До моря еще было час-полтора ходьбы. Обратно будем идти часа четыре или пять, все таки в гору. Надо возвращаться, чтобы успеть до темноты. Я поднялся, и пошел в сторону лагеря.