Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской,советской и современной России. Л.Грэхэм

Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России. Лорен Грэхэм.

Эл. книга t.me/kudaidem/2256

Эта книга – серьезное исследование на тему, почему в России веками не удается коммерциализация технологических идей. Со времен Петра I и до «Сколково», будучи первопроходцами во многих важнейших отраслях науки, россияне серьезно отстают, как только речь заходит о получении выгоды.
Автор, Лорен Грэхэм – известный исследователь советской науки, профессор MIT, преподаватель Гарварда, обладатель научных наград и автор книг по истории науки. Он был участником одной из первых программ по обмену учеными между США и СССР (1960 г.) и с тех пор провел множество официальных и неофициальных бесед с русскими учеными, студентами, предпринимателями.
Книга будет интересна предпринимателям, сотрудникам инновационных и ИТ-компаний, а также всем, кому небезразличны история и будущее нашей страны, в том числе государственным деятелям.

Списку выдающихся открытий и изобретений, сделанных российскими учеными, может по­за­ви­до­вать любая страна. Некоторые из них стали настоящим прорывом в науке и технологиях. Тем не менее, как справедливо замечает профессор Мас­са­чу­сет­ско­го тех­но­ло­ги­че­ско­го института Лорен Грэхэм, на полках западных су­пер­мар­ке­тов электроники и бытовой техники практически не встретишь товаров с надписью “Сделано в России”. Проблема в том, что в России не умеют за­ра­ба­ты­вать на своих научных достижениях. Свое утверждение Грэхэм под­твер­жда­ет мно­го­чис­лен­ны­ми примерами из истории российской науки. Он наглядно показывает, как на протяжении по крайней мере 300 лет инновации в России развивались примерно по одному и тому же сценарию: блестящие изобретения и научные результаты не приводили к созданию успешных в ком­мер­че­ском плане предприятий. Может ли Россия выбраться из этого замкнутого круга? Автор считает, что тео­ре­ти­че­ски может, и предлагает комплекс мер, хотя и с оговоркой, что он вряд ли будет реализован. По мнению getAbstract, эта попытка разобраться в актуальных проблемах нашей страны будет любопытна всем, кто ин­те­ре­су­ет­ся историей на­уч­но-тех­ни­че­ско­го прогресса и кто задавался вопросом, почему Россия не Америка.

Из краткого содержания книги вы узнаете:

Как скла­ды­ва­лась судьба многих выдающихся российских открытий и изобретений;

Почему Россия не смогла стать заметным игроком на рынке технологий;

Что мешает стране внедрять инновации и мо­дер­ни­зи­ро­вать экономику;

Есть ли выход из этой ситуации.

Основные идеи

Россия никогда не умела извлекать ком­мер­че­скую выгоду из своих научных достижений.

Попов изобрел радио раньше Маркони, но Маркони сумел добиться ком­мер­че­ско­го успеха. Поэтому многие считают его первым.

Русским ученым и изоб­ре­та­те­лям свойственно относиться к коммерции с без­раз­ли­чи­ем.

История тех­но­ло­ги­че­ско­го развития России пред­став­ля­ет собой зиг­за­го­об­раз­ную кривую: периоды взлетов сменяются периодами упадка.

Мегапроекты эпохи ин­ду­стри­а­ли­за­ции СССР оказались неэф­фек­тив­ны­ми, потому что ре­а­ли­зо­ва­лись по указанию сверху, без учета эко­но­ми­че­ских и гео­гра­фи­че­ских реалий.

Сегодня Россия может по­хва­стать­ся значимыми успехами в трех на­прав­ле­ни­ях: разработке про­грамм­но­го обеспечения, космической отрасли и атомной энергетике.

Чтобы совершить тех­но­ло­ги­че­ский рывок, России нужно преодолеть такие препятствия, как недостатки в системе защиты авторского права и в организации об­ра­зо­ва­тель­но­го и ис­сле­до­ва­тель­ско­го процессов, коррупция и пре­ступ­ность, низкая мобильность населения.

Основная причина неуспеха ин­но­ва­ци­он­ной де­я­тель­но­сти в России кроется в том, что она фи­нан­си­ру­ет­ся в основном за счет государства, а не частного бизнеса.

Будет ли мо­дер­ни­за­ция успешной, намного больше зависит от ха­рак­те­ри­стик общества, в котором она пред­при­ни­ма­ет­ся, чем от технологий.

Чтобы с Россией начали считаться на мировом рынке технологий, ей необходимо стать похожей на “обычное западное государство”.

Краткое содержание

Ружья, которые не стреляют

В 1826 году Тульский оружейный завод считался не только крупнейшим, но и одним из лучших в мире. А русская армия считалась вооруженной по последнему слову техники. Но уже в 1854 году, во время Крымской войны, она начала терпеть одно поражение за другим. Причина была в устаревших глад­ко­стволь­ных ружьях: по сравнению со штуцерами французских и британских солдат, стрелявшими недавно изоб­ре­тен­ны­ми пулями Минье, они не отличались ни дальностью, ни точностью стрельбы. Этот эпизод служит прекрасной ил­лю­стра­ци­ей скач­ко­об­раз­но­сти российской модели тех­но­ло­ги­че­ско­го развития, в которой периоды прогресса сменяются периодами упадка. Если на Западе траектория развития технологий пред­став­ля­ет собой воз­рас­та­ю­щую кривую с крат­ко­сроч­ны­ми про­ме­жут­ка­ми застоя, в Китае – английскую букву U, то в России это зигзаг: за каждым зна­чи­тель­ным взлетом следует падение.

“Если рас­смат­ри­вать «изобретение» как простую разработку новых устройств или процессов, то русских можно назвать хорошими изоб­ре­та­те­ля­ми. Если же в определение понятия «изобретение» включить и прак­ти­че­скую реализацию новых идей, то мы будем вынуждены заключить, что русские никудышные инноваторы”.

Из истории Тульского завода можно сделать и другой вывод: со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ские условия в России нередко пре­пят­ству­ют ее тех­но­ло­ги­че­ско­му развитию. Работавшие на заводе оружейники обладали особым статусом (например, они были освобождены от воинской повинности), но все же были крепостными. Самое при­ви­ле­ги­ро­ван­ное положение было у старших мастеров, создававших де­ко­ра­тив­ные и кол­лек­ци­он­ные ружья. Их труд ценился выше всего, и они считали себя не столько ре­мес­лен­ни­ка­ми, сколько художниками. Переход на массовое про­из­вод­ство означал бы для них зна­чи­тель­ное понижение в статусе. Поэтому они активно со­про­тив­ля­лись любым попыткам мо­дер­ни­за­ции. Например, при Петре I писали в Сенат прошения об уста­нов­ле­нии запрета на ис­поль­зо­ва­ние “водяной силы”.

Паровоз проехал мимо

В 1835 году отец и сын Черепановы создали паровоз, способный тянуть за собой рекордный по тем временам 60-тонный груз. Первая железная дорога в России была построена тогда же, когда и в Австрии, – в 1837 году. Москва и Петербург были соединены же­лез­но­до­рож­ным сообщением раньше, чем, например, Нью-Йорк и Чикаго. Но от­но­си­тель­но ранний старт не дал России особых преимуществ. Паровоз Черепановых был произведен в един­ствен­ном экземпляре. Первая же­лез­но­до­рож­ная ветка соединила зимнюю и летнюю резиденции царя. Первые паровые двигатели ис­поль­зо­ва­лись не для перевозок, а для подачи воды в царские фонтаны в Петергофе. С 1844 по 1855 год стро­и­тель­ство железных дорог в стране практически не осу­ществ­ля­лось. Уже в 1855 году по про­тя­жен­но­сти же­лез­но­до­рож­ных путей (650 миль) Россия отставала от Англии более чем в 10 раз, а от США – более чем в 20 раз.

“На протяжении веков Россия создает очень хорошие технологии, но практически никогда не извлекает из них эко­но­ми­че­ской выгоды и обычно не в состоянии под­дер­жи­вать дальнейший прогресс в этой тех­но­ло­ги­че­ской области”.

Первый в мире ма­ги­страль­ный тепловоз был создан в 1924 году инженером Юрием Ломоносовым. Однако советское государство не сумело вос­поль­зо­вать­ся этим изоб­ре­те­ни­ем. Вместо этого оно потратило около трети золотого запаса на покупку паровозов за границей. Популярные советские модели тепловозов – ТЭМ2, ТЭМ3 и ТЭП70 – были скопированы с аме­ри­кан­ских и британских аналогов. Ситуация остается неизменной по сей день. В 2012 году ОАО “Российские железные дороги” и компания Siemens до­го­во­ри­лись о поставках в Россию 675 локомотивов общей стоимостью несколько миллиардов долларов.

Изоб­ре­та­те­ли, но не бизнесмены

В 1872 году, за несколько лет до Томаса Эдисона, россиянин Александр Лодыгин изобрел элек­три­че­скую лампу накаливания. Изоб­ре­та­те­лю удалось получить патенты в Австрии, Ве­ли­ко­бри­та­нии, Франции и Бельгии. В 1874 году он основал в Санкт-Пе­тер­бур­ге собственную компанию. Но вскоре она обанк­ро­ти­лась: Лодыгин не разбирался в финансах, да и не хотел тратить на это время. Эмигрировав в США, изоб­ре­та­тель работал элек­тро­тех­ни­ком в нью-йорк­ском метро и в компании Ве­стин­г­ха­у­за. В 1908 году Лодыгин продал патент на лампу с воль­фра­мо­вой нитью компании General Electric.

“В российских деловых СМИ бесконечно обсуждается необ­хо­ди­мость «мо­дер­ни­за­ции» и мешанина из разных подходов к ней: «догоняющей мо­дер­ни­за­ции», «либеральной мо­дер­ни­за­ции», наконец, «вынужденной мо­дер­ни­за­ции»”.

История дуговых ламп Павла Яблочкова не менее драматична. В 1874 году он установил свою лампу в качестве прожектора на паровоз поезда императора Александра II.

(Электрическая лампа Александра Лодыгина образца 1874 г.)


Де­мон­стра­ция изобретения произвела на царя большое впечатление. Но вскоре проект установки прожекторов на паровозы был забыт. Не увенчалась успехом и попытка Яблочкова создать в Москве мастерскую по про­из­вод­ству и ремонту элек­три­че­ско­го обо­ру­до­ва­ния. Спасаясь от кредиторов, изоб­ре­та­тель был вынужден покинуть страну. В Париже Яблочкову со­пут­ство­вал успех. В 1877 году его лампы были установлены в фе­ше­не­бель­ных магазинах Лувра, затем – на авеню Опера, в парижском крытом ипподроме. Париж стали называть “городом света”. Когда Яблочков вернулся в Россию, его встречали как героя. Но лампы, пред­на­зна­чен­ные, например, для освещения Зимнего дворца, теперь закупались во Франции.


(Павел Яблочков (1847–1894), впервые осветил при помощи электричества улицы Парижа и Лондона)

“Фактически современная Россия обременена про­мыш­лен­ной структурой, моделью рас­пре­де­ле­ния населения, чрезмерно цен­тра­ли­зо­ван­ным управлением, до­став­ши­ми­ся от советских времен, и сегодня именно они являются основными пре­пят­стви­я­ми на ее пути к истинной мо­дер­ни­за­ции”.

Александр Попов собрал первый ра­дио­при­ем­ник в 1894 году, Гульельмо Маркони – годом позже. Однако все считают изоб­ре­та­те­лем радио именно Маркони. Просто ему удалось добиться ком­мер­че­ско­го успеха. Попов же, напротив, избегал коммерции. Он был “воплощением лучших ха­рак­те­ри­стик русского ин­тел­ли­ген­та… скромности и равнодушия к богатству, заботы только о благе людей”. Те же установки свойственны российским ученым и изоб­ре­та­те­лям и в наши дни. Большинство из них считают науку и коммерцию несов­ме­сти­мы­ми.

“Стро­и­тель­ство напоминало военную кампанию, которая должна быть успешно завершена в короткие сроки и любой ценой, и ха­рак­те­ри­зо­ва­лось той же рас­то­чи­тель­но­стью, которая была свойственна всем советским крупным стро­и­тель­ным проектам начиная с 1930-х годов”.

В 1920-е годы группа советских биологов заложила основы совершенно новой науки – генетики, но сегодня Россия не играет никакой роли в био­тех­но­ло­ги­че­ской революции. Советский Союз сумел построить первую в Европе элек­трон­но-вы­чис­ли­тель­ную машину, но сейчас в стране нет ни одного кон­ку­рен­то­спо­соб­но­го про­из­во­ди­те­ля вы­чис­ли­тель­ной техники. В России придумали технологию добычи нефти методом гид­ро­раз­ры­ва пласта, но выгоду из нее извлекают другие. Список подобных примеров можно продолжать.

 
(Игорь Сикорский (1889–1972) со своим удостоенным награды самолетом С-6, 1912)



(i_007 Император Николай II осматривает четырехмоторный самолет Игоря Сикорского, 1913)

Миф о мо­дер­ни­за­ции

К началу Второй мировой войны экономика СССР вышла на второе место в мире. Достичь этого удалось за счет стро­и­тель­ства гигантских про­из­вод­ствен­ных и ин­фра­струк­тур­ных объектов – железных дорог, заводов, элек­тро­стан­ций. Но стро­и­тель­ство это велось по директивам партийного руководства. К ре­ко­мен­да­ци­ям инженеров и экономистов никто не при­слу­ши­вал­ся. В итоге ги­ган­то­ма­ния первых пятилеток привела к развитию про­мыш­лен­ной системы, чрезвычайно неудачной с точки зрения географии. Например, Маг­ни­то­гор­ский ме­тал­лур­ги­че­ский комбинат расположен далеко от основных источников угля и железной руды. Стоимость об­слу­жи­ва­ния ДнепроГЭС уже давно сделала ее нерен­та­бель­ной. Бе­ло­мор­ско-Бал­тий­ский канал слишком мелок для больших кораблей, хотя именно для них он и про­кла­ды­вал­ся. Эко­но­ми­че­ская це­ле­со­об­раз­ность стро­и­тель­ства БАМа до сих пор остается под вопросом.

“Многие страны пытались запустить пред­при­ни­ма­тель­ские технологии «извне», за счет различных хай­тек-про­грамм и центров, и большинство этих попыток потерпели неудачу”.

Доставшиеся нынешней России от царских и советских времен модель управления, про­мыш­лен­ная структура и тер­ри­то­ри­аль­ная привязка населения – среди главных препятствий на пути мо­дер­ни­за­ции страны. По­ка­за­тель­но сравнение двух про­мыш­лен­ных городов на севере России и США – Перми и Дулута. В начале ХХ века население обоих составляло менее 200 тысяч человек. Оба города удалены от рынков сбыта. Но советское руководство решало задачу развития отдаленных территорий, не обращая внимания на эко­но­ми­че­ские факторы. В результате численность населения Перми увеличилась почти впятеро, а в Дулуте осталась практически прежней. И это несмотря на то, что темпы роста аме­ри­кан­ской экономики втрое опередили российские. Сегодня Пермь – это “пятый самый холодный город мира с населением, превышающим миллион человек, необъяснимо разросшийся до таких масштабов”.

Что мешает российским технологиям

Пожалуй, ни одна другая страна не может по­хва­стать­ся столь блестящими научными до­сти­же­ни­я­ми, которыми она столь бездарно не сумела вос­поль­зо­вать­ся. В настоящее время можно говорить об от­но­си­тель­но значимых успехах России в космической отрасли, атомной энергетике, разработке про­грамм­но­го обеспечения. Однако в их основе лежит наследие советской эпохи. Так, знаменитая ракета “Союз” была скон­стру­и­ро­ва­на 40 с лишним лет назад. Российская атомная энергетика во многом обязана своими до­сти­же­ни­я­ми советской программе создания ядерного оружия. “Атом­энер­го­пром” считается крупнейшим в мире экспортером ядерных энер­ге­ти­че­ских установок, но чтобы сохранить свои позиции, стране придется приложить большие усилия. Возросли требования к без­опас­но­сти атомной энергетики, появляются новые кон­ку­ри­ру­ю­щие технологии про­из­вод­ства ядерного топлива.

“Когда MIT начал со­труд­ни­че­ство с фондом «Сколково» в вопросе создания уни­вер­си­те­та, аме­ри­кан­ская сторона предложила скопировать базовую ор­га­ни­за­ци­он­ную структуру Мас­са­чу­сет­ско­го тех­но­ло­ги­че­ско­го института, в которой объединен об­ра­зо­ва­тель­ный процесс… и проведение ис­сле­до­ва­тель­ской де­я­тель­но­сти на факультетах”.

В области разработки ПО уже в пост­со­вет­ское время были достигнуты серьезные ком­мер­че­ские успехи. Ан­ти­ви­рус­ны­ми программами “Лаборатории Касперского” пользуются во всем мире, и по показателю прибыли эта компания входит в сотню лучших мировых раз­ра­бот­чи­ков ПО. Но совокупный объем отрасли остается ниже, чем, к примеру, в Индии.

“Презентации российских ученых [перед аме­ри­кан­ски­ми венчурными ка­пи­та­ли­ста­ми] страдали от одних и тех же недостатков: неспо­соб­но­сти адекватно оценивать результаты эко­но­ми­че­ских расчетов… неосве­дом­лен­но­сти в части сравнения своих идей с любыми другими, на­прав­лен­ны­ми на решение таких же проблем, а также очень слабым пониманием того, как инновации попадают на рынок”.

Добиться тех­но­ло­ги­че­ско­го рывка в других областях России мешают сразу несколько серьезных препятствий. Вот основные из них:

Отношение к ком­мер­ци­а­ли­за­ции идей. Российским ученым по-прежнему не близка идея извлечения прибыли из изоб­ре­та­тель­ской или научной де­я­тель­но­сти. Считается, что настоящие ученые должны бескорыстно работать ради всеобщего блага. Хотя именно ком­мер­ци­а­ли­за­ция изобретения превращает его во всеобщее благо – позволяет поль­зо­вать­ся им большому количеству людей.

Излишний ав­то­ри­та­ризм. Российских правителей во все времена ин­те­ре­со­ва­ло не улучшение эко­но­ми­че­ской ситуации в целом, а технологии, позволяющие нарастить военную мощь, принести до­пол­ни­тель­ную выгоду правящему классу или произвести впечатление на иностранцев.

Социальные барьеры. В отличие от западных промышленно развитых стран, мобильность населения в России по-прежнему низка. Большинство обычных российских граждан работают в тех городах, где родились.

Правовая система. Россия никогда не обес­пе­чи­ва­ла изоб­ре­та­те­лям ни адекватного воз­на­граж­де­ния, ни эффективной защиты их авторских прав. Даже из изобретения самого известного в мире оружия – автомата Калашникова – страна не сумела извлечь эко­но­ми­че­ской выгоды. Ижевский оружейный завод, его основной про­из­во­ди­тель, находится на грани банкротства. Изоб­ре­та­тель автомата Михаил Калашников никогда не получал никаких отчислений: в СССР любое изобретение считалось соб­ствен­но­стью государства. Завод оформил патент на автомат только спустя почти полвека после его изобретения, в 1999 году. Но его по-прежнему пиратским способом производят во многих странах мира, подрывая российский экспорт. За последнее время страна добилась су­ще­ствен­ных улучшений в области патентного права, однако и нынешняя система имеет ряд серьезных недостатков.

Эко­но­ми­че­ские факторы. Львиная доля ин­но­ва­ци­он­ных проектов в России фи­нан­си­ру­ет­ся го­су­дар­ством. Причем в последние годы участие государства только возросло. Частные инвесторы пред­по­чи­та­ют вкладывать средства в тра­ди­ци­он­ные секторы экономики, например в добывающую про­мыш­лен­ность. Такие инвестиции считаются гораздо менее рис­ко­ван­ны­ми. В частности, именно поэтому страна может утратить лидирующие позиции в области космических ис­сле­до­ва­ний. А вот НАСА уже активно привлекает к ним частные компании. Когда разработка вы­чис­ли­тель­ной техники велась ис­клю­чи­тель­но на го­су­дар­ствен­ные деньги, Россия была впереди. Но она значительно отстала, как только компьютеры стали ком­мер­че­ским продуктом.

Коррупция и пре­ступ­ность. Инженеры и ученые не хотят становиться пред­при­ни­ма­те­ля­ми, потому что боятся попасть в поле зрения кри­ми­наль­ных структур. Исключением являются про­из­во­ди­те­ли ПО. Софтверный бизнес сложно понять: компании рас­сре­до­то­че­ны, часто не имеют офиса.

Организация об­ра­зо­ва­тель­но­го и ис­сле­до­ва­тель­ско­го процессов. В России ис­сле­до­ва­тель­ская работа ведется в НИИ, которые не занимаются пре­по­да­ва­тель­ской де­я­тель­но­стью. Но практика такого “научного уединения” уже показала свою полную несо­сто­я­тель­ность в других странах. Поэтому в Европе и США ученые параллельно занимаются и ис­сле­до­ва­ни­я­ми, и пре­по­да­ва­ни­ем. Общение со студентами становится для них до­пол­ни­тель­ным стимулом и источником вдохновения.

Молоко без коровы

Россию уже несколько веков преследует одна и та же беда: ее лидеры хотят получить новейшие технологии, не решая при этом задачу ре­фор­ми­ро­ва­ния общества. Но до тех пор пока российское общество не станет более свободным и открытым, это невозможно. В лучшем случае получится очередной “всплеск” или “спазм” мо­дер­ни­за­ции. Обновление будет опять про­фи­нан­си­ро­ва­но го­су­дар­ством, а затем сойдет на нет. Исправлять ситуацию ру­ко­во­ди­те­ли попытаются привычными методами прямого воздействия сверху. И порочный круг замкнется снова. Чтобы научиться создавать коммерчески успешные ин­но­ва­ци­он­ные предприятия, России нужно прежде всего изменить устройство общества, устранить все те препятствия, о которых шла речь выше.

“Наиболее важным фактором в развитии тех­но­ло­ги­че­ско­го прогресса является не факт изобретения, а социальные и эко­но­ми­че­ские стимулы, благодаря которым опре­де­лен­ные тех­но­ло­ги­че­ские инновации получают дальнейшее развитие”.

Однако довольно трудно представить, что такой комплекс реформ может быть осуществлен в современной России. “Это про­ти­во­ре­чи­ло бы российским традициям и интересам многих вы­со­ко­по­став­лен­ных людей”. Аль­тер­на­тив­ный вариант развития – постепенное улучшение, при котором реформы не будут быстрыми, но страна получит шанс остаться активным участником мирового рынка новых технологий: сохранит лидерство в нескольких областях и сократит отставание в остальных. Впрочем, и этот сценарий не слишком вероятен. “В ближайшем будущем… Россия останется в ловушке из-за своего отказа становиться нормальным де­мо­кра­ти­че­ским го­су­дар­ством”. Но она уже, скорее всего, не будет су­ще­ство­вать в такой изоляции, как сейчас, а скач­ко­об­раз­ная траектория несколько сгладится.

“Ни в одной другой стране мира подобная модель ин­тел­лек­ту­аль­но­го, творческого пре­вос­ход­ства и вместе с тем тех­но­ло­ги­че­ской слабости не проявляется в такой мере, как в России”.

Попытки мо­дер­ни­за­ции, создание фондов “Сколково” и “Роснано”, следуют привычной модели. Они были основаны по инициативе сверху, несмотря на то что их аме­ри­кан­ские прообразы (Кремниевая долина, коридор Route 128) начинались снизу и лишь потом были поддержаны го­су­дар­ством. В обоих проектах усилия нацелены на со­вер­шен­ство­ва­ние технологий, а не общества, которое их рождает. Получается, что российские правители опять хотят получить “молоко без коровы”: лучшие в мире технологии без культуры пред­при­ни­ма­тель­ства.

Об авторе

Лорен Грэхэм – почетный профессор истории науки Мас­са­чу­сет­ско­го тех­но­ло­ги­че­ско­го института.

Lonely Ideas. Can Russia Compete? Loren Graham. MIT Press, 2013