Роботы наступают. Развитие технологий и будущее без работы. Мартин Форд. Конспект книги. Глава 2. В этот раз все по-другому? Семь губительных тенденций

Семь губительных тенденций

Стагнация заработной платы

В 1973 г. зарплата обычного американского рабочего достигла своего максимального значения. В ценах 2013 г. рядовой рабочий, занятый на производстве в негосударственном секторе экономики, получал в среднем $767 в неделю. При этом к числу таких рабочих относилась половина экономически активного населения Америки.   такой же рядовой рабочий зарабатывает всего лишь $664, т. е. его зарплата за это время уменьшилась приблизительно на 13 %

(максимальное значение недельной заработной платы в 1973 г. составляло около $341, тогда как в декабре 2012 г. оно равнялось $295 (в ценах 1984 г.). Я скорректировал эти показатели, приведя их к ценам 2013 г. с помощью калькулятора инфляции Бюро трудовой статистики, располагающегося по адресу: http://www.bls.gov/data/inflation_calculator.htm.)

С 1949 по 1973 г. медианный доход американских домохозяйств практически удвоился — приблизительно с $25 000 до $50 000. Однако основным фактором этого роста стало увеличение количества женщин в составе экономически активного населения.

С середины 1970-х гг. разрыв между двумя кривыми начинает увеличиваться, наглядно демонстрируя тот факт, что плоды инновационной деятельности во всех секторах экономики теперь практически в полном объеме оседают в карманах владельцев бизнеса и инвесторов, а не рядовых сотрудников.

Медвежий рынок для рабочих и яростный бычий рынок для капиталистов

Артур Боули проанализировал показатели национального дохода Великобритании за несколько десятилетий и выяснил, что доля национального дохода, достающаяся труду, и доля, которую получает капитал, остаются относительно постоянными, по крайней мере в долгосрочной перспективе. Предположение о постоянном соотношении долей труда и капитала получило статус универсального экономического принципа под названием «закон Боули».

Однако с середины 1970-х гг. закон Боули перестал работать: сначала начался период постепенного снижения доли труда, за которым на рубеже столетий последовал резкий спад. 

 За время мирового экономического кризиса корпорации поднаторели в оптимизации производства, производя больше продукции с меньшими затратами человеческого труда. В 2011 г. средняя выручка крупных компаний в расчете на одного сотрудника составила $420 000, что на 11 % выше показателя 2007 г., составлявшего $378 000

США — не единственная страна, в которой наблюдается снижение доли труда в национальном доходе. В июне 2013 г. на основе анализа данных по пятидесяти шести странам, что в тридцати восьми из них отмечается значительное снижение доли труда. Более того, авторы исследования выяснили, что снижение в Японии, Канаде, Франции, Италии, Германии и Китае за последнее десятилетие было большим, чем в США. Снижение доли труда в Китае, стране, которая, как принято считать, забирает себе всю работу, было особенно резким, в три раза превысив соответствующий показатель в США.

Снижение доли труда по всему миру является результатом «экономии от повышения эффективности в секторах, производящих средства производства, часто связанной с прогрессом в области информационных технологий и веком компьютеров» «The Global Decline of the Labor Share», National Bureau of Economic Research, Working Paper No. 19136, issued in June 2013, http://www.nber.org/papers/w19136.pdf

Сокращение доли экономически активного населения

Процент мужчин, входящих в состав экономически активного населения, непрерывно уменьшается с 1950 г., опустившись с максимальной отметки 86 до 70 % в 2013 г. При этом пик экономической активности женщин пришелся на 2000 г., когда 60 % из них входили в состав экономически активного населения. В том же году достиг своего максимального значения — 67 % — и общий показатель доли экономически активного населения

Доля работающих в возрасте 25−54 лет, т. е. тех, кто уже отучился в колледже или даже закончил университет, но при этом еще не достиг пенсионного возраста, снизилась с 84,5 % в 2000 г. до всего лишь 81 % в 2013 г.  (график доли экономически активного населения в возрастной группе 25–54 года: http://research.stlouisfed.org/fred2/graph/?g=l6S.)

Аналитики высказывают предположение, что программа выплаты пособий по нетрудоспособности используется не по назначению, превращаясь в своего рода последнюю — и теперь уже бессрочную — программу страхования на случай потери работы. ( В период с 2000 по 2011 г. количество заявлений более чем удвоилось — приблизительно с 1,2 млн до почти 3 млн в год

Меньше новых рабочих мест, дольше период экономики без создания рабочих мест и стремительный рост длительной безработицы

Отсутствие работы в течение продолжительного периода времени — серьезная проблема, грозящая деградацией. 

Претендент, находящийся без работы в течение непродолжительного времени и не обладающий никаким практическим опытом, имеет большие шансы получить приглашение на собеседование, чем тот, у кого есть необходимый опыт, но кто сидит без работы более шести месяцев.

Описание эксперимента Гхаяда см.: Mathew O'Brien, «The Terrifyi ng Reality of Long-Term Unemployment», The Atlantic, April 13, 2013, http://www.theatlantic.com/business/archive/2013/04/the-terrifying-reality-of-long-term-unemployment/274957/

Чтобы попасть в ряды не работающих долгое время — и стать жертвой стереотипов, закрепившихся за этой категорией, — достаточно простого невезения

Подробнее об отчете Института городского развития о длительной безработице см.: Mathew O'Brien, «Who Are the Long-Term Unemployed?», The Atlantic, August 23, 2013, http://www.theatlantic.com/business/archive/2013/08/who-are-the-long-term-unemployed/278964

Быстро растущее неравенство

В период с 1993 по 2010 г. более 50 % прироста национального дохода США приходилось на 1 % тех, кто находится на самой верхней ступени в иерархии распределения доходов.  95 % всего прироста доходов в 2009−2012 гг. оказались в руках 1 % самых богатых.

Экономическая мобильность — показатель, оценивающий вероятность успешного продвижения детей из бедных семей по шкале распределения доходов, — в США намного ниже, чем практически в любой европейской стране. Головокружительный успех тех, кто находится на самом верху, судя по всему, коррелирует с сокращением возможностей для всех остальных.

По данным за 2012 г., средняя почасовая ставка выпускников колледжей на 80 % выше, чем ставка людей со средним образованием^{82}. Надбавка к зарплате за высшее образование отражает явление, которое экономисты называют «смещением технического прогресса в сторону тех, кто умеет работать с новыми технологиями» (skill-biased technological change, SBTC)

Поляризация и частичная занятость

Еще одна новая проблема — создаваемые в периоды восстановления экономики рабочие места обычно хуже исчезнувших с приходом рецессий. В 2012 г. экономисты Нир Хаимович и Хенри Сиу провели исследование, в рамках которого проанализировали данные по последним рецессиям в США и обнаружили, что хорошие рабочие места для среднего класса в наибольшей степени подвержены риску полного исчезновения, тогда как новые рабочие места в периоды восстановления создаются главным образом в низкооплачиваемых секторах, таких как розничная торговля, гостиничный бизнес и сфера общественного питания

Тенденция к вымыванию из экономики базовых рабочих мест для среднего класса средней квалификации и замене их, с одной стороны, низкооплачиваемыми рабочими местами в сфере обслуживания, а с другой — рабочими местами, требующими высокой квалификации и наличия определенной специальности, которые обычно недосягаемы для большинства работающего населения, получила название «поляризация рынка труда». Профессиональная поляризация привела к тому, что рынок труда по своей структуре стал похож на песочные часы, где работники, которые не могут получить желаемое место на самом верху, в конце концов опускаются на самый низ.

Четыре категории профессий в среднем сегменте, которые особенно сильно пострадали в результате поляризации: торговля, офисная и административная работа, производство, включая ремесленный труд и ремонтные работы, а также такие профессии, как оператор, производственный рабочий и подсобный рабочий без квалификации. Главным фактором, определяющим поляризацию рынка труда, является «автоматизация рутинной работы».

«Лягушку среднего класса не варят на медленном огне — ее периодически бросают на гриль и поджаривают на открытом пламени»^{91}. Chrystia Freeland, «The Rise of 'Lovely' and 'Lousy' Jobs», Reuters, April 12, 2012, http://www.reuters.com/article/2012/04/12/column-freeland-middleclass-idUSL2E8FCCZZ20120412.

Технологический нарратив

Многие хорошие рабочие места, созданные в 1990-е гг., начали исчезать по мере того, как корпорации автоматизировали соответствующие задачи, переносили их в другие страны или передавали функции подразделений, отвечающих за информационные технологии, поставщикам централизованных облачных услуг. 

Наряду с развитием информационных технологий существуют еще три явления, которыми — хотя бы теоретически — можно объяснить все семь тенденций в экономике (ну или по крайней мере большинство из них). Это — глобализация, рост влияния финансового сектора и политика (под которой я понимаю такие факторы, как либерализация и упадок профсоюзов).

Глобализация

«Пояс ржавчины» (Rust belt) — территории, затронутые резким спадом производства (в основном тяжелой промышленности), от Питтсбурга до Сент-Луиса. В 2011 г. 82 % приобретаемых американцами товаров и услуг производятся полностью в США. А все потому, что американцы тратят большую часть своих денег на услуги, которые не могут быть оказаны нигде, кроме США. При этом на импорт из Китая приходится менее 3 % потребительских расходов американцев 

Развитие технологий  — шаг за шагом приводила к сокращению рабочих мест в промышленности.

 Мы производим все больше и больше, но при этом обходимся все меньшим и меньшим количеством работников.

Повышение роли финансового сектора

В 1950 г. на финансовый сектор приходилось около 2,8 % экономики США. К 2011 г. доля финансовых операций выросла более чем в три раза — приблизительно до 8,7 % ВВП. Объем находящихся в собственности банков активов взлетел с 55 % ВВП в 1980 г. до 95 % в 2000 г.

Главное обвинение в адрес финансиализации экономики сводится к тому, что в основной своей части эта деятельность направлена на получение ренты. Другими словами, финансовый сектор не создает реальную стоимость и не способствует росту общего благосостояния общества; он всего лишь ищет все более и более изощренные способы выкачивания прибылей и богатства из остальных секторов экономики. Вероятно, образнее всех это обвинение сформулировал Мэтт Тайбби из Rolling Stone, выступивший в июле 2009 г. с обличительной статьей, в которой обрушился с критикой на банк Goldman Sachs, обозвав это учреждение с Уолл-стрит «громадным спрутом-кровопийцей, обхватившим своими щупальцами лицо человечества и беспощадно вонзающим свое кровососущее жало во все, что пахнет деньгами» Matt Taibbi, «The Great American Bubble Machine», Rolling Stone, July 9, 2009, http://www.rollingstone.com/politics/news/the-great-american-bubble-machine-20100405.

Впрочем, взвалить на финансиализацию всю вину, скажем, за поляризацию и уничтожение рабочих мест, связанных с рутинными операциями, вряд ли можно.

 В период с 2005 по 2012 г. среднее время выполнения торговой операции снизилось с 10 секунд до всего лишь 0,0008 секунды^{98}. При этом именно высокочастотная роботизированная торговля сыграла решающую роль в «мгновенном обвале» в мае 2010 г., когда индекс Доу — Джонса для акций промышленных компаний рухнул почти на тысячу пунктов, а затем восстановился, принеся чистую прибыль, — и все это в течение каких-то пары минут.

Инноваторы от финансов обязательно найдут новые возможности для извлечения выгоды, и, если судить по опыту прошлого, вряд ли можно поручиться, что это пойдет на пользу обществу в целом.

Политика

В 1950-е гг. членами профсоюзов были более трети американцев, занятых в частном секторе. К 2010 г. эта цифра опустилась приблизительно до 7 %.

Практически во всех промышленно развитых странах наблюдается углубление неравенства на фоне общего сокращения доли труда в национальном доходе. При этом в большинстве стран Европы отмечается поляризация рынка труда.

Что сыграет решающую роль в будущем? Многие из тех сил, которые оказывали значительное влияние на экономику и политическую среду в последние полстолетия, в значительной степени исчерпали свой ресурс.

Среди сил, которые, скорее всего, будут определять наше будущее, информационные технологии стоят особняком благодаря своему экспоненциальному росту.

По мере преодоления технологиями все новых рубежей многие рабочие места, которые мы сегодня считаем далекими от рутины и потому защищенными от угрозы автоматизации, в конечном итоге окажутся в категории шаблонных и легко программируемых. Тенденция к сужению средних сегментов и без того поляризованного рынка труда, вероятнее всего, продолжится, сопровождаясь дальнейшим наступлением роботов и технологий самообслуживания на низкооплачиваемые рабочие места и ростом угрозы для профессий, требующих высокой квалификации, со стороны все более «умных» алгоритмов.
В ближайшие два десятилетия жертвами автоматизации могут стать профессии, на долю которых приходится почти половина всех занятых в экономике США.

«The Future of Employment: How Susceptible Are Jobs to Computerisation?», Oxford Martin School, Programme on the Impacts of Future Technology, September 17, 2013, p. 38, http://www.futuretech.ox.ac.uk/sites/futuretech.ox.ac.uk/files/The_Future_of_Employment_OMS_Working_Paper_1.pdf.

В конечном счете, ответ на вопрос о возможности того, что однажды умные машины сделают ненужными навыки, используемые обычными людьми для выполнения большинства работ, будет зависеть от особенностей технологий, которые появятся в будущем. И никакие уроки, извлеченные из экономической истории, тут не помогут.

В следующей главе мы изучим природу информационных технологий и разберемся с причинами неумолимого ускорения темпов изменений в этой области, т. е. попробуем понять, что делает их такими особенными, а также взглянем на процесс трансформации, который многие важные сферы экономики уже переживают под влиянием этих технологий.