Некто Митволь, в передаче у Караулова, возвещает о триллионе долларов в облигациях Роснефти, размещённых в портфелях американских пенсионеров. Пруф:
Отрывок из нового фантастически-документального романа «Галушки с хреном».
Полная и безоговорочная капитуляция Уркаганата совершается на борту сухогруза «Адмирал Рабинович», ради такого случая пришвартовавшегося в порту Эдессы. Подписной стол стоит аккурат средь контейнеров с хреном (импорт из Федерации в Уркаганат, в порядке гуманитарной помощи). От лица Федерации акт подписывает контр-адмирал флота Неумывайко, от лица Уркаганата — президент Смоленский, до инаугурации — бездельный шут в покоях местечкового олигарха Марамойки. Смоленский нервически потирает накрахмаленную манжету и шмыгает носом, он бледен.
Корреспонденты, расталкивая друг друга, бегут на телеграф. Скоро весь мир узнает: случилось!
Первым делом оккупационная администрация Уркаганата принимает декрет о национализации ранее независимого от Уркаганата Хазарского народного банка, с превращением его в Госбанк Уркаганата — филиал Союзного Госбанка Федерации. В целях обеспечения успеха национализации, в банк решительно направляются эдесские краснофлотцы, вооружённые вилами и лопатами (на случай подзахоронения). После недолгих препирательств со стрельбой, уркаалтын выходит из режима согласованной эмиссии с британским паундом, о чём рептилоидная бабушка, обретающаяся на своём острове, незамедлительно извещается хаотическим морганием многочисленных красных фонарей, расставленных специально для этих целей на крышах отделений обновлённого Госбанка. Многие уркаинцы, побывавшие в довоенную пору в Амстердаме, улавливают несомненное сходство устроенной иллюминации.
В войнах побеждают не люди, а ценностные системы, которые у этих людей в голове — и за которые они готовы эту самую голову положить. Люди готовы жертвовать собой, потому что они чувствуют себя частью больших организмов, преодолевающих время и пространство. Они склонны верить, что в человеке в момент смерти погибает не всё. Этому же учат все без исключения мировые религии.
Конечно, жалко и страшно умирать, когда молодой. Когда освобождали Псков в июле 1944 года, стояла очень хорошая погода. Ветераны вспоминали, что в такую погоду умирать не хотелось. Но надо было форсировать реку. И вот оно утро, вот стены древнего города — и вот она смерть, в 100 метрах от тебя. Ситуация пограничная, и нужно собрать себя в кулак — и просто выполнить приказ, а там как получится.
Когда рушится прежнее мироустройство, когда в конвульсиях начинает подыхать мировой Жёлтый проект, нужно сызнова определять планетарное положение Русского мира. Не на географической карте, а в составе мировых ценностных систем. Есть транзитная фаза для самоидентификации, когда Русский мир на положении осаждённой крепости, и вся остальная планета готова этот мир порвать на тряпочки, сжить со свету, сдвинуть с территорий, пустить в распыл. Потому что время фиата вышло, и счёт теперь идёт не на компьютерные нули и не на дутые капиталы, а на земли, недра, водные источники.