Рецензии на книги | Забавная книга про СССР от Премьера-пенсионера

Никита Сергеевич Хрущев родился 15 апреля 1894 г. (по старому стилю – 3-го) в селе Калиновка Курской губернии в крестьянской семье. Работал там по найму пастухом, в зимние месяцы учился в начальной школе.
В 1908 г., когда Никите исполнилось 14 лет, его семья переехала в Донбасс на Успенский рудник, недалеко от Юзовки. Здесь Никита снова нанялся пасти коров, чистил котлы на шахтах. Вскоре его взяли на завод учеником слесаря. Он учился и помогал ремонтировать оборудование окрестных рудников.
В 1912 г. 18-летний Никита Хрущев участвовал в сборе денежных пожертвований на заводе в пользу семей рабочих, убитых на Ленских приисках. Известие о Ленском расстреле вызвало забастовки и в Юзовке. По требованию пристава Хрущева в числе других активистов стачки уволили с завода. Он стал работать слесарем на крупной по тому времени шахте № 31.

Тут ведь как — Хрущев был премьером, а стал пенсионером и вернулся в народ.

Вчера, 28 мая 1970 года, я встречался с отдыхающими из соседнего дома отдыха. Один отдыхающий рассказывал, что в Рязани очень трудно, нет мяса. Никакой комментатор не расскажет о причинах отсутствия мяса, о виновниках этого безобразия и о том, как преодолеть эти трудности. Тут мало сказать по радио и по телевидению, необходимо предпринимать решительные действия, нужны корма, нужно выращивать скот и всем этим необходимо заниматься, управлять, а нужного государственного органа у нас, к сожалению, нет. Есть статистическое управление, которое подводит итог. Статистическое управление – это организация «что дышло, куда повернет, туда и вышло». Там сидят такие «мастера», которые могут из «говна пулю отлить», так запутать суть в отчете, что все выглядит более или менее прилично. К сожалению, статистическое управление работает на политику. Только когда совершенно невозможно скрыть правду, происходят какие-то бедствия в сельском хозяйстве, то об этом сообщают. Наша советская статистика отражает действительность, как кривое зеркало. Магазины и желудки людей лучше статистического управления свидетельствуют об истинном положении дел. Когда продуктов недостает и они плохого качества, в настроении хозяйки отражается действительное положение вещей. Отдыхающие из соседнего дома отдыха, которые собирались возвратиться домой, вздыхали, что в доме отдыха замечательно – обильно и вкусно кормили, а приедем домой – и опять надо мотаться по пустым магазинам.

Осенью в газетах хвастовства невпроворот, пишут, сколько мы заготовили картофеля. Полностью удовлетворяем потребности. Хвастовство. Тот, который пишет, видимо, сам не понимает, что пишет, а если понимает, то говорит заведомую ложь. Надо же знать, что государственная картошка из-за плохого хранения продается низкого качества, и даже пенсионеры, которые получают мизерную пенсию, стараются купить ее на рынке, где она стоит в два-три раза дороже, чем в магазине. Огромное количество людей с низкой зарплатой тем не менее вынуждены покупать ее на рынке."


Вот так вот! В СССР был рынок!

И он же СССР разрушил!

Однажды спросили:

– Зачем нужно было проводить изменение денежного номинала? Правительство сделало это для того, чтобы повысить цены?

Я возмутился:

– Слушайте, как вы можете так говорить? Правительство и в мыслях этих целей не имело.

– А кто это предложил? – допытывались у меня.

– Какое имеет значение, кто предложил? Инициативу проявил министр финансов, теперь покойный, Зверев. К этому имел прямое отношение Косыгин, мой заместитель, в ведении которого находились Министерство финансов и Госбанк. Он шефствовал над этими ведомствами. Мы исходили из того, что хозяйство выросло и приходится оперировать астрономическими цифрами, – начал я объяснять. – Это усложняло труд счетных работников. Мы решили изменить рубль, повысить его стоимость в 10 раз. Таким образом, то, что стоило 10 копеек, стало стоить копейку, что стоило рубль, стало стоить 10 копеек. Прейскуранты в магазинах выверили, поэтому в результате этой денежной реформы никакой товар в ценах не повысился. Это какое-то недоразумение…

– Нет, что вы, все цены возросли, – не согласились мои собеседники.

– Позвольте, спички стоили 10 копеек, теперь стоят копейку, – стоял я на своем.

Они приводили примеры товаров с новой ценой.

– Позвольте, этот товар, наверное, начал выпускаться уже после денежной реформы, – пытался я разобраться. – На него просто установили новую цену. В мое время мы на этом многих ловили, особенно местную промышленность. Сменят окраску или сделают какое-то незначительное изменение – и поднимают цены. Они стремились увеличить накопления в местные бюджеты. За это мы наказывали руководителей. Это злоупотребление, это дискредитация советской власти. Случается порой и прямое жульничество в магазинах. Жулики, воры и убийцы нашему социалистическому обществу достались в наследство от капиталистического. К сожалению, они стойко держатся. Советской власти уже больше пятидесяти лет, а мы имеем и пьяниц, и жуликов, и хулиганов, и людей, которые нарушают дисциплину. Повышение цен не связано с деноминацией рубля, ваши рассуждения неправильны.

– Пойдите в магазин: морковь и петрушку вы не купите, – не соглашались со мной. – Придется идти на рынок, а там сидит старушка и говорит: «Я не понимаю вашей реформы. Была петрушка по 10 копеек, хочешь – бери и теперь за 10 копеек». В магазине ее нет, и покупатель вынужден опять платить 10 копеек, старый рубль.

Вот так вот петрушка уничтожила СССР!

Как формируется оборонный бюджет:
«Эйзенхауэр тогда сказал, улыбаясь: – Я хотел бы Вас спросить, как Вы решаете вопрос военных ассигнований? Но прежде, чем Вы ответите, я Вам скажу, как это происходит у нас. Как военные вырывают у Правительства Соединенных Штатов деньги на вооружение. Приходят военные и говорят: надо столько-то денег на такое-то мероприятие. Я говорю: нет денег. Деньги все расписаны, и свободных денег нет. Если Вы не дадите, говорят, русские работают над этой проблемой, и они решат эту проблему раньше, чем мы. Тогда у нас не будет оружия, которое будут иметь русские. Я соглашаюсь и даю деньги.

Он, конечно, образно говорил «я», имея в виду Правительство Соединенных Штатов Америки.
– А у Вас как эти вопросы решаются? – повторил Эйзенхауэр.
– Господин президент, – говорю я, – точно так же. И у нас приходят военные, требуют деньги на вооружение. Мы говорим, что денег у нас нет. Нам тоже наши военные повторяют то, что Ваши говорят Вам: если Вы не дадите, а Америка работает над этой проблемой, она близка к решению, и если мы сейчас не получим деньги, то окажемся в худшем положении. И мы тоже даем деньги, другого выхода нет.»

Сталин говорил, что без Ленд-Лиза нам была бы крышка:

Хотел бы высказать свое мнение и рассказать в обнаженной форме насчет мнения Сталина по вопросу, смогли бы Красная Армия, Советский Союз без помощи со стороны США и Англии справиться с гитлеровской Германией и выжить в войне. Прежде всего хочу сказать о словах Сталина, которые он несколько раз повторял, когда мы вели между собой «вольные беседы». Он прямо говорил, что если бы США нам не помогли, то мы бы эту войну не выиграли: один на один с гитлеровской Германией мы не выдержали бы ее натиска и проиграли войну. Этой темы официально у нас никто не затрагивал, и Сталин нигде, я думаю, не оставил письменных следов своего мнения, но я заявляю тут, что он несколько раз в разговорах со мной отмечал это обстоятельство. Он не вел специально разговоров по этому вопросу, но когда возникала беседа непринужденного характера, перебирались международные вопросы прошлого и настоящего и когда мы возвращались к пройденному этапу войны, то он это высказывал.

Американцы ненавидят англичан:

Сталин как-то рассказал о таком эпизоде. Когда во время Тегеранской конференции главы держав встретились за обедом, Рузвельт, подняв бокал, предложил выпить за президента Советского Союза господина Калинина. Все выпили. Спустя какой-то срокЧерчилль, тоже подняв бокал, объявил тост за короля Великобритании. Рузвельт сказал, что он пить не будет. Черчилль обиженно насторожился, а тот – ни в какую: «Нет, я пить не буду. Я не могу пить за английского короля. Я не могу забыть слова моего отца». Оказывается, когда отец Рузвельта уезжал в Америку из Европы, то уже на пароходе он сказал сыну про британского короля: «Он наш враг». Сын не забыл этого и, невзирая на этикет, так и не поднял бокала.

 Также в книге дан ответ на вопрос — почему хохлы такие ***

Иной раз действительно допускались неприятные шутки в отношении евреев как среди русских, так и среди украинцев. Среди украинцев чаще случалось, но не потому, что украинцы – большие антисемиты, а потому, что рядом с украинцами жило евреев больше. Евреи чаще других занимались мелкой торговлей или ремеслом. Они чаще соприкасались с украинским трудовым людом, встречались на почве взаимного расчета, работали же рядом редко. В моей деревне еврея видели только тогда, когда тот ездил за пухом и перьями, выменивая их на конфеты, колечки, какие-то блестящие серьги.
«идем, разговариваем, делимся впечатлениями. Вдруг слышим истерический крик. Бежит к нам молодой человек. Не знаю, в каком он был состоянии. Помню только, что беспрестанно повторял: «Я единственный еврей в Киеве, который остался в живых». Я его как мог успокаивал. Спросил: «Что вы еще хотите сказать?» А он опять повторял то же самое. Я видел, что он был в особом состоянии, близком к психическому расстройству. Спрашиваю: «Как же вы выжили?» – «А у меня жена украинка. Она работала в столовой, а меня прятала на чердаке. Я и высидел все это время на чердаке. Она меня кормила и вообще спасла. Если бы я появился в городе, то меня бы, как еврея, тут же уничтожили».»

Т.е. хохлам пропаганда третьего рейха зашла