«Голая экономика: разоблачение унылой науки»: природные богатства и открытая экономика. И почему в тропиках экономика слабая.

«Голая экономика: разоблачение унылой науки»: природные богатства и открытая экономика. И почему в тропиках экономика слабая.

Книга  «Голая экономика: разоблачение унылой науки» рассказывает:

почему открытые экономики растут быстрее, чем закрытые;

богатство природных ресурсов может иногда препятствовать развитию народа, 

а свобода самовыражения для экономики важнее, чем исправно работающие железные дороги.

Купить книгу: Литрес https://clck.ru/32r7SZ Лабиринт https://clck.ru/32r7WS 

Миллиард жителей нашей планеты не получает достаточно еды. Подавляющее большинство живет в развивающихся странах, примерно половина — в Индии и Китае. Почему же 2 млрд человек на нашей планете выживают меньше чем на два жалких доллара в день?

Только две из 30 стран, отнесенных в рейтинге Всемирного банка к группе богатых, в частности, Гонконг и Сингапур находятся между параллелью тропик Рака, которая проходит через Мексику, Северную Африку и Индию, и параллелью тропик Козерога, пересекающей Бразилию, северную оконечность ЮАР и Австралию. 

Судя по всему, географическое положение можно считать выпавшим на нашу долю везением, своего рода наследством, которое жители развитых стран воспринимают как нечто само собой разумеющееся. 

Распределение доходов в мире в значительной мере объясняется климатом. 

Учитывая разные политические, экономические и социальные картины, сложившиеся в разных регионах мира, невозможно считать совпадением тот факт, что почти все страны, расположенные в тропиках, остаются слаборазвитыми. 

США и вся Европа лежат за пределами тропиков; бóльшая часть Центральной и Южной Америки, Африки и Юго-Восточной Азии расположены в пределах этой климатической зоны. 

Погода в тропиках прекрасна для отпуска, почему же она не годится для всего остального? Причина в том, что высокая температура и тропические ливни отнюдь не способствуют производству продуктов питания, зато способствуют распространению разных заболеваний. 

Таким образом, два главных достоинства богатых стран — высокая эффективность производства пищевых продуктов и достаточно хорошее здоровье населения — в тропиках воспроизвести попросту невозможно. 

Почему жители Москвы не страдают от малярии? Потому что холодные зимы убивают москитов, разносчиков этой болезни. 

Кроме того, львиная доля населения тропических стран вынуждена заниматься низкопродуктивным сельским хозяйством. И  их урожаи, а значит, и жизнь вряд ли когда-нибудь улучшатся сами по себе, учитывая скудность почвы, непредсказуемость осадков и  множество сельскохозяйственных вредителей, уничтожающих посевы. 

Два практичных решения. 

Во-первых, следует настойчивее поощрять внедрение технологических инноваций, разрабатываемых с учетом уникальной экологии тропиков. 

В 2005 году премьер-министр Великобритании Гордон Браун поддержал давнишнюю идею некоторых экономистов — определить, от какой болезни больше всего страдают беднейшие страны мира, и предложить крупный денежный приз первой компании, которая разработает вакцину, соответствующую ряду заранее определенных критериев, таких как эффективность, безопасность для детей, отсутствие необходимости хранения в  холодильнике и тому подобные. Впрочем, надо сказать, план Брауна был несколько сложнее: он предполагал, что богатые правительства будут заранее брать на себя обязательство приобрести по  назначенной цене определенное количество доз победившей вакцины. 

Бедные люди получали бы лекарство для спасения их жизней, а фармацевтическая компания получала бы то, что позволяло бы ей компенсировать затраты на создание нового препарата, то есть доход на инвестиции, точно так же, как они получают его от разработки лекарств, которые с готовностью покупают потребители в богатых странах. 

Следует отметить, что британское правительство очень давно мыслит в таком ключе. 

Еще в 1714 году, подсчитав, что 2000 моряков погибли из-за того, что корабли теряли курс в море, врезались в скалистые берега и тонули, правительство Британской империи предложило £20 000 тому, кто разработает прибор для измерения долготы на море. Так был изобретен хронометр. 

Второй способ вывести бедные тропические страны из ловушки натурального сельского хозяйства — открыть их экономики для остального мира. 

Если страна сможет прорваться через несельскохозяйственные секторы к  более высоким доходам — например, благодаря существенному расширению экспорта промышленных товаров — бремя тропиков значительно уменьшится. 

И снова мы возвращаемся к старой доброй торговле. 

Порочная логика протекционизма (идея о том, что отказ от потребления иностранных товаров может сделать страну богаче) кажется привлекательной. 

Стратегии вроде «самодостаточности» и  «государственного руководства» отличали многие постколониальные режимы, в  том числе Индию и  большинство стран Африки. 

Таможенные барьеры призваны были создать своего рода «инкубатор» для отечественных отраслей промышленности, чтобы они достаточно окрепли и смогли выдержать международную конкуренцию. Но, как учит экономическая наука, компании, защищенные от конкуренции, не наращивают силу, они жиреют и становятся ленивыми. 

А политическая наука говорит, что помещенные в «инкубатор» отрасли остаются там навечно. 

Итог — «экономическое изгнание, причем в значительной мере принятое по воле самого изгнанника». И, обходится оно весьма недешево. 

Открытые экономики растут быстрее, чем закрытые. 

Исследователи Гарвардского университета, сравнили эффективность закрытых экономик (принадлежность к этой категории определялась высокими таможенными тарифами и другими ограничениями для международной торговли) с эффективностью открытых экономик. 

Оказалось, что в 1970–1980 годах среди бедных стран ежегодные темпы роста закрытых экономик в  расчете на душу населения составляли 0,7%, а открытых — 4,5%. 

Но самое интересное — когда закрытая экономика открывается, ее темпы роста увеличиваются больше чем на процентный пункт в год. Справедливости ради надо сказать, что некоторые видные экономисты раскритиковали результаты этого исследования на том основании (среди прочих претензий), что в экономике, закрытой для торговли, как правило, есть множество других проблем. Следовательно, вопрос в том, растет ли экономика этих стран медленно именно из-за отсутствия торговли или вследствие общей макроэкономической дисфункции? 

И является ли причиной этого роста торговля, или просто что-то происходит, пока экономика растет по другим причинам? 

В конце концов, во время длительных периодов повышения темпов экономического роста количество проданных телевизоров действительно увеличивается, однако просмотр телевизионных программ еще не сделал богаче ни одну страну в мире. 

При прочих равных условиях страны, торгующие активнее, действительно имеют более высокий доход на душу населения. 

Вывод: полученные результаты «подкрепляют доводы в пользу важности торговли и политики, ей содействующей». 

В то же время у нас есть весьма серьезные теоретические основания полагать, что международная торговля в самом деле улучшает экономическое положение стран, а также надежные доказательства того, что она представляет собой один из важнейших факторов, в последние десятилетия деливших страны на победителей и проигравших. 

И богатые страны, безусловно, должны сыграть свою роль, открыв собственные экономики для экспорта товаров из бедных стран. 

Нынешняя модель поведения богатых стран — оказывать финансовую помощь странам Тропической Африки и при этом блокировать экспорт их текстильных и кожаных изделий, обуви и прочих трудозатратных товаров, возможно, не просто цинична. Собственно говоря, такое отношение изначально подрывает шансы Африки на экономическое развитие. 

Большие бюджетные дефициты заставляют правительства заимствовать огромные средства, а такая политика делает капитал недоступным для частных заемщиков, которые, вероятно, использовали  бы его эффективнее. 

Расходы, создающие хронический дефицит, могут также указывать и на другие проблемы в будущем: например, повышение налогов, инфляцию и даже дефолт. 

Все эти проблемы накапливаются и только усугубляются, если государство ради финансирования своих гигантских расходов много заимствует за рубежом. 

В  таких обстоятельствах, если иностранные инвесторы чувствуют угрозу, они немедленно решают забрать свои деньги и уйти с рынка, мотивируя это утратой доверия, а пугливые глобальные инвесторы имеют обыкновение поступать именно так. 

После этого капитал, шедший на финансирование дефицита, улетучивается или становится непомерно дорогим. 

Празднику приходит конец. Страна оказывается на грани дефолта, что мы наблюдали в целом ряде стран, от Мексики до Турции. Кстати, кое-кто испытывает опасение, хоть и не слишком большое, что подобное может постигнуть и США. 

Что же до монетарной стороны дела, нельзя позволить финансовой вечеринке выйти из-под контроля. И все же такое случается нередко. 

Самым ярким примером безответственной денежно-кредитной политики сегодня служит Аргентина: в период с 1960 по 1994 год средние темпы инфляции в  этой стране составляли 127% в год. 

Если посмотреть на этот показатель в перспективе, получается, что аргентинский инвестор, который имел на 1960 год сбережения, эквивалентные 1 млрд долларов и до 1994 года хранил их исключительно в аргентинских песо, к концу данного периода остался с суммой, покупательная способность которой равна одной тринадцатой пенни. 

Попытка обеспечить нормальный рост при высокой инфляции аналогична стремлению победить в олимпийском спринтерском забеге, прыгая на одной ноге. 

Израиль, на территории которого нет сколько-нибудь существенных залежей нефти, гораздо богаче практически всех своих ближневосточных соседей, располагающих огромными нефтяными ресурсами. 

ВВП на душу населения в Израиле составляет $28 300, в Саудовской Аравии — $20 500, а в Иране — $12 800. И в таких бедных в ресурсном отношении государствах, как Япония и  Швейцария, дела обстоят значительно лучше, чем в богатой нефтью и газом России. 

Или взять, например, еще одного нефтяного богача — Анголу. 

Эта страна зарабатывает на своей нефтяной индустрии около $3,5 млрд в год. 

Львиная доля «нефтяных» денег идет на финансирование нескончаемой гражданской войны, разорившей страну. В Анголе самый высокий в мире показатель по инвалидности, полученной от взрыва наземных мин — один человек на  каждые 133. Треть ангольских детей умирают, не  дожив до пяти лет; ожидаемая продолжительность жизни составляет всего 42 года. Даже в столице во многих районах нет электричества, водопровода и канализации, никто не занимается сбором мусора. 

P.S. Zen https://zen.yandex.ru/id/6228a9bdb2ff024222e4cab2 Подписывайтесь, оставляйте, пожалуйста, в Дзен комментарии. Это сейчас, наверно, единственная платформа, которая платит авторам за активность аудитории.

Youtube https://www.youtube.com/channel/UCrTyPO-n1ccPnf2mjMsUaJAp.s

Подпишитесь — будем на связи и в курсе происходящего.