Nudge. Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье. Ричард Талер, Касс Санстейн

Nudge. Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье

Авторы: Ричард Талер, Касс Санстейн 

Книга ведущих специалистов в области поведенческой экономики Ричарда Талера и Касса Санстейна знакомит читателей с архитектурой выбора: что кроется за нашими решениями, как принять лучшее для себя или помочь в этом окружающим. Основанная на научных исследованиях, книга будет интересна всем, кому приходится делать выбор, независимо от сферы деятельности или социального статуса.

Три причины познакомиться с обзором:

• увидеть факторы, которые предопределяют наш выбор, и начать выбирать решения более осмысленно;

• понимать, как научные работы по экономике могут оказывать влияние на повседневную жизнь и благосостояние;

• знать одно из важных направлений изменения госполитики — архитектуру выбора и влияние на поведение граждан.

10 главных идей обзора:

1. Государственные институты не нейтральны, они задают архитектуру выбора. Поэтому важно понимать, каким будет выбор обычного человека, с учетом его искаженного мировосприятия (он же не homo economicus).

2. Государство может задавать условия для компаний (банков, сотовых операторов и т. п.), чтобы снизить вероятность заключения невыгодных для граждан контрактов из-за того, что они не смогли разобраться в бюрократических тонкостях.

3. Внимание к архитектуре выбора повысит благосостояние малообеспеченных слоев населения.

4. Особое внимание при разработке архитектуры выбора следует уделять варианту по умолчанию, поскольку именно его часто выбирают (обычный человек ленив, беспечен и склонен важные решения откладывать на завтра).

5. При создании архитектуры выбора нужно помнить о мотивах поведения субъектов (кто пользуется продуктом/услугой? кто выбирает? кто платит? кто получает прибыль?).

6. Чтобы люди делали правильный выбор, им нужна карта-схема для ориентирования (варианты, чем они отличаются, и т. п.).

7. Созданная архитектура должна содержать обратную связь — так люди смогут корректировать свои действия, понимая, что от чего зависело. 

8. Архитектура выбора должна быть создана с пониманием того, что пользователи будут ошибаться.

9. Сложный выбор должен быть структурирован, чтобы было проще разобраться и принять правильное решение.

10. Архитектура выбора особенно важна, когда речь идет о решениях, которые принимаются редко (обучение, брак, недвижимость) и когда получить обратную связь сложно или долго.

Предложенный алгоритм корректировки архитектуры выбора авторы называют «либертарианский патернализм», как бы подчеркивая, что какие-то решения принимаются за нас (патернализм), но в целом без навязывания — свобода выбора остается за нами.

Ведь любой государственный институт невольно занимается архитектурой выбора и не является полностью нейтральным. Олицетворение этого — вынесенное в название слово nudge, которое означает «легко подталкивать локтем», «наводить на мысль», «побуждать».

Пример работы архитектуры выбора: порядок расстановки блюд в школьной столовой напрямую влияет на то, что дети кладут в свою тарелку.

Одна последовательность подталкивает их к более здоровому питанию, другая, напротив, позволяет им беззаботно набить животы сладким и жирным. В рамках либертарианского патернализма идет поиск таких случаев, где оформление выбора влияет на поведение человека и подталкивает его к таким действиям, которые вообще-то соответствуют его собственным интересам.

Почему эта тема так актуальна? Напомним, что Ричард Талер получил Нобелевскую премию, а в Великобритании и США после публикации книги при правительствах были созданы центры, анализирующие государственную политику и предлагающие повышение ее качества согласно идеям либертарианского патернализма.

Внимание к архитектуре выбора, то есть донастройке, казалось бы, второстепенных вопросов, связано с тем, что другие инструменты для повышения качества государственного управления и, следовательно, экономического роста во многом в развитых странах исчерпаны. 

Оптимизация архитектуры выбора снижает транзакционные издержки для экономических субъектов и подталкивает их к оптимальному поведению — как с точки зрения их собственных интересов, так и общества.

Конечно, при обсуждении архитектуры выбора всплывает тема излишнего патернализма.

Ведь мы привыкли воспринимать экономическую политику в координатах двух полюсов — социализма и свободного рынка.

Предложенный в книге взгляд на экономику и экономическую политику имеет отношение не только к поведенческой, но и к институциональной экономике.

Накладываемые законодательством правила влияют на поведение экономических субъектов.

Чем отличается человек от homo economicus?

Главный аргумент в пользу либертарианского патернализма, то есть сознательной корректировки архитектуры выбора, состоит в том, что обычный человек значительно отличается от описанного в экономической литературе рационального и делающего всегда максимально оптимальный выбор homo economicus.

На этом открытии базируется вся поведенческая экономика. Поведенческая экономика исходит из того, что у человека есть две системы мышления: 

• первая — быстрая, реактивная, ассоциативная, базируется на привычках;
• вторая — медленная, осознанная, аналитическая, учитывает правила.

Подробнее в книгах: Новая поведенческая экономика. Почему люди нарушают правила традиционной экономики и Дэниела Канемана «Думай медленно. Решай быстро». Электронные книги и обзоры под видео.

В повседневной жизни мы принимаем множество решений, прибегая к первой, реактивной системе. Это экономит время, но также оборачивается тем, что мы предвзяты, необъективны и делаем ошибки. Опираясь на первую систему мышления, мы неверно оцениваем опасности и риски (переоцениваем вероятность таких редких, но громких событий, как террористические акты, и недооцениваем такие обыденные вещи, как проблемы с сердечно-сосудистой системой).

Мы излишне оптимистичны (спросите любого водителя, насколько он лучше среднестатистического… и вы поймете, что каждый первый — супергонщик). 

Мы не любим проигрышей до такой степени, что это мешает нам реально оценивать ситуацию и действовать. 

Также мы ленивы и предпочитаем сохранять статус кво.

Другая особенность реального человека: сложно устоять перед соблазном. 

Это касается всего, от соблюдения диеты до откладывания денег на черный день.

Ведь следовать диете планирует система 2, а система 1 не может пройти мимо каждого первого десерта. Поэтому мы порой придумываем хитрые уловки. Одна из них — «ментальный учет».

В рамках ментального учета мы раскладываем деньги по условным конвертам — на транспорт, на ипотеку, на еду, на кино — и рассматриваем их как невзаимозаменяемые.

Если в первую неделю были потрачены все деньги на кино, то в оставшиеся три мы не пойдем в кино на деньги, которые на ипотеку.

Человек — очень социальное существо: улыбки заразительны, нас волнует, что подумает сосед, мы легко соглашаемся делать то, что делает большинство, и т. п. Если мы кому-то сказали о своем намерении что-то сделать, вероятность того, что мы сделаем, повышается. И именно этой особенностью авторы предлагают воспользоваться при разработке архитектуры выбора и влияния на социальное поведение населения.

В каких ситуациях необходима продуманная архитектура выбора и легкое подталкивание человека к оптимальному решению?

Когда речь идет о решениях:

• которые мы принимаем редко (несколько раз в жизни), но они имеют серьезные последствия;
• когда обратная связь от решения не мгновенна;
• когда сложно разобраться в вопросе и понять, что соответствует нашим интересам.

В эту группу попадает и покупка недвижимости, и откладывание денег на старость, и потребление спиртного, сигарет и т. п.

При создании архитектуры выбора следует помнить о нескольких факторах.

• Мотивы поведения. Это включает ответы на вопросы: кто пользуется продуктом/услугой? кто выбирает? кто платит? кто получает прибыль?

Когда врач выписывает лекарство, страховая компания оплачивает его услуги, а принимает лекарство пациент — есть конфликт интересов и оптимальный выбор не всегда возможен.

• Необходимость карты-схемы (или любого другого наглядного инфографического способа подачи информации). Чтобы гарантировать оптимальный выбор, необходима понятная карта, из чего выбираем и как разные варианты соотносятся между собой.

Сложно сравнить аналогичные финансовые услуги банков, но, если приложить к ним простую и понятную таблицу, вероятность ошибки снижается. (Подробнее об этом в книге: Девушка с деньгами. Книга под видео.

• Вариант по умолчанию. Большинство пользователей не совершают никакого выбора, а используют вариант по умолчанию. Поэтому он должен максимально соответствовать интересам пользователей.

• Необходимость обратной связи.

• Ожидание ошибки пользователя. Архитектура выбора должна быть снисходительна к ошибкам пользователей и создана с их учетом.

• Необходимость структуры сложного выбора, чтобы было проще разобраться и принять правильное решение. Сложный выбор должен иметь структуру, чтобы было проще принять правильное решение.

Деньги.

Откладывать на старость довольно сложно — всегда кажется, что можно начать это делать завтра. Особенно в странах с добровольными социальными отчислениями. 

Для России этот вопрос пока кажется не столь актуальным, но игнори­рование широкими массами инструментов «необязательного» пенсионного страхования во многом также объясняется забывчивостью и неудобством его оформления.

Даже если человек начал откладывать деньги и инвестировать капитал, часто последнее он делает весьма наивно и неоптимально. 

Выбрать между акциями и облигациями сложно: разбить имеющийся капитал на 70 и 30% соответственно или выбрать другую пропорцию?

 А как выбрать между продуктами, в которых присутствует микс из разных акций и/или облигаций?

Принять решение трудно, поскольку человек за ежедневными колебаниями стоимости ценных бумаг не видит тренда на несколько десятилетий.

В результате он отказывается от сильно «колеблющихся» бумаг в пользу, как ему кажется, более надежных (а это далеко не всегда так).

Нередко срабатывает стадный инстинкт: вкладывают в то, что в тренде (например, в технологические компании особенно активно вкладывали перед кризисом доткомов 2001 года).

Также силен инстинкт диверсифицировать: из-за него люди склонны использовать все имеющиеся возможности (если можно вложить в два фонда, то большинство вложится 50 на 50), но это также не всегда оптимальное решение.

Поэтому в вопросах инвестирования и сбережений на черный день очень важна архитектура выбора: предлагаемые финансовые инструменты должны быть понятны (например, сколько будет сбережений к 2030, 2040 или 2050 годам), опции по умолчанию разработаны, а сложные решения — структурированы (решения для тех, кто вообще не хочет разбираться в вопросе, решения для тех, кто хочет чуть-чуть подумать, и для тех, кто хочет принять все решения самостоятельно).

Кредиты — также область, в которой не хватает грамотной архитектуры выбора. 

Исследования показывают, что в США ипотечные кредиты для менее образованных слоев населения при прочих равных обходились дороже, поскольку именно малообразованных людей легко ввести в заблуждение и им сложно разобраться в ворохе бумаг, сравнить условия кредитования разных банков.

Пересмотреть архитектуру авторы предлагают и для кредитных карт, ведь редкий пользователь понимает, во сколько ему обходятся услуги банка.

В 2000 году Швеция реформировала пенсионную систему: населению было предложено выбрать, в какие финансовые инструменты они хотят инвестировать часть своих отчислений.

Архитектура этого проекта была неоптимальной с точки зрения граждан. Им предлагалось самим выбрать из 500 фондов, и реклама некоторых из них могла вводить в заблуждение (как правило, реклама финансовых инструментов не рассказывает всего).

Кроме того, в момент запуска программы на пике были технологические компании, в акции которых многие предпочли вложиться (и в результате потеряли деньги). Также непропорционально много денег было инвестировано в шведские же компании.

Анализ первых лет показал, что те, кто выбрал опцию по умолчанию (а это была треть граждан), оказались правы: сформированная экспертами корзина оказалась более прибыльна, чем в среднем все остальные фонды.

Лучше было бы, если бы граждан не подталкивали активно к полностью самостоятельному выбору, а также если бы было сформировано больше (несколько штук) проверенных экспертами опций, из которых можно было бы выбрать (а не 500 фондов).

Здоровье.

Работа над архитектурой выбора в области медицины может помочь сохранить здоровье граждан и деньги.

Авторы приводят несколько примеров: донорство органов и вопрос защиты окружающей среды.

Донорство органов: страны делятся на те, где необходимо согласие человека на использование его органов после смерти, и те, где, напротив, по умолчанию все доноры и необходимо изъявление желания, чтобы не быть донором. 

США относится к первой категории, и хотя множество людей поддерживают донорство органов, но лишь незначительная часть указывает это в документах, в результате донорских органов не хватает.

Авторы предлагают упростить процедуру согласия: например, при получении водительских прав требование отметить «да» или «нет» напротив графы о донорстве должно быть обязательным.

В вопросе защиты окружающей среды, то есть снижения выбросов и потребления энергии, авторы предлагают несколько направлений действий. Они выступают за торговлю сертификатами для фирм (можно покупать объемы выбросов).

Но параллельно с этим они предлагают и влиять на поведение при помощи обратной связи (например, на регуляторах отопления указывать количество потребления и потраченных денег) или более активно информировать население и агитировать за непопулярные, но эффективные меры, такие как повышение налогов на бензин.

Свобода.

Дети из малообеспеченных семей в США чаще попадают в не самые лучшие школы (обычно причина банальна: их родители не могут понять, какая из доступных школ лучше, поскольку информация подается непонятно).

Также, даже имея возможность сменить школу, родители чаще поддаются на уговоры администрации этого не делать; сохранению статуса кво способствует и сложная бюрократия.

От поступления в колледж дети из малообеспеченных семей отказываются опять же из-за отсутствия понимания, сколь значительна может быть разница в будущей зарплате, и из-за неумения оформить господдержку, взять кредит на обучение и т. п.

 Все эти проблемы можно решить при помощи правильной архитектуры выбора. Исследования показывают, что если малообеспеченные родители и дети получали всю необходимую информацию в понятной форме, то значительная часть как меняла школы на более хорошие, так и поступала в колледжи.

Американцы, оформляя медицинскую страховку или просто оплачивая медицинские услуги, покупают и право подавать в суд на докторов за халатность и ошибки. Это право обходится им очень дорого.

При этом для большинства это, по сути, покупка очень дорогого лотерейного билета, ведь лишь незначительная часть пациентов подает в суд за халатность и врачебные ошибки и выигрывает.

Учитывая это, некоторые штаты уже делают шаги по ограничению судебных процессов: в штате Калифорния были ограничены суммы, которые можно отсудить за моральный ущерб в случае врачебной ошибки.

Поэтому авторы предлагают дать возможность людям покупать страховку и медицинские услуги с правом подавать в суд и без этого права.

Это сделает медицинские услуги более доступными для малообеспеченных слоев населения.

Другая область, которая нуждается в реформировании, — это институт брака, точнее, та его часть, которая заключается перед государством.

Государство должно позаботиться о защите самых уязвимых — детей и женщин: на случай расторжения брака следует заранее продумать поведение обеих заключавших брак сторон. Авторы предлагают вмешаться в архитектуру выбора при расторжении брака. При уровне разводов в 50% могут быть прописаны «стандартные» случаи разделения имущества и обязательств. Это упростит бракоразводный процесс. Такой порядок заключения браков уравняет все формы сожительства, в то время как сейчас налоговые и иные льготы доступны только для людей, вступивших в традиционный брак и заключивших его официально.

Об авторе

Ричард Талер — профессор Чикагского университета (США), в 2017 году получил Нобелевскую премию по экономике. Его книга «Новая поведенческая экономика. Почему люди нарушают правила традиционной экономики» под видео.