Информационная война это сейчас самое главное оружие.
Российские СМИ почти не имеют опыта в ней, а западные уже несколько столетий в ней тренируются.
Кто читал трилогию Драйзера тот знает как в 19 веке это начиналось.

поэтому сейчас нужно защитить свою психику. 
не читать все подряд, а только проверенную инфу.

t.me/warfakes — вот большоооой канал по борьбе с фейками

стараются по полочкам разложить все новости.

можно отправить свой вопрос и свои найденные фейки.

всем удачи!

Чисто гипотетически, ну вот представьте, что завтра не станет России.
Не фондового рынка, акций, рубля.
А вообще не станет, как большой единой страны.

Кому на Западе будет нужна нынешняя ее оппозиция? Навальный? 

А Украина? Зачем она будет нужна? Газопровод в Европу охранять?
Да они сразу  северный поток-2 запустят. Он уже готов.

Но как сделать так чтобы России не стало?

Самый идеальный вариант — заставить ее и Украину воевать. И пусть друг друга утилизируют.
Останется там 10 млн обслуги добычи энергоресурсов и еще немного для сельского хозяйства.

Но как их заставить?
Они же практически одна страна?

Сколько было Президентов в Украине?

Помните с каким перевесом процентов их выбирали?

Помните что каждый из них обещал сделать два языка государственными и потом «забыл»?


Даже в книгах о фантастике такого не было ни у кого.

Как такое возможно? Каждый обещает одно. выигрывает. делает другое.
и так уже 5 раз!!! или 6?

( Читать дальше )

Не надо быть слишком догадливым, чтобы понять: Запад хочет смерти Зеленского.

Они принудили его отказаться от переговоров.

Если Зеленский останется жив — он подпишет все бумаги, и всё это шоу прекратится.

Западу надо шоу.

Украинская сторона ещё имеет шанс его немедленно сместить — и сесть за стол переговоров.

ВСЕ СВОИ

Запись входит в топ 500 рейтингаНедавно мы взахлёб пересматривали ролик с короткой заповедью артиста и режиссёра Сергея Бодрова.

Он, улыбаясь своей самой простой на свете и самой невозможной в мире улыбкой, сказал предельно нужное всем нам и предельно точное.

«Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они неправы».

Тем более нельзя говорить плохо, если ситуация спорная — по крайней мере, для вас.

Человек не обязан разбираться в тонкостях мировой политики, он, может, только позавчера взрослеть начал, земную свою жизнь зайдя за середину. Ну и пусть он молчит, этот человек, это не главная его обязанность — иметь мнение по любому поводу.

И вовсе преступление — говорить плохо о своей армии, когда правота твоих солдат и офицеров очевидна.

Для меня, схоронившего в Донбассе самых главных друзей, лучших людей в моей жизни, выше этой правоты ничего нет.

Но это для меня. Люди вовсе не обязаны верить мне на слово.

Они хотят доводов.

Они говорят: каждый день противостояния с Украиной — это десять лет будущего раздора, это вечная взаимная ненависть.

Эти люди не знают, какой я старый. Они даже не догадываются, что я это уже слышал.

Только я слышал это по рации в городе Грозном, в кровавой серединке 90-х, когда на нашу волну — федералов и спецназа — вылезал один ныне забытый московский правозащитник.

И он ныл, ныл, ныл, занимая волну, про вечный раздор и вечную войну. А люди служивые, они говорить не горазды — они морщились, как будто им зуб сверлят без заморозки, и смотрели друг на друга с одной мыслью: вот на хер он сюда влез?

Потом, конечно, посылали его прямым текстом.

Но вспомнил я вовсе не о правозащитнике, а как раз о Бодрове и его словах.

Он ведь, давайте признаемся, про ту войну говорил. Она как раз шла тогда. И почти всё те же, что и ныне, артисты и музыканты требовали мира и русской капитуляции.

У них работа такая по совместительству — время от времени кричать: «Рус, сдавайся!»

И они даже добились её — этой ненужной и подлой капитуляции.

И получили в итоге — спустя два года — прямое вторжение на нашу территорию отрядов Хаттаба.

Но они, эти артисты, не испытали ни малейшей вины. Они никогда не испытывают никакой вины ни за что. Они виноваты только в одном: что родились русскими.

И только тогда, в муках, но стремительно, без оглядки на всё это нытьё, была разрешена та проблема. Длившаяся те же восемь лет.

Что мы имели бы сегодня под боком, если б этого тогда не случилось?

Какого размера и какой степени накачки наркотой, оружием и последними практиками террористический анклав был бы там?

И вообразить страшно.

Но главное даже не это.

Прошли считаные годы. Не столетия, которые обещал нам тот правозащитник, а годы.

И вдруг накачанный кокой и добрыми советами своих партнёров Саакашвили решил осуществить один всем нам памятный блицкриг.

И вдруг я вижу в числе самых боевых подразделений, что этот блицкриг свернули в бараний рог, знакомых бородатых ребят.

— А вы чего здесь? — поразился я.

— Главнокомандующий приказал, да.

— Какой такой главнокомандующий?

— Какой такой, Владимир Владимирович, брат, а какой же.

И я засмеялся.

И мы обнялись.

Потом помню уже другую историю: я заезжаю в Донецк — это солнечный день 2014-го, город пронизан канонадой, пуст, машин почти нет, и у кафе «Легенда» меня тормозят ополченцы, но только не местные.

«Ты, — говорят, — кто?»

«А вы, — говорю, — ребята, случаем не из Грозного?»

«Да, а что?»

Ну и познакомились.

И тоже чуть попозже обнялись.

…И теперь, когда мы пересматриваем этот ролик Бодрова, мы пересматриваем его вместе с моими бородатыми товарищами.

Которые сегодня красиво зашли на территорию Украины, да — вот этими самыми.

И странным образом они тоже любят Бодрова. И что вовсе поразительно, не считают, что этот ролик против них.

Потому что этот ролик за них.

…Ещё в том, 2014 году, сидя с ополченцами на луганской окраине, я рискнул и сказал вслух то, что скажу сейчас.

Сначала будет победа. Надо убить змея, обуявшего людей.

Захар Прилепин.



Держитесь трейдеры, дно уже близко