Копипаст | Почему золото и серебро Америки не помогло Испании и Португалии?

Запрещённая экономика. Португалия и Испания: метрополии, предвосхитившие судьбу своих колоний
moreknig.org/dokumentalnaya-literatura/publicistika/249258-zapreschennaya-ekonomika-chto-sdelalo-zapad-bogatym-a-rossiyu-bednoy.html

Португалии — небольшой стране, которой постоянно угрожала
Испания, — тем не менее удалось создать крупную
колониальную империю. Как отмечал немецкий историк
Людвиг Дехийо, ее учителями были итальянские державы,
суда которых заходили в удобную океанскую гавань Лиссабон.
Коммерческий дух итальянцев, их открытия и научные
методы соединились с рыцарской боевой традицией португальцев1.
Организатором целого ряда успешных колониальных
экспедиций был Энрике Мореплаватель — сын короля
Жуана I, ставший великим магистром духовно-рыцарского
ордена Христа. Он задумал отыскать морской путь в дальние
страны, богатые пряностями. Напомню, что Суэцкий
канал заработал только в 1869 году, а Северный ледовитый
океан для кораблей XV века представлял собой непреодолимую
преграду. Таким образом, чтобы попасть в Индию
из Европы, необходимо было идти в обход Африки. Чтобы
решить эту колоссальную задачу потребовалось много лет.

Сначала португальцы закрепились на Мадейре, затем на
Островах зеленого мыса, добрались до устья Сенегала. Продвигаясь
все дальше на юг, португальцы создавали в Африке
свои торговые поселения, становившиеся базами для дальнейших
колониальных захватов. В новых землях они нашли
золото, а кроме того занялись работорговлей.

Энрике Мореплаватель умер в 1460 году, но у его дела
нашлись продолжатели, и вот почти тридцать лет спустя
Бартоломеу Диаш обогнул юг Африки и вышел в Индийский
океан. Вскоре ему пришлось повернуть назад, поскольку
на кораблях зрел бунт, но через десять лет, опираясь
на опыт Диаша, португалец Васко да Гама достиг
Индии. Он сразу же попытался начать торговлю, но тут
же камнем преткновения стал вопрос пошлин, уплату которых
потребовали индийские власти. Тем не менее этот
поход оказался успешен даже с финансовой точки зрения,
поскольку Васко да Гама не погнушался пиратством
и захватил несколько торговых судов. Товар, который он
привез на родину с Востока, оказался столь ценным, что
многократно окупил экспедицию.

С этого момента Португалия начала возить в Европу
пряности. А в 1500 году во время очередной экспедиции на
Восток мореплаватель Педру Алвариш Кабрал уклонился от
привычного маршрута на запад и случайно оказался у берегов
Южной Америки. Так началась колонизация Бразилии,
а вскоре удача вновь улыбнулась португальским капитанам:
они отыскали остров Цейлон.

В Португалию хлынули огромные богатства, но ее положение
было крайне уязвимым в военном плане. Когда слу-
чился династический кризис, испанский король Филипп II
предъявил права на португальский престол, подкрепив свои
притязания сильной армией. В 1580 году Испания получила
Португалию и все ее колонии, присоединив эти земли
к своим и без того обширным владениям. Ко всему прочему
Филипп II был еще и королем Нидерландов, а также Неаполя
и Сицилии. При нем испанцы закрепились на Филиппинских
островах, и казалось, что перед Испанией открывались
фантастические перспективы, но не тут-то было.

С 1503 по 1510 годы Испания вывезла из колоний пять
тонн золота, а в середине XVI века — свыше 42 тонн, серебро
поставлялось в метрополию еще в больших масштабах1.
Пятая часть всех драгоценных металлов шла королю в виде
налога от использования рудников. Бюджет располагал
и другими источниками денежных поступлений, однако
в 1556 году Филипп восходит на престол и неожиданно
узнает, что все доходы государства до 1561 года зарезервированы2.
То есть Испания набрала долгов под залог своих
будущих прибылей на несколько лет вперед. В 1557 году
государство объявило себя банкротом.

Возникает вопрос: куда же делись колоссальные ресурсы,
выкаченные из многочисленных и богатейших заморских
владений? А этот вопрос лучше всего адресовать отцу Филиппа
дону Карлосу. Он же Император Священной Римской
империи Карл V, ввязавшийся во все войны, которые только
можно себе представить. Карл сражался с Францией, Англией,
итальянскими государствами, османами, а под конец
правления еще и с германскими протестантами. Понятно,
что столь воинственная политика способна разорить кого
угодно. Испытывая недостаток средств, испанское государство
стало все чаще прибегать к займам, предлагая кредиторам
векселя под 10 % годовых. Ясно, что деньги утекают
в те сферы, которые максимально прибыльны, и значительная
часть капиталов пошла на фондовый рынок, а вовсе не
в промышленность.

Экономическая политика Карла V отличалась известным
своеобразием. Управленческие решения сводились к чисто
тактическими метаниями из стороны в сторону. Так,
например, в 1548 году пошлины на импорт тканей были
полностью отменены. Это ударило по испанской промышленности.
Но в 1552 году последовало еще одно креативное
решение: на этот раз запретили экспорт испанских тканей
за пределы империи. Три года спустя катастрофические
последствия такого шага стали очевидны. Власть дала обратный
ход, отменила экспортный запрет, но поздно: иностранные
рынки уже оказались в значительной степени
потеряны. Более того, Испания стала нетто-импортером
тканей вплоть до XIX века1. Нечто подобное произошло,
когда от пошлин освободили импорт зерна2.

Колониальная политика также напоминала маятник. Зарубежным
купцам то разрешали торговать с испанскими
колониями, то запрещали. Впрочем, иностранцы создавали
подставные фирмы, лишь формально являющиеся испанскими,
и тем самым обходили запрет.

Карл V ставил великие цели, но не добился их. Его амбиции
столкнулись с противодействием слишком могущественных
сил. Экономические ошибки и бесконечные
войны разорили страну. В конце концов Карл осознал недостижимость
своих планов, но это не принесло мира Испании,
которая при Филиппе II вновь повоевала с турками
и англичанами. А к тому же появилась еще одна проблема:
Нидерландская революция, когда голландцы восстали против
испанского владычества.

Испанским монархам приходилось тратить деньги еще
и на подкуп элиты, причем не только чужой, но и своей.
Лояльность аристократов стоила немалых средств. Конечно,
гранды готовы были поддержать своего короля, но
ждали от него всевозможных субсидий, льгот, прощения
долгов и так далее. Как правило, они получали то, чего хотели,
и привыкли к расточительности. Впрочем, это имело
и положительный эффект. Роскошная жизнь элиты давала
заказы мастерам, возводившими помпезные дворцы и замки.
Городское хозяйство процветало, и до сих пор архитектура
той эпохи поражает туристов со всего мира. Кроме
того, в Испании развивалась высокая культура, в частности
скульптура, живопись и литература. Дворяне, соперничая
друг с другом, собирали огромные библиотеки и коллекции
картин. Грамотность населения росла, создавались новые
университеты, в которых учились тысячи студентов. Империя
выстояла и вошла в XVII век еще довольно сильной, но
десятилетия тяжелейших и не всегда удачных войн дорого
обошлись Испании.

Было упущено главное — время. Капитал, извлеченный
из колоний, мог бы стать трамплином для куда более
мощного промышленного взлета, но оказался растрачен
не самым лучшим образом. Колониальное серебро и золото
проще было потратить на закупку иностранных готовых
изделий, чем заниматься трудоемким и сравнительно малоприбыльным
производством. Конечно, это подрывало промышленное
развитие Испании, а к тому же значительная
часть фабрикатов поступала в страну контрабандно.

А во Франции кардинал Ришелье энергично создавал
мануфактурное производство. Налоговые льготы и дотации
промышленности сочетались с высокими таможенными пошлинами
на импорт. Кольбер, о котором мы уже говорили
выше, во многом опирался на традиции протекционизма,
заложенные его предшественниками, в том числе Ришелье.
Французские монархи тоже вели многочисленные войны,
а роскошь двора также поражала воображение. Но Франция
не располагала столь богатыми колониями, как Испания,
и поэтому ее правителям приходилось делать ставку на
свою промышленность и сельское хозяйство. Франция
становилась самым серьезным противником.

И вот в 1618 году в Европе разгорелась очередная, на
этот раз Тридцатилетняя, война, которая буквально потрясла
основы Испанской империи. Напомню, что в то
время Священной римской империей и Испанией правили
две ветви династии Габсбургов. Они действовали заодно,
но против них выступили Швеция, Франция, Англия, Шотландия,
Швейцария, Республика Соединенных Провинций
Нидерландов и ряд других менее крупных государств. Как
водится, на восточном фронте воевало Русское царство,
сражавшееся тогда с союзной для Габсбургов Речью Посполитой.

Война велась с полным напряжением сил, пожирая
огромные средства. Рос налоговый гнет, население нищало,
страдало от рекрутских наборов. На этом фоне в Испании
обострились сепаратистские настроения, поскольку у местных
элит тоже накопились серьезные претензии к центральной
власти, поддержанные иностранными государствами.
В 1640 году начались восстания в Португалии и Каталонии.
Попытки отложиться предприняла Андалусия и Арагон,
в 1647-48 восстали неаполитанцы и сицилийцы1. С огромным
трудом Мадриду удалось избежать полного распада
королевства. Тем не менее удержать Португалию не удалось,
а Тридцатилетняя война завершилась поражением Испании,
которая потеряла целый ряд важных территорий и признала
независимость Республики Соединенных провинций
Нидерландов.

Для целей книги стоит рассмотреть, что произошло
дальше с восстановленной Португальской державой. В конце
XVII века граф де Эрисейра разработал план развития
промышленности. Как и Кольбер, он выписал иностранных
мастеров из-за границы и оказал поддержку производителям
текстиля. В 1684 году Португалия запретила ввоз
сукна, сумев самостоятельно обеспечить как внутренние
потребности страны, так и запросы своих колоний. Столь
стремительный взлет вчерашней испанской периферии
показывает, каким фантастическим потенциалом обладает
протекционизм. Англия попробовала было заняться ввозом
запрещенного товара под видом очень похожего, но
разрешенного, однако португальцы быстро разобрались
с английскими хитростями и просто ужесточили покровительственные
законы.

Но англичане не были бы англичанами, если бы не употребили
все свое влияние для того, чтобы отменить реформы
Эрисейры. Помог им в этом очередной европейский
конфликт: Война за испанское наследство. Уязвимая в военном
отношении Португалия нуждалась в могущественном
союзнике. Англия согласилась прийти на помощь, но
в обмен на торговые уступки. В 1703 году в Лиссабоне английский
посланник лорд Метуэн добился от португальских
властей подписания очень любопытного документа.

Все было обставлено как взаимовыгодное сотрудничество.
Португальцы получили привилегию на торговлю
вином в Англии, а взамен открыли для англичан свой рынок
для ввоза шерстяных изделий. Пикантность ситуации заключалась
в том, что в Англии и не было развитого виноделия.
Британцы ничего не теряли от импорта дешевого вина,
а вот португальская промышленность, созданная Эрисейрой,
оказалась разрушена практически начисто. Причем за
импорт Португалия расплачивалась золотом и серебром из
своих колоний. Англия использовала эти драгоценные металлы
для торговли и еще больше обогатилась. Британские
купцы везли восточные товары в Европу, в Европе закупали
сырье, сырье переправляли в Англию. Там из него выделывалась
промышленная продукция и сбывалась на внешних
рынках. Обратите внимание, как строго сама Англия придерживалась
протекционистского правила: закупай сырье,
делай и продавай готовые изделия. На каждом таком витке
английская промышленность все больше поднималась,
а Португалия все больше превращалась в поставщика сырых
продуктов.

Тем временем Война за испанское наследство завершилась
очередным поражением Мадрида. Лондон тут же на-
вязал Испании торговое соглашение, по которому англичане
получили квоту на поставки своих товаров в испанские
колонии.

К тому времени габсбургская династия в Испании пресеклась
и на престоле оказался французский претендент
Филипп V, внук Людовика XIV. Как ни странно, это дало
Испании шанс на возрождение. Филиппа V окружали французские
советники, которые принесли на испанскую землю
идеи Кольбера, и после долгого упадка испанская промышленность
начала оживать.

Протекционизм оказался половинчатым, осложнялся
контрабандным провозом импортных промышленных товаров,
но тем не менее общая ситуация в Испании заметно
улучшилась. Укреплялся флот, отстраивалась экономическая
инфраструктура, дороги, мосты, ирригационная
система. Благодаря протекционизму Испания избежала катастрофического
падения. Конечно, уже другие государства,
куда более строго и последовательно придерживавшиеся
покровительственной политики, заняли доминирующее
положение в мире. Однако почти весь XVIII век Испания
продолжала оставаться влиятельной державой, сохраняя
значительные колониальные владения. Последний удар,
поставивший крест на великодержавном статусе Испании,
нанес Наполеон. Колониальная империя посыпалась, но это
произошло только в XIX веке.

Что касается Португалии, то в середине XVIII века министр
Себастьян Помбал при поддержке короля Жозе I
вернул страну на путь протекционизма. Он вновь повторил
известный рецепт: ввел ограничение на экспорт сырья
и поддержал промышленность. Результаты не заставили
себя долго ждать Португалия сделала мощный экономиче-
ский рывок. Но после смерти короля Помбал стал жертвой
интриг своих политических оппонентов. Его отстранили от
власти, а реформы свернули.

Подводя итог сказанному, нетрудно заметить, что Португалия
и Испания во многом предвосхитили судьбу собственных
колоний. Негативные тенденции, которые неоднократно
проявлялись в политике метрополий, потом в более
разрушительной форме повторились и в Латинской Америке.
Снижение протекционистских барьеров в Испании
и Португалии приводило к упадку. Шальные деньги, выкачанные
из колоний, в значительной степени шли на импорт
и сверхпотребление элиты. Бесконечные войны усугубляли
и без того не слишком прочное экономическое положение.
А конкуренты прикладывали значительные усилия, чтобы
навязать испанцам и португальцам так называемые принципы
свободной торговли, сами при этом не отступая от
жесткого протекционизма. Как мы видим, двойной стандарт
бывает не только в политике, но и в экономике.

www.rulit.me/data/programs/resources/pdf/Zykin_Zapreshchennaya-ekonomika-Chto-sdelalo-Zapad-bogatym-a-Rossiyu-bednoy_RuLit_Me_620589.pdf