Как энергетическое эмбарго повлияет на экономику Германии? Уроки из прошлого.

На этот вопрос проливает свет широкий спектр исследований, в которых изучается ряд прошлых сбоев.

Отношения между современными фирмами представляют собой не простые звенья, связывающие одного производителя с другим, а клубок сложных взаимодействий.

Выход из строя, казалось бы, незначительного звена в цепочке может нарушить работу фирм, стоящих либо выше, либо ниже по течению, что приведет к еще большему ущербу.

Гарвардский университет использовал модель сложных сетей поставок для изучения нефтяных потрясений 1970-х годов.

Связи между фирмами и секторами означали, что общий экономический эффект был немного больше, чем прямое воздействие на сектора, использующие нефть.

Недавнее исследование влияния социального дистанцирования на Америку показало, что волновые эффекты через производственные сети составляют более половины общего экономического воздействия.

Еще одним хорошо изученным примером разрушения является землетрясение, которое произошло на северо-востоке Японии в 2011 году.

Поскольку на наиболее пострадавшие районы приходилось менее одной двадцатой части ВВП, локальные нарушения не должны были иметь заметных общенациональных последствий.

Но это произошло.

В обзоре из Кембриджского университета выделяют влияние на пострадавшие районы от волновых эффектов в цепочках поставок и обнаруживают, что на последние приходится более половины удара по экономическому росту Японии.

Исследователи также обнаружили типы связей и механизмов, которые позволяют шокам широко распространяться.

Полное закрытие компании — это один из способов, при котором потрясение может нанести гораздо больший экономический удар.

Это объясняет, почему исполнительный директор автопроизводителя Ford, призывал американских законодателей помочь его конкурентам во время мирового финансового кризиса.

Форд опасался коллапса поставщиков автомобильного сектора, что также вызовет серьезные сбои на его собственных заводах.

Близкие коммерческие отношения, например, внутри фирм, как правило, особенно страдают, потому что их труднее заменить.

Другое исследование землетрясения в Японии 2011 года из Техасского университета в Остине показывает, что американские филиалы японских фирм также пострадали, как и их поставщики.

чем более индивидуализированы отношения между фирмами и их поставщиками, тем сильнее волновой эффект.

30-летняя историю стихийных бедствий в Америке говорит о том, что перебои в работе только одного поставщика приводят к снижению продаж нижестоящей фирмы на два-три процентных пункта,

что, учитывая, что большинство поставщиков обеспечивают небольшую долю производственных затрат фирмы, является значительным падением.

Такие выводы дают пищу для противников энергетического эмбарго в Германии.

И некоторые оценки воздействия эмбарго также предполагают, что краткосрочные сбои могут быть значительными.

Шесть ведущих немецких исследовательских институтов пришли к выводу, что эмбарго может привести к снижению ВВП страны примерно на 1% в этом году и на 5% в 2023 году.

Бундесбанк оценивает удар в 5% в 2022 году.

Тем не менее, есть две причины, по которым все не должно быть так плохо.

Во-первых, поскольку прошлый опыт показывает, что сбои в поставках могут иметь значительные краткосрочные последствия, он также показывает, что экономика в целом имеет большую способность к адаптации.

В 2010 году Китай запретил экспорт редкоземельных металлов в Японию, одного из крупнейших в мире потребителей полезных ископаемых.

Но, японские фирмы смогли быстро заменить ранее дешевые редкоземельные элементы и найти альтернативные источники.

В исследовании потенциальных последствий российского энергетического эмбарго для Европы из Университета Нотр-Дам пришли к выводу, что, хотя удар может быть значительным, он будет частично компенсирован способностью экономики адаптироваться.

Общее влияние, по их расчетам, может составить около 0,5-3% ВВП.

Более того, правительства могут смягчить краткосрочную боль от перебоев с поставками.

официальные лица ЕС, например, обдумывают ужесточение санкций в отношении импорта энергоресурсов из России.

Чем больше компаний узнают о мерах, которые могут включать налог на российскую энергию, тем легче им будет приспосабливаться.

Прошлые эпизоды предполагают, что если политики действительно хотят изменить правила или торговые отношения, они должны делать это последовательно и осторожно.

Либерализация индийской торговли в 1990-х годах привела к небольшим потрясениям, потому что она была постепенной и помогала фирмам адаптироваться.

индийские фирмы смогли найти замену вводимым ресурсам.

Правительства также могли бы принять во внимание тот факт, что предприятия могут сделать недостаточно для обеспечения надежности сетей в ближайшем будущем.

фирмы могут инвестировать в надежность своих цепочек поставок, если у них есть для этого экономическое обоснование.

Но они могут и не стремиться обеспечить устойчивость более широкой сети, поскольку не смогут пожинать плоды таких инвестиций.

Поощрение фирм и домохозяйств к отказу от использования ископаемых видов топлива, как это сделал бы тариф, могло бы повысить эту устойчивость.

При правильном управлении перебои с поставками в Германию могут не быть такими разрушительными.

Европа также планирует ввести высокий тариф на российские энергоносители.

Введение таких санкций в отношении нефти и газа стоит больших экономических издержек для ЕС.

Европейский Союз потратил с начала спецоперации 46 миллиардов долларов на покупку ее нефти и газа.

Олаф Шольц, канцлер Германии, заявил, что эмбарго погрузит Европу в рецессию, не причинив особого вреда РФ.

Российский газ используется и для электроснабжения заводов, и среди крупных европейских экономик от него особенно зависят Германия и Италия.

Трудно предсказать, что произойдет без российского газа, потому что это зависит от того, насколько быстро цепочки поставок адаптируются к сбоям.

Шольц прав в том, что энергетические санкции обойдутся дорого, не причинив России особого вреда.

Огромная часть мировой экономики, включая Китай, Индию и большую часть Ближнего Востока и Африки, продолжает свободно торговать с Россией.

Вторичных санкций, которые наказывали бы любого, кто совершает сделки с Россией, не существует.

Некоторые российские банки все еще могут взаимодействовать с Западом.

В результате, даже несмотря на то, что ее центральный банк находится под санкциями, вполне вероятно, что Россия свободно использует только что полученную твердую валюту от продажи энергоносителей.

Ей нужно только достаточное количество финансовых посредников между своими сделками и сделками, происходящими в Нью-Йорке или Франкфурте.

Чтобы хотя бы временно сократить притока наличности в Россию, ЕС придется перенести огромную экономическую боль.

При этом Россия просто перенаправит свой газ на другие рынки.

В 2020 году государства-члены ЕС ввели карантин, в результате чего годовой ВВП сократился почти на 6%, чтобы замедлить распространение covid-19.

Планируемое эмбарго по оценкам экспертов принесет экономике ЕС сопоставимый удар.

Одна из идей ЕС состоит в том, чтобы ввести высокие тарифы на российскую энергию, а не полностью запретить ее.

Чтобы продолжать продавать, России, вероятно, потребуется временно снизить цены, чтобы ее нефть оставалась конкурентоспособной по сравнению с другими странами.

Перенаправить всю российскую нефть в другое место пока логистически сложно, но эта задача будет решена уже в ближайшее время.

Высокие тарифы могут сократить часть нефтяных доходов России, не нарушая поставок.

Доходы бюджета России покроют другие рынки, а Европа будет вынуждена покупать дорогой американский или катарский газ и с большой вероятностью столкнется с финансовым кризисом уже в ближайшее время.
Пост написан на основе статьи The Economist

P.S. Zen https://zen.yandex.ru/id/6228a9bdb2ff024222e4cab2 Подписывайтесь, оставляйте, пожалуйста, в Дзен комментарии. Это сейчас, наверно, единственная платформа, которая платит авторам за активность аудитории.

Youtube https://www.youtube.com/channel/UCrTyPO-n1ccPnf2mjMsUaJAp.s

Подпишитесь — будем на связи и в курсе происходящего.