Великий китайский файрвол: Как создать свой собственный интернет и управлять им.

Великий китайский файрвол: Как построить и контролировать альтернативную версию Интернета.

  издание 2022 г.   издано в серии Кругозор Дениса Пескова Автор Джеймс Гриффитс.

 The Great Firewall of China: How to Build and Control an Alternative Version of the Internet. JAMES GRIFFITHS

flibusta.is/b/651434/read

Представьте, что вы оказались в мире без интернета. 

Кажется, что сегодня такое практически невозможно, но иногда это результат единственного решения и нескольких нажатий на кнопку.

Интернет начинался как развиваемый энтузиастами островок свободы, но с тех пор им научились управлять – как государства, так и крупные корпорации. 

Фраза «интернет помнит все» обрела второй смысл – контент стал подконтролен, 

иллюзия анонимности исчезла, а любое неосторожное сообщение может создать массу трудностей автору.

 Книга рассказывает о том, как Китай первым в мире научился управлять интернетом и как другие страны перенимали его опыт.

Си Цзиньпин в 2013 году сказал: 

 

Западные силы, настроенные против Китая, постоянно используют интернет, чтобы, свалить нас… 

То, насколько мы сможем победить в битве за интернет, напрямую скажется на идеологической и политической безопасности Китая».

(рис. i_001 Карта Китая)

Выложенные на GitHub разработки предоставляли доступ к двум сайтам из черного списка – собственно сайту GreatFire и китайской версии сайта New York Times.

 GreatFire входит в список иностранных антикитайских организаций по версии Управления по вопросам киберпространства КНР. 

Сайт организации уже давно подвергалась массированным DDoS-атакам и взломам.

 Поэтому ей пришлось перенести часть сервисов на GitHub, где они, по идее, должны были оказаться вне досягаемости.

утверждалось, что Китай разработал беспрецедентное кибероружие под названием «Большая пушка» (Great Cannon). 

Исследователи Citizen Lab проследили «Большую пушку» до инфраструктуры, которую использует Великий файрвИсс

 Это гигантский аппарат интернет-цензуры, который отделяет интернет Китая от остального мира и контролирует, какие данные могут получать и передавать пользователи внутри страны.

«Факт успешного применения „Большой пушки“ представляет собой значительное достижение в области управления информацией на государственном уровне. 

Цензура осуществляется путем передачи инструмента атаки в руки пользователей и нормализации широкомасштабных атак». 

Для атаки на GitHub «Пушка» использовала сервисы Baidu.

 «Пушка» нашла уязвимость в системе онлайн-рекламы Baidu с миллионами показов по всему миру, перехватила трафик и перенаправила его на серверы GitHub. 

 сайт Baidu занимал четвертое место в мире по посещаемости. 

Почему атака была такой масштабной? 

Зачем Китай действовал так нагло и топорно? 

Организаторы взяли это сложное решение и начали долбить им по сайтам GreatFire и GitHub как отбойным молотком. Они явно хотели этим что-то сказать.

GitHub стал жертвой на новом фронте войны Китая с интернетом. 

Ее развязало новое поколение цензоров, преследующих врагов государства любыми средствами, где бы они ни находились. 

Для многих история с GitHub стала первым признаком того, что за усилением цензуры стоит развитая идеология. 

Такой идеологией стала доктрина киберсуверенитета.

Все чаще раздаются призывы поставить интернет под контроль, обуздать неограниченную власть IT-индустрии.

 Но здесь та же ситуация, что и с капитализмом и демократией.

 Капитализм настолько плотно завязан на концепции демократии, что проблемы с первым иногда считают поводом отказаться от последней. 

Точно так же крах киберлибертарианского статус-кво Кремниевой долины грозит утратой ценностей открытого и свободного интернета.

Китайская доктрина киберсуверенитета не считает интернет ничем не отличается от других технологий и поэтому подлежит регулированию. 

В физическом мире действуют правила пограничного контроля и таможенные пошлины. 

Почему тогда цифровая сфера должна быть на особых правах?

 Доктрина киберсуверенитета – это концепция тотального контроля над интернетом, продиктованная крайним недоверием ко Всемирной сети и подозрением, что она представляет собой опасность для государственной власти.

Великий китайский файрвол – колоссальная машина цензуры, которая контролирует китайский интернет во всех его проявлениях, предлагает пользователям чувство безопасности, защищенности от неотфильтрованного сетевого хаоса, кишащего террористами, педофилами, хакерами и мошенниками.

Китайские цензоры из раза в раз доказывают, что умеют адаптироваться к тактике противников и перехитрить их. 

Они создали самую совершенную в мире систему фильтрации, контроля и наблюдения за интернетом. 

И эта система только набирает обороты.

 Китайских и иностранных технологических гигантов заставили ходить по струнке, а тех, кто отказался сотрудничать, изгнали.

У любого пользователя из Китая, рискнувшего воспользоваться VPN, возникли бы проблемы с законом.

 При этом аудитория почти всех VPN-сервисов, предлагающих услуги для обхода блокировок в Китае, состоит из зависимых от Facebook иностранцев.

Главное – не дать людям самоорганизоваться без участия партии.

 Солидарность сотен тысяч людей во время протестов в Пекине и других городах Китая в 1989 году или миллионов во время «арабской весны» – самая страшная угроза для авторитарного режима. 

Китай пытается заполучить своего рода рубильник, способный отключить интернет всему миру.

В течение последнего десятилетия Китай начал делиться технологиями файрвола с другими государствами. 

Когда-то российский сегмент интернета был свободным и бурно развивался. 

Теперь он сдерживается множеством фильтров, с тем чтобы перекрыть одну из немногих возможностей высказывать несогласие с политикой Кремля. 

В дружественных Китаю африканских государствах по пекинским лекалам в период политической нестабильности регулярно отключают интернет в целых регионах, чтобы не дать людям возможности организовать сопротивление или потребовать перемен. 

В Азии, на Ближнем Востоке и даже на Западе цензура все чаще применяется по отношению к конкретной информации, звучат призывы усилить контроль над интернетом.

 Одновременно с этим Китай лоббирует отмену международных правовых норм, гарантирующих интернету открытость и общедоступность.

Расскажу, как такое вообще могло произойти. 

О том, как Китай совершил то, что считалось невозможным, и создал свое управляемое подобие интернета. 

 о том, как не оправдалась концепция интернета как силы, несущей ценности свободы, и о том, как цензура переходит в ответное наступление.

(Часть I. Стена. Глава 2. Через стену).

(Первое электронное письмо в Китай и истоки цензуры интернета).

Власти Китая поначалу не считали интернет угрозой и видели в нем удобный способ для обмена информацией между учеными. 

 в 1994 году, когда после жестокого подавления протестов на площади Тяньаньмэнь и сворачивания реформ прошло уже пять лет, доступ к интернету был всего лишь у 2000 человек, преимущественно ученых.

Изменения произошли резко и мгновенно. 

Два года спустя в стране появился первый коммерческий интернет-провайдер. 

Многие жители Китая обзавелись компьютерами. На серверах университетов открывались электронные доски объявлений (BBS), где можно было обсуждать спорные темы и делиться запрещенной информацией.

 Некоторое время ни КПК, ни ее противники не замечали, как в интернете вызревают семена общественных перемен.

 Ли Пэн, тогдашний премьер-министр Госсовета КНР, крайне непопулярный консервативный политик, которого в народе многие считали ответственным за бойню на площади Тяньаньмэнь, в 1996 году подписал приказ № 195 «О временных мерах по регулированию компьютерных информационных сетей и интернета». 

Согласно этому приказу, государству предоставлялась абсолютная власть над интернетом и его развитием. 

На следующий год министерство общественной безопасности вынесло ряд постановлений, которые запрещали, в частности, использовать интернет для подстрекательства к свержению правительства или социалистического строя. 

Надзор над интернетом был полностью передан в ведение органов безопасности.

Сейчас Интернет проходит два уровня цензуры. 

На глобальном фильтрация трафика осуществляется при поступлении данных с международных серверов. 

На локальном уровне трафик контролируют уже интернет-провайдеры внутри страны. 

Первый уровень цензуры – это и есть Великий файрвол.

 Предшественником второго уровня считается проект «Золотой щит».

В последнее время под термином «Великий китайский файрвол» подразумевают всю систему интернет-цензуры в Китае независимо от уровней.

название «Великий файрвол» придумали критики аппарата интернет-цензуры.

 Именно его используют диссиденты и борцы за свободу передачи информации. Поэтому этот термин гораздо лучше, чем заимствования из пропагандистского новояза вроде «Золотого щита» или «Зеленой дамбы».

На международном уровне Великий файрвол, по сути, представляет собой обычный файрвол, то есть программное оборудование, которое блокирует определенный контент и пропускает все остальное. 

Для этого файрвол проводит анализ всех входящих пакетов данных. 

 все, что можно отнести к запрещенной информации, блокируется. 

До 2015 года Википедия была доступна на территории Китая, заблокированы были только отдельные страницы с неугодным властям содержанием. 

В западных странах пользователи чаще всего имеют дело с файрволами в локальных сетях школ и университетов:

 блокируют страницы с ненадлежащим содержанием.

 Такой же принцип применяется во многих компаниях.

Великий файрвол – гораздо более продвинутая система, чем файрволы в школах или на рабочих местах. Иначе его можно было бы легко обойти самыми простыми способами, например, созданием зеркал запрещенных сайтов на незаблокированных адресах или серверах или заходом на заблокированные страницы через прокси-серверы, которые перенаправляют трафик через другой сайт и маскируют изначальный запрос. 

Как показала практика, Великий файрвол практически невозможно обойти такими способами: он анализирует сам трафик, а не только исходящий запрос и адрес назначения. 

Если пользователь из Пекина постоянно шифрует свой трафик и перенаправляет его через VPN-сервер, ему наверняка есть что скрывать от цензоров. 

В этом случае файрвол не может заблокировать сайты, на которые заходит этот пользователь, потому что не видит его трафик. 

Однако файрвол может снизить скорость подключения к интернету или полностью перекрыть соединение, так чтобы пользователь при следующем выходе в Сеть не смог подключиться к VPN-серверу. 

Гораздо серьезнее то, что такого пользователя могут вызвать на беседу, его могут навестить спецслужбы с целью выяснить, что он пытается скрыть.

Когда на политическом фронте особенно неспокойно, цензоры блокируют сами протоколы, на которых работают VPN. 

Тогда подключиться к ним нельзя вообще никому, хотя эти сервисы часто используют коммерческие предприятия для вполне законных целей вроде подключения к локальной сети или обеспечения безопасности конфиденциальных сделок.

Великий файрвол действует сразу на нескольких уровнях. 

Он распределен по множеству маршрутизаторов и коммутаторов, составляющих основу всего китайского интернета. 

На пользовательском уровне его поддерживают местные интернет-провайдеры.

Только в случае успешного прохождения всех этих барьеров пользователь сможет что-то увидеть в окошке браузера. 

Именно поэтому сайты с совсем невинным содержанием загружаются целую вечность, если у них хостинг на серверах вне Китая.

Пограничные фильтры следят за тем, чтобы никто не попытался выбраться за пределы внутреннего интернета, а самая важная работа по вычистке нежелательной информации ведется внутри.

Своей бесперебойной работой система отчасти обязана американским корпорациям и усилиям американских инженеров. 

Например, Cisco, одна из крупнейших компаний Кремниевой долины, поставляет Китаю оборудование для фильтрации контента и интернет-слежки еще с начала 1990-х.

 за 2001 год, объем закупок телекоммуникационного оборудования Китаем составил 20 млрд долларов в год.

Это 25 % мирового рынка. 

Основными партнерами КНР по этим сделкам были американские компании. 

Великий файрвол возведен из американских кирпичей.

В январе 1995 года американская корпорация Sprint проложила два выделенных оптоволоконных кабеля от США до Пекина и Шанхая.

компания China Netcom Communications (CNC), заручилась прямой поддержкой руководства КПК: например, сын председателя Цзян Цзэминя вошел в совет директоров. 

Закупив коммутационное оборудование у Cisco на несколько миллионов долларов, к 2002 году CNC подключила к интернету 17 крупных городов Китая.

То, что интернет так быстро дошел до всех уголков страны, было выгодно как с политической, так и с экономической стороны». 

Какое-то время в Пекине интернет был повсюду, даже на билбордах и бортах автобусов. 

Вслед за правительством вся страна ринулась осваивать новую технологию.

Тем не менее в партии не хотели устанавливать компоненты, которые им было бы не под силу контролировать».

Долгое время цензура довольствовалась лишь поверхностными ограничениями, зная, что в любой момент гайки можно закрутить и потуже. 

К концу XX века у Китая уже была готовая функционирующая система интернет-цензуры. 

Появилось и новое поколение интернет-активистов. 

Это были оппозиционеры со стажем, которые лучше властей отдавали себе отчет в том, каким мощным инструментом солидарности и распространения антивластных настроений может стать интернет. Столкновение между ними было вопросом времени.

(Глава 3. Невозможное возможно. Демократия в Китае и Великий файрвол).

Ли Хункуань был настоящим профессионалом спама.

С 1997 года он вел базу данных на сотни тысяч электронных адресов.

 Какие-то адреса находил в Сети сам, какие-то получал от других спамеров по обмену.

 Самыми «рыбными» местами для Ли и его помощников были серверы университетов. 

Защиты на них не стояло практически никакой, так что оттуда можно было брать адреса всех преподавателей и студентов, которые когда-либо там регистрировались.

 Ли начал вести рассылку «Да Цанькао», или «Большой справочник». 

Ли печатал статьи, которые в Китае не пропускала цензура,

Одним из таких подписчиков поневоле оказался начальник отдела кибербезопасности полиции Шанхая.

Но, для меногих выпуски «Да Цанькао», были окном в неведомый мир не согласных с официальной позицией и альтернативных источников информации. 

Среди них был Чжао Цзин, который сам впоследствии прославится среди диссидентов под псевдонимом Майкл Анти. 

В 1998 году, когда он впервые получил рассылку, ему было двадцать три года. 

Для него это стало настоящим культурным шоком.

До «Да Цанькао» он почти ничего не знал о политике в Китае.

Ли дали разрешение на работу в лаборатории при Нью-Йорке, но Ли, стал для властей гораздо более серьезной проблемой, чем в Пекине. 

В середине 1990-х он встретил в Нью-Йорке других бывших участников протеста и начал с ними сотрудничать. 

В частности, Ли придумывал, как можно обойти цензуру и передавать информацию в Китай, вместе с другими переводил и публиковал в интернете статьи о положении дел в стране.

В 1998 году  осудили первых китайских интернет-диссидентов.

Вот типичная для того времени реакция Wall Street Journal:

«Усилия китайских властей обречены на поражение. 

Да, какие-то сайты заблокировать можно, но в целом для пользователей из Китая не составляет особых трудностей получить самую разнообразную информацию о политике.

  К тому же все больше китайских пользователей заводят аккаунты на почтовых сервисах с веб-интерфейсом, которые не могут отследить спецслужбы».

В 2000 году Билл Клинтон, в своей речи приветствовал наступление нового века, в котором свобода придет вместе с мобильными телефонами и кабельными модемами

 Клинтон сказал:

«Мы знаем, что Китай предпринимает попытки контролировать интернет. 

Что ж, удачи! – 

Клинтон поднимает брови, делает театральную паузу, пока аудитория разражается смехом: 

– Пусть себе носят воду в решете».

С тех пор прошло довольно много лет. Китайские цензоры доказали, что Клинтон ошибался. 

(Глава 4. Враг у ворот

Как страх перед «Фалуньгун» заставил власти укрепить Великий файрвол.

«Фалуньгун» — это религиозного движения на основе традиционных китайских верований, которое возникло в конце 90-ых и привлекло несколько миллионов адептов.

В 1999-ом в центре Пекина собралось больше 10 000 последователей движения. 

Некоторые сидели на земле в характерных, похожих на йогу, позах. 

Случилось неслыханное: 

через десять лет после событий на Тяньаньмэнь в центре Пекина, под самым носом у властей состоялась массовая демонстрация. 

Партия и спецслужбы от удивления не сразу сообразили, как им действовать.

 Центральному аппарату дерзко бросили вызов.

Власти ответили массовыми репрессиями, в ходе которых несколько сотен людей погибли, а еще несколько тысяч получили реальные сроки. 

Ужесточились цензурные ограничения. 

Под запрет попали все книги Ли Хунчжи, основателя «Фалуньгун».

 Запретили распространять записи его выступлений, другие материалы движения. 

Любые упоминания о «Фалуньгун» в положительном ключе удалили из интернета, а все сайты, связанные с движением, заблокировали.

Любые упоминания о движении выкорчевывали так рьяно, что «Фалуньгун» стал чем-то вроде золотого стандарта цензуры. 

В каждой второй статье о Великом файрволе не обходилось без ссылок на репрессии против «Фалуньгун». 

В 2010 году, когда колумнист New York Times завел аккаунт в сервисе микроблогов Weibo, он решил протестировать сервис и написал пост: 

«Здесь можно говорить о “Фалуньгун”?» 

Его аккаунт удалили практически сразу.

приверженцы «Фалуньгун» стали одними из первых объектов масштабной слежки. 

А, жившие за пределами Китая адепты «Фалуньгун» стали одними из самых непримиримых противников файрвола.

Движение «Фалуньгун» зародилось в 1992 году на северо-востоке Китая, почти на границе с Северной Кореей, в  промышленном поясе Китая.

 Здесь располагалось большинство предприятий тяжелой промышленности. 

Из-за безработицы и недоступной медицины регион накрыла волна депрессии и разочарования. 

Регион наводнили проповедники новых учений, поборники народной медицины и шарлатаны разных мастей. 

Все это нашло отражение в детище Ли Хунчжи – учении «Фалуньгун», которое возникло на волне интереса к гимнастике цигун на рубеже восьмидесятых и девяностых.

Некоторые элементы цигун появились еще в древнем Китае. 

В систему их объединили в 1950-х годах в рамках партийной программы по популяризации традиционной китайской медицины, раз уж обещание сделать здравоохранение доступным для всех так и не было выполнено.

Цигун представляла собой компиляцию из различных духовных практик прошлого. 

В сочетании с напоминающими йогу упражнениями и принципами здорового образа жизни гимнастика была призвана контролировать уровень ци (жизненной энергии) в организме. 

В восьмидесятых увлечение цигун превратилось в настоящую манию. 

Слава Ли Хунчжи вышла за пределы родной провинции, и он переехал в Пекин.

 Данью буддистским корням учения Ли стало название «Фалуньгун» от слова «фалунь», по-китайски «колесо дхармы». 

школа Ли получила официальное признание от Китайского научно-исследовательского института цигун (КНИИЦ). 

Ли стал выступать в разных городах страны с лекциями, открывал новые учебные центры и школы.

Популярность Ли в народе росла, а власти постепенно начали отворачиваться от цигун.

Практику начали подвергать жестокой критике, зачастую вполне обоснованно:

 мастера цигун заявляли, что обладают невероятными способностями, показывали чудеса (а на самом деле фокусы) на публику. 

Их лекции и мастер-классы на вершине популярности чем-то напоминали выступления американских телепроповедников: 

аудитория тоже регулярно впадала в священный экстаз, время от времени на сцену выходили люди, которые будто бы излечились от тяжелых заболеваний. 

Мастера цигун не брезговали трюками из арсенала западных экстрасенсов: гнули ложки, разбивали головой кирпичи.

В 1995 году Ли переехал в США. 

Но, Ли не хватало тактической жилки.

С июня 1996 по апрель 1999 года сторонники «Фалуньгун» провели около 300 демонстраций у редакций газет, офисов телекомпаний и зданий университетов, призывая обидчиков дать опровержение или внести поправки в статьи и сюжеты с критикой движения.

Один журнал отказывался выполнять их требования – и в дело вступила полиция. 

Все закончилось арестом нескольких десятков последователей «Фалуньгун».

соратники решили пойти бить челом в резиденцию правительства в Пекине.

 Демонстрация в Пекине послужила поводом для репрессий и пропагандистской кампании, масштабы которой были сравнимы разве что с культурной революцией в самом зените.

В течение следующего десятилетия по всей стране прогремели аресты и задержания сотен тысяч последователей «Фалуньгун». 

При этом применяли пытки.

 Сотни людей были казнены, зачастую без суда и следствия, люди погибали от побоев в отделениях полиции.

за дело взялась интернет-цензура. Печатные СМИ и телевидение получили разнарядку атаковать движение и его основателя. 

Критики «Фалуньгун» утверждали, что упражнения и духовная практика движения стала непосредственной причиной смерти более чем 1400 человек.

какие-то из этих обвинений звучат правдоподобно. 

Например, пожилые люди прекращали принимать лекарства, потому что верили: гимнастика цигун помогает не хуже. 

Но, количество жертв ничем не подтверждено. 

Резкий поворот в общественном настроении наступил 23 января 2001 года, после одного из самых спорных моментов кампании по разгрому движения.

пятеро человек, которых  называли сторонниками «Фалуньгун», вышли на площадь Тяньаньмэнь в Пекине, облили друг друга бензином, приняли позы цигун и подожгли себя. 

По совпадению на площади в то время была телевизионная бригада CNN. Журналисты видели эту сцену с начала до конца.

Внутри страны самосожжение окончательно переубедило тех, кто сочувствовал «Фалуньгун».

 Теперь общественное мнение было настроено к движению исключительно негативно.

 на одном из главных интернет-представительств «Фалуньгун», до сих пор существует раздел «Инсценировка самосожжения». 

 Самомсожжение до сих пор является одной из главных причин неприязни к «Фалуньгун» среди населения Китая.

Чаша весов склонилась в пользу государства.

После события на Тяньаньмэнь появился известный всем в Китае карикатурный образ адепта «Фалуньгун» – зомбированного сектанта, способного на что угодно.

Во многом успех кампании по борьбе с «Фалуньгун» был заслугой Великого файрвола. 

Государство теперь могло оправдывать цензуру интернета тем, что в стране существовали вот такие террористические организации. 

Кто бы стал спорить, что контент опасных сект вроде «Фалуньгун», где детей учат сжигать себя заживо, нужно удалять и подвергать цензуре?

Вот уже много лет сторонники «Фалуньгун» активно пытаются ослабить файрвол и минимизировать ущерб от цензуры интернета. 

(Глава 5. В поисках бреши в стене). 

Как Google, Yahoo и другие компании Кремниевой долины пошли на сделку с совестью в Китае.

В 2010 году трафик на поисковую систему Google в Китае начал перенаправляться через гонконгские серверы компании. 

Это самое масштабное и позорное отступление в истории компании положило конец эксперименту длиной в четыре года. 

В результате пострадала репутация Google как в Китае, так и в США. 

Компания потеряла позиции на рынке, ее руководству пришлось давать показания на слушаниях в Конгрессе.

Китайская версия поисковика Google была запущена в 2000 году, через год после основания компании.

У нее сразу же возникли проблемы с Великим файрволом: сайт работал медленно или вообще не открывался.

 Интернет-цензоры всячески затрудняли работу китайскому Google, чтобы пользователи волей-неволей переходили на внутренние поисковики, которые в своей выдаче не показывали ссылки на неудобные темы.

Полностью заблокировать китайский Google не получилось. Несмотря на эти помехи, к 2002 году компания заняла около 25 % рынка в Китае.

 несколько раз, когда на политическом фронте штормило, трафик с Google перенаправлялся 

на Baidu.

Так же на Baidu перешло много пользователей, которые занимались поиском и скачиванием пиратских mp3-файлов.

компания Yahoo с появлением и внезапным успехом Google начала терять позиции на американском рынке, поэтому в Yahoo стали гораздо больше внимания уделять китайскому представительству.

По мере превращения из каталога в поисковик Yahoo цензурировала выдачу так же бойко, как и местные конкуренты. 

Например, в чатах был настроен фильтр на такие фразы, как «многопартийные выборы и независимость Тайваня». 

Организация «Репортеры без границ» в 2004 году назвала Yahoo добровольным помощником китайской полиции. 

Этому невеселому определению суждено было стать пророческим. 

В том же году Yahoo предоставила властям сведения о китайском журналисте, которого затем арестовали, пытали и лишили свободы на несколько лет.

Вдласти обратились в Yahoo с требованием передать информацию о владельце ящика.

в предоставленной компанией информации был не только текст самого письма и личные данные Ши, но и запись о том, что он заходил в свою почту с работы в момент отправки того самого письма.

В 2005 года журналиста приговорили к десяти годам тюрьмы за разглашение государственной тайны. 

Суд в качестве доказательства вины ссылался на информацию о владельце аккаунта, которую предоставила Yahoo.

На компанию обрушился шквал критики со стороны правозащитных групп и демократических организаций. 

Диссиденты написали основателю Yahoo Джерри Янгу открытое письмо, где говорилось:

те, для кого прибыль превыше всего, рискуют не получить никакой прибыли. 

А чаще всего вместе с прибылью они потеряют и доверие людей».

В 2005 году Янг продал контрольный пакет акций китайского подразделения стартапу по продаже товаров через интернет, который основал Джек Ма. 

Тогда же Yahoo приобрела 40 % акций его компании Alibaba, что стало самым прибыльным капиталовложением в истории Yahoo, 

 Alibaba стала больше компании Янга. 

после серии масштабных провалов и окончательного ухода с ведущих позиций в отрасли, Yahoo останется на плаву только благодаря успехам Alibaba.

(Часть II. Щит. Глава 6. Тут явился паучок. Как Лу Вэй укротил китайский интернет).

Цензура интернета в Китае одновременно вездесуща и незаметна. 

Вездесуща, потому что все по прихоти цензоров может быть удалено сразу же, а незаметна благодаря тому, что фильтрация контента в китайском сегменте интернета и популяризация внутренних альтернатив запрещенным сайтам настолько успешны, что большинство и не догадывается или не задумывается, насколько ограничен их цифровой мир.

в 2010 году к инструментам обхода файрвола, по данным опросов, прибегали всего лишь 3 % пользователей.

Это объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, многие китайские социальные сети и поисковики ничуть не уступают, а иногда и превосходят западные аналоги по уровню исполнения.

Пользователям этих ресурсов зачастую и не нужно искать сторонние способы обхода фильтров. 

Также за это время усовершенствовался и сам файрвол. 

С каждым годом становится все труднее обойти его с помощью прокси-серверов, VPN и других средств.

Поскольку попыток обхода самого файрвола почти не отмечается, контроль за контентом для подавляющего большинства пользователей в Китае осуществляется не властями, а самими сайтами.

интернет-компании представляют собой что-то вроде управдомов и прислуги, орудий и вышибал во внутреннем слое системы интернет-цензуры в Китае. 

Блог-платформы, издательства, социальные сети, доски объявлений и другие контент-провайдеры обязаны пройти государственную регистрацию и отвечают за все, что появляется на их сайтах, независимо от авторства.

во многих интернет-компаниях в Китае, в особенности в социальных сетях и на других сайтах, публикующих пользовательский контент, есть целые отделы штатных цензоров.

 Чтобы обезопасить себя и нанимателей, они действуют подчас куда более сурово и радикально, чем их кураторы в правительстве.

система интеллектуальных репрессиях в научной сфере Китая сравнивают с анакондой на люстре:

«Обычно большая змея не двигается. В этом нет нужды. 

Она не чувствует необходимости ясно формулировать запрет. 

Ее вечная немота звучит как “решайте сами”, и всякий в ее тени идет на большие или малые уступки вполне добровольно. 

Сталин и его проект инженеров человеческих душ на практике бледнеет перед достижениями китайских коммунистов на поприще контроля над мыслями и поведением».

Для наблюдателя со стороны одна из самых поразительных особенностей китайского интернета – то, каким свободным он может показаться, если посмотреть с нужного ракурса. 

Здесь можно обсуждать насущные политические проблемы, раскрывать и подвергать критике отдельные случаи коррупции, высмеивать руководство страны и бесконечно говорить о загрязнении воздуха, примерно как британцы говорят о погоде.

Анаконда на люстре – не единственное напоминание о том, что будет, если перейти невидимую черту. 

Под ковром затаились гадюки, готовые в любой момент напасть и уничтожить опасные идеи, пока они еще не укоренились. 

В отдельных случаях, когда пользователи выходят за пределы допустимого, в дело вступают только гадюки: посты стираются, аккаунты удаляются. 

Но если неоднократно испытывать терпение системы, то есть отказываться подчиняться естественному порядку, анаконда бросится с люстры на нарушителя.

Особенно внимание цензоров и служб безопасности привлекают призывы к коллективным действиям или проявлениям солидарности.

цель системы контроля интернета в Китае заключается в том, чтобы обрубать социальные связи при любом признаке спонтанного объединения пользователей или подозрении на него, тем самым сокращая потенциал коллективного действия.

одно приложение для обмена короткими смешными роликами заблокировали вовсе не из-за того, что контент представлял какую-то опасность, а из-за того, что между пользователями возникли тесные связи: 

они организовывали собрания и в реальной жизни при встрече обменивались кодовыми приветствиями, например особым образом мигали фарами.

Чувство солидарности между пользователями приложения развилось едва ли не до признания общей идентичности, как у фанатов спортивных команд.

 Даже это для цензоров было слишком. 

Чтобы спровоцировать их на решительные меры, необязательно даже организовываться для коллективных действий, одного намека может быть достаточно. 

Так, в 2010 году арестовали и приговорили к трем годам тюрьмы правозащитницу. 

После того как на Всемирной выставке в Шанхае прошли демонстрации, она опубликовала саркастический твит всего из трех слов: «Вперед, сердитая молодежь!».

Партийные боссы лучше многих других представляют себе, что такое солидарность и что им грозит, если люди начнут объединяться без тотального контроля партии. 

Именно поэтому цензуре могут подвергнуться, например, призывы к акциям в поддержку политики властей, а посты, в которых чиновников на чем свет ругают за загрязнение атмосферы и обвиняют в коррупции, – нет.

Над верхушкой КПК угрожающе нависает призрак СССР:

 разделить судьбу коллег они явно не хотят. 

Хотя иностранные эксперты постоянно выдвигают все новые кандидатуры на роль китайского Горбачева, 

перестройка – неприличное слово в китайских политических кругах, 

а Михаила Сергеевича там считают мерзавцем.

Ошибка Горбачева была в том, что он утратил власть, разрешил самоорганизацию и внепартийную агитацию, смотрел сквозь пальцы на рост националистических настроений в советских республиках и позволил появиться на политической сцене новым лидерам, таким как Борис Ельцин. 

В итоге общественное недовольство и жажда перемен, которые ранее сдерживались советским партийным аппаратом или сурово преследовались, выплеснулись наружу и Горбачев уже не мог этого остановить.

Отдельным частным лицам, например звездам микроблогов и других социальных медиа, также могут поступать предупреждения, чтобы они не освещали определенные темы или, наоборот, поддержали позицию правительства перед своей многомиллионной аудиторией.

Армия в несколько тысяч цензоров выискивает вредоносный контент на имиджбордах, в блогах и соцсетях. 

От них требуют, чтобы опасные материалы удалялись буквально за секунды. 

Как правило, цензоры сообщают свои указания по телефону, и выполнять их нужно немедленно. 

вырисовываются два приоритетных направления цензуры: 

предотвращение коллективных действий и недопущение критики цензуры как таковой.

(Глава 8.Спам отфильтрован.Файрвол догоняет «Да Цанькао»).

В 2001 году, началась первая из многих кампаний по борьбе с порнографией и другой тлетворной информацией, в результате которой цензоры приобрели множество новых технологических возможностей и законных полномочий.

ЦК КПК выпустил несколько постановлений. 

В одном из них было сказано, что задача новостных сайтов –  служить делу социализма и блюсти национальные и общественные интересы. 

 Особенный упор делалсяна выявление порнографии, деструктивных сект и пережитков феодализма.

случилась первая блокировка Google.

 Объем инвестиций в проект «Золотой щит» достиг 770 млн долларов, а в аппарате цензуры служило уже свыше 30 тыс. сотрудников службы безопасности. 

Согласно исследованиям Гарвардского университета, в 2002 году Китай был страной с самым большим в мире количеством ограничительных мер против интернета.

Файрвол стал быстрее и мощнее, теперь нельзя было спамить рассылкой, как раньше. 

Последний полноценный номер «Да Цанькао» вышел 30 мая 2005 года.

А, когда-то эта рассылка задавала тон дискуссиям практически для всего сообщества не согласных с политикой КНР. 

настоящая война с файрволом была впереди. Вскоре цензорам придется столкнуться с самой серьезной проверкой на прочность.

(Глава 9.Прыжок через стену. FreeGate, UltraSurf и борьба «Фалуньгун» с цензурой).

последователи «Фалуньгун» превратились во врагов партии № 1 и попали под полный запрет в китайском интернете.

С самого начала репрессий движение активно пользовалось интернетом для распространения своих материалов.

Почти все ключевые фигуры в движении, не в последнюю очередь сам Ли, сейчас живут в США. 

Основные рупоры «Фалуньгун» Epoch Times и телеканал «Новая династия Тан» (NTD), а также коллектив классического китайского танца «Шэнь Юнь» в Нью-Йорке. 

В 2006 году в США насчитывалось несколько тысяч последователей «Фалуньгун».

среди последователей «Фалуньгун» в Северной Америке,  90 % – это материально обеспеченные иммигранты из Китая с высшим образованием, проживающие в крупных городах.

 Большинство из них прибыли в США в восьмидесятых и девяностых, до начала репрессий. 

Потом в их число влились бежавшие из Китая последователи. 

Программа FreeNet вышла в начале 2000 года и позволяла публиковать подцензурный контент в даркнете, скрытом слое интернета, недоступном для поисковиков и других сервисов, индексирующих контент. 

Сейчас о даркнете знает куда больше людей благодаря громким делам нелегальных площадок по торговле наркотиками вроде Silk Road и Agora. 

Эти сайты работали параллельно с видимой сетью, но попасть на них можно было только с помощью специального программного обеспечения, например браузера Tor. 

Изначально Tor разрабатывали в США на государственные деньги, чтобы защитить от перехвата переписку агентов за рубежом. 

Но, в браузере Tor есть серьезные уязвимости, эксплуатируя которые можно установить личность пользователя.

в 2002 году база постоянных пользователей FreeNet China насчитывала несколько тысяч человек.

Главная задача разработчиков была в том, чтобы FreeGate и сопутствующими утилитами было очень просто пользоваться. 

FreeGate с 2010 года, опережала цензоров, постоянно обновлялась и оперативно заменяла заблокированные сервера.

Как и для любых других программ для обхода цензурных ограничений, для FreeGate самой большой трудностью было рассказать о себе целевой аудитории. 

На волне популярности количество уникальных пользователей обоих приложений в месяц исчислялось миллионами.

UltraSurf, в частности, получал восторженные отзывы, в особенности его хвалили за эффективность в обходе блокировок. 

В 2012 году главный разработчик проекта Tor и бывший представитель WikiLeaks Джейкоб Эпплбаум опубликовал разгромную статью по результатам обратной разработки UltraSurf.

Он не рекомендовал пользоваться UltraSurf в целях сохранения анонимности, безопасности, конфиденциальности или для обхода цензурных ограничений».

В ответ разработчики UltraSurf заявили:

 «Tor и UltraSurf – это два диаметрально противоположных подхода к решению проблемы цензуры в интернете.

В силу фундаментальных различий в подходах Tor физически не в состоянии выполнять столько же операций и поддерживать одновременную работу такого же количества пользователей, как UltraSurf».

В частности, на борьбу с программами типа UltraSurf правительство Китая потратило огромные средства, закупило высококлассное оборудование у лучших производителей со всего мира, но полностью и надолго заблокировать их так и не вышло.

 Никаких оснований предполагать, что их трафик просматривают, также нет, чего нельзя сказать о системе Tor, которая много раз полностью блокировалась на территории Китая на продолжительный период.

в Иране в 2009 году, после массовых протестов  ужесточили контроль за интернетом. 

В результате жители начали повально скачивать UltraSurf и FreeGate. 

 В западной прессе протесты все чаще называли Twitter-революцией, что играло на руку поборникам свободного интернета.

 в Иране Twitter стал критически важным средством организации сопротивления.

 Twitter даже предлагал номинировать на Нобелевскую премию мира.

Но, на момент начала протестов пользователей Twitter в Иране было менее 0,03 % населения, а большинство популярных иранских аккаунтов в Сети принадлежали представителям иранской диаспоры. 

В своих твитах они пересказывали, что им присылали родственники и друзья с места событий. 

Да, с помощью Twitter распространялась информация о протестах, но главным образом на Западе и на английском языке. 

В самом же Иране протестующие говорили на фарси и пользовались более традиционными методами для связи друг с другом, население в своей массе вообще никак не следило за происходящим в Twitter.

На эти факты никто не обратил внимания и в Wall Street Journal утверждалось, что один Twitter сделал больше для свержения режима в Исламской Республике, чем все годы санкций, угроз и переговоров в Женеве, вместе взятые.

Нобелевская премия мира не досталась Twitter, 

Махмуд Ахмадинежад во второй раз стал президентом Ирана. 

Тем не менее осязаемый результат у воображаемой Twitter-революции и ее сторонников на Западе все же был: 

они предоставили интернет-цензорам по всему миру весомое оправдание их деятельности. 

В итоге под блокировки попало множество социальных сетей и других сервисов, в том числе и те, с помощью которых недовольные могли бы самоорганизовываться и устраивать акции протеста.

Twitter-революция наглядно показала, какие опасности таит в себе прямое вмешательство государства – особенно если это США – в борьбу за свободный интернет.

Существование интернет-цензуры часто оправдывается тем, что иностранные технологии и сервисы угрожают национальной безопасности, поэтому их следует блокировать так же, как и террористические организации.

 Это означает, что борцам за свободный интернет, выступающим за технологии, потенциально опасные для автократических режимов, нужно следить, чтобы противникам не показалось, будто борцы преследуют интересы других государств.

После событий в Иране мощный потоков финансирования FreeGate и UltraSurf начал иссякать. 

 За последние десять лет пользователи в Китае все чаще выбирают для обхода блокировок виртуальные частные сети (VPN). 

В стране наблюдается настоящий бум коммерческих средств, предлагаемых пользователям, которые не хотят, чтобы за их активностью в интернете следило государство или работодатели. 

У VPN есть проблемы с обходом цензурных ограничений, к тому же по мере развития Великого файрвола их надежность неуклонно падает. 

интернет в Китае, теперь напоминал уже не сад, огороженный забором, через который вело множество лестниц, а практически непроницаемый пузырь – с альтернативами популярным сайтам, но и с жесткой цензурой и без всякой связи с глобальным интернетом. 

Частично такое преображение обусловлено нуждами растущего аппарата цензуры. 

Однако была и другая причина: обычному китайскому пользователю теперь стало проще прожить без сайтов в глобальном интернете.

Компании, которые верховодят в интернете в остальном мире – Amazon, Facebook и Google, попытались закрепиться в Китае – и потерпели неудачу. 

 Со временем пришли новые китайские технологические гиганты, создавшие аналоги, ничем не уступающие по качеству прототипам, с одной разницей: 

они совсем не против сотрудничать с государственной цензурой, к тому же получают от этого солидную выгоду.