Спекулянта закрыли в минус. Опять виноват брокер? Читаем Твардовского.

Опытнейший человек, руководитель, основатель и многолетний руководитель  АйтиИвест, управляющий директор в Финаме. Читайте из первых рук, вместе с обсуждением.

www.facebook.com/vladimir.tvardovsky/posts/2781909181859685
Вопрос аккуратного и грамотного закрытия брокером клиентских позиций по маржин-коллу обсуждается на срочном рынке не первый год. Каждый раз, когда на рынке происходит очередной disaster, интенсивность обсуждения этого вопроса возрастает кратно. И так происходит на протяжении уже многих лет. То есть, этот вопрос из разряда вечных вопросов.Просматривая ленты форумов и соц.сетей, постоянно наталкиваюсь на странные представления и хотелки, связанные с принудительным закрытием позиций. Самое странное, — это читать фантазии от старых, известных и умудренных жизнью трейдеров.Если не обсуждать совсем уж одиозные требования совершать сделки принудительного закрытия по теоретической цене (да-да, вы не ослышались, есть и такие умники, среди не первый год торгующей публики, которые если этого прямо и не требуют, то подразумевают), то в сухом остатке остаются два наиболее распространенных заблуждения: 1) Брокер обязан закрыть клиента и не допустить ухода сальдо его счета не только ниже нуля, но даже ниже величины некой минимальной маржи. Понятно, что это заблуждение, таких обязательств у брокера на срочном рынке нет, просто потому что их невозможно исполнить в 100% страховых случаев.2) Маркет-мейкеры, которых нанимает биржа для поддержания ликвидности, обязаны быть в рынке при любых обстоятельствах, и принимать на себя сбрасываемые брокером рискованные позиции закрываемых клиентов. За это, дескать, им деньги платят. Это тоже заблуждение. Ни один ММ не согласится за деньги которые платит биржа, стоять в стакане твердыми котировками и значительными объемами при неконтролируемом росте волатильности. И нет способа заставить его это делать, как нет способа заставить биржу платить ММ больше того, что она считает экономически обоснованным.И искаженное представление торгующей публики о том, как происходит и как должно происходить принудительное закрытие позиций брокером – это, действительно, проблема. Отрадно, что Регулятор не просто обратил на эту проблему внимание, но и озаботился настолько, что написал письмо о целесообразности регламентации принципов закрытия позиций.Однако проблем тут больше чем одна. Проблемы тут две. И основная проблема – это влияние массового закрытия клиентских позиций на движение котировок (образование спайков, проливы и выносы) – это то что однозначно плохо для всего рынка. Решив с помощью четкого регламента первую проблему, можно усугубить вторую. А она вообще не решается никакими регламентами.Нет и не может быть на срочном рынке никаких несвоевременных закрытиях, о чем говорит в своем письме Регулятор. Также довольно спорно выглядит тезис о необходимости удовлетворения неким принципам наилучшего исполнения (типа, best execution) при исполнении заявок клиентов на срочном рынке. Не только потому что принудительное закрытие идет не по заявкам клиентов, а и в силу особенностей функционирования срочного рынка. В случае рынка акций (где теоретически есть вариативность исполнения ордера: либо на одной бирже, либо на другой, либо на OTC), можно описать принципы «наилучшего исполнения», но как это сделать на срочном рынке? Никак. Точнее, согласно Базовым стандартам Брокерской деятельности, заявка, поданная в анонимном режиме торговой площадки срочного рынка уже считается удовлетворяющей принципам наилучшего исполнения.Потому как вот, например, вам срочный контракт. Этот контракт торгуется ТОЛЬКО на вот этой торговой площадке и больше нигде.Вот книга заявок по этому контракту, которая при резком движении рынка может стать наполовину пуста. Просто в силу того, что никто не хочет принимать на себя риск и зависнуть в позиции против рынка.И нигде вы не можете закрыть убыточную позицию клиента по ЭТОМУ контракту, кроме как в ЭТОМ полупустом стакане на ЭТОЙ торговой площадке. А часики тикают, и риски, как правило, растут. То есть, зачастую, время играет против убыточной позы клиента и против брокера, который заплатит своими деньгами, если не успеет вовремя закрыть такого клиента.Сто раз уже говорили, что срочный рынок – это, условно, «игра с нулевой суммой». И против каждой прибыльной позиции, стоит точно такая же убыточная. Что это означает? То, что «боль» от неблагоприятного движения цены испытывает не один участник, а все те кто занял позицию в «неправильную» сторону. Но у кого-то денег хватает, а кто-то вынужден крыться сам или ждать пока его принудительно закроет брокер.Что происходит в условиях ограниченной ликвидности при массовом закрытии позиций? Позиции закрываются по очереди. Даже при автоматическом выводе заявок на рынок. Они закрываются по той «очереди заявок», которая есть в «стакане» с противоположной стороны. При этом агрессивные заявки на закрытие, выедают из стакана и так сильно ограниченную ликвидность. Поэтому, для каждого следующего закрываемого счета, условия исполнения будут не лучше чем для предыдущего.Каждое закрытие «дефолтной» позиции толкает цены на рынке в сторону неблагоприятную для оставшихся держателей этой позиции. И никакие юридические регламенты не способны изменить механику ценообразования в стакане. При массовом закрытии клиентских позиций происходит лавинообразное движение цены в неблагоприятную сторону. «Вовремя» и «одинаково» закрывать такие позиции – это как бензином тушить костер. Тут требуется все искусство риск-менеджера, чтобы сдать большой объем в рынок и не слишком сдвинуть цену при этом. Это может растягиваться на часы и даже на дни. И, естественно, такое растянутое во времени закрытие клиентских позиций несет в себе риски в первую очередь для брокера. Ибо заранее неизвестно, какие цены будут через час или через ночь (а задним умом мы все сильны и нет нам равных).Основная проблема массового принудительного закрытия позиций на срочном рынке – это отсутствие второй стороны по предполагаемой сделке закрытия. Никто не хочет брать на себя риски в условиях сильной турбулентности и высокой неопределенности.При этом брокер брать на себя чужие позиции не готов. Даже не потому что это риск, и может быть даже большой риск, а потому что это не комильфо и не есть бест практис. Можно сделать благое дело и взять позицию на себя, а потом тебя же и обвинят в торговле против клиента. Это точно никому не нужно. Допускаю, что разово для решения задачи закрыть чью-то зависшую позу, можно попросить лояльного клиента встать в стакан с другой стороны. Но это — опять переложить риск на другую голову, с больной — на здоровую. Не всякая здоровая голова на такое согласится.Да, есть еще дески, где вам прокотируют крупный объем. Но цена будет заведомо хуже, чем лучшая возможная цена на рынке. И в любом случае, сделку придется заводить в торговую систему. А на это опять же нужно время. Цена тем временем летит и падает на планку. Описываю это всё как человек, проходивший все эти круги в 2008м году, когда еще торговали немаржируемыми опционами, когда были живы многие опционные дески. К следующему кризису в 2014м году из таких десков остались живы «не только лишь все». Но 2014 год – это уже совершенно другая история. В 2014м, 2018м и 2019м годах все прошло гораздо мягче и более безболезненно благодаря накопленным практикам, реализованным системам контроля рисков. Правда, не у всех. Некоторым хоть кол на голове теши – всегда кто-то виноват.