Швейцар или разносчик? Часть 2.

Доброй ночи, коллеги!

Не ожидал такого интереса к моему скромному опусу.
Но (раз пошла такая пьянка) придется вывалить всю чистуху (хотя изначально этого и не хотелось).

Через 2-3 мес. после окончания работы в последнем стройотряде мне на ниве фарцовщика подвернулась классная тема — товарищ подогнал партию женских электронных часов из Финки разного цвета с такими же цветными ремешками (розовые, голубые, белые и т.д.). По нынешним временам — полная шляпа и Abibas, по меркам 1985 — круть неимоверная )))

Ну я взял партию 100 шт. на пробу (благо бабки были, в т.ч. и из стройотряда), как в этот же день меня вызвали в Выборг. Какие-то косяки вскрылись в отчетности зонального стройотряда (сам то я базировался в Светлогорске), надо было подъехать и все разрулить.

А в то время рядом со мной постоянно тусовался Илюха — трудный подросток из моего стройотряда. Если кто помнит — ко всем (на моей памяти) стройотрядам привлекали трудных подростков на перевоспитание. Мой оказался классным парнем, провинившимся не в разбое и не в наркоте, а в том, что в 9-м классе обрюхатил свою учительницу физики и стал жить с ней долго и счастливо. Сейчас я давно потерял его из виду, но лет 20 в браке они точно прожили…

Большую часть часов я оставил дома, а 10 шт. взял с собой чисто для маркетинга. И вот я с малой партией часов и трудным подростком в нагрузку (тогда еще школьником 10-го класса) сажусь на Финляндском вокзале в электричку и еду в Выборг (3 часа, если что). Там занимаюсь пару часов разной херней канцелярской и выдвигаюсь обратно.

За час до Питера Илюха начинает гундеть, что свадьба на носу, невеста беременна, денег в кармане ноль, родственники невесты в ахуе, жизнь закончилась. И намекает, что если бы я дал ему 5-10 часов, то он быстро толкнул бы их на Торжковском рынке, поднял бабла и все были бы довольны. Мне эта идея активно не нравится, но Илюха — парень обаятельный и очень настойчивый.

В итоге мы не доезжаем до Финляндского вокзала, а выходим на станции Ланская и идем к Торжковскому рынку. У Илюхи на кармане 5 образцов часов разных цветов, у меня спортивная сумка с документами и еще 5 часами. Илюха быстро проходит по рядам с торговцами, рынок полупустой, интереса нет, на выходе из рынка нас грубо вяжут какие-то люди в гражданском и ведут в подсобку.

Там нас ждет товарищ подполковник (тоже в гражданском), молодые люди в гражданском меня бьют, но несильно, в соседней комнате спортсмена-атлета Илюху месят в лютое говнище (потом его увезли в больницу на скорой).

Я рассказываю товарищу подполковнику все, как на духу, после чего (услышав слово Выборг) он кому-то звонит по телефону и долго возбужденно что-то объясняет. Я разбитым ухом слышу только слово «Выборг».

Устав от телефонных переговоров он немного приводит одежду на мне в порядок, отряхивает руками пыль от ботинок на моей куртке и терпеливо объясняет, что ребята в гражданском — это активисты из ДНД (добровольная народная дружина), ну т.е. скромные работяги, которые своей суженой такие часы никогда в жизни на зарплату не купят, поэтому ненавидят нас, спекулянтов, со всей классовой ненавистью. Ну мне то пох — мне ничего особо не сломали, так, пара рассечений, а знавшего борьбу и бокс Илюху, который позволил себе огрызаться, реально увозили в состоянии овоща.

Вежливый товарищ подполковник попросил за Илюху особо не переживать (у нас лучшая медицина в мире), посадил меня в машину и повез на Невский пр. во двор, в котором располагался кинотеатр «Аврора». В этом же дворе справа, за скромной железной дверью без вывески базировался 4-й специальный отдел КГБ по борьбе с фарцовкой. И тут началась жоппа.

Меня допрашивали 24 часа без перерыва на еду и сон (в туалет давали ходить). Не били, но психологический прессинг был жесткий (добрый и злой следователь и все дела). К исходу суток я догадался (я всегда был сообразительным), в чем косяк и постарался нормально пообщаться с добрым следователем. И объяснил ему, что я в курсе, что 90% контрабаса в Питер идут либо через морской порт, либо через Выборг. Но я реально ездил в Выборг не за контрабасом, а устранять косяки в отчетности зонального стройотряда, что можно легко проверить. А контрабас я приобрел в Питере за обычные советские рубли, а не за вражескую инвалюту. Более того, эти рубли я недавно честно заработал в стройотряде.

Следователь вытер пот со лба и мрачно произнес: «Подполковник, б@ядь! Сука! У@бу на х@й! Работу нам решил подогнать! Нам, б@ядь, без его подгонов работы не хватает! Мы тут сильно скучаем, б@ядь!». Потом обратился ко мне: «Остаток партии отдашь?»

Я согласился, но при условии, что матери ничего не скажут (тогда я еще жил вместе с матерью и сестрой). Все было четко — мы приехали втроем — я, следак и опер, в квартиру зашел я один (они подождали в коридоре), вышел с сумкой — и мы уехали. В известном месте у кинотеатра «Аврора» все пересчитали, оказалось всего 100 шт., больше вопросов не было. Ни о каком обыске речь не заходила.

Потом началась долгая бодяга на полгода (реально). Следак мне сказал, что раз я был с ним честен и товар отдал, то он обещает ничего не сообщать в Университет (откуда я вылетел бы пулей, у нас в те годы за пьянку на раз отчисляли, а тут фарцовка). Но что со мной делать он не знает, поэтому будет терпеливо думать, как можно спустить дело на тормозах.

Я, превозмогая природный стыд, предложил ему тупо забрать мой товар, раздарить коллегам женского пола, а про меня забыть.
Тут он реально взбесился и прочитал мне длинную лекцию про закон, офицерскую честь и все дела. Я мало что понял, но после этого эпизода 1985 года от разных других силовиков про офицерскую честь больше спичей не слышал. Видимо, примерно в этом году она и умерла...

Поскольку на закупку конфискованного впоследствии товара я потратил все бабло, жить было реально не на что.

Варианты с фарцовкой были, конечно, но я тогда сел на плотную измену и решил не хулиганить, пока мое дело как-то не разрешится.

Так я пошел работать грузчиком на мясокомбинат (номер уже не помню) у метро «Московские ворота». Начало работы в 5:40 утра, рабочий день нормированный, в 17:00 получаешь в кассе свои 6 руб. 90 коп. и идешь нах. Не так и плохо — если продержаться месяц (что абсолютно нереально), можно выйти на доход 200+ руб.

И начались мои трудовые будни. Сам то я не спортсмен, но парень высокий и крепкий. Однако норма разгрузки вагона в 2ч40мин (а это может быть и 20 и 40 тонн) группой в 6 чел вгоняла меня в жуткое уныние. Разгружать ящики с сыром легко — они даже 20 кг не весят, но после смены все предплечья в кровищу. Ящики то неошкуренные, занозы прямо через куртку в руку бьют. Со свиными или говяжими морожеными тушами другая загвоздка — заноз нет, но физ. нагрузка как ту штангу потягать. К концу рабочего дня едиственное желание — получить бабок в кассе и отправиться в люлю.

Поработал 2 мес. я славно. Подкачался, даже немного подзагорел (вагоны подгоняли снаружи, склады были внутри). Но, что характерно, в нашей (почти) постоянной бригаде из 6 чел. студентом был я один — все остальные — нормальные советские алкоголики. Ну т.е. они честно наравне со мной пахали на разгрузке круглый день (но мне было 20, а им точно за 40), получали в кассе 6=90, закупали на него дешевый портвейн и выходили на работу через день. Потом этот паттерн повторялся.
Между нами наметилась даже какая-то трудовая близость. А когда мы в обеденный перерыв заходили в столовку и видели на пальце у кассирши золотое кольцо длиной в 2 фаланги (3-4 см., цыганщина какая-то), то ненавидели этих торгашек всей нашей классовой пролетарской ненавистью.

Кстати, по окончании этого периода моей жизни все свои трудовые воспоминания я упаковал в короткую повесть (или длинный рассказ — 30 страниц) под названием «Люмпен-пролетариат» и отправил его в редакцию журнала «Юность» (мудак был). Ну т.е. я хотел на базе собственного опыта донести до советского народа, что работящие бомжи — это те же самые пролетарии, и пьют они на свои. Журнал «Юность», конечно же, сразу накатал телегу в деканат, и все стали всерьез обсуждать мое отчисление с факультета. Дискуссии были сильно круче, чем по алкашке или по фарцовке, идеология, епть. К счастью, уже начиналась перестройка, так что зам. декана спустил дело на тормозах. За что ему большое человеческое спасибо.

Но уголовное дело то никуда не делось.
Я раз в месяц приходил к следаку. Отчитывался, как я работаю грузчиком. Он с одобрением смотрел на мою застиранную стройотрядовскую куртку и кивал головой.
Ровно через 6 мес. (ЧИСТАЯ ПРАВДА, ЧЕМ УГОДНО ПОКЛЯНУСЬ, ЭТОТ МОМЕНТ В КАММЕНТАХ НЕ ТРОЛЛИТЬ, ПЛЗ) он сказал, что дело закрыто, к расследуемым им каналам поставки контрабаса из Финки я отношения не имею, так что я могу забрать свой товар и продолжать учебу.
Я впал в ступор, подписал расписку, забрал пластиковый пакет (100 часов ровно), пожал ему руку и отбыл.
С тех пор я очень сильно уважал офицеров КГБ, что сослужило мне плохую службу в 2000, когда я проголосовал за Путина...

Прямо с Невского пр. я поймал такси и уехал на пр. Луначарского, где базировалась известная общага Института Легкой Промышленности (сплошные деффки, много симпатичных), где скинул весь хабар за 1 час по себестоимости. Я просто решил не барыжить и несколько месяцев отдохнуть от спекуляций, которые мне вышли боком. На кармане у меня мгновенно материализовалась весьма внушительная по тем временам сумма денег, а довольные деффки, купившие блестящие бусы за полцены, с удовольствием составляли мне компанию еще 1.5 мес. (примерно столько я не вылезал из этой общаги, но периодически звонил матери). А что  еще нужно юноше с избытком тестостерона?)

Если будет интерес — напишу о следующем этапе, когда я стал высокооплачиваемым рабочим )))

С уважением