ЦБ и Василиса Премудрая или Дефляция под маской (часть 2)

Взгляд на денежные показатели через «очки реальности»

Иногда и нехватку денежной массы, и дефляцию еще надо разглядеть. Особенно это важно для стран, где уровень инфляции высок. Способ для этого давно известен – для этого деньги надо считать в реальном выражении.

Фактически, этот способ давно применяется в некоторых областях. Например, именно так считаются реальные зарплаты, реальные пенсии. Ведь любому мало-мальски грамотному человеку понятно, что деньги могут обесцениваться. И если кто-то скажет, что у него зарплата или пенсия выросла на 10%, это еще не говорит о реальном росте доходов этого человека. Так, если цены выросли при этом на 50%, человеку можно только посочувствовать — его реальные доходы снизились. Взгляд «невооруженным взглядом» (то есть взгляд на номинальные величины) показывает рост зарплаты на 10%, взгляд же через «очки реальности» показывает, что реальная зарплата упала на 27%

То же самое и со всеми деньгами в стране. Мы уже упоминали выше о том, что номинально денежная масса в России в 1992 году выросла в 7,2 раза. При этом в реальном исчислении денежная масса сократилась на 72% или в 3,6 раза.

Если зайти на сайт ЦБ России и посмотреть статистику, можно увидеть, что на 1 июля 2015 года денежная масса в России – 32,5 трлн. рублей, что на 6,8% больше, чем год назад. Но нас с Вами, читатель, уже не проведешь, ведь так? Возникает справедливый вопрос: а какова инфляция? Инфляция за тот же период составила 15,4%. И опять, несложный подсчет показывает, что в реальном выражении денег в России стало на 7,5% меньше, чем было год назад (график 3)

График 3. Снижение денежной массы в реальном выражении ведет к кризисам. Но даже замедление темпов роста денежной массы чревато застоем в экономике, падением инвестиций.

Источник: «Хороший пример для ЦБ», Эксперт-онлайн, 15.07.2015. Примечание: «Потерянные» годы – аналогия с японскими «потерянными десятилетиями» (длительный период стагнации или низких темпов роста японской экономики).

И это при том, что даже простое увеличение населения России в связи с присоединением Крыма и Севастополя требует (даже чисто технически) увеличения денежной массы.

Казалось бы, взгляд через «очки реальности» давно известен. Ведь даже на сайте Росстата можно найти информацию о многих реальных показателях (например, о реальных доходах населения). Но вот информацию о реальной денежной массе, к сожалению, найти на сайте Росстата или Центробанка невозможно – этот важнейший показатель находится вне зоны внимания экономических властей. Они смотрят на ситуацию через розовые «номинальные очки», а не через «очки реальности».

Но самое интересное ждет нас впереди. Если мы взглянем через «очки реальности» на ситуацию с ценами, то обнаружим, что под маской инфляции в России скрывается самая настоящая дефляция. Это происходит точно так же, как под маской номинального роста зарплат иногда скрывается ее снижение в реальном выражении.

В России наблюдается реальная дефляция

Ранее на примере Великой депрессии мы видели, что сокращение денежной массы приводит к дефляции. Возникает вопрос: если в России денежная масса сокращается, как показано выше, то где же дефляция? Ответ прост: так как в России сокращается реальная (а не номинальная) денежная масса, то и дефляция в России тоже реальная (на фоне номинальной инфляции). Чтобы понять, как такое возможно, рассмотрим схему 2.

Схема 2. Если затраты растут при неизменных ценах, то всё больше фирм вынуждено прекращать (или сокращать) производство.

Пояснения к схеме 2. В первый год все три фирмы получают прибыль. Цены не изменяются (например, из-за наличия зарубежных поставщиков товара). Из-за инфляции затрат на 2-й год производство на фирме 3 становится убыточным. Далее этот процесс продолжается. На 4-й год все фирмы будут вынуждены прекратить производство или резко сократить его объемы.

Эта схема имеет много общего со схемой 1. Точно так же с каждым годом всё большее число фирм становится неконкурентоспособным по затратам. В то же время она выглядит по-другому, т.к. в ней использованы номинальные величины.

И вот теперь, внимание, мы снимем розовые очки номинальных величин. Если мы перейдем от номинальных значений к реальным и рассмотрим ситуацию через «очки реальности» (в постоянных ценах первого года, приняв затраты фирмы 3 в первый год равными 100), то получим схему 3, абсолютно аналогичную схеме 1. Это и есть иллюстрация реальной дефляции (при номинальной инфляции).

Схема 3. Реальная дефляция становится видна, если рассматривать все значения схемы 2 в постоянных ценах затрат первого года.

Пояснения к схеме 3: если темпы роста денежной массы отстают от темпов инфляции, то это приводит к дефляции в реальном выражении. Эта дефляция в большей степени сказывается в «торгуемых» отраслях и в меньшей степени в «неторгуемых».

Понять схемы 2 и 3 поможет простая аналогия с номинальными и реальными пенсиями. Надо представить, что красная линия соответствует размеру пенсии, а синие столбцы обозначают стоимости трех различных «потребительских корзин». Тогда схема 2 показывает, как при сохранении номинальной пенсии на неизменном уровне, рост цен постепенно делает недоступными все обозначенные «потребительские корзины». В этом случае схема 3 показывает реальную покупательную способность пенсии, измеренную в принятых за постоянную величину «корзинах». Как мы видим, если пенсия остается постоянной, а цены растут, то покупательная способность пенсионера падает.

Вернемся к предприятиям. Как расходы пенсионера должны укладываться в размер его пенсии, так и предприятия все свои затраты должны покрывать выручкой от продаж. И в случае, если затраты на единицу продукции растут[4], а цена единицы продукции снижается, или хотя бы отстает по темпам роста от затрат, то предприятие вынуждено сокращать объемы производства или вовсе прекращать его.

Цены не растут потому, что не хватает денежной массы, она не увеличивается в соответствии с ростом затрат (темп роста денежной массы ниже темпа роста цен).

Выше мы подчеркивали влияние сокращения денежной массы (через дефляцию) на структуру экономики – она становится более примитивной, т.к. неконкурентоспособными, в первую очередь, оказываются сложные отрасли, требующие кооперации значительного числа фирм. Теперь мы готовы отметить другой структурный эффект сокращающейся (или растущей медленнее цен) денежной массы.

Второе структурное следствие сокращения денежной массы – сильнее страдают отрасли, определяющие международную конкурентоспособность. Разные отрасли имеют разные возможности повышать цены. Инфляция внутри страны никак не увеличивает затраты импортеров и, как следствие, цены импортных товаров. Именно поэтому под «прессингом» от нехватки денежной массы в первую очередь оказываются отрасли, производящие так называемые «торгуемые» товары. Это товары, широко циркулирующие на международных рынках, такие как автомобили, электроника, другие потребительские товары. Именно такие отрасли в значительной мере определяют международную конкурентоспособность стран. И именно эти отрасли первыми страдают от нехватки денежной массы в стране «базирования».

Те, кто говорит, что денежно-кредитная политика не может повлиять на структурные изменения в экономике опять оказываются не правы. По сути это давно известный эффект: укрепление реального эффективного курса валюты снижает конкурентоспособность экспорта и увеличивает конкурентоспособность импорта. И касается это, прежде всего, товаров торгуемых отраслей. Другое дело, что никто не видит за этим эффектом реальной дефляции.

Реальная дефляция легко считается

Схемы, конечно, хорошо, наглядно, скажет недоверчивый читатель. Но можно ли как-то «уловить», увидеть реальную дефляцию в статистических данных? Да, можно. И в этом нам поможет первый замглавы Центрального банка, Дмитрий Тулин. Еще не будучи назначенным на этот пост, он опубликовал интересную статью в журнале «Деньги и кредит» (№12, 2014 год). В этой статье, в таблице №1 он приводит данные, взгляд на которые поможет нам решить проблему (табл.1).

Таблица 1. Данные о ценовых индексах в 2002-2013 годах показывают, что общий уровень цен отстаёт от уровня потребительских цен именно в проблемные для экономики годы.

Источник: Д. Тулин, 2014. «В поисках сеньоража, или легких путей к процветанию», Деньги и кредит, №12, 2014 (ссылка)

Нам в этой таблице надо обратить внимание на интересную особенность: когда изменение индекса-дефлятора становится меньше, чем изменение индекса потребительских цен, это является своеобразным сигналом о проблемах в экономике (выделенные желтым цветом годы). Так, в 2009 году наблюдалось падение всех основных показателей (ВВП, инвестиции и т.д.). В 2013 году произошло серьезное замедление темпов ВВП до 1,3% (с 3,4% в 2012 году), а инвестиции в основной капитал впервые после кризиса 2009 года сократились. Эти тенденции лишь усугубились в 2014 году (см. график 4)

График 4. Отставание индекса-дефлятора от индекса потребительских цен сигнализирует о недостатке денежной массы в экономике и о дефляции в реальном исчислении.

Источники: таблица 1; Росстат.

Этой взаимосвязи можно дать такое объяснение: индекс-дефлятор ВВП включает в себя и цены производителей и, таким образом, отражает (пусть и не в чистом виде) возможности производителей увеличивать цены отпуска своих товаров. Индекс же потребительских цен отражает (тоже не в чистом виде) рост затрат производителей, в частности на рабочую силу. Когда производители попадают в «ножницы» между возрастающими затратами и падающими ценами, это и приводит к проблемам в экономике.

Сделаем другой вариант подобных расчетов:

1. Перейдем к помесячным значениям индексов цен
2. Воспользуемся (вместо индекса-дефлятора) индексом цен производителей промышленных товаров.
3. Покажем лишь опережение (положительные значения) или отставание (отрицательные) этого индекса от индекса потребительских цен.
4. Добавим значения за 2014 и 2015 (по июнь) годы, которые в таблице 1 отсутствуют, а также добавим значения с конца 1990-х годов.

В итоге получим картину, которая изображена на графике 5. Положение линии ниже нулевой отметки говорит о том, что прирост цен производителей промышленных товаров ниже, чем прирост потребительских цен. Это и означает реальную дефляцию для этих производителей. Как видно на этом графике, реальная дефляция, которую так опасаются главы Центробанков всех стран мира, прячется в России под маской номинальной инфляции. И всякий раз, когда дефляция достигает заметных величин (падение цен на 10% и более в реальном выражении), это неизбежно приводит к кризису.

Но и менее заметные падения реальных цен производителей тоже совпадают с заметными отрицательными изменениями макроэкономических показателей. Например, в 2002 году это вызвало серьезное замедление прироста инвестиций в основной капитал до 2,9% (с 11,7% в 2001 году). Именно из-за снижения инвестиционной активности 2002 год стал единственным годом за период 1999-2008 годов, когда рост ВВП был ниже 5%.

Точно так же уже в 2013 году Росстатом было зафиксировано падение инвестиций в основной капитал, которое усилилось в 2014 году и продолжает углубляться в текущем, 2015 году.

График 5. Падение реальных цен производителей промышленных товаров (реальная дефляция) явно совпадает с кризисными явлениями в экономике.

Источник: Индекс цен производителей промышленных товаров - Росстат, индекс потребительских цен – Росстат, расчеты автора.

Подобные расчеты при желании можно сделать не только для цен производителей промышленных товаров, но и для других.

Из сказанного можно сделать такие выводы:

1. Под маской номинальной инфляции в России наблюдается реальная дефляция цен производителей.
2. Прежде всего эта дефляция негативно влияет на отрасли, которые связаны с производством автомобилей, электроники, других потребительских и инвестиционных товаров, широко распространенных в международной торговле. Таким образом структурное влияние дефляции приводит к уменьшению доли таких отраслей в экономике России, и, соответственно, к увеличению доли отраслей т.н. «неторгуемых» товаров и услуг (тех, которые не подвержены внешней конкуренции).

Третье структурное следствие сокращения денежной массы – капиталоемкие производства страдают сильнее. Небольшая ремарка (её можно пропустить людям, не искушенным в особенностях микроэкономики). Наличие у предприятий возможности наращивать цены на уровне, соответствующем росту их затрат важно не само по себе. Главное – возможность сохранять рентабельность деятельности на приемлемом уровне. И если это понимать, то надо отметить еще один аспект влияния денежно-кредитной политики на структуру экономики. Он заключается в том, что предприятия с высокой долей постоянных затрат в структуре себестоимости, могут сохранять и даже увеличивать рентабельность производства без увеличения цен, если растут их объемы продаж. Происходит это оттого, что постоянные затраты (доля которых в затратах велика) распределяются на большее число единиц продукции и себестоимость в этом случае снижается. И наоборот: даже если у этих предприятий есть возможность увеличивать цены, но объемы продаж падают, то это увеличение цен зачастую не может компенсировать рост затрат на единицу продукции, происходящий из-за падения объемов продаж (и, следовательно, роста доли постоянных затрат в структуре себестоимости). И выше уже отмечалось, что затраты предприятий растут относительно цен не только при инфляции затрат, но и при сокращении объемов продаж. Но это означает, что денежный голод сказывается на разных предприятиях по-разному. Крупный завод и любое другое производство с высокой «капиталоемкостью», скорее пострадает от сокращения денежной массы в экономике. В то же время предприятие с низкой «капиталоемкостью» (например, оптовое посредническое предприятие, перепродающее продукцию и имеющее минимальные основные средства), пострадает в меньшей мере.

Краткие выводы

Давайте подведем итоги. И экономический рост, и экономическое падение могут происходить как при высокой, так и при низкой инфляции. Другими словами, уровень инфляции не является определяющим для экономического роста.

Экономический рост находится в решающей зависимости от другого важного показателя – денежной массы. Сокращение (или недостаточный рост) денежной массы часто проявляется в виде дефляции и производит угнетающее действие на экономику. Эта зависимость была установлена еще нобелевским лауреатом Милтоном Фридманом.

Однако в условиях заметной инфляции происходит парадокс: под «маской» номинальной инфляции часто скрывается реальная дефляция. Происходит это не всегда, а только если происходит сокращение денежной массы (тоже в реальном выражении). Если же на фоне высокой инфляции происходит рост реальной денежной массы, то мы наблюдаем феномен «роста на фоне инфляции» (приведенные примеры Вьетнама, Бразилии, России 1999-2001).

В условиях реальной (но «замаскированной») дефляции, попытки Центральных банков бороться с инфляцией путем «зажима» денежной массы лишь ухудшают ситуацию. К таким же результатам приводят другие действия Центробанков, ведущие к сокращению денежной массы, например, валютные интервенции в поддержку местной валюты. ЦБ попадает в «ловушку имитации», когда правильные, казалось бы, действия, приводят к отрицательным результатам.

Из-за таких ошибок центральных банков в экономике происходят серьезные структурные изменения. Во-первых, под ударом оказываются в первую очередь сложные, комплексные производства, широко использующие межотраслевые и межфирменные связи. Во-вторых, больше страдают отрасли, в которых заметна международная конкуренция, а это, как правило, высокотехнологичные, современные отрасли. В-третьих, самые большие потери несут предприятия с высокой долей постоянных издержек, а это, как правило, предприятия с высокой долей инвестиций в основной капитал и с высокой добавленной стоимостью.

У центральных банков есть рычаги для борьбы с инфляцией, которые не связаны с изъятиями или сокращением денежной массы. Главные из них – процентная ставка и управление сбережениями (длинными деньгами). Примерами подобных действий Центрального банка России были бы повышение ключевой ставки и продажи долгосрочных, например, пятилетних облигаций Банка России (ОБР). Если для борьбы с инфляцией используются такие инструменты, а реальная денежная масса растёт (вследствие операций ЦБ на открытом рынке), то следом растёт и экономика.

В последнее время в мире принято называть «количественным смягчением» операции на открытом рынке, увеличивающие денежную базу (а вслед за ней и денежную массу). Именно такое «количественное смягчение» происходило в России 1999-2001 годах –на борьбу с высокой инфляцией «были брошены» высокие ставки ЦБ. Но денежная масса при этом интенсивно наращивалась (в реальном выражении) путем операций по скупке валюты на открытом рынке, что приводило к феноменальному экономическому росту.

Описанный выше механизм борьбы с инфляцией, позволяющий одновременно наращивать денежную массу, успешно применялся в России. Его применение актуально и для сегодняшней (2015 года) ситуации.

Что видит Банк России

В июне 2015 года руководство Банка России как минимум дважды высказалось на интересующие нас темы.

16 июня глава ЦБ Эльвира Набиуллина выступила в Государственной Думе с годовым отчетом о деятельности Центробанка. Отвечая на вопрос депутата Госдумы Николая Коломейцева, она сказала: «Я считаю абсолютно нецелесообразным просто копировать рецепты, механизмы, которые приложимы к другим странам. И перед США, и перед Европейским союзом, и перед Японией, которые проводили и проводят программы количественного смягчения, стоят совсем другие задачи: у них низкая инфляция — они борются с дефляцией, — у них высокая безработица, высокий государственный долг. У нас ситуация совсем другая: у нас высокая инфляция — кстати, она всё больше и больше заботит население, — при этом снижение темпов экономического роста обусловлено не только и не столько дорогими кредитами, сколько незавершённостью структурных изменений. Для того чтобы экономика росла, недостаточно мер денежно-кредитной политики» (выделено мной, В.В.).

Выделенные фразы говорят о том, что реальная дефляция нашему Центробанку не видна. И что в ухудшении структуры экономики он своей вины не видит, также, как и в снижении темпов экономического роста.

Во-вторых, это интервью Эльвиры Набиуллиной во время Санкт-Петербургского международного экономического форума, 19 июня 2015 года, буквально через три дня после диалога в Госдуме. Вопрос экономического обозревателя канала «Россия 24» Алексея Бобровского звучал так:

«Количественное смягчение «по-русски»: как Вы относитесь к этой идее? Ее обсуждают. Не обязательно в том варианте, как это делается в Америке, в Европе, но что-то в этом духе».

Ответ Эльвиры Набиуллиной:

«Вопрос не в технике количественного смягчения, а вопрос «для чего делается» количественное смягчение. Количественное смягчение в тех странах, о которых мы говорим, связано как раз с противодействием либо циклическим факторам экономического спада при низкой инфляции, либо (возьмем пример Евросоюза) – идет борьба с дефляцией. У нас совершенно другие задачи, у нас пока повышенная инфляция, высокие инфляционные ожидания, и, в основном, структурная природа экономического спада. Поэтому количественное смягчение нам не прописано» (выделено мной, В.В.)

Эти две цитаты главы Банка России говорят о многом. К большому сожалению приходится констатировать, что руководство ЦБ России смотрит на ситуацию через «розовые очки» номинальных величин. И реальное сокращение денежной массы, и реальная дефляция скрыты от этих людей «вуалью» инфляции. ЦБ попадает в «ловушку имитации» под названием «таргетирование инфляции». А это и есть то самое «копирование рецептов, механизмов, которые приложимы к другим странам», которое в негативном ключе упоминает в самом начале первой цитаты Набиуллина. Применяя эти ошибочные рецепты и механизмы, Центробанк проводит реальное сокращение денежной массы, которое, в свою очередь, приводит и к кризису, и к нежелательным структурным перекосам в экономике.

Остается только ждать, когда Эльвира Набиуллина и её команда взглянут на ситуацию через «очки реальности», разглядят благодаря этому дефляцию и пропишут, наконец, российской экономике так необходимое ей количественное смягчение.

===

[1] С учетом деноминации 1998 года – с 0,9 до 6,5 млрд. рублей.

[2] Именно Юм в своём известном труде одним из первых рассматривал ситуации резкого денежного сокращения: «Предположим, что четыре пятых всех денег Великобритании были уничтожены за одну ночь…»

[3] О том, что это не подтверждается фактами см., например, «Ошибка доктора Кудрина», журнал «Эксперт» №23, 2015 год.

[4] Затраты на единицу продукции могут расти (даже при неизменных ценах) если снижаются объемы производства. Происходит это из-за того, что на каждую единицу продукции начинает «ложиться» более высокая доля постоянных расходов.

===

*- Кто такой Вениамин Вернанке

В 2015 году несколько статей я написал под псевдонимом «Вениамин Вернанке» (псевдоним выбрал из уважения к Бенджамину Бернанке).
Сейчас (из-за смены собственника сайта «Эксперт») эти статьи недоступны.
Я продублирую их на своём канале в Дзен. Это первая из таких статей.

Сергей Блинов

P.S.

Ориентироваться в моих статьях, заметках и видео удобно через НАВИГАТОР

Более полный перечень статей с разбивкой по темам есть ЗДЕСЬ.

___

Раньше всего материалы публикуются в Дзен и Телеграм

Телеграм: https://t.me/m2econ

Дзен: https://zen.yandex.ru/m2econ

Подписывайтесь!

Буду благодарен вам за лайки и комментарии