Блог им. Koleso

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.

Хлопок одной ладонью. Часть 3. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.

Часть III
Откуда взялся я

 Мозг – это система нейронов. Так что именно в нейроне – ключ к пониманию мозга.

синапсы, соединения между нейронами, определяют уникальные свойства нервной системы.

 

Электрический синапс – это как удлинитель, воткнутый в другой удлинитель. 

 

В результате электрический сигнал напрямую перескакивает из одного нейрона в следующий и продолжает движение.

 

В химическом же синапсе отростки двух нейронов сближаются, но не слипаются мембранами. Между ними остается небольшое расстояние, называемое синаптической щелью.

 

Поэтому электрический импульс не может просто «перескочить».

 

Для этого требуется посредник, преодолевающий пространство синаптической щели и доставляющий сигнал от нейрона к нейрону. В качестве такого посредника выступают простые химические молекулы, называемые нейромедиаторами. Они выбрасываются окончанием клетки, по которой разряд приходит в синапс.Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.

(рис. 99)

половина того, что вы едите и вдыхаете, расходуется на один-единственный вид молекул, так называемый натрий-калиевый насос.

 

Его можно представить себе как шлюз, который поднимает корабль от подножья водопада к его вершине, то есть в сторону, противоположную естественному движению.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис.100-101)
Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.

Некоторые ученые считают, что клетки изначально появились где-то, где было больше калия, и при выходе в «натриевую» морскую воду были вынуждены искусственно воссоздавать у себя внутри привычную ионную среду, выкачивая натрий наружу и закачивая калий внутрь.

 

постоянное натриевое напряжение играет роль натянутой струны, на которой благодаря ее натянутости можно что-то сыграть. 

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 102-103)
Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.

У человека каждый нейрон постоянно получает сигналы от тысяч других нейронов. Все эти тысячи сигналов разной силы складываются, и при достижении определенного порога по всему нейрону раздается команда «Пли!».

 

Входящие соединения как бы «голосуют» за потенциал действия, причем в зависимости от силы каждого синапса меняется его вклад в общее решение. 

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 104)

смысл потенциала действия – это превращение массы аналоговых сигналов в единый сигнал.

 

Каждый потенциал действия выглядит как большой острый пик: он резко взлетает вверх и резко падает вниз, из-за чего потенциалы действия еще называют «спайками», то есть «шипами».

 

А, нервы – это высокоскоростные трассы передачи сигнала, и состоят они из очень длинных отростков одних и тех же клеток, не прерывающихся синапсами и нейромедиаторами.

 

Но основную часть мозга составляют не нервы, а сети нейронов, соединенных астрономическим количеством синапсов, причем синапсов именно химических.

Задача типичного нейрона – не просто провести сигнал. Его главная функция – обобщение

 

Смысл нейрона – в эмерджентности информации на выходе по отношению к информации на входе.

Любое действие, любой рефлекс, любая мысль сводятся к обобщению.

 

у нейронов, помимо способности обобщать, есть еще одно свойство: они хранят в себе память о прошлом.

 

Нам всегда кажется, что мы помним больше, чем мы помним на самом деле. В этом легко убедиться, если попробовать по памяти нарисовать, скажем, карту мира или утку.

В голове они могут выглядеть кристально четко, но стоит вам начать водить ручкой по бумаге, как выяснится, что вы совершенно не помните береговую линию Южной Америки или пропорции утиного клюва.

 

мы не просто запоминаем свойства окружающего мира.

Мы запоминаем свои взаимодействия с этими свойствами.

Новые воспоминания всегда привязываются к другим, уже имеющимся.

Древние греки пользовались специальной техникой запоминания, называемой «дворцом памяти».

нужно вообразить дворец с множеством комнат, стеллажей и полок, а затем представить, что вы кладете то, что хотите запомнить, на ту или иную полку в той или иной комнате.

Фактически это искусственно создаваемый «каркас», на который удобно крепить новые воспоминания. 

 

Память не абсолютна, а относительна.Начало и конец запоминаются лучше, чем середина. Необычные или эмоционально заряженные вещи запоминаются лучше, чем банальные.

 

В своей крайней форме этот феномен известен как «слепота невнимания».

воспоминание – не просто отражение реальности, а его преломление нашим собственным восприятием, сохраненное в координатах нашего собственного сознания.

 

Словом «воспоминание» обычно описывают только один из типов нашей памяти, называемый в науке эпизодической или автобиографической. Эпизодическая память – это память об эпизоде из прошлого. 

Эпизодическая память работает путем реактивации тех же самых участков мозга, которые были активны при ее записи.

 

Любую память можно представить как разветвленную систему гиперссылок, в конечном итоге ведущую к органам чувств.

 

Видеокамера – это как бы глаз, запоминающий изображение на собственной сетчатке.

Мы же запоминаем не то, что видят органы чувств, а то, как мозг структурирует эту информацию, соединяя ее в единую систему.

Поэтому неудивительно, что главный физический носитель памяти в мозге – это синапс, который и представляет собой не что иное, как соединение.

 

фундаментальное свойство нейронов изменять силу своих синапсов на основании событий, произошедших с ними в прошлом, называется синаптической пластичностью.

 

Биологический смысл памяти – это предсказание будущего на основании прошлого, а биологический смысл мышления – предсказание общего на основании частного.

 

Нервная система, снабженная синаптической пластичностью, осуществляет обе эти задачи. Из-за того, что каждый нейрон обобщает слабые сигналы от тысячи других нейронов, пространство информационных возможностей в мозге возрастает до неисчислимых высот. 

 

Наши воспоминания – это слоистая паутина причинно-следственных, эмоциональных, ассоциативных взаимосвязей между событиями прошлого.

 

Наши ощущения – не просто сигналы от органов чувств, а интерпретации этих сигналов, которые мы активно выбираем из множества возможных.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис. 109)

Из-за близкого расположения спереди на лице наши глаза получают слегка различающиеся изображения на сетчатке, но вместо двух «плоских» изображений мы видим одно объемное.

 

Бинокулярная конкуренция – клин, воткнутый в этот механизм сопоставления и обобщения.

 

Принцип любых 3D-очков заключается в том, что двум глазам показываются разные изображения. В трехмерном кино эти изображения различаются только перспективой, искусственно имитируя объемное зрение, поэтому мозгу кажется, что он смотрит не на плоский экран, а на рельефные предметы. 

 

К конфликту между зрительными интерпретациями сводится почти любая оптическая иллюзия. Есть, например, известная картинка, на которой можно увидеть либо белую вазу, либо два черных профиля – но не то и другое одновременно.

 

То, что нам видится в боковом поле зрения, – виртуальная модель реальности, изготовленная мозгом на основании предыдущего опыта. Именно эту виртуальную модель, а не собственно окружающую реальность, населяет наше сознание.

 

интерпретации реальности конкурируют между собой.

 

нейроны бывают не только возбуждающими, но и тормозящими.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 112)

Благодаря существованию тормозных нейронов разные потоки информации в мозге могут конкурировать друг с другом.

 

Баланс возбуждения и торможения определяет то, что мы воспринимаем в любой момент времени. Торможение как бы образует постоянное силовое поле подавления, сквозь которое в сознание пробиваются сенсорные сигналы и их обобщения.

Без торможения эти возбуждающие сигналы охватили бы пожаром весь мозг – такое происходит при эпилептических припадках.

 

«Победившие» синапсы становятся все сильнее и сильнее, поэтому дальнейшие изменения в том, что мы видим, становятся все менее и менее вероятными. Так формируются вкусовые предпочтения, созревают по мере чтения книги образы литературных героев, цементируются национальные стереотипы. 

 

Согласно одной влиятельной теории, сон – это оборотная сторона синаптической пластичности.

Во сне происходит процесс, обратный дневному «разогреву» нейронов и синапсов: они постепенно «остывают».

 

Синапсы, усиленные в течение дня, после крепкого сна становятся слабее, но остаются при этом сильнее окружающих синапсов. Суммарная сила синапсов после сна возвращается к исходному состоянию, но относительная сила, или вес синапсов, продолжает определяться вчерашними впечатлениями.

 

В результате с каждым суточным циклом мозг постоянно забывает то, чем не пользуется, но продолжает удерживать в своей синаптической конфигурации ту информацию, которая ему нужна. 

 

Поэтому, кстати, запоминание работает гораздо лучше, если материал повторять перед сном, «разогревая» нужные синапсы перед тем, как сон проедет по мозгу «остужающим» катком.

 

фаза «быстрых движений глаз» (rapid eye movements, или REM), REM-сон – это симуляция бодрствования с отключенными органами чувств и мышцами. 

 

Если функция медленного сна состоит в предотвращении перенасыщения мозга информацией, то функция быстрого сна – в безопасном офлайн-тестировании полученных знаний.

 

В «виртуальном режиме» можно обнаружить и опробовать новые сочетания и обобщения информации независимо от их текущей значимости и безопасности. Во сне можно сколько угодно раз упасть в пропасть или быть съеденным хищником.

 

человеку во сне зачем-то нужно двигать глазами. Дело в том, что человек во сне делает все то же самое, что он делает во время бодрствования, просто большинство сигналов, которые он при этом посылает в мышцы, активно подавляются.

В нашем теле есть только одна группа мышц, которая своими движениями нас никак не выдает. Это мышцы глаз. Их эволюция просто оставляет в покое, точнее наоборот – в движении.

 

Мозг постоянно запоминает прошлое. Прошлое позволяет ему интерпретировать настоящее и одновременно предсказывать будущее.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис. 116)

В нашем мозге есть специальный отдел, чья функция состоит в многоуровневом предсказании будущего. Одновременное, обновляемое, обучаемое многоуровневое угадывание, или иерархическое предсказание, – это главный принцип работы коры больших полушарий.

 

Репрезентация – это физический адрес информации в мозге, как участок хромосомы – физический адрес гена в клетке.

Моторная кора – это в каком-то смысле зеркальное отражение сенсорной. В ней тоже есть карта тела и разные уровни абстракции.

 

Отделы мозга, которым нельзя приписать определенную сенсорную или моторную функцию, по традиции называют «ассоциативными» – в том смысле, что они «ассоциируют» органы чувств между собой. В ассоциативной коре, например, может быть нейрон, который одинаково реагирует на запах борща, внешний вид борща и разговоры о борще.

 

Итак, кора больших полушарий организована как карта реальности. Это поверхность, на которой каждая точка – репрезентация того или иного аспекта действительности: красного цвета, направления вверх, большого пальца левой пятки, Александра Сергеевича Пушкина.

 

Кора – словно музыкальный инструмент с миллионом клавиш разных уровней. Каждая репрезентация – это как клавиша, которая может вызвать ноту или аккорд, а может и целую фугу.

Но на клавиши нанесены не только ноты и аккорды, а все, что нам известно об окружающем мире.

 

Кто играет на этом музыкальном инструменте?

Некоторые клавиши нажимаются глазами и ушами. Но те могут дотянуться только до крайних клавиш, которые играют простыми нотами. Остальные же клавиши нажимают друг друга. Кора – это оргáн, на котором сознание играет само себя.

 Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис. 120-121)
Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.

В оптической иллюзии «ваза» конкурирует с «лицом», и поэтому мы видим только одно из двух, но не оба изображения одновременно.

само продвижение информации по цепи синапсов делает ее более обобщенной, а именно это и происходит при продвижении сигнала из одного отдела коры в следующий.

 

Что такое эпизодическая память? Это сохраненное состояние коры, то есть все, что было в ней активно в определенный момент времени. Например, состояние коры в тот момент, когда ее обладатель выиграл в лотерею.

Поскольку кора устроена иерархически, то на определенном «высоком» уровне абстракции в любой момент времени содержится информация обо всех аспектах этого состояния: зрительных, слуховых, обонятельных, эмоциональных и так далее.

 

Человек, выигравший в лотерею, долго будет видеть напоминания об этом событии во всем, что хоть как-то с ним связано, и вся комбинация его воспоминаний будет отражена в состоянии какого-то уровня коры на определенном уровне абстракции.

 

К такому «высокому» уровню иерархии относится энторинальная кора – участок, состоящий в тесной связи с гиппокампом и поставляющий ему почти всю информацию для запоминания.

Энторинальная кора объединяет в себе информацию практически от всех других отделов коры. То есть сохранением ее состояния можно в принципе сохранить целое автобиографическое воспоминание, состоящее из множества различных ощущений.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис. 122)

В гиппокампе быстро формируются репрезентации событий, ситуаций и местоположений – сложных абстракций, требующих мгновенного запоминания.

Энторинальная кора, может, и содержит в себе почти всю информацию, доступную гиппокампу, но она не умеет так быстро меняться.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 123)

Всю кору, таким образом, можно представить как огромную ступенчатую пирамиду, зиккурат абстракции, в которой положение той или иной колонки определяется ее соединениями.

 

Так же как сенсорные сигналы могут быть сильнее и слабее, так и предсказательные сигналы могут отличаться по своему влиянию на восприятие. Некоторые предсказания сильнее других. Например, особое место в человеческом восприятии занимают предсказания лиц.

Мы их видим везде. Если абстрактная геометрическая фигура хотя бы чуть-чуть напоминает лицо, нам подсознательно начинает казаться, что на нас кто-то смотрит. 

 

В общем, предсказания, то есть нисходящий поток информации в коре, – это как бы палка, которой мы щупаем реальность в интересующих нас местах, чтобы получить из нее наиболее ценную для нас информацию.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис. 124)

Пожалуй, самое сногсшибательное свойство коры – это то, что ей совершенно все равно, какие именно сигналы анализировать и интерпретировать. 

 

Ярче всего это иллюстрируют эксперименты на крысах, которым имплантируют искусственные органы чувств – например, камеру для инфракрасного зрения.

постепенно крысиный мозг научится сопоставлять эти случайные сигналы с другими органами чувств и отшлифует их синаптические соединения таким образом, чтобы они не противоречили друг другу.

Искусственный орган чувств окажется встроенным в корковую модель мира точно так же, как обычные глаза или уши. В конце концов крыса научится использовать новую информацию, чтобы ориентироваться в темноте.

 

Благодаря способности интерпретировать что угодно кора одинаково хорошо подходит для эхолокации, как у летучих мышей или дельфинов, и для осязания, как у мышей или кротов, и для зрения, как у приматов или опоссумов.

 

Кора – это универсальная машина понимания реальности. С ее помощью мы, млекопитающие, захватили весь мир.

 

Распределяя по мозгу свой знаменитый нейромедиатор – дофамин, он контролирует внимание, запоминание и планирование, указывая нам, куда идти, куда смотреть, что запоминать, о чем думать и что любить.

 

Дофамин – это валюта мозга, которой система вознаграждения финансирует выгодные статьи мозгового бюджета, от мыслей до движений. Наверное, так и было бы правильнее ее назвать: система финансирования. 

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 125)

дофаминовыми сигналами регулируются самые информированные отделы мозга, а значит, высшие материи нашего сознания.

Главное, что нам известно о системе вознаграждения, – это то, что дофаминовые нейроны реагируют на хорошие вещи независимо от того, в чем эти хорошие вещи состоят, и постоянно транслируют эту реакцию в виде дофаминовых сигналов.

 

дофаминовые нейроны реагируют и на сложные, человеческие стимулы, которые никак не могут быть врожденными: популярные песни, лайки в социальных сетях, новости по телевизору, наконец, те же деньги. Кто решает, что хорошо, а что плохо?

 

Откуда дофаминовые нейроны знают, когда им возбуждаться?

 

В мозге есть только один отдел, обладающий достаточной информацией, чтобы понять, что такое деньги, – это кора.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 127)

Дофаминовые нейроны не решают, что на свете хорошо, а что плохо, а просто транслируют сигнал, поступающий из коры и других отделов мозга.

Каждое действие, каждое событие сопровождается дофаминовыми колебаниями, оценивающими это действие или событие по шкале «хорошо – плохо».

Если результат лучше ожидания – дофамин подскакивает. Если хуже – падает. Это очень похоже на колебания рынка. Дофаминовый сигнал – нечто вроде индекса мозговой самооценки.

 

Когда происходит что-то неожиданно хорошее – пончик, море, научное озарение, веселая вечеринка, – выделяется «вознаграждение», то есть резко повышенная доза дофамина. Это вызывает радость. Со временем неожиданное становится ожидаемым, и дофамин подскакивает, когда об этом ожидании что-то напоминает – билет на курорт, фото с вечеринки. Это вызывает предвкушение.

 

согласно учению Будды, человек ориентирован на то, чего нет, и поэтому в конечном итоге всегда страдает. Если удовлетворить одно желание – появится другое, побольше.

Если решить одну проблему – появятся десять других. Если исправить одну ошибку, то возникнет необходимость исправить все, а поскольку это невозможно, то, кроме страдания, это ничего не вызовет.

Поэтому единственный способ не страдать – ничему не сопротивляться и ничего не хотеть.

Для этого нужно сознательно концентрировать свое внимание на текущем моменте, принимая его таким, какой он есть. В разработке этой техники концентрации внимания на текущем и состояло «просветление» Будды.

 

«Нирвана», эта мистическая цель практикующих буддистов, буквально означает «затухание». Будда фактически учил, что для того, чтобы увидеть свет, надо сначала потушить свечи.

 

Это идеально соответствует сегодняшним представлениям о механике системы вознаграждения.

 

Удовольствие вызывается чем-то непредвиденно превышающим ожидания. Это соответствует выбросу дофамина в момент получения нежданной награды. Но через несколько повторений награда уже не будет неожиданной и дофамин перестанет выделяться. 

 

Самая же главная подлость в том, что если этой когда-то неожиданной, а теперь ожидаемой награды вдруг не поступает, то уровень дофамина падает ниже нормы – «мозговой индекс самооценки» уходит в минус.

 

Ощущается это как раздражение и гнев, то есть страдание.

 

Человек неизменно приходит либо к страданию, либо к эскалации желаний.

В общем, в полном соответствии с учением Будды: удовольствие порождает желание, а желание порождает страдание. Смысл системы вознаграждения – не сделать нас счастливыми, а как раз наоборот, сделать нас неудовлетворенными.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 129)

в чем заключается смысл системы вознаграждения?

 она заставляет нас двигаться вперед. 

В эволюции побеждали те из них, кому дофамина все время не хватало, которых мучили воспоминания о приятном, потому что они никогда не стояли на месте и в итоге достигали большего.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис. 130)

 

наш мозг хочет не рациональности, а согласованности. Неважно, правда или неправда, важно, что все объяснено.

Неважно, объективно или субъективно, важно, что не мешает тому, во что мы верим.

 

«Подгонка реальности под модель» – это, конечно, упрощение целей и задач коры, но если понаблюдать за собственными мыслями, то оно неплохо описывает наше поведение и мыслительный процесс. 

 

размер файла можно уменьшить, если записывать в память не все кадры, а только некоторые, а в остальных сохранять лишь меняющиеся части.

Так и мозг, реагируя только на отклонения от модели реальности, снижает свою мыслительную нагрузку.

 

Горькая ирония нашего существования состоит в том, что мы стремимся одновременно к разным вещам.

С одной стороны, мы хотим спокойствия и объясненности.

С другой стороны, мы хотим неожиданностей и удовольствий. В примирении этих двух стремлений, по-видимому, заключается единственный шанс человека на продолжительное счастье.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис. 131)

Задав общие направления движения: не погибать, хорошо питаться, размножаться, ничем не удовлетворяться, – гены предоставили коре самой решать, что это значит и какими способами достигается. Вверив коре частичный контроль над системой вознаграждения, гены отпустили поводья, которыми удерживали мозг.

 

в организме возникли две разнонаправленные мотивации: мотивация генов, требующая движения вперед, сквозь поколения, и мотивация личности, требующая автономии. Эти мотивации и видны в работе системы вознаграждения и коры.

Средний мозг, этот древний, гермоплазменный орган контроля за поведением, продолжает диктовать нам волю наших предков. Но кора, автономный орган индивидуального понимания реальности, говорит нам, что это бессмысленно.

 

кора стремится жить по-своему, но неизменно натыкается на дофаминовые волны страдания, которыми гены пытаются вернуть себе контроль над сомой.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 133)

(Экономика буддизма)

Как же спастись от страдания? Есть ли выход из постоянного цикла желаний и зависимостей?

 

Вариант, предложенный Буддой, – это контроль внимания, то есть медитация. Человек умеет направлять внимание туда, куда хочет.

 

Если концентрироваться на текущих событиях и стараться никак их не оценивать, то неожиданностей будет меньше, но и зависимостей тоже будет меньше.

 

Чем «тише» привычный фон стимуляции, тем яснее на нем заметны простые, повседневные радости – разговоры с друзьями, пейзаж за окном, даже собственное дыхание. 

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.
(рис 134)

 

Если система вознаграждения – это система финансирования, то так ее можно и воспринимать.

 

Дофамин – это деньги, которые гермоплазма выделяет нам, организмам, на благие дела.

Если воспринимать этот дофамин как конечный ресурс, то все встает на свои места. Можно растратить весь свой дофамин на игры в телефоне и схватки в соцсетях. Но тогда не остается дофамина на чтение книг, которые на фоне яркого, звенящего, переливающегося экрана оказываются слишком скучными.

 

Самое интересное, что это касается не только и даже не столько активных действий, сколько мыслей. Чем больше чего-то хотеть – тем больше дофамина тратится на холостое повторение приятной мысли, которая постепенно приедается и становится ожидаемой. 

 

Если человек годами мечтает о чем-то конкретном, то при достижении этой заветной мечты обычно он в лучшем случае ничего не чувствует, а в худшем – чувствует глубокое разочарование.

 

В романе «Великий Гэтсби» герой посвящает свою жизнь и свои амбиции возвращению упущенной любви, для чего накапливает огромное состояние и поселяется в особняке, расположенном через залив от дома своей пассии.

Каждую ночь он возносит руки к зеленому огоньку, светящемуся на пристани возле ее дома, будто поклоняясь неведомому божеству.

Но, как только возлюбленная Гэтсби наконец падает в его объятия и многолетние мечты становятся реальностью, мистическое зеленое свечение внезапно оказывается обычным фонарем. Иногда мечтам лучше оставаться мечтами.

 

Счастливая жизнь – это компромисс между свободолюбивой сомой и фашистской гермоплазмой.

Но, совсем необязательно отказываться от всех желаний.

Нужно просто балансировать бюджет. В долгосрочной перспективе не так важно, откуда вы черпаете счастье, – важно, как вы с ним обращаетесь. 

счастье в принципе можно найти только в процессе, а не в результате.

Смысл жизни – не решение задачи, а состояние вопрошания.

 

Мы вплотную подошли к ответу на центральный вопрос этой книги: кто мы такие? Что выделяет нас, людей, из остальной природы, если смотреть на нас со стороны?

эволюция происходит в результате совокупности изменчивости, наследственности и отбора.

генетическая эволюция – это постепенное повышение приспособленности видов к их среде. Культурная эволюция – это тоже постепенное повышение приспособленности. Только вместо генов, копирующих себя из организма в организм, в культуре копируются идеи – из мозга в мозг.

Поэтому эволюцию языков, а в общем и культур, можно понимать как постепенное повышение их приспособленности к человеческому мозгу.

 

Ричард Докинз предложил специальный термин – «мем», обозначающий «то, что воспроизводится» при культурном обмене, наподобие гена, воспроизводящегося при копировании ДНК.

По Докинзу, эволюцию генов и мемов можно рассматривать как два независимых процесса, подчиняющихся одним и тем же логическим законам дарвинизма.

 

Эволюция генов дала человеку мозг. Но именно эволюция мемов наполнила этот мозг человеческими идеями.

 

Язык может менять восприятие и более наглядными способами.

В русском языке синий и голубой – это разные цвета, а в английском – один и тот же, «blue».

И эксперименты показывают, что русские, по сравнению с контрольными американцами, лучше различают оттенки синего.

 

эволюция языка ведет к эволюции мышления.

Выходит, язык – нечто вроде операционной системы. Он устанавливается в мозг как программное обеспечение и позволяет им лучше управлять. Мы думаем словами, и от того, каким словам нас научили, зависит то, как мы думаем.

несмотря на врожденность языковых способностей, языковая среда напрямую определяет то, как мы думаем.

Хлопок одной ладонью. Часть 4. Окончание. Откуда взялся я. Как неживая природа породила человеческий разум.


(рис 143)

Если гены – это то, что на самом деле живет, то слова – это альтернативная форма жизни. Такая негенетическая «мы»-жизнь, основанная на языке и подчиняющая себе мозг за мозгом, и называется человеческой культурой.

Человек отличается от других живых существ тем, что умеет говорить и думать словами. Благодаря этому его способности к пониманию реальности и самого себя беспрецедентны.

 

Юваль Харари считает, что до изобретения языка человек ничем не выделялся среди типичных представителей биосферы, и только способность говорить вызвала в нем «когнитивную революцию», плодами которой стали сельское хозяйство, государство, наука и прочие основы современной цивилизации.

Но, наша эволюционная траектория была «примечательной» не 70 000 лет, выделенные нам в книге Харари, а гораздо дольше.

 

точка отсчета «примечательности» человеческой родословной начинается с эукариогенеза.

 

С возникновением эукариот усложнение стало одной из главных мировых стратегий эволюции.

 

В конечном итоге именно к этому сводится, например, человеческая неудовлетворенность собственной жизнью: наша система вознаграждения все время толкает нас на поиск новых ресурсов.

Эволюцию эукариот можно сравнить с финансовой пирамидой, которой постоянно нужны новые вливания, чтобы продолжать развиваться. Эта гонка усложнений в какой-то момент истории привела к появлению нового царства гиперэукариот – животных.

 

Возникновение языка, человеческого сознания и человеческой культуры – не взрыв в пустоте, а логическое продолжение исключительной траектории развития.

 

Вся наша история – воплощение эмерджентности, создания нового из комбинаций старого – эукариотической клетки из нескольких прокариотических, многоклеточного организма из одноклеточных, общества из личностей.

 

То же можно сказать о наших языках и мыслях: сигналы фоторецепторов складываются в изображения, звуки складываются в слова, слова в предложения, предложения – в концепции, концепции – во взгляды, взгляды – в нас самих. 

 

Это все вместе, все уровни его организации, вся последовательность событий от происхождения жизни и до текущего момента, когда человек задает себе вопрос о том, кто он такой. Это и есть «хлопок одной ладонью».

 

информация выживает при смене поколений. Материя же постоянно распадается и собирается в разных комбинациях.

 

 

задачей моего видео было рассказать про человека не с одной точки зрения нейробиолога или биохимика, а с точки зрения природы, то есть со всех точек зрения одновременно.

 

Хотелось рассказать историю человека не с точки зрения науки, а именно с точки зрения реальности, в которой между научными дисциплинами нет границ, а сам человек – не центр Вселенной, а действующее лицо.

Только объективно обосновав свою исключительность, поняв ее со стороны, человек может жить в гармонии с миром, который его породил. 

★2

теги блога Андрей Колесников

....все тэги



UPDONW
Новый дизайн