Олигарх из Бердичева :) (перепост)

 Мое детство прошло в  Бердичеве. Мы жили в  бараке, построенном немцами. Барак состоял из пятнадцати комнат, одной кухни на всех и длинного коридора. Коридор был удобен для игры в хоккей. Правда мячом, а не шайбой. Зато играть могли до 10 человек.  Туалета в бараке не предполагалось, он был на улице. В кране на кухне была холодная вода, и это было удобно: не надо было носить от колонки со двора. Нам повезло: у  нас была угловая комната, она была больше остальных. Правда, в ней жили 4 человека. Но она была большая. И она нуждалась в гарнитуре и цветном телевизоре.

 В Бердичеве был мясокомбинат. Правда, его продукция не продавалась в Бердичеве. За колбасой местного производства надо было ехать в Киев. Таковы причуды советской экономики. Реэкспорт колбасы на родину был поставлен системно: по всем 15 комнатам нашего барака было расписана очередность, какая из комнат на текущей неделе едет за колбасой в Киев. Тогда жили дружно, все помогали всем и все были за всех. Покупали  на весь барак – по палке на комнату. Это было не очень сложно: мы жили почти возле вокзала, а поезд до Киева шел всего 4 часа.   Я любил, когда приходила наша очередь: это означало, что мама привезет из Киева не только колбасу, но и хрустящую соломку, и бутылочки пепси, и даже жареную картошку в целлофановых пакетиках. Тогда у горожан была популярна загадка: «Что это – едет поезд, колбасой воняет? Это электричка Киев-Бердичев».

 Итак, в Бердичеве был мясокомбинат. На нем была охрана. Её возглавлял нач. охраны, милицейский майор. Он был главным человеком в городе. Он мог решить любой вопрос. Если кто-то не знал его в  лицо, тот был не из Бердичева.  Он был огромный, толстый и важный. Он мог всё. У него было всё. Такой властью, которой он обладал в то время и в том месте, не обладает сегодня в Днепропетровске даже президент Объединенной еврейской  общины Украины. И он был нашим кумом.

 Влияло ли это как-то на нашу жизнь? Конечно нет. Мои родители жили со священной верой в то, что «Я – последняя буква в алфавите». Но, тем не менее, наша комната таки нуждалась в цветном телевизоре и гарнитуре. Родители год копили на телевизор «Электрон-736Д» и наконец накопили. Но телевизор – не колбаса. Невозможно просто так взять и привезти телевизор из Киева. И мы обратились к нашему куму. А он обратился ко второму по важности человеку города – водителю первого секретаря Бердичевского горкома партии. Этот человек тоже мог всё. Но был полубогом рангом помельче: майор милиции, нач. охраны мясокомбината мог вызывать его, и пока тот стоял по стойке «смирно», мог давать ему задания. Это и произошло. Задача была сложная и ответственная, сегодня такие задачи решает разве что израильский МОССАД.

 В день привоза телевизоров в местный ЦУМ, за 10 минут до открытия, пока со скандалами и дракой в радиоотдел не ворвались десятки покупателей, чья 2-х или 3-х годичная очередь за телевизорами почти подошла, нужно было зайти в ЦУМ с черного хода и забрать один из пяти привезенных телевизоров. Забрать заполненный гарантийный талон, поставить штамп и положить деньги в кассу можно было позже – когда уляжется бойня вокруг оставшихся четырех телевизоров.  Всё было выполнено успешно.

 В следующий раз родители обратились к куму, когда были накоплены деньги на полированный, темный и жуткий закарпатский гарнитур. Были задействованы другие люди, вместо ЦУМа фигурировала база облпотребсоюза, но суть была та же. Операция была проведена блестяще, и наша комната украсилась комплектом мебели, точь-в точь таким же, как у  всех соседей со связями. Разве что обивка была не из тонкой коричневой ткани, а из красного почти велюра. В наши дни чем-то подобным любят обивать гробы.

 Детская память не сохранила, что стало по итогу с всемогущим начальником охраны мясокомбината. Наверное, он канул в небытие вместе со страной, где за колбасой нужно ездить на электричке, а уродливую мебель можно достать через местных полубогов. Суть в другом. Когда мне рассказывают, как плохо дела в Украине, или какое зло олигархи, я вспоминаю эту историю. И тогда хочется ответить по-бердичевски: «Ой, та я вас прошу!»

 Дело в том, что всё происходящее всегда есть с чем сравнить.