Рецензии на книги | Как бедный эмигрант из Израиля создал самую дорогую сеть коворкингов, или история WeWork. Часть 2.

Маса как бы спрашивает чету Нейман — где мои 11 млрд, негодяи?

Masayoshi Son с детства был суетологом. Он вырос в Японии, в семье эмигрантов из Кореи. В 70-е семья переехала в США, а Маса поступил в Калифорнийский университет в Беркли. Еще во время учебы, Маса начал придумывать способы как заработать деньги. Довольно быстро их набралось пару сотен. Одна из идей выстрелила. Маса нашел инженера, который по его заданию спроектировал карманный электронный переводчик и продал продукт компании Шарп. Ему было только 19 лет.

Напомню, что это были “золотые 80-е”, когда бурно развивалась электроника, компьютеры и программы для компьютеров. Японии быстро стала мировым лидером в электронике. Но основные разработки в сфере компьютеров и программного обеспечения были в США, в Силиконовой долине. Маса быстро понял возможности и стал мостом между Японией и США. Он быстро и крупно ставил на новые тренды.

В 1995-м Маса создал венчур Softbank Technology Ventures. Главная задача — поиск компаний в сфере айти и заливка в них капитала. Уже через год Маса стал миллиардером. Кстати, одна из самых больших удач фонда и лично Масы — инвестиции в АлиБабу 20 млн, которые позже превратились в 100 млрд.

Конечно, многие инвестиции шли на уровне интуиции лично Масы. Только в 90-е было вложено 3 млрд в 800 стартапов.

Но вернемся к Адаму Нейману и WeWork. Компания быстро развивалась — привлеченные инвестиции вкладывали в аренду офисных зданий (или этажей), переделывали в коворкинги и сдавали. Раз в несколько месяцев над компанией нависала угроза — run out of cash, т.е. остаться без денег. А значит, надо было либо сокращать темпы открытия новых локаций, либо искать новых инвесторов. Конечно, Нейман выбрал поиск инвесторов. Тем более, что у него это отлично получалось. Кстати, единственный прибыльный год в WeWork был в 2012 году.

Как функционировал WeWork и другие стартапы? Есть идея, есть кофаундеры, есть первые инвесторы. Иногда компания создается и какое-то время работает на личные деньги кофаундеров. Так например Твиттер в первое время работал на деньги кофаундера Эвана Уильямса (он получил капитал после продажи другого своего стартапа). Убер какое-то время работал на деньги основателя Тревиса Каланика.

Но так долго продолжаться не может. Поиск новых инвесторов — это вопрос выживания. Повезло, если появляются первые инвесторы все-таки.

Но этого недостаточно. Далее проводят раунды финансирования A,B,C,D итд. Чем раньше инвестировал — тем больше риск, но больше и потенциальный профит. Апофеоз — вывод компании на IPO. Все причастные не только ждут IPO, но и боятся.

Ведь в этом случае компания открывает доступ к цифрам. Рассказывает, как планирует дальше расти и зарабатывать. Она раскрывается перед потенциальными инвесторами. Но цифры могут не понравиться инвесторам. Вдруг компания глубоко убыточная, а план по выводу на прибыль невнятный? А кроме того, кофаундеры теряют часть своей власти над компанией. Конечно, многие щедро себя награждают специальными акциями с особыми полномочиями в совете директоров. Но Тревису Каланику это не помогло, когда крупные акционеры решили выдавить его из Убера.

Так или иначе, но WeWork дошел до раунда Е. На этом этапе инвесторы вложили 440 млн, при оценке всей компании в сумму, которая в 3 раза больше, чем основной конкурент — компания IWG.

Но вернемся к Масе. В 2017 он создал новый фонд Vision Fund с капиталом 100 млрд. Основной акционер — правительство Саудовской Аравии (внесли почти половину), но также вложились правительство Эмиратов, Apple, Foxconn и другие. Направление инвестиций — технологический сектор.

Проблема была в том, что денег слишком много. Маса должен был вложить 100 млрд за 5 лет. Но интересных стартапов катастрофически не хватало. Поначалу, Маса скептически относился к WeWork. Да и саудиты шипели — при чем тут недвижимость? Где технологии? Так или иначе, но Адаму Нейману удалось убедить не только ушлых инвесторов из Бенчмарк, но и Масу. Подразумевалось, что WeWork будет существовать в двух измерениях. Первое — физическое, коворкинги. Второй — виртуальное, сеть облачных “рабочих мест”, которые тоже можно продавать. Суммарно Маса вложил в WeWork более 11 млрд.

Инвестиции происходили в том числе через выкуп акций у текущих акционеров. Бенчмарк продал свою долю и заработал почти 10 иксов. Адам Нейман продал свои акции на сотни миллионов долларов. Он стал богатым человеком. Вместе с супругой Адам купил несколько шикарных домов, ездил на уикенд на джете или вертолете. Но при этом не забывал рассказывать про ценность шеринговой экономики. Чем шире становился образ жизни четы Нейман, тем теснее были рабочие места в WeWork

А еще Адам делал бизнес внутри бизнеса. Например покупал здания и сдавал их WeWork на особых, выгодных для себя условиях. Или зарегистрировал несколько брендов с We, а потом продал их WeWork за 6 млн.

Но и развитие WeWork шло не так гладко. В некоторых городах рынок подходящей недвижимости был ограничен. Порой, приходилось переплачивать в 2 раза, чтобы здание досталось WeWork. Для того, чтобы заполнить рабочие места, в том числе переманить из других коворкингов, приходилось идти на демпинг. Например, предлагать бесплатные полгода аренды. Иногда на год. Нередко арендатор сидел бесплатно полгода в одном офисе WeWork, потом переезжал в другой, и тоже на бесплатные полгода. Подарки, бонусы, Happy hour щедро заливались на арендаторов. Разумеется, WeWork был глубоко убыточным. Экспансия сопровождалась расточительством космических масштабов. При этом, сотрудникам платили мало. Многие не выдерживали и уходили. В 2018-м из 10 тыс работников более половины работали менее 6 месяцев.
Кстати, коворкинг WeWork открылся и в Москве.

Опять срочно нужны были деньги. Но Маса уже конфликтовал с саудитами, которые были против дополнительных инвестиций. И 29 апреля 2019 года WeWork подала заявку на IPO.

Представленные цифры оказались неубедительны для широкой публики. Как оказалось, в последний год компания теряла $219 тыс в час. Личность Неймана выглядела сомнительна. Текущие убытки колоссальны. Планы на прибыль утопичны.
Харизматик Нейман как-будто потерял свой дар убеждать. На некоторых интервью он выглядел как под воздействием наркотиков (что скорее всего было правдой).
Как оказалось, Нейман уже продал свои акции на 700 млн и много тратил на роскошную жизнь. Предполагаемая капитализация WeWork покатилась вниз — от 47 млрд в начале 2019-го года до 10-12 млрд осенью того же года.

Адам Нейман вынужден был покинуть компанию. Впрочем, как нельзя кстати. Ведь в 2020-м ковид больно ударил по WeWork. Народ сидел на карантине и офисы опустели. Менеджменту и инвесторам не удалось удержать на плаву бизнес и в ноябре 2023 года WeWork подали на банкротство (впрочем, деятельность компании может продолжится).

Адама Неймана можно считать счастливчиком. Да, компания не оправдала надежд некоторых инвесторов (SoftBank списали около 11 млрд инвестиций). Но лично Нейман хорошо наживался WeWork и даже сейчас его капитал около 1 млрд долларов. Как оказалось, “не оправдать надежды инвесторов и расточать деньги” — это безопасно. Нейман вышел из истории почти миллиардером. В то время как Элизабет Холмс (“Терранос”) получила 11 лет тюрьмы за фальсификацию результатов по анализам крови, а Сэм Банкман-Фрид получил 25 лет тюрьмы за то, что самовольно потратил деньги клиентов биржи.

А ведь фонды видели тревожные звоночки. Даже Тревис Каланик, фаундер и CEO Убер, которого ненавидила половина американских таксистов, не продал ни одной своей акции. Ибо верил в идею Убер и боролся против совета директоров, которые хотели его выкинуть из Убер за слишком глобальные планы (я уже рассказывал эту историю). Адам Нейман продал акции на 700 млн, как будто не верил в будущее WeWork и вытаскивал свой профит из компании, пока это было возможно. Впрочем, фонд Бенчмарк заработал на WeWork раз в 10 больше, чем вложил.

П.С. Все тексты пишу сам, без копипаста.

t.me/mosstart