Бизнес. Капитализм платформ. Цифровые гиганты - как новая аристократия из книги: "Введение в Третью мировую войну. Андрей Курпатов. Дух времени. Часть 2.

Введение в Третью мировую войну. Андрей Курпатов. Дух времени. Часть 2.
или в дзен dzen.ru/video/watch/654b4d14e15b9f298976de08

Представляю третьего и последнего игрока, 

в странном танце с которым мы дошли до порога Третьей мировой войны. 

Имя этого игрока — бизнес.

Руководство цифровых гигантов — неважно, Google это, Microsoft, тот же Netflix или Amazon, — это и в самом деле новая аристократия.

Цифровые гиганты, подобно прежним монархиям, конфликтуют между собой —

 так, хорошо известна, например, битва мобильных операционных систем Apple и Google. 

А затем устраивают морганатические браки — 

Google ежегодно платит Apple миллиард долларов за предустановку в iPhone своего приложения Safari.

В то же самое время возникли компании, занявшие место главных ворот или к знанию (Google), 

или к любой покупке онлайн (Amazon). 

Термин „социальные сети“ можно употреблять во множественном числе, но только одна (Facebook) объединяет больше двух миллиардов людей.

Главным пророком этого нового монополизма стал инвестор Питер Тиль, а это далеко не рядовой инвестор. 

Среди его успешных проектов — PayPal, Facebook, Palantir и SpaceX, 

практически рекорд в дисциплине определения победителей ещё на старте, 

до их взлёта к славе, 

что позволяет предположить наличие у него глубокого понимания технологии и путей её развития.

И даже, в президентской кампании 2016 года он поддерживал Дональда Трампа. 

Тиль временами проявляет себя как весьма своеобразный мыслитель, 

за что снискал себе в последние годы заслуженное осуждение. 

Вероятно, он более строгий мыслитель, чем все его коллеги по отрасли.

Тиль обладает талантом ясно показывать свои основополагающие принципы. 

Он всецело отвергает идею конкуренции по Дарвину. 

Более того, он считает конкуренцию „пережитком прошлого”. 

В своей краткой работе Zero to One („Ноль к одному”) он писал: 

„Конкуренция — это основная идеология, искажающая наше мышление.

Делая из конкуренции кумира, мы не видим достоинств монополии”. 

Ясно, что большинство его коллег в Кремниевой долине согласны с мыслью о монополии как естественном и желательном порядке вещей. 

Вот почему стартапы не ставят перед собой цели потеснить Google или Facebook, 

а изначально ставят перед собой цель быть проданными этим гигантам. 

Главным образом технологические гиганты находятся в состоянии  Сердечного согласия (entente cordiale) между собой. 

Эрик Шмидт, будучи генеральным исполнительным директором Google, 

в то же время входил в совет директоров Apple. 

Подобно европейским державам XIX века, компании уважают сферы влияния друг друга и конкурируют только на их границах.

Мы дошли до самой сути: 

Долина едина, потому что каждый в своей сфере — единственный.

(Капитализм платформ)

несколько принципов платформ из книги «Машина, платформа, толпа»:

Во-первых, по мере распространения платформы в каком-либо секторе экономики она может получать значительную часть ценностей или даже все. 

Пример, операционная система Microsoft — только если вы не пользуетесь устройствами, созданными непосредственно компанией Apple,

вы пользуетесь Microsoft, кем бы ни был производитель этого «железа».

Во-вторых, платформы добиваются успеха, 

потому что они уменьшают информационную асимметрию, 

которая раньше мешала некоторым потенциально выгодным сделкам. 

В-третьих, ключевая характеристика платформ — 

это сила двухсторонних сетей, 

в которых решения в отношении одной группы потребителей и соответствующих продуктов могут значительно повлиять на другую группу клиентов и другую группу продуктов.

Всё, что происходило с мировой экономикой последние двадцать лет, 

было той самой системной монополизацией рынков в руках предельно ограниченного числа игроков.

Процессы консолидации профильных активов проходят буквально во всех областях.

Так за консолидацией автомобилестроителей стоят куда более серьёзные цели. 

Прежде всего, создания электромобилей и автопилотов к ним, 

что требует огромного количества данных, 

которые эти автомобильные супергиганты трудолюбиво собирают.

Интернет автомобилей — это уже новая реальность. 

При этом платформы, которые будут обладать полными данными о водителях и их перемещениях, — это очень жирный кусок не только автомобильного рынка, но и всех транспортных перевозок, логистики, предоставления услуг и т. д.

В результате все, кто встречается на платформе, начинают от неё зависеть. 

Без шума и излишних усилий платформа, 

лишь благодаря удобству и естественному удешевлению продукта,

завоёвывает соответствующую индустрию - 

и не в последнюю очередь за счёт сбора данных о пользователях. 

Цена такой платформы, по сути, начинает равняться стоимости той индустрии, 

которую она теперь контролирует.

Следующий шаг — завоевание индустрии, которая позволит компании сделать следующий масштабный рывок.

(Microsoft становится игрушкой)

Кому-то может показаться удивительным, но в 2020 году Microsoft стала третьей по величине компанией — производителем компьютерных игр.

Важно помнить, игры — это ещё один способ сбора данных о клиентах, 

а с этим у Microsoft как раз дела обстоят не так хорошо, как у конкурентов.

Google решила идти в технологии, и прежде всего — в разработку искусственного интеллекта, 

а там уж, глядишь, и персонализация клиентов с помощью соответствующих алгоритмов не за горами.

У Amazon и Apple, понятное дело, данных о клиентах тоже с избытком.

При этом, Amazon, скорее всего, сделает акцент на развитии облачных технологий.

Таким образом, индустрия компьютерных игр оказывается для Microsoft наиболее оправданным выбором — все её основные конкуренты на этом рынке узкопрофильны. 

Медленно, но последовательно и неотвратимо крупные, многофункциональные, диверсифицированные игроки поглощают компании, 

которые специализируются на отдельных отраслях или продуктах. 

Можно сказать, что сейчас мы стали свидетелями древнегреческой титаномахии — 

титаны прежних индустрий проигрывают олимпийским богам новой цифровой эры.

И, сейчас нужно выиграть гонку за суперкомпьютеры и сильный искусственный интеллект.

Некоторым особняком, чуть выпадая из общего строя, движется Илон Маск.

По сути, он стал своего рода трендсеттером рынка. 

Те направления развития, которые он предлагает, 

от электрокаров до суборбитальных полётов, 

показывают остальным, куда следует двигаться.

Его компания Starlink планирует аккумулировать 50 % мирового интернет-трафика.

Теперь представьте, что весь этот трафик — это не просто передача сигнала, а прежде всего одна большая база данных на всех жителей Земли.

Можно сделать вывод:

бизнес, «третий игрок» в конфигурации «человек — государство — бизнес» также находится в состоянии «развода» с двумя другими членами этого уравнения:

• государству больше нет дела до мелкого и среднего бизнеса, у него достаточно проблем с крупным;

• крупный бизнес, впрочем, перестал обращать хоть какое-то внимание на этих временщиков и держит его на крючке компромата;

• отношение крупного бизнеса к гражданам —

 пользователь продукта продаёт себя — 

своё наличие (капитализация по числу пользователей), 

своё внимание (какое количество рекламы он способен воспринять или количество товара, которое он способен потребить), 

а также себя как подрядчика, который на волонтёрских началах создаёт для IT-корпораций контент.

Крупный бизнес предполагает, что управление миром достаточно скоро перейдёт в его руки.

Политики живут в своём мире, который производит идеологию нового свойства: 

она лишена идей и ценностей, 

она реактивна по своей сути, то есть лишь отвечает на проблемы людей, 

пытаясь при этом всячески уклониться от взаимодействия с ними.

Культурные и интеллектуальные элиты полностью уходят со сцены, 

как некогда ушла с исторической сцены родословная аристократия и чуть позже —

 культурная и научная интеллигенция. 

В обществе больше нет запроса на смыслы, 

проблематизацию и образ будущего,

 чем могли бы быть ему полезны интеллектуалы.