Экзистенциализм - это духовная и умственная мобилизация

В эфире передача «Экзистенциализм на службе общества».

Тётя Валя (имя изменено) уехала в Италию на дожитие, в поисках лучшей доли. И не одна, а вместе с семьёй. Результат: вся семья из 5 человек уже умерла, осталась одна Валя. Сама писать уже не может, диктует врачу, он передаёт последние сообщения от неё по электронной почте. Скоро помрёт.

Мрут все, это статистика, на это можно не обращать внимания. В конце концов, как сказал тов. М.Берлиоз, «да, человек смертен». Но это перестаёт быть статистикой, когда задевает тебя лично. Потому что это не просто тётя Валя, а тётя Валя нашего хорошего знакомого из Кисловодска (Берлиоз не доехал в Кисловодск, ибо оказался внезапно смертен). В результате, супруга моя временно утратила мужество, впала в долоризм, как я это называю.

Заметил, что женщины хуже переносят карантин, чем мужчины, хуже сидят в тюрьмах, беспокойнее. Потому что базовый архетип женщины — это дом, базовый архетип мужчины — это охота. Мужчина отмобилизован изначально, потому что если он потеряет контроль, он погибнет на охоте, его растерзают дикие звери. Поэтому мужчина живёт короче по времени, но интенсивнее по проживанию как таковому, насыщеннее, интереснее. «И жить торопится, и чувствовать спешит». Женщина же, находясь за спиной мужчины, расслабляется; тем более у неё дети, и всё это «сюсю-масю» на неё тоже действует как слабительное. Но это в условиях стационарных, когда стоят стены в хижине, а крышу не сносит. Когда же рушатся сами корневые основы бытия, включая наши жилища, у женщин сносит крышу, они впадают в панику, в психоз. Отсюда и пляска святого Витта — известный феномен средневековья, периода чумы. Эту пляску придумали женщины — и мужчины, родившиеся таковыми по ошибке.

Экзистенциализм, вынесенный в заголовок поста сего — это такой эмоциональный способ переживать объёмность бытия. Когда времена тихие и сонные, экзистенциализм почти спит, его не видно и не слышно. Когда же наступает что-то наподобие нынынешних времён, вроде чумы или войны, экзистенциализм пробуждается, вместе с его глашатаями. Можно не читать Кьёркегора, Хайдеггера, Ясперса; но пьесу «Мухи» Сартра и роман «Чума» Камю прочесть всё же стоит. Об этом же Л.Толстой, «Война и мир». В мирное время Пьер Безухов — это абсолютное ничтожество. Во времена же особые он раскрывается, становится равным Кьеркегору в своих осознаваниях; особенно в беседах с Платоном Каратаевым прослеживается поспешный духовный рост беспомощного толстяка, плененного негодными французишками, поставленного в пограничную ситуацию холода, голода, плена и неминуемой смерти.

Нам кто-то должен подсказать, как выживать здесь и сейчас; причём сохранить не только коллективную тушку домохозяйства, но и человеческое достоинство, чтобы в следующих воплощениях не казниться своим убожеством, не пробуждать перманентную тревожность по поводу того, что прошлый раз дал слабину, не справился. Тут карма сама подсказчица. Она говорит, что мы всё это уже делали: попадали в пограничные ситуации, сталкивались со смертью и болью, убивали дальних и ближних в битве за пирог — и превосходно умирали сами. Поэтому в самых толщах нашей психики, на уровне коллективного бессознательного, накопился бесценный опыт работы в условиях, требующих мобилизации, особого внимания, надлежащей работы со своими страхами и с психозами наших ближних, когда они перестают владеть собой. Нужно просто разбудить этот опыт и поставить его себе на службу, отмобилизовать его. На смену панике должен прийти холодный расчет. На смену моделям индивидуального выживания «умри ты сегодня, а я завтра» — должны прийти модели выживания коллективного: «я умираю сегодня, чтобы народ остался жить завтра». В войну это неявное убеждение обеспечило нам победу. 

И тут особое внимание к лабораториям. Смартлаб — это лаборатория; здесь учат, как изящнее на… бать ближнего своего и возрадоваться (благо, большинство игр с нулевой суммой). Или выяснить, что думает пресловутый Кукл — и вовремя занять позицию рядом с ним, когда он будет рассекать по рыночному океану, снимая публику со стопов, нажиться рядом с Куклом, отщипнуть кроху, падающую с барского стола — и жадно употребить её пацсталом в одно лицо. Для мирных времён такое позиционирование вполне себе катит. Но для времён особых, мобилизационных, представляется, что все творческие лаборатории должны встать под ружьё и послужить целям общественного выживания. Соделаться неким коллективным мозгом, который мог бы подавать советы правительству, как жить дальше — нам. Многие распиаренные персонажи, особенно либерастного направления, обсидевшие правительственные кормушки, позиционируют себя экспертами в последней инстанции, мозгом нации (иногда — вполне определенной нации). Однако, по слову В.И. Ленина, «это не мозг, а говно». Они просто смогли интенсивно себя распиарить, как некие медийные персонажи, вроде Баскова с Киркоровым. Здесь как и в остальном обществе: избыток пидарасов, но категорическая нехватка Д'Артаньянов.

ИТОГО. Давайте сосредоточимся на форсайте, на разведке будущего, как говорят отставные разведчики из секты ВИИЯ им. А. Девятова. А вот в какую сторону потечёт токсичный фондовый шлак — это, конечно, очень любопытно мне как учёному и путешественнику. Но во времена нервные (такие, как теперь) я бы не держал позицию дольше 8 часов. И здесь неважно, куда, что и когда потечёт, важно вовремя вцепиться зубами, откусить и отскочить. Такова структура момента, как говаривал К. Воннегут (в прошлом воплощении — Марк Твен).

На этом передача «Экзистенциализм на службе общества» завершена. Прослушайте, товарищи, песню БГ «Мир, как мы его знаем, подходит к концу». В конце концов, подкаст ведётся из Питера; поэтому продвижение молодых малоизвестных исполнителей нашего города — это наше кредо. Уж такой город: судьба областная, апломб космический.