50 000 BC. #41

Подкравшись к очередному рубежу мы поняли, что лагерь уже здесь. Но жесты разведчиков говорили об обратном. Осторожно пробираясь, мы вышли на широкую поляну, и сомнений не осталось — пришли. Земля вокруг была вытоптана, валялось множество костей животных, только вот обитателей лагеря на месте не оказалось.

— На охоте? — шепнул я Тыкто.

Тот отрицательно покачал головой. При любой охоте на стоянке находятся маленькие дети, охранники запасов и женщины. Племя ушло. Следопыты, словно заправские опера, начали изучать окрестные деревья и кусты на предмет отломанных веток, следов, которые еще не припорошило листвой и любых других свидетельств возможного направления движения. По всем признакам выходило, что племя ушло отсюда несколько дней назад, то есть сразу же после нападения. Враги сюда не возвращались.

— Идем назад!, — скомандовал я, — Ахомит, показывай кратчайший путь к нашему лагерю.

Спешным шагом мы двинулись к городу. Живо вспомнились ужасные картины, которые мы увидели по возвращению в пещеру Тыкто, после налета Сыхо. Только бы на этот раз обошлось.

***

Несмотря на скорый шаг, к лагерю мы подошли лишь глубокой ночью. Свет от полыхающих костров был виден уже издалека. Казалось, будто с четырех углов горит город, настолько мощное было пламя. Когда оставалось около километра, мы услышали условный крик, и далеко в темноте мелькнул силуэт, бросившийся в сторону лагеря. Через несколько секунд наш хэв пришел в движение — воины собирались отбивать нападение. Не став посылать гонца наперед, опасаясь засады, мы выглядели теперь врагами, идущими из темноты.

Подойдя на расстояние выстрела из лука, Тыкто закричал, обозначая себя. Но гомон защитников не давал им расслышать голос вождя. Подождав немного, воины, во главе с Быком, крича бросились на нас, подняв топоры. Не хватало только получить копье от своих.

Благоразумие и справедливость все же взяли верх над случайностью и недопониманием. Несмотря на истошные крики с обеих сторон, нас узнали, и бойни не произошло. Вернувшись в лагерь, мы слушали ужасные новости о случившемся прошлой ночью. Нападавшие не ушли далеко. Показавшись в первых часах темноты на западе, и уведя за собой основную группу защитников они напали с востока. Шокировал тот факт, что нападали они целенаправленно на мой дом, пытаясь выломать дверь и попасть внутрь. Она, обитая железом, выдержала натиск, хоть и изрядно пострадала. Вскоре подошли наши воины и после короткой битвы прогнали нападавших, убив двоих из них.

— У нас есть потери?

— Только легко раненые, — ответил Бык и, помолчав, добавил: — еще они забрали Пхо.

Меня словно оглушили обухом. Пхо для меня была как член семьи, один из самых близких людей, и факт ее похищения расстроил меня сильнее, чем если бы убили десяток наших воинов.

— А Лиа?

— Она закрылась дома. С ней все в порядке.

Все замолчали.

— Куда они ушли? — тихо спросил я

— В лес, туда, где море. Мы не знаем точно, — развел руками глава гарнизона.

— Еще есть что сказать? — несмотря на ужасные вести я просто валился с ног, после почти суток на ногах.

— Одного убитого мы узнали. Это гоцэ Ахомита, — Бык зло посмотрел на заварившего кашу туземца и сейчас молча смотрящего в землю.

Значит все-таки их не похитили. Ушли сами. Плохо...

— Покажите.

Я проследовал к костру, около которого бросили тела убитых. Но не Ахомитовский раб заинтересовал меня больше всего. Лежащий рядом с ним мужчина не был похож на тех туземцев, что мне доводилось видеть. Убитый был довольно крупный, с большой головой и мощными надбровными костями, словно горилла. Рыжеволосая голова сидела на коротенькой шее. В свете костра были отлично видны мощные желваки и крупная челюсть.

— Охэ, — прервал мои наблюдения Тыкто, — ты хотел привести охэ?!

Вождь смотрел на Ахомита с возмущенным недоумением, но тот, похоже, не понимал в чем заключается претензия.

— Много зим назад, когда я был молодой, мой вождь говорил, что есть такие люди, — Тыкто будто рассказывал это мне, но продолжал пристально смотреть на Ахомита, — это злой, плохой народ. Их нужно убивать всех, как только встретишь. Это охэ.

Тыкто с экспрессией пнул труп.

— Теперь они не уйдут, пока не убьют нас. Или мы не убьем их. Охэ никогда не будут гоцэ, — заключил он.

Я смотрел на эту помесь человека и обезьяны, на его короткие лапы, на огромный нос. То, что они напали на мой дом говорило лишь об одном — им нужен был Кава. Холодок пробежал от самой шеи, через бока добравшись до пальцев ног. Я снова ощутил животный страх.

Сон сняло как рукой. Поставив на крыше своего дома четверых лучников, я провел ночь вздрагивая от каждого шороха.

Утро я начал с того, что укрепил дверь. Набил дополнительные доски и сделал подпорки, упирающиеся в прибитые к полу башмаки. Выбить такую дверь было почти невозможно. К люку в подпол я приделал засов, чтобы запираться изнутри. Сверху на люк была прибита шкура оленя, закрывающая щели. Так, спрятавшись в подполе, я мог рассчитывать, что не знающий человек просто не сообразит о потайном ходе.

С этого момента воины разделились на тех, кто спит днем и тех, кто ночью. Несколько мужчин таскали бревна из ближайшего леса. Каждую ночь сжигалась уйма дров. Ушедший чуть дальше работник принес плохую весть. Расставленные силки кто-то проверил без нас. Судя по веревке — зверь не выскочил сам, дичь забрали. Значит, враги совсем близко. Ловушка стояла меньше чем в двух километрах от лагеря. Я добавил еще два костра на границе по направлению к лесу. Ночь снова прошла в чуткой паранойе. Люк постоянно стоял открытым и я готов был нырнуть в подпол при первой опасности. Чертовы охэ. Чертов Ахомит.

***

Новый день ознаменовался еще одним неприятным сюрпризом. Из леса, чуть было не получив порцию наших стрел, вышли рыбаки. Я совсем забыл про группу людей, добывающих нам моллюсков и рыбу. Они, как ни в чем не бывало, пришли к Цаку с вопросом, почему уже третий день не возвращаются носильщики с пустыми корзинами и деньгами?

С этого момента я объявил запрет на ловлю рыбы. В лес выходили только хорошо защищенные и вооруженные команды по пятнадцать-двадцать человек, которые ставили и проверяли силки. Но эффективность охоты была низкой. Зверь или не ловился, или нас опережали партизаны. Не желая подкармливать ворогов я запретил охотиться. Племя перешло на зайчатину и козье молоко с зерновыми. К Чуку отправился хорошо охраняемый караван. Находясь в своеобразной осаде нам пришлось импортировать еду.

В размышлениях, как поймать ненавистных варваров и не оставить без защиты лагерь, я дошел до постройки городской стены. Простой расчет говорил, что прямоугольник 100х200 метров будут обносить стенами как минимум месяцев шесть, ведь материала потребуется не меньше чем на плотину, которую строят уже скоро год. Но так как люди все равно сидели без дела, грех было не начать. По периметру был намечен метровой глубины ров, необходимый под фундамент будущей стены, а по углам сделаны заделы под башни. Даже без стен на пятиметровых вышках могло сидеть пара хороших лучников, призванных снимать, словно снайперы, вражеских нападающих. В этих строениях не предполагалось внутренних лестниц или еще каких-то ухищрений. Лучники должны были забираться на верхнюю площадку по веревке, втягивая ее затем за собой. Через полторы недели первая из четырех башен была готова.

Жить в постоянном ожидании нападения было решительно невыносимо. Я подумывал о том, чтобы начать прочесывать лес, разделив его на квадраты. Учитывая, что вероятное нахождение противника — это зона ограниченная парой-тройкой часов ходу на восток, на запад или в сторону моря, получалось, что нужно было исследовать не менее двухсот квадратных километров. Имея в распоряжении месяц — задача более чем выполнима. Смущало только то, что для эффективного прочесывания идти нужно растянутой цепью, а такой порядок построения в бою однозначно приведет к лишним потерям.

***

Пошла третья неделя как нас никто не беспокоил. Спорадические поскребывания лучников на крыше уже не будили меня по ночам, сон стал глубоким, а дыхание ровным. Заперев как обычно дверь на два бревна-подпорки я отправился спать с противным ощущением незавершенного дела. Ночью меня разбудили громкие удары в дверь. Повинуясь животному инстинкту я словно застуканный внезапным включением света таракан, бросился в подпол и задраил за собой люк. Пульс сходу взял отметку в двести ударов, а глухие стуки по двери были не отличимы от оглушительных ударов собственного сердца.

Примерно через минуту адреналин пошел на спад и я обрел способность соображать. В дверь явно колотили не враги. Меня звали по имени и один из кричащих был Тыкто. Я вылез из убежища и отворил засов. Тыкто выглядел очень взволновано.

— Напали? — коротко спросил я

— Нет. Пхо вернулась, — вождь показал на лежащую недалеко от дома девушку. Одежды на ней не было и даже в слабом свете костра видны были огромные синяки и кровавые подтеки на теле.

— Принесите что-нибудь надеть, — крикнул я, и подошел к ней.

Пхо лежала свернувшись калачиком и дрожала то ли от холода, то ли от нервного потрясения.

— Я убежала, — тихо сказала она, увидев, что я рядом, — я знаю где они.

Принесли плед и накидку. На площади стал собираться народ, разбуженный шумом.

— Собирайте всех воинов, — сказал я Тыкто, Быку и подошедшему Ахомиту. Мы идем сейчас.

Утром варвары поменяют стоянку, и у нас было несколько часов, чтобы найти их. Этот шанс нельзя было упускать.

***

Через пять минут более шести десятков бойцов были облачены в кожаные латы и стояли при оружии. Я оставил лишь несколько лучников на крыше своего дома и башне. В лесу от них все равно мало толку, а город, в случае чего, они смогут защитить. Пхо обвила руками шею одного из воинов, и он, неся ее на спине, повел отряд в темную чащу.

Примерно через два часа быстрого ходу на юго-восток Пхо предупредила, что враг уже близко. По ее словам племя расположилось в небольшой пещере, метрах в пятистах впереди нас. Оставив ударные силы Тыкто по центру, усиленные данным нам в помощь отрядом из команчей, я отправил Быка и Ахомита окружать по флангам. В ночной неразберихе нападение с нескольких сторон должно стать сильным перевесом. Подождав минуту, пока фланги скроются в темноте, мы решительно двинули вперед. Хоть я и не был воином, но сейчас у меня в руках был топорик и щит. При битве в темноте каждый сам за себя и на защиту рассчитывать особо не приходилось.

Нас заметили примерно за пятьдесят шагов, но все же нападение можно было считать внезапным. Спящие воины вскакивали и хватали короткие копья. С криком мой отряд бросился в атаку. Одновременно издали боевой вопль солдаты Быка, зашедшие немного сзади и слева. Через несколько секунд к схватке присоединились Ахомитовцы. Я стоял на удалении метрах в тридцати, и в почти полной темноте смотрел как вооруженные силуэты убивают друг друга. Через минуту все было кончено. Воины добивали раненых и выживших. Никаких пленных. — Охэ никогда не будут гоцэ, — крутилась в голове фраза сказанная Тыкто. Наверное, он прав.

Дождавшись рассвета мы оценили результаты ночного побоища. Благодаря защите, и тому, что варвары били своими копьями в грудь, а не голову, потери у наших составили лишь один убитый и около десятка раненых. Врагов полегло больше сотни, включая примерно сорок человек воинов и почти двадцать сбежавших к ним предателей. Около пещеры мы нашли тело носильщика рыбы. Точнее его часть. Дикари не гнушались употреблять в пищу своих противников.

Убедившись, что никто из врагов не выжил, мы ушли в лагерь, оставив диким зверям задачу по уборке территории.

***
 Начало №2 №3 №4 №5 №6 №7 №8 №9 №10 
№11 №12 №13 №14 №15 №16 №17 №18 №19 №20 
№21 №22 №23 №24 №25 №26 №27 №28 №29 №30 
№31 №32-33 №34  №35 №36 №37 №38 №39 №40