Блог им. Koleso

Все свободны. Часть 2. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы. Михаил Зыгарь.

Все свободны. Часть 2. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы. Михаил Зыгарь.
Электронная книга t.me/kudaidem/1405



Деловые интересы Березовского и Гусинского пересекались на авиакомпании «Аэрофлот».

Гусинский приглашает Березовского на встречу и начинает ее словами: «Боря, ты же должен понять, мы тебя трахнем».

Тот говорит: «А как?» Гусинский подробно рассказывает, какие связи в правительстве, в Кремле, в мэрии Москвы и в остальных госструктурах он задействует. Березовский внимательно слушает и подыгрывает, время от времени вставляя: «А я тогда так» или «А я на это отвечу вот так». Гусинский распаляется. В конце его монолога Березовский говорит «ну ладно» и уходит.

Но в итоге, не Гусинский трахнул Березовского, а совсем наоборот.

 

В ноября 1994 года «Российская газета» публикует статью, где рассказывается, что мэр Москвы Юрий Лужков хочет стать президентом страны и уже начал предвыборную кампанию — и его главным спонсором будет владелец группы «Мост» Владимир Гусинский. Текст констатирует, что у Гусинского есть мощнейший медийный ресурс, чтобы дискредитировать президента Ельцина и сделать главой государства Лужкова.

Гусинский на момент публикации в «Российской газете» действительно близок к Лужкову. Мост-банк — один из уполномоченных банков мэрии Москвы, большая часть денег столичного правительства проходит через него.

Гусинский и Лужков даже не сразу понимают, кто организовал публикацию. Через две недели они отвечают на обвинение: мэр Москвы Лужков опровергает все обвинения.

Гусинский, опасаясь ареста, улетает в Лондон. Одновременно, начинается наступление на весь его бизнес: На Мост-банк в первую очередь, как финансовую основу всей группы Гусинского.

Никто теперь не мешает Борису Березовскому начать устанавливать контроль над «Аэрофлотом», а Коржакову — уничтожить угрозу со стороны Лужкова, которого он считал соперником своего шефа.

 

У Березовского появилась новая мечта. Он страстно захотел иметь собственный телеканал. Он обнаруживает, что первый канал совершенно ничей и никому не нужен.

Возникает схема: в России должно быть создано общественное телевидение, контрольный пакет останется у государства, а 49% отходят консорциуму частных компаний. Новая компания получает название ОРТ — «Общественное российское телевидение».

Березовский понимал, в чем бизнес ОРТ: чтобы чуть что кого-то плющить. И потом это, собственно, и реализовывал.

ОРТ нужно Березовскому вовсе не для заработка, после покушения он начинает смотреть на мир другими глазами. Он понимает, что заниматься политикой, влиять на власть, управлять страной — вот то, что его на самом деле интересует.

Березовский готов был на риск, на который не решаются идти люди, не испытавшие того, что пришлось пережить ему… У него появилась вера в судьбу, в промысел — своеобразное бесстрашие.

Оставался вопрос, где взять деньги на ОРТ.

В Париже Березовский знакомится с молодым 28-летним нефтяным трейдером — его тоже позвали на яхту владельцы Альфа-банка. Трейдер делится своей идеей: создать новую нефтяную компанию. Трейдера зовут Роман Абрамович.

Идея Абрамовича проста: объединить добывающее предприятие «Ноябрьскнефтегаз» и Омский нефтеперерабатывающий завод. У Абрамовича хорошие связи на местах, он и так, по сути, контролирует Омский НПЗ, но легко может этот контроль потерять — потому что и он, и «Ноябрьскнефтегаз» на бумаге принадлежат государственной компании «Роснефть».

 

В это время, Владимир Потанин, совладельц ОНЭКСИМ-банка предлагает Чубайсу передать ему в управление акции «Норильского никеля» — одного из крупнейших предприятий России. Заняться производством — давняя идея Потанина.

Он приходит к выводу, что большая часть предприятий в России управляется совершенно неэффективно.

С «Норильским никелем» и его красным директором Анатолием Филатовым Потанин пытается выстраивать отношения. ОНЭКСИМбанк дал предприятию кредит и предложил сотрудничество. Филатов руководит предприятием с 1989-го — он, собственно, и сделал «Норникель» концерном, подобно тому, как Черномырдин придумал «Газпром».

Филатов — полновластный хозяин Норильска. Он прекрасный главный инженер, но не самый успешный бизнесмен — под его руководством «Норникель» становится убыточным и перестает платить налоги.

По легенде, Филатов изобретает хороший способ избегать претензий центра: всякий раз, когда из Москвы прилетают чиновники за деньгами, норильские рабочие выводят на взлетную полосу несколько экскаваторов. Самолет с непрошеными гостями не может сесть и улетает.

«У тебя весь сбыт в бандитах и непрофессионалах, финансовой дисциплины никакой, с налогами полный завал, — так описывает свой диалог с Филатовым Потанин. — Мы в нашем банке создали под тебя специальный департамент, который ведет твои дела. Давай ты там командуй людьми, энергетикой, хозяйствуй, а мы будем бэк-офисом, грубо говоря».

Филатов отвечает, что не против. Первый вице-премьер Чубайс внимательно слушает рассказ Потанина. Идея отдать предприятие в управление молодому банкиру кажется ему интересной. Хотя он и высказывает опасение, что без конкурса это нехорошо.

«90% страны лежит в руинах, не платятся налоги, не платится зарплата, вы сейчас между кем и кем собираетесь проводить конкурс? — убеждает его Потанин. — Вот если бы у вас здесь стояла очередь из таких, как я, которые говорили бы: давайте мы чем-нибудь поуправляем — да, тогда бы вы между нами устроили конкурс. А у вас очередь из тех, кто хотел бы, чтобы им просто поправили ситуацию».

«Не издевайтесь», — соглашается Чубайс.

Но, несмотря на положительную реакцию Чубайса, план не реализуется. В последний момент, в конце 1995-го, Филатов понимает, что теряет контроль над предприятием, и идет к главному оппоненту Чубайса — первому вице-премьеру Олегу Сосковцу. Тот блокирует постановление об акциях «Норникеля».

В 1995 году Сосковец — фактически альтернативный глава правительства.

Еще сила Сосковца в том, что он дружит с Коржаковым. Они почти ровесники (Коржакову — 45, Сосковцу — 46), любят выпивать вместе, легко находят общий язык. Ненавидящий Черномырдина Коржаков именно в Сосковце видит идеального премьера. Наткнувшись на сопротивление Сосковца, Потанин решает зайти через него. Он излагает первому вице-премьеру предложение, как можно наполнить бюджет деньгами, не продав при этом никаких госпредприятий. Оно как нельзя кстати перед думским голосованием по бюджету-1995.

Как выполнить предписание парламента: заработать миллиард и не тронуть крупные производства? Задача выглядит неразрешимой.

Но владелец ОНЭКСИМ-банка предлагает выход: частные банки могут выдать государству кредит под залог акций добывающих предприятий. По истечении кредитного периода, если государство не возвращает полученные деньги, то банки могут эти предприятия продать с аукциона — осуществив при этом предпродажную подготовку и приведя предприятия в надлежащий вид. Сосковцу идея Потанина нравится: государство получает деньги прямо сейчас и ничем не рискует. Олег Сосковец вызывает к себе Альфреда Коха, чиновника из Госкомимущества — ведомства, которое отвечает за приватизацию.

С этой встречи, как уверяет Кох, и начинается приватизация.

Крупнейшие российские предприятия, бывшие в СССР государственными, в течение ближайшего года перейдут в собственность нескольких банкиров. А самих этих банкиров станут называть олигархами.

30 марта 1995 года Потанин выступает перед членами правительства и предлагает государству кредит в размере 9 триллионов рублей (примерно 1,8 миллиарда долларов по тогдашнему курсу) под залог акций РАО «Единые энергосистемы», «Норникеля», Ростелекома, ЮКОСа и еще нескольких компаний. Правительству страшно нужны деньги.

Это едва ли не первый случай, когда Сосковец и Чубайс одновременно «за». Чубайс играл роль такого прогрессивного рыночника, а Сосковец — ретрограда, которой за красных директоров.

 

Нефть в 1995 году стоит 16 долларов за баррель, ВВП России — менее 400 миллиардов долларов.

Доходы — около 37 миллиардов долларов, расходы — примерно 52 миллиарда, дефицит — 15 миллиардов.

Платить зарплаты и пенсии нечем. Каждую неделю к Черномырдину приходит министр финансов с ведомостью, и премьер-министр галочками обозначает, на что тратить деньги, а на что нет.

(Фото. Лидеры российского крупного бизнеса.)

Коллеги Потанина реагируют на его предложение по-разному.

Некоторые, как владелец банка «Менатеп» Михаил Ходорковский, — с явным интересом.

Другие, вроде хозяина банка «Национальный кредит» Олега Бойко, говорят, что хотят заниматься интеллектуальной финансовой работой, а ехать в Сибирь, решать проблемы неплатежей и конфликты в трудовых коллективах, общаться с рабочими — не слишком большое удовольствие.

Наконец, Михаил Фридман из Альфабанка полагает, что идея Потанина просто нереализуема — государство ни за что не отдаст свои основные предприятия за бесценок.

В результате эти несколько человек, по сути, будут назначены миллиардерами.

 

В марте 1995 года, примерно в то же время, когда банкир Владимир Потанин излагает вице-премьеру Олегу Сосковцу свой план приватизации, другой банкир — Владимир Гусинский — собирает партнеров и менеджеров в Лондоне, чтобы придумать, как спасать бизнес.

У Гусинского разветвленная империя: и банк, и страховая компания, и медиахолдинг, и много чего еще.

Последний на встрече выступил президент НТВ Игорь Малашенко.

«Если ты, Володь, закроешь НТВ,  — так пересказывает его речь Киселев. —  тебя уебут.

Когда они увидят, что ты отдал НТВ, они решат, что ты слабак. Значит, у тебя можно забирать и все остальное. И все у тебя отберут. А пока у тебя есть НТВ, тебя никто не тронет, потому что ты не просто бизнесмен, ты владелец телевизионной компании, которая единственная в России сейчас проводит независимую редакционную политику, и об этом пишет вся европейская и американская пресса».

 Малашенко обращается к партнерам Гусинского: «НТВ — это ваша активная броня. Пока мы есть, вы защищены». Выслушав всех, Гусинский резюмировал: «Решение такое: продолжаем работать».

 

Летом 1995-го года Березовский вспоминает про Абрамовича и его нефтяной проект. Он объясняет своим знакомым в Кремле, что телеканалу ОРТ необходимы деньги: телевидение — очень затратный и убыточный бизнес.

Но он очень нужен власти как инструмент политического влияния — особенно в ситуации, когда есть крайне критично настроенный НТВ, принадлежащий Гусинскому.

Чтобы содержать ОРТ, Березовскому надо получить нефтяную компанию, доходы от которой он будет тратить на развитие телеканала. За полгода до думских выборов и за год до президентских власть в этом заинтересована даже больше, чем сам Березовский, — так объясняет он и Коржакову, и Илюшину.

Обычно помощник и охранник не согласны друг с другом — но тут редкий случай, когда они едины.

24 августа 1995-го Борис Ельцин, еще на больничном после первого инфаркта, подписывает указ о создании новой структуры — она получает название «Сибнефть».

 

В процессе подготовки залоговых аукционов советник президента Ельцина по экономике Александр Лившиц предлагает добавить к схеме еще одну деталь: государство возьмет у банков кредиты не менее чем на год, а значит, они обретут в собственность заложенные предприятия тоже не ранее чем через год.

Например: если банк получает нефтяную компанию под залог осенью 1995 года — за полгода до президентских выборов, то ее владельцем он станет только осенью 1996-го — через полгода после голосования. Это значит, что сохранить собственность банку удастся только в том случае, если президентом будет избран Борис Ельцин — или любой другой сторонник приватизации. Победа кандидата-коммуниста будет означать, что приватизация отменяется и банк лишается своей собственности.

Это условие очень важное — необходимо, чтобы оно было четко вписано в нормативные акты о проведении аукционов.

С самого начала важнейшей целью залоговых аукционов было привязать крупный бизнес к президенту Ельцину и правительству реформаторов. Растянутая на год приватизация гарантирует, что богатейшие люди страны будут кровно заинтересованы в том, чтобы Ельцин остался у власти.

31 августа 1995 года Ельцин подписывает указ о проведении залоговых аукционов.

 

Потанин собирает у себя крупнейших банкиров страны, чтобы обсудить с ними указ Ельцина и последующие действия.

Потанин им предложил: чтобы этот указ реализовался, его нужно наполнить предприятиями. Поэтому идите, договаривайтесь с заводами, с которыми у вас нормальные отношения, вписывайте их в этот список. Наверное, кто-то скажет, что это нехорошо, картельное соглашение и так далее. Но, банкиры пытались договориться о том, чтобы не сталкиваться лбами, потому что у нас были другие враги. Грубо говоря, «новые бизнесмены» против красных директоров».

Теперь уже даже вчерашние скептики понимают, надо попытаться принять участие в залоговых аукционах.

Стало понятно, что участие в этих аукционах даст колоссальное конкурентное преимущество, которое будет невозможно компенсировать органическим образом. Там сдают на руки сразу козырных туза, короля, даму и валета».

Владелец банка «Менатеп» Михаил Ходорковский вспоминает, что в ходе предварительного распределения, кому какое предприятие достанется, правительственные чиновники выдвинули несколько условий. Одно из них — это должны быть живые деньги, в долларах. Поэтому желающим приходится выискивать деньги по всему рынку — брать в долг у всех у кого можно.

Если что-то пойдет не так и аукцион выиграет неправильный участник, то результаты торгов всегда можно будет отменить по решению суда, обвинив победителя в том, что он пользовался деньгами из-за рубежа.

Наконец, важное условие, которое ставит правительство: «Вы должны сами разобраться с красными директорами приватизируемых компаний, потому что у правительства нет политических ресурсов, чтобы заставить их согласиться на приватизацию».

Избавиться от красных директоров, сменить неэффективных собственников и управленцев на других, более современных и компетентных, — давняя мечта Анатолия Чубайса, это, говорит он, помогает смириться с совсем не прозрачной схемой подготовки аукционов.

 

Чтобы найти с красными директорами общий язык, Ельцину пришлось поставить во главе кабинета понятных им Черномырдина и Сосковца. Наконец, многие красные директора были членами компартии и симпатизируют коммунистам. В преддверии президентских выборов иметь по всей стране целый класс враждебных тебе собственников опасно — поэтому их надо по максимуму заменить на молодых капиталистов.

 

25 сентября 1995 года Альфред Кох подписывает распоряжение Госкомимущества со списком выставляемых на аукционы предприятий. В нем значатся «Норникель», Новолипецкий металлургический комбинат и несколько нефтяных компаний — «Лукойл», ЮКОС, «Сургутнефтегаз» и СИДАНКО. Только что созданная «Сибнефть» пока там не упоминается.

 

Поскольку главная цель правительства — хоть чем-то наполнить бюджет, Чубайс начинает в 1995 году еще один крестовый поход — против налоговых и таможенных льгот. В январе 1995-го он идет к Ельцину с проектом указа, отменяющего все послабления.

 

Льготы были введены еще в 1992 году, их получили несколько организаций, например, Фонд инвалидов войны в Афганистане, Русская православная церковь и Национальный фонд спорта.

 Так «афганцы», РПЦ и «спортсмены» превратились в крупнейших контрабандистов в стране: к середине 1990-х через них идет импорт алкоголя и сигарет.

Национальный фонд спорта (НФС) должен финансировать развитие спорта в стране.

Но откуда взять деньги на «здоровье нации»? В 1993 году Ельцин подписывает указ, по которому Национальный фонд спорта получает право беспошлинного ввоза в Россию алкоголя и сигарет.

В 1994 году Борис Федоров занимает пост президента НФС.

НФС получает в собственность «Интурист» и почти все крупные гостиницы в Москве, а также спортивные лотереи.

Но Чубайс намерен обрушить благосостояние этой спортивной империи. Чубайс заходит к Ельцину, долго его убеждает и, наконец, выходит с подписанным указом.

В ответ, Глава НФС Федоров идет к Коржакову и убеждает его, что Чубайс хочет лишить спортсменов льгот, потому что подкуплен западными производителями табака. Якобы они намерены сами продавать сигареты в России, поэтому строят козни против льготников.

Все эти аргументы передают Ельцину. Уговоры длятся долго — через два месяца Ельцин звонит Чубайсу: «Это была ошибка, отменяйте».

Чубайсу удается достичь компромисса. Прежний указ он отменяет, но добивается того, что льготы все же будут упразднены, просто не резко, а поэтапно. Для Коржакова и его команды Чубайс превращается во врага. Амбициозный Борис Федоров не останавливается — он планирует из торговца превратиться в банкира.

 

Приближается приватизация крупнейших предприятий страны, но в этот раз, в отличие от ваучерной приватизации, подготовка идет очень тихо. Население страны про предстоящие аукционы почти ничего не знает или считает их чем-то неважным и неинтересным. Единственный бурно развивающийся сектор экономики 1990-х — это не производство, а торговля. Большая часть бизнесменов (и бандитов) к плану приватизации относится совершенно равнодушно. Кому нужны проблемы, когда можно зарабатывать быстрые деньги?

Юрий Рыдник — акционер компании «Союзконтракт», в 1995 году одной из самых богатых в стране. По его воспоминаниям, перспектива покупать заводы в Сибири «Союзконтракт» совсем не прельщала: «Наша выручка в тот момент составляет 1 миллиард 200 миллионов долларов. Мы продаем куриные окорочка. Таможню мы не платим, налогов не платим. То есть чистой прибыли — 200 миллионов долларов, это больше, чем у кого бы то ни было. И все это наличными».

Бизнес Рыдника такой прибыльный, потому что он, как и большая часть предпринимателей в России, не платит налоги — окорочка он закупает через Национальный фонд спорта.

Впрочем, и Борис Федоров тоже не обращает внимания на залоговые аукционы. Он отстает на шаг — его амбиции сосредоточены на том, чтобы из контрабандиста превратиться в финансиста.

 

Когда большая часть залоговых аукционов уже позади, Березовский вдруг вспоминает про «Сибнефть». По словам знакомых, он любит всегда все делать в последний момент — за минуту до дедлайна, — иначе ему неинтересно: нет вызова, а значит, нет драйва.

Березовскому буквально в последний момент удается включить «Сибнефть» в программу приватизации. И 27 ноября Ельцин прямо в больнице подписывает указ о том, что помимо запланированных активов на продажу должна быть выставлена и недавно созданная «Сибнефть».

Все крупные бизнесмены уверены, что «Сибнефть» приватизирована именно в интересах Березовского и для него. Что интересно, так думает и сам Березовский. Залоговые аукционы проходят так быстро, что большая часть населения страны о них даже ничего и не узнает.

 

Парламентские выборы позади, пришло время подводить итоги и наказывать виновных. Коржаков с Ельциным разбираются, почему сторонники президента получили так мало голосов на думских выборах.

Ельцин отправляет в отставку первого вице-премьера Анатолия Чубайса.

Увольнение Чубайса особенно важно для команды Коржакова и Сосковца. Это месть за отмену льгот НФС, которая подписана президентом.

Но есть у этой отставки и другой смысл: перед президентскими выборами правительству нужны лояльные региональные элиты — как губернаторы и их окружение, так и руководители крупных предприятий. А Чубайса многие областные боссы вообще не воспринимают — поэтому на его место назначают куда более системного человека, красного директора и давнего партнера Бориса Березовского, главу АвтоВАЗА Владимира Каданникова.

Ельцин заявляет журналистам, что если бы сняли Чубайса до выборов, у «Нашего дома — России» было бы не 10, а 20%.

Газета «Московский комсомолец» публикует карикатуру: нарисованный Ельцин говорит: «А если бы Чубайса расстреляли, НДР вообще бы победил!»

На той же неделе появляется очередной выпуск сатирической программы «Куклы», где кукла Ельцина произносит легендарную фразу «Во всем виноват Чубайс».

Продолжение в следующем видео.

1 комментарий
Познавательно. Но правда ли всё это или домыслы
avatar

теги блога Андрей Колесников

....все тэги



UPDONW
Новый дизайн