О МВФ замолвите слово

Советский Cоюз принимал участие в Бреттон-Вудской конференции 1944 г., в ходе которой были образованы МВФ и Всемирный банк, однако на фоне начавшейся холодной войны по идеологическим причинами не ратифицировал уставные документы и не вступил в эти организации.

Первые контакты СССР с МВФ (и ВБ) относятся к концу 1988 г., когда в мире начался распад двухполярной системы. В сентябре 1989 г. на 44-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Советский Союз официально заявил о желании установить отношения с фондом. Однако западные страны, прежде всего США, были еще не готовы предоставить стране членство в организации, в частности из-за слишком высоких, по их мнению, военных расходов Советского Союза и его поддержке Кубы и КНДР, политических противников Запада.

В декабре 1990 г. МВФ, ВБ, ОЭСР и другие международные организации подготовили доклад, в котором указывалось, что СССР следует взять курс на глобальные реформы с целью перехода от планового хозяйства к рыночной экономике, а международное сообщество должно оказать государству всестороннюю помощь.

По предложению президент США Джорджа Буша — старшего, на встрече Группы семи с президентом СССР Михаилом Горбачевым в Лондоне в июле 1991 г. была достигнута договоренность о предоставлении стране статуса ассоциированного члена фонда, не предусмотренного уставом. В том же месяце СССР направил официальную заявку на полноправное вступление в МВФ. Ассоциированный статус был предоставлен 7 октября.

Россия стала членом МВФ 1 июня 1992 г.

В начале 2000 г. некоторые российские экономисты, в том числе председатель Центробанка Виктор Геращенко, высказались за уменьшение зависимости России от иностранных кредитов, включая предоставляемые фондом. В июне того же года президент РФ Владимир Путин поддержал предложение не прибегать к помощи МВФ и самостоятельно разрабатывать экономические программы. В начале 2005 г. РФ досрочно погасила долги перед фондом (на тот момент — $3,3 млрд) и с этого времени стала не заемщиком, а кредитором.

Газета «Коммерсантъ» №8 от 11.02.1997

Валютный фонд договорился с Россией об экономической политике на 1997 год — и перечислил на нее деньги
Из Вашингтона в пятницу вечером пришла долгожданная весть: сдвоенный транш, общим объемом в $647,2 млн, МВФ в течение трех дней переведет на счет российского Минфина. Параллельно согласован проект адресованного МВФ заявления российского правительства и ЦБ об основных направлениях экономической политики в 1997 году, имеющийся в нашем распоряжении. В итоге основные сюжетные линии триллера российской экономической политики-97 можно проследить уже сейчас.

Именно МВФ считается крестным отцом российского монетаризма. Но в 1997 году (как, впрочем, и в 1996-м) российский ЦБ фактически получает карт-бланш в денежно-кредитной политике. По существу уже прошедшая презентацию политика ЦБ на 1997 год, основная изюминка которой — практически троекратное увеличение денежной массы по сравнению с ростом цен, получает добро МВФ. По мнению первого зампреда ЦБ Сергея Алексашенко, это эффект замедления темпов инфляции, когда бегство от рублей приостанавливается, одновременно замедляется скорость денежного обращения. Показательно, что в беседе с корреспондентом Ъ Сергей Алексашенко, объясняя опережение роста денег по сравнению с их обесценением, ни разу не упомянул об инвестициях как инструменте замедления денежного обращения. Можно предположить, что российский ЦБ равняется на белорусское экономическое чудо 1996 года, когда по официальной статистике был зарегистрирован рост производства при продолжающемся сокращении инвестиций. Этот феномен может объясняться крайне просто: некорректный подсчет роста цен.
Если же вернуться к МВФ, то, признавая заслуги российских финансовых властей в борьбе с инфляцией, фонд, смягчая контроль за денежным рынком, оставляет в фокусе своего внимания ситуацию вокруг бюджетного дефицита. С одной стороны, дав добро на предоставление задержанных ранее кредитных траншей, совет директоров МВФ оценил фискальные победы Москвы, одержанные в конце 1996 года. С другой, МВФ четко расставил флажки — предельные значения дефицита федерального бюджета по месяцам для начала первого квартала 1997 года. Чиновники из российского Минфина с гордостью говорят о том, что никакой налоговой либерализации МВФ не лоббирует. Исключения — заметим от себя — все же есть: ликвидация экспортного тарифа, либерализация налогообложения доходов от капитала и прежде всего от операций с ценными бумагами.

Драматизм ситуации 1997 года придает не только фигура фининспектора, остающаяся в центре российской экономической политики 1997 года. Главные события будут разворачиваться вокруг структурной политики. Здесь и состоятся основные баталии. Структурную политику МВФ трактует довольно широко. Только перечисление тех мер, которых он требует от российского правительства в рамках структурной политики, позволяет оценить их взрывоопасность.
Итак, МВФ ждет дальнейшего сокращения перечня неотключаемых от снабжения энергоресурсами стратегических объектов; формирования оптового рынка электроэнергии; приватизации «Транснефти», «Русского дизеля» и Росгосстраха, а также продажи госпакетов акций еще 550 компаний. Не обойдено вниманием и сельское хозяйство. Уже в первой половине 1997 года правительство должно приступить к ликвидации неплатежеспособных сельскохозяйственных предприятий. Вся финансовая помощь сельскому хозяйству должна проходить через бюджет, новые неденежные товарные кредиты в 1997 году предоставляться не должны.
Весьма неожиданны предложения по реструктуризации социальной сферы. Проблемы невыплат пенсий и долгов федерального бюджета Пенсионному фонду МВФ предлагает решить кардинальным, хотя и, прямо скажем, малогуманным способом. Предлагается подготовить законопроект, по которому ограничиваются возможности получения пенсий работающими пенсионерами. Но это еще не все. Перл в том, что законопроект должен предусматривать «постепенное повышение общего пенсионного возраста». Если к тому же вспомнить, что МВФ давно настаивает на повышении до себестоимости тарифов на электроэнергию для населения, то становится ясно: МВФ может внести немалую лепту в обострение социально-политической ситуации в России, особенно если его рекомендации не приведут к экономическому подъему.