Глава "Сургутнефтегаза": нет смысла менять финансовую политику в погоне за курсом рубля и ценой нефти

Владимир Богданов заявил, что санкции не повлияли на компанию, которая опирается на собственные средства и технологии

«Сургутнефтегаз» чувствует себя уверенно, несмотря на волатильность цен на нефть и укрепление курса рубля, компания намерена последовательно выполнять стоящие перед ней задачи как в добыче, так и в переработке, рассказал в интервью «Интерфаксу» глава компании Владимир Богданов.

— В прошедшем году ситуация для «Сургутнефтегаза» сложилась уникальная — компания получила убыток из-за укрепления курса рубля. Будете ли в связи с этим корректировать финансовую политику, менять способы размещения свободных средств? Как в целом оцениваете итоги работы компании в 2016 году — в разведке, добыче, переработке?

— Все планы на 2016 год мы выполнили как в разведке и добыче, так и в переработке. Как вы знаете, убыток отчетного года связан с внешними факторами. Операционная прибыль компании осталась на уровне прошлого года. Как будет меняться курс рубля — это связано с ценой нефти, процентными ставками, платежным балансом. Мы на эти факторы влиять не можем, да и государство имеет ограниченное влияние. Поэтому нет смысла менять свою финансовую политику в погоне за тем, чтобы угадать, куда пойдет курс рубля или цена нефти. Мы сосредоточены на своих задачах: обеспечении эффективности производства, снижении затрат, внедрении технологий.

— Насколько принципиально «Сургутнефтегазу» приходится перестраивать процесс добычи, чтобы поддерживать договоренности России со странами ОПЕК и не ОПЕК?

— «Сургутнефтегаз» полностью выполняет обязательства по ограничению добычи нефти в соответствии с принятой на себя нормой.

— «Сургутнефтегаз» в последнее время не получал крупные участки недр и основные работы ведет на имеющихся активах. За счет чего компания планирует поддерживать текущий уровень добычи нефти, и нет ли рисков снижения нефтедобычи в ближайшее десятилетие?

— Прежде всего, уровень добычи будет определяться экономическими условиями: какие будут цены на нефть, курс рубля, налоговая политика государства.

А активы у нас есть не только для поддержания текущего уровня добычи, но и для увеличения, если будет благоприятная ситуация.

При сохранении текущих условий мы будем поддерживать уровень добычи за счет геолого-технических мероприятий на действующих месторождениях и ввода новых месторождений в разработку. Ежегодно мы проводим более 9 тыс. различных скважино-операций по повышению нефтеотдачи пластов. На период до 2020 года запланированы к вводу в разработку 11 новых месторождений, до 2030 планируется ввести еще порядка 25 месторождений.

Мы ежегодно обеспечиваем прирост запасов уровня добычи, тем самым поддерживаем баланс текущих запасов на стабильном уровне. В 2016 году прирост запасов составил 103,9 млн тонн при добыче 61,8 млн тонн. В части активов компании рисков снижения добычи я не вижу, могут повлиять только макроэкономические факторы.

— Каковы планы капвложений на 2017 год?

— План по капитальным вложениям в нефтедобыче — на уровне 2016 года, не ниже 200 млрд руб., еще 28,3 млрд рублей планируем инвестировать в переработку и около 1,2 млрд руб. — в сектор сбыта нефтепродуктов.

— Насколько серьезно снизилась маржа переработки Киришского НПЗ из-за налогового фактора? Какие варианты оптимизации производства осуществляются для того, чтобы смягчить негативное влияние фискальной политики? Как налоговая ситуация отражается на модернизации завода?

— Да, маржа переработки снизилась, по нашей оценке, за период действия «большого налогового маневра» с 2014 по 2017 годы на 37%.

Для смягчения негативной ситуации используется комплекс мер. Это сокращение затрат, включая и стоимость работ в рамках капитальных ремонтов, оптимизация режимов работы установок и загрузки завода, увеличение выпуска высокомаржинальных продуктов, замещение жидкого топлива природным газом, импортозамещение оборудования и запчастей.

Несмотря на налоговую ситуацию, запланированные проекты модернизации НПЗ мы продолжаем, в том числе закрепленные 4-сторонним соглашением с федеральными органами исполнительной власти.

Сейчас мы реализуем основной этап строительства комплекса производства высокоактивных компонентов бензина ЛК-2Б. В 2017 году планируется ввод этой установки (мощность процесса изомеризации 1100 тыс. т/год, мощность процесса каталитического риформинга 1200 тыс. т/год. Все автобензины будут выпускаться только 5 класса и соответствовать техническому регламенту.

Проекты технического перевооружения и реконструкции установок также ведутся по графику. В 2016 году в эксплуатацию после реконструкции введена установка гидроочистки дизельного топлива (ЛГ-24/7), после технического перевооружения с частичной заменой оборудования установка первичной переработки нефти (ЭЛОУ-АВТ-6). На 2017 год запланировано техническое перевооружение установки каталитического риформинга (ЛЧ-35-11/600), установки производства парафинов (Парекс-2).

— Ваше мнение относительно продолжающегося спора по налоговым изменениям в нефтянке?

— Если вы имеете в виду введение налога на дополнительный доход (НДД), то на сегодняшний день все основные спорные вопросы, возникшие в ходе рассмотрения данной концепции, практически урегулированы. Проект ФЗ согласован со стороны нефтяных компаний и профильных министерств и направлен в правительство. В целом, он соответствует решениям и договоренностям участников процесса, мы его поддерживаем. Отдельные моменты будут дополнительно рассмотрены при прохождении второго чтения законопроекта.

Вопрос внесения поправок в Налоговый кодекс, которыми предлагается продлить срок действия временно введенных дополнительных сумм, увеличивающих ставки НДПИ на нефть с 2017 по 2019 годы, на 2020 год, считаю преждевременным. Эта мера предполагала изъятие девальвационной прибыли, а на сегодня при существующих ценах на нефть и курсе рубля она отсутствует.

В целом, наш приоритет — это стабильность налогового режима, что позволит более точно планировать нашу деятельность. Учитывая длительный инвестиционный цикл в нефтегазовой отрасли.

— Насколько отраслевые санкции против России повлияли на деятельность «Сургутнефтегаза»?

— Не повлияли. На шельфе мы не работаем. Внешнее финансирование не привлекаем, при освоении месторождений опираемся на собственные технологии и оборудование.