Мой самый болезненный урок: " Черный понедельник» по-советски "

Запомни: на Уолл-стрит нет слова «авось». Его здесь выбивают из тебя катком. Мой урок случился в октябре 87-го. Тот, что они тут называют «Черный понедельник». Для меня он был не просто черным. Он был красно-черным, как плакат с Лениным.

Я тогда был еще зеленым, пару лет как сбежал из Союза с дипломом математика МГУ и мечтой о американской мечте. Устроился в небольшую контору на Манхэттене. Все у меня получалось. Графики, формулы, мои модели… Я чувствовал себя гением. Я же переиграл Госплановскую систему, а тут какие-то рынки.

В ту пятницу, 16 октября, рынок уже падал. У меня была позиция по индексу. Моя система, моя собственная, выстраданная в ночных бдениях, четко показывала: стоп-лосс тут. Выходи. Но во мне говорил тот самый советский «авось». Авось пронесет. Авось отскочит. В Союзе мы всегда ждали, что начальство спустит разнарядку, и все наладится. Здесь начальства не было. Здесь был только я и рынок.

Я проигнорировал стоп. Закрыл терминал и поехал домой, в свою съемную квартирку в Бруклине. Всю субботу и воскресенье я старался не думать о понедельнике. Как наш человек не думает о завтраке, когда в холодильнике пусто.

Утро понедельника. Я захожу в офис. Тишина. Не обычная утренняя, а гробовая. Потом я услышал крик одного из трейдеров. Я посмотрел на экран. Гэп. Минус 22% на открытии. Не было никаких торгов, никаких попыток отыграться. Просто одномоментно все, во что я вложился, подешевело на пятую часть.

Звук, который я издал, был не криком. Это был стон. Стон человека, который вдруг понял, что его расчеты, его гениальность — ничто перед слепой яростью толпы.

Это стоило мне двух лет прибыли. Двух лет жизни на дешевых хот-догах, двух лет унизительной экономии, двух лет, когда я смотрел на себя в зеркало и видел не Уоллена-стрит-вундеркинда, а лоха, который привез с собой самый страшный русский вирус — надежду на авось.

Что я вынес из этого? Ты думаешь, я выучил правило о стоп-лоссах? Нет. Это знает каждый.

Я вынес нечто большее. Я выжег из себя советского человека.

Я понял, что рынок — это не Госплан. Ему плевать на твои связи, твое происхождение и твое «авось». Он бездушен, как советский бюрократ, но его нельзя обмануть или уговорить. С ним можно только договариваться на его условиях. Его условие номер один: дисциплина важнее гениальности.

С тех пор мой стоп-лосс — это не просто заявка в системе. Это железный занавес, который я опускаю между собой и моей жадностью. И этот занавес я больше никогда не подниму.

Вот так «Черный понедельник» сделал из советского математика американского трейдера. Путем тотального уничтожения. Лучший учитель — это тот, что бьет по лицу. А Уолл-стрит — лучший в мире учитель.

" НАЧАЛО"