Рецензии на книги | Рецензия на книгу. Т. Гоббс Левиафан

Абсолютный монарх в метафорическом виде, предложенном Гоббсом — как сущность, являющаяся отражением всего общества
В Англии XVII в. процветали зависть, жадность и злоба, порочные качества, которые не удавалось искоренить при помощи социальных и религиозных норм. Стремясь исправить злоупотребления властью, совершённые королём Карлом I (1600-1649), парламент объявил войну короне, после чего в стране началась гражданская война, длившаяся девять лет и породившая море крови. Философы и теоретики начали подвергать сомнению прежние основные принципы, на базе которых было организовано гражданское общество. В последний год борьбы за господство между короной и парламентом Томас Гоббс предложил наиболее убедительный, хотя и противоречивый, вариант вывода из страны из сложившегося положения дел.
Кто такой вообще этот Томас Гоббс? Парень он при жизни был не слишком известный — происхождением из духовенства, окончил Оксфорд, всю жизнь был наставником при разных дворянских детях. Благодаря покровительству своих нанимателей познакомился со многими выдающимися людьми своего времени — Бэконом, Галилеем и другими. Роялист, во время гражданской войны утёк в Париж, где пробыл 11 лет. Гражданская война в Англии, эмиграция, вращение в хипстерских кофейнях монархических кругах определили его политические и философские взгляды. Когда в Лондоне утихла резня и наступила диктатура Кромвеля, он подумал, что пора бы к родным пенатам и вернулся домой. Здесь в 1651 году он опубликовал дело всей своей жизни — «Левиафан».
Книга состоит из четырех частей и 47 глав.
Первая часть посвящена человеку, его сущности, естественному состоянию и естественным законам. Базовым тезисом, с которого Гоббс начинает свои пространные рассуждения, является положение о природном равенстве всех людей. Все мы люди, у нас идёт кровь, мы бываем голодны, нам бывает холодно, и картоху мы все есть уважаем. Поэтому изначально, в отсутствие какого бы ни было государства, человеки имеют право на всё — некому запретить любое насилие, совершаемое для обеспечения собственных безопасности и благополучия. Такое положение вещей приводит по мнению Гоббса к «войне всех против всех» (лат. Bellum omnium contra omnes) — это и есть то самое естественное состояние, с наименьшей потенциальной энергией, в котором человечество может самопроизвольно пребывать бесконечно долго. Состояние это содержит в себе максимум свободы личности, но при этом сродни дикости. По мнению автора, видевшего свою разорённую гражданской войной страну, это «естественное состояние» — не то к чему нужно стремиться, а то, чего нужно избежать.
Также в первой части автор выделяет 19 естественных законов, соблюдение которых сделает жизнь приятной и благополучной. Вот они:

1. следует искать мира и следовать ему;
2. человек должен отказываться от права на все вещи в той мере, сколько это необходимо для мира и самозащиты;
3. все люди должны выполнять заключенные соглашения;
4. люди должны быть благодарны за дары, преподносимые другими;
5. каждый человек должен взаимно уступать и быть любезным;
6. он должен прощать обиды;
7. при отмщении люди должны руководствоваться не размерами совершенного зла, а размерами того блага, которое должно пойти за отмщением;
8. ни один человек не должен выказывать ненависть или презрение друг другу;
9. каждый должен признать других равными себе от природы;
10. никто не должен требовать предоставления себе права, которое другому человеку он бы не согласился передать;
11. если человек является судьей в споре, то он должен беспристрастно судить;
12. неделимые вещи должны быть использованы сообща;
13. право владения на неделимые вещи или неиспользуемые сообща должно предоставляться жребием;
14. такие вещи по жребию должны предоставляться перворожденному;
15. посредникам мира должна быть предоставлена гарантия неприкосновенности;
16. в случае спора люди должны подчинить свое право решению арбитра;
17. никто не может судить самого себя;
18. также никто не должен рассматривать дело, если у него есть в нем пристрастие;
19. судья в споре должен доверять третьим лицам, а не сторонам спора.

Но главный естественный закон, облегчающий рассмотрение других, заключается в том, что не следует делать другим того, чего не хотел бы, что это было сделано по отношению к тебе — мысль, зародившаяся задолго до Гоббса.
Во второй части рассматривается государство и суверен. Автор считает, что самих по себе естественных законов недостаточно для обеспечения безопасности. Поскольку ни один человек не может быть уверенным, что кто-либо не нарушит их для получения конкурентного преимущества, это порождает недоверие между людьми и скатывание их обратно к «естественному состоянию».
Люди в связи с неминуемым истреблением при нахождении в таком состоянии продолжительное время для сохранения своих жизней и общего мира отказываются от части своих естественных прав и по негласно заключаемому общественному договору наделяют ими того, кто обязуется сохранить свободное пользование оставшимися правами — государство. Гоббс был первым философом, ясно сформулировавшим подробную теорию общественного договора.
Для установления общей власти люди должны отказаться от части своих прав на насилие в пользу одного человека или собрания людей, которые бы стали их представителями и делали сами и заставляли других делать то, что нужно для обеспечения общего мира и безопасности. Таким представителем, обладающим верховной властью, является суверен.
В качестве метафоры для суверена Гоббс предлагает Левиафана  — библейское чудовище, изображённое как сила природы, принижающая человека. Гоббс использует этот образ для описания того, насколько могущественным должно быть государство (как «смертный бог»).
Поскольку автор был монархистом, он тут же вывел ряд последствий из общественного договора, выгодных монархии: подданные не могут изменять форму правления; верховная власть суверена не может быть потеряна; никто не может протестовать против суверена; подданные не могут осуждать действия суверена; любой суверен ненаказуем подданными; суверен — судья в вопросах мира и безопасности; суверен предписывает правила определения собственности; суверену принадлежит судебная власть, право объявления войны и заключения мира, выбора советников и министров, награждать и наказывать, устанавливать почетные титулы.
Исходя из того как представлен суверен, Гоббс выделил 3 формы правления: монархия, аристократия и демократия. Все, что называется тиранией, олигархией и анархией, — это лишь соответствующие названия вышеуказанных трёх форм, которые даны обиженными на эту форму правления людьми. «Propaganda» — как сказал бы известный киногерой. Монархия — власть одного человека — более предпочтительна Гоббсу, нежели аристократия — власть собрания, поскольку у одного человека меньше фаворитов и родственников, чем у собрания. Оригинальная мысль, оставим её на совести автора.
На этом актуальное для сегодняшней политики чтение можно заканчивать, но если вы любитель богословия, то Гоббс припас для вас ещё две части.
Третья часть изучает христианское государство. Здесь автор рассматривает многочисленные случаи взаимодействия государственной власти и церкви. Важно понимать, что руководство католической церкви для Гоббса находилось за границей (в Риме), и политика короны и церкви иногда вступала в противоречие. Это кстати — одна из важных причин протестантской Реформации в Англии.
По Гоббсу — государство должно обладать суверенитетом, и не дело Папы Римского лезть в дела английского короля. Тут он в целом следует протестантским установкам.
Суверенитет государства в делах духовных логически обосновывается следующим образом. Папа, по мнению автора, окормляет паству в Англии не потому, что Папа богом в маковку поцелован, а только потому, что это ему доверил король. Ведь изначально Папа — всего лишь епископ римский, и к Англии не имеет прямого отношения. Если политика папы вредит государству, то король имеет полное право самостоятельно решать, каким образом христиане его страны будут служить богу, не спрашивая разрешения в Риме. Аминь. Кстати, именно так дела в Англии обстоят до сих пор — главой англиканской церкви является монарх Объединённого Королевства.
Всё это щедро сдобрено ссылками на Писание, примерами из жизни евреев, первосвященников, Давидов и Соломонов.
В четвертой части Гоббс ставит вопрос о царстве тьмы. В ней, в частности, Гоббс поднимает проблему духовного спасения человека, которое, согласно ему, лежит лишь в исповедании учения о том, что Иисус есть Христос (Спаситель), и соблюдении гражданских законов. Остальные же догматы Гоббс либо выводит из упомянутых, либо считает необязательными или даже вредными. Протестантизм как он есть.
«Молись, постись, и слушай радио Радонеж — вот три твои верные карты» — говорит нам автор. В последней части ещё больше ссылок на Писание, жития апостолов, хороводы евреев, Иродов и всё вот это древневосточное.
Есть ряд любопытных мыслей, о том как Гоббс понимает сущность хлеба и вина в причастии, видна его железная марксистско-ленинская логика. Выводы при этом чисто протестантские, не вяжущиеся с позицией православных богословов. Поэтому если вы решите развлечь своего духовника рассуждениями о евхаристии в стиле Гоббса, то рискуете получить кадилом по лбу — «При Никоне такого не было, окаянный!». Я вас предупредил.
Основная мысль книги — о политике. Но есть и интересные цитаты про деньги:

• Если же представителем является собрание, а деньги причитаются постороннему корпорации лицу, то за долг отвечают все те и лишь те, которые голосовали за заем или за заключение того договора, которым этот долг обусловлен.
  
• Если же эта касса пуста, наш заимодавец ни к кому не может предъявить никакого иска и должен пенять на самого себя за то, что, будучи посвященным в дела собрания и в состояние его средств, он, тем не менее, по собственной глупости дал собранию деньги взаймы.
  
• В политических телах, имеющих своей задачей наилучшую организацию внешней торговли, наиболее целесообразной формой представительства является собрание всех их членов, то есть такая форма представительства, при которой каждый человек, вкладывающий в эту торговлю свои деньги, мог бы по желанию участвовать в обсуждениях и решениях тела.
  
• А так как серебро и золото имеют свою ценность от их материала, то они имеют, во-первых, ту привилегию, что их ценность не может быть изменена властью одного или нескольких государств, ибо они являются общим мерилом товаров всех стран. Деньги же, сделанные из неблагородных металлов, могут легко быть повышены и понижены в своей стоимости.
  
• Более сугубыми являются также преступления, подрывающие действие судебных решений, чем обиды, причиненные одному или нескольким лицам, например, брать деньги с тем, чтобы вынести неправедное судебное решение или с тем, чтобы лжесвидетельствовать на суде, является более преступным, чем надуть человека на такую же или на большую сумму, ибо в первом случае не только совершено беззаконие по отношению к тому, кто пострадал от такого приговора, но все судебные решения становятся бесполезными, являясь лишь орудиями силы и частной мести.
  
• Денежным наказанием является не только наказание, состоящее в лишении наказуемого определенной суммы денег, но и наказание, состоящее в лишении наказуемого всякого недвижимого и движимого имущества, которое обыкновенно покупается и продается за деньги. Но в том случае, когда закон, устанавливающий это наказание, издан специально с целью собрать деньги с тех, кто нарушит этот закон, то указанные штрафы являются собственно не наказанием, а ценой привилегии или изъятия из закона, запрещение которого является не абсолютным, а лишь запрещением для тех, кто не в состоянии заплатить за его нарушение.
  
• Какого рода деньги имеют хождение в царстве фей, сказки не говорят. Церковники же, получая деньги, берут те же деньги, что и мы. Расплачиваются же они канонизациями, индульгенциями и обеднями.

Итак, книга очень серьёзная, слог у Гоббса тяжёлый. Но если вам не чужда философия — ознакомиться стоит. Гоббс — один из атлантов европейской политической философии, будете лучше понимать откуда у политиков ноги растут. Основная мораль: будь ответственным гражданином, исполняй договоры, «плоти нологи», и государство о тебе позаботится, ведь это его часть общественного договора, иначе бы оно уже давно развалилось. После прочтения сможете лихо цитировать Писание в стиле протестантского пастора и напускать схоластическую серьёзность как выпускник Оксфорда.