Копипаст | Жаворонков А.: "Я стал зарабатывать за день столько, сколько мне платили в месяц".

Нашел интересную статью о том, как один мужик нашёл свой грааль).

Александр Жаворонков — один из самых оборотистых и требовательных частных клиентов, торгующих на Московской Бирже. О том, почему площадка давала привилегии определенным игрокам и как без научной степени зарабатывать на HFT, он рассказал в интервью FinancialOne.

— На кого вы учились?

—Я учился на инженера-электрика в Московском энергетическом институте. Но выбор института был скорее случаен.

— Как вы оказались в теме инвестиций?

— Все началось с финансовой пирамиды Алексея Калиниченко. Моя мама вкладывала туда деньги два года. А я ей говорил: у тебя все украдут. Но когда у нее были большие прибыли, я сломался и тоже отдал.

— Сколько?

— Я завел $30 тысяч, но успел их вывести, оставив лишь виртуальные. Не заработал и не потерял. Потом поучился на демо-терминале Forex, но мне повезло: друг мне объяснил, что Forex — ерунда, и предложил торговать на бирже. Я открыл счет в «Альфа-Директ», за полгода из миллиона сделал три и был очень счастлив.

— На чем вы сделали такие деньги?

— Какие-то спекуляции. «Норникель» был моей любимой акцией.

— Когда это было?

— Все продолжалось до 2008 года. Но потом начался кризис, и индекс РТС упал ниже 2000 пунктов. Начались агрессивные игры от покупок, так как все думали, что он отскочит. Первая часть моего трейдинга завершилась на этом этапе. Мы с одним из приятелей-трейдеров пошли ужинать в ресторан, а там по телевизору сказали, что Путин позвал «доктора» к металлургам. У меня счет обвалился сначала на 100 тысяч рублей, потом на 200 тысяч. Перестал смотреть, а потом спрашиваю друга: «Ну что там?» В итоге весь профит ушел, и я слил еще 300 тысяч рублей.

— Как вы себя чувствовали?

— Ужасно! Я сильно переживал. Полтора года прошли бессмысленно, я ничего не принес в семью, лишь потерял деньги. Меня сильно накрыло, и случился некоторый катарсис. Однажды вечером я даже поплакал. Но на следующее утро, в августе 2008 года, я проснулся другим, обновленным человеком. Я пошел и спокойно закрыл позиции по фьючерсу, а по акциям оставил.

— Сколько в итоге у вас осталось?

— 400–500 тысяч рублей на спекуляции. Вдобавок я маму засадил в ВТБ по 13,6 копеек на IPO, хотя покупал его и себе. В 2008 году закрывал ее по шесть копеек. Потом составил портфель акций, который не трогал до 2009 года, пока он не вырос. Тогда мне и маме удалось отыграть предыдущие потери.

— Вы ходили на какие-нибудь курсы?

— На Резвякова (Александр Резвяков, частный преподаватель. — Прим. Financial One).

— Хорошо он учит?

— Очень хорошо рассказывает. Кому-то может быть полезен.

— Что, пустая трата денег?

— Я никогда не тратил деньги, ведь я же звезда. (Смеется.) Я написал хороший отзыв. Но не потому, что я обязан, просто мне действительно очень понравилось. Внешне это выглядит ничем не хуже, чем «заработай на форексе полмиллиона долларов».

— Но это же неправда?

— По большому счету да, но я же об этом не знал. Я искал у своего брокера людей, которые в течение двух-трех лет стабильно зарабатывают несколькими сделками в день. Таких не нашел, хотя, может быть, плохо искал.

— Как вы попали на работу в «Ай Ти Инвест»?

— Я был клиентом «Альфа Банка». Там был хороший и красивый терминал, но в банке было не самое лучшее отношение к клиентам. Добила меня покупка акций «Газпрома» в 2008 году. Терминал мне показывал, что «Газпром» был куплен и продан по 160 рублей, прибыли ноль. Но в конце 2009 года банк выкатывает мне нереальный НДФЛ. Я говорю: «Какой НДФЛ? У меня прибыли нет». А мне говорят: «Смотрите, у вас „Газпром“ по 100 рублей куплен», хотя я его вообще не трогал. Мне объясняют: «А помните, вы „Сургутнефтегаз“ покупали на плечо? Так мы тогда под РЕПО взяли ваш „Газпром“». То есть они его купили-продали и цену мне втихаря поменяли на 100 рублей. Получилось, что с каждой бумаги я заплатил НДФЛ с 60 рублей, потому что сделка стала как бы прибыльной. Я жаловался, писал Миловидову (экс-глава ФСФР, тогда еще регулятор рынка. — Прим. Financial One). Всем пофигу. После этого я с «Альфой» поругался. Зашел на форум «Ай Ти Инвест» и увидел, что председатель правления и разработчики общаются с людьми. На фоне того, что в банке всем на тебя плевать, это очень круто. Открыл у них счет… Но я сложный клиент и потом стал их доставать.

— Как доставать?

— Писал отзывы о сервисах. Дошло до того, что они взяли меня на работу. Сказали: «Если тебе все не нравится, то сделай сам». Я говорю: «Давайте». В 2009 году я стал директором по развитию. Договорился, что буду приходить раз в неделю, а остальное время дома работать.

— Чем занимались в компании?

— Изначально тем, что доводил до ума терминал SmartTrade. Он очень хороший, но в нем не хватало простых вещей, которые можно было легко сделать.

— Много вам платили?

— За тот объем работы, который я делал, платили более чем справедливо.

— Вы нуждались в деньгах?

— Я тогда решил больше не вносить своих денег на биржу. У меня осталось 400 тысяч рублей, по итогам 2009 года я заработал 150 тысяч. В процентах много, а в реальности ни о чем. Я всегда буду благодарен Твардовскому (глава IT Invest. — Прим. Financial One), который взял меня на работу. Фактически благодаря ему я и остался в трейдинге. В тот момент я недостаточно зарабатывал на рынке, и единственной альтернативой было все бросить, вернуться к работе в сфере недвижимости и забыть торговлю как страшный сон.

— Все было так плохо?

— После того как меня взяли, у меня появились деньги, которые я мог тратить на еду. Хотя у меня оставались деньги в заначках, счета в банках, которые мне позволили бы еще год-два существовать. Все время что-то экономлю.

— Почему вы ушли из компании?

— Я стал зарабатывать за день столько, сколько мне платили в месяц. Плюс на меня навешали неинтересные обязанности. Кроме того, у меня обостренное чувство справедливости и потребность высказывать свое мнение. Первые год-два я всем нравился, а потом стал некомфортным. В итоге я проработал три года, а сейчас остался клиентом компании.

— В какой момент вы нашли HFT?

— Сначала в своем блоге я познакомился с моим первым партнером, программистом 1С. Потом нашелся еще очень хороший мальчик, который приезжал ко мне и целыми днями учил меня работе с программой теханализа Amibroker.

— На чем был написан ваш первый робот?

— Вся инфраструктура робота была написана программистом в 1С. Это уникальный случай, второго подобного я не знаю. Обвязка была написана под Quik, а робот брал сигналы Amibroker.

— Какие стратегии торговал робот?

— Он торговал паттерны, такой полутренд. У нас была гениальная стратегия, основанная на индексе РТС. Раньше была валютная секция РТС, где торговали нерезиденты. Это был абсолютно линейный робот, он брал цену с одного рынка и торговал другой. Все торговали фьючерс через индекс ММВБ, а мы через РТС.

— Classica?

— Да, индекс был жутко тормознутый. Для меня же он оказался уникальным индексом. Он медленно реагировал и показывал настроение нерезидентов. К примеру, этот индекс мог весь день расти без откатов, при этом ММВБ шатало туда-сюда. Можно было зайти с небольшим риском и взять хорошее движение. Система прекрасно работала, пока биржа не придумала РТС Standard и было решено считать индекс РТС не по Classica, а по Standard. В этот день грааль исчез и больше не оживал. Хотя мы придумали другой, который торгуем до сих пор.

— Тогда ведь фьючерс был сильно расторгован?

—Да, но никто не смотрел на тот индекс РТС. Тогда торговали фьючерс на индекс РТС и смотрели ММВБ. Была колоссальная возможность для арбитража. Рынок позволял зарабатывать абсолютно всем.

— Вы платили за робота?

— Нет. Каждый использовал робота на свои деньги.

— Сколько вы в итоге заработали?

— Сто процентов в год. Самое смешное, что эта система до сих пор работает и зарабатывает, только стратегии изменились. У робота на 1С прошлой весной результаты были выше 100% годовых, но потом он часть прибыли в рынок раздал.

— Вы сами чему-то от них научились?

— Немножко научился писать в Amibroker. Человек, который меня обучал, сказал, что на рынке не заработаешь, забрал свои деньги с прибылью и уехал в свою Пензу. И тут наконец я нашел свой стиль, то, на чем можно зарабатывать. Поторговал полгода, убедился, что все стабильно работает, а затем нашел идеального партнера, который стал моим другом и написал торговую инфраструктуру, которую я сейчас использую.

— Что же это?

— Я попытался повторять то, что делают лидеры на ЛЧИ.

— Сам их разгадывал?

— Да, разбирал их стратегии через программу.

— Чьи именно стратегии?

— Многих. Например, Noxer, который назывался Eva.

— Mytrade (участник ЛЧИ. — Прим. Financial One) не пытались копировать?

— Пытался, потому что Mytrade на самом деле очень хорошо торговал в 2008 году. Я видел, он присылал видео со своего экрана. У него есть какие-то паттерны в голове, но я это не торгую.

— Его можно стандартизировать под робота?

— Все стандартизируется.

— Вы пользовались его стратегиями? Они работают?

— Уже не работают, рынок сильно изменился.

— Что же сейчас работает?

— Например, трендовый робот, арбитражные стратегии. Есть идеи, основанные на фундаментальном понимании рынка, а есть базирующиеся на краткосрочной оценке состояния. Чем более фундаментальная основа стратегии, тем дольше она проживет.

— Что это за фундаментал?

— Фундаментал — это понимание, на чем и почему стратегия зарабатывает. Трендовые стратегии, пробои волатильности, оценка справедливых стоимостей индексов. Сейчас они работают хуже. Это не индикаторы и осцилляторы, а линейные уровни, которые оцениваются каждый своим способом. Как правило, это пробойные стратегии. То есть уровень пробило, как было на долларе, заработали много денег. Прорвал свою волатильность, полетел, а потом сидишь, ждешь, когда закончат выдавать деньги. Кратковременно такие движения бывают редко, но если дисциплинированно использовать возможности, то можно неплохо заработать.

— Сколько всего у вас роботов и стратегий?

—В сумме, наверное, у нас работает три-четыре экземпляра роботов. На каждом несколько классов стратегий, каждый класс содержит еще пять-десять вариантов, отличающихся базовыми настройками.

— И все работают одновременно?

— Да.

— Сколько у вас счетов?

— Несколько.

— Какие стратегии вы используете?

— Тренд, арбитраж, статистический арбитраж.

— Какой уровень затрат на робота? Допустим, сегодня.

— Сейчас по счету прибыль 200 тысяч рублей, минус комиссия биржи 20 тысяч. Но это просто удачный день. В среднем, конечно поменьше. (По итогам дня доход и комиссия выросли, см. фото.) Еще сервер 30 тысяч рублей, FAST 15 тысяч, доплата за логины, производительность. Еще что-то платим, не скажу что. В итоге примерно 100 тысяч рублей в месяц.

А.Жаворонков Скриншот
— На фондовом рынке вы торгуете?

— Я пришел туда осенью 2013 года, и сразу же назрел первый скандал, потому что я увидел, что там творится. Я хотел «маркетить» кое-какие вещи, как физик. Но там нерыночная ситуация. Существуют люди, которым предоставляются особые условия.

— Какие?

— Биржа платила до 400 тысяч рублей возвратов на одного клиента брокера в день. Всего десять брокеров, то есть приличные деньги.

— То есть они могут торговать на рынке в убыток и зарабатывать, а вы нет?

— Да, но биржа закрыла ту программу. Раньше маркетмейкеров заставляли стоять в рынке очень узко, а сейчас уже широко, но им нужно делать план по обороту. Практически никто из бывших маркетмейкеров не может выполнить этот план, а заработать могут лишь участники, занимающие первые три места. Они делают гигантский оборот, а для остальных комиссия уже невыгодна. По факту план выполняет только один участник. Но фишка в том, что теоретически можно самому накручивать оборот. Допустим, я маркетмейкер и у меня есть торгующий человек. Если он будет делать большие сделки в мои заявки, то мы оба будем увеличивать оборот и делить доход. Просто на встречных сделках. Это деньги из воздуха.

— Многие возмутились, но не все согласны с вами.

— В Facebook люди пишут, что так делать нельзя, потому что будут последствия; говорят про Уголовный кодекс. Мне звонили представители биржи и сказали, что маркетмейкеры не могут так делать. Я спросил почему. Они ответили, что так делать нельзя.

— Не боитесь испортить отношения с биржей?

— У меня прекрасные отношения со всеми известными мне работниками биржи. Лично я считаю, что приношу только пользу. Публичное обсуждение вопросов намного лучше тайных договоренностей.

— Какой у вас депозит?

— Достаточный для большинства моих задач, но может быть и больше. Работаю над этим.

— Все средства на нем ваши?

— Нет. Но у меня есть пониженное гарантийное обеспечение от брокера — 0,4, что составляет, по сути, 2,5 капитала. То есть на $1 млн я могу торговать два с половиной. Внутри дня это вообще бесплатно.

— Сколько вы платите налогов?

— В том году заплатил больше миллиона, в этом поменьше.

— Сколько бы вы сэкономили, работая с офшора?

— Стоимость обслуживания офшора примерно 150 тысяч рублей в год. Но мне комфортно работать по-белому.

— Как вы считаете, есть ли шанс заявить о себе у нематематиков?

— Говорят, что на бирже есть профессиональные HFT и что только они зарабатывают, а другим якобы на рынке делать нечего. Это неправильная позиция. Я считаю, что любой человек должен владеть знаниями о рынке, понимать, что там происходит, и хранить там часть сбережений. Но такого общего понимания нет. На мой взгляд, 90% задач, которые население решает на рынке, — это сохранение своих сбережений и реализация своих фундаментальных взглядов на мир. Например, появилась Tesla, и кто-то понял: вот оно, будущее, что это перспективно. Можно купить акции, реализуя свое понимание мира. За 2013 год акции Tesla выросли на 500%. Или Facebook, который упал в два раза от цены размещения. Тот, кто взял по $20 Facebook, уже утроился. Что касается сектора краткосрочных спекуляций, то он действительно уже сильно занят, очень большая конкуренция, дорогой вход и маленькая ликвидность.

— Все-таки математика играет большую роль в ваших стратегиях?

— Был этап, когда мы нанимали серьезного математика. Мы полгода плотно работали, удалось построить какие-то модели, на тестах они показывали неплохие результаты, но на практике выяснилось, что более простые модели работают так же. Нет смысла заморачиваться.

— То есть не надо строить какие-то супермодели ?

— Есть люди, которые говорят, что они их строят и зарабатывают на этом, например Фишман (Григорий Фишман — создатель роботов, победивших на ЛЧИ. — Прим. Financial One), но я думаю, что он троллит, хотя это неизвестно. Из своего опыта я знаю, что 95% людей вводит в заблуждение по поводу своего трейдинга.

— Можно ли совмещать работу и трейдинг?

— Невозможно. Насколько мне известно, для всех зарабатывающих на рынке трейдинг — это ежедневная работа, и только она. Я не призываю бросать работу, просто не надо рассчитывать на большее, чем вы можете сделать. Нельзя сделать рынок источником своего заработка и оставить это как хобби на 15 минут в день. Я сейчас от терминалов отошел, но у меня все равно есть человек, который смотрит за счетом.

— Как менялось ваше представление об этом?

— Первая стадия у меня была такая: на рынке легко заработать, всем надо на него приходить и богатеть. Вторая стадия: все не так, мы видим лишь вершинку айсберга, а она лишь красивая картинка и фейк. Я тогда говорил в своем блоге, что лучше сюда не лезть, тем более если вы не программист или математик. Но я сам не программист и не математик, но все же зарабатываю. Тогда какое я имею право так говорить?

— Почему вы не ведете семинаров?

— Я бы с большим удовольствием вел и зарабатывал на семинарах, но как? Я не смогу продать эти семинары большому количеству людей, потому что продаются семинары «Сделай 25% в месяц вечером после работы за 15 минут». А продавать правду — «Ребята, трудитесь по восемь часов в день, вкладывайте кучу денег» — не прокатит. И даже если я расскажу, что и как нужно делать, то у слушателей все равно нет инструментария, а свой инструментарий я дать не могу: это будет меня убивать. Получается, что проводить полезный семинар нерентабельно, а дурить людей не хочется.

— Многие уходят на новые рынки. А вы?

— Пока нет, потому что я еще на нашем рынке не сделал все что хочу. Плюс надо всегда быть в гуще событий. Здесь что-то биржа поменяла — я знаю, а там все далеко.

— Не пробовали?

— Нет.

— Многие же пытаются.

— Да, многие, но я не знаю никого из тех, кто там зарабатывает тем, чем я зарабатываю здесь.

— В каких компаниях вам предлагали работать?

— Недавно с помощью интервью познакомился с Константином Бронштейном (см. интервью в FO за ноябрь). У него друзья как раз искали трейдера. Я их устраиваю, но они хотели, чтобы я полностью раскрыл все, что делаю. Получается, что для меня это слишком большой риск.

— Хедж-фонд не хочется сделать?

— Пока нет. У меня стратегии на срочном рынке. Вот соберу я 500 миллионов рублей, а рынок их не проглотит. Я даже со своими деньгами замечаю, что иногда двигаю рыночек. Нельзя бесконечному числу людей с бесконечным количеством денег есть из одной кастрюли.

— Чувствуется, что за последние три года рынок сжался?

— Да, и сильно. Нет свежих денег, нет ликвидности. Мне надо, чтобы мои инструменты были ликвидными и волатильными. Если бы то, что у меня сейчас есть в виде стратегий и торговой платформы, поставить пару лет назад, я не представляю, сколько можно было бы заработать. Я бы озолотился.

— Как вы можете охарактеризовать свою торговлю по годам?

— 2011–2012 были отличные, 2013-й похуже, вот сейчас за счет движухи хорошо идет.

— Сколько вы заработали за прошлый год?

— Достаточно, чтобы достроить дом на 180 квадратных метров в 40 километрах от Москвы.

— Что необходимо для отличных результатов?

— Чтобы кроме моих десяти друзей, которые делают то же, что и я, и сотни физиков, которые торгуют одним лотом, был еще кто-нибудь. Нужно развивать рынок вширь, поощрять и привлекать физлиц. Сейчас половина оборота рынка — это оборот нерезидентов. Налоги с этого оборота не платятся. Нужно больше поддерживать частных трейдеров, которые исправно платят свой НДФЛ. Сейчас усилия биржи направлены на предоставление максимально благоприятных условий для западных алгофондов. Пользы от их присутствия на нашем рынке я не вижу: они не платят налогов и потихоньку доедают внутренний рынок. Надо лучше изучить опыт Китая: там усложняют работу нерезидентов.

— Было такое, что вы торговали на бирже с друзьями?

— Конечно. Я пишу моему приятелю Сергею Васильеву: «Это не твоя там заявка стоит?» Он отвечает: «Ага, моя». В декабре он меня три дня уговаривал войти в сделку с июньским фьючерсом из-за того, что он был слишком дорогой. Оказалось, что это из-за новых правил по срокам закрытия реестров и выплате дивидендов. И мы до сих пор сидим в этой сделке и лосим, хотя риск там ограничен, это спред. Это называется «послушай друга и сделай наоборот».

— Кто-нибудь из профиков вас задевал на рынке?

— Была такая ситуация. Когда у меня происходит сделка, компьютер издает звук. И вдруг — просто страшный треск. Я в ужасе и не понимаю, что делать. Стакан летает, в роботе рисуются какие-то сумасшедшие цифры, и я понимаю, что этого быть не может, что скорее всего у меня проблема и я сливаю свои деньги. Но выключать не стал, так как все-таки робот показывал прибыль, а не убытки. Оказалось, что у кого-то робот взбесился и начал раздавать свои деньги всем, кто в данный момент предоставлял ликвидность.

— Когда это было?

— В июне 2012 года. Мне после этого звонил брокер и спрашивал, не хочу ли я вернуть деньги.

— Сколько вы заработали?

— Достаточно, чтобы позвонил Твардовский и сказал: «Биржа сейчас обзванивает всех, так как у людей сломался робот». Поступило предложение вернуть за половину.

— И вы отказались?

— Когда у меня был сбой, мне никто ничего не возвращал. Я ничего конкретного не ответил и решил подумать. Позвонили на следующий день и сказали, что предложение снимается. Все, кому это предложение сделали, сказали: «Скажите хоть, кто это». И те, кто потерял, отказался от этого. Думаю, что они решили, что их репутация дороже денег.

— Это был ваш максимальный заработок?

— В минуту — да.

А.Жаворонков

— А в день?

— И в день.

— Это лучший трейд?

— Нет, вот недавно доллар зашортил на хаях. Уже весь smart-lab зашел в шорт, Вася Олейник в шорте, Исаев шортанул, доллар еще подрос, и я понял, что если все в лосях, значит уже пора.

— Как вы считаете, трейдеры в компаниях выигрывают у частников? Есть у них преимущество?

— Преимущество, конечно, есть. Любой результат — это оценка информации, чем ее больше, тем лучше. Получается, что трейдеры инвестдомов знают больше, они знают flow и на этом зарабатывают. Это, по сути, инсайд. Им поступает заявка от клиента купить «Газпром» на 200 миллионов рублей, и они понимают, что рынок, скорее всего, сейчас подрастет. По сути, это тоже неэффективность, и трейдер использует ее. Еще и безнаказанность играет роль. Хотя сейчас есть закон против инсайда, и это хорошо.

— Сбоев робота не было?

— Серьезных не было, а по мелочи конечно были. Я участвовал в одном из конкурсов ЛЧИ, а сотрудник брокера пошел ковыряться в своей стойке и вырубил нам сервак. После этого у нас все полетело и начался ад. Двадцать минут все перегружалось. Потом сервер включили и налили нам на всю сумму. На этом сбое мой робот купил на все, лимит увеличился, и вместо 80% по ЛЧИ мне написали 5%. После этого я снял счет с конкурса.

— Как оцениваете то, что за несколько лет клиентская база на срочном рынке полностью обновилась?

— Это происходит потому, что у людей недостаточно знаний о фондовом рынке, не хватает финансовой грамотности. Надо этому в школе учить вместо химии. Что сейчас важнее, чтобы выжить в социуме, химия или финансовая грамотность? Мне было 30 лет, и то я отдал деньги мошенникам, потому что не было знаний и понимания темы. Биржа как-то развивается, рекламирует себя? Кругом только Forex. Зато осенью биржа запустила кампанию с дешевыми баннерами в стиле финансовых пирамид. За те деньги, которые только я один плачу бирже, можно сделать нереально крутую рекламу.

— По опционам вы что-то делаете?

— Планирую, но пока есть более важные дела.

— Как вы относитесь к фундаментальному анализу?

— Положительно, но я этого не делаю, мне лень.

— Если человек хочет попытаться делать HFT, с чего ему начинать?

— Не начинать с HFT. Нужно начинать со среднесрока и фундаментала.

— HFT приносит рынку пользу или вред?

— Во всем нужна мера. Участники, использующие более совершенную и надежную инфраструктуру для повышения качества исполнения своих сделок, — это нормально. Но, когда начинается гонка вооружений за микро- и наносекунды, это уже извращение, ликвидность становится токсичной, и рынку от этого нет никакой пользы. Я считаю, что нужно регулирование, когда на уровне 1–2 миллисекунд биржей вносятся случайные задержки. Нужно, чтобы алгоритмы были более интеллектуальными, а не поощрять конкурс, кто больше микроволновок повесит на столбы, чтобы обогнать остальных на несколько микросекунд. Нужно остановить бессмысленную гонку за скоростью.

— После какого результата вы готовы оставить трейдинг?

— Как ни крути, трейдинг — это серьезная нагрузка на психику, на организм и не самый комфортный способ зарабатывать деньги. Допустим, у меня есть сумма $100 миллионов. Это тяжело. Нагрузка на психику снизится, если я буду торговать $50 млн. Главная задача — постепенно снижать риск и не делать ставку «на все». Чем человек старше, тем меньше ему нужно рисковать. Я думаю, что в дальнейшем буду уменьшать риск.

Взято тут fomag.ru/news/ya-stal-zarabatyvat-za-den-stolko-skolko-mne-platili-v-mesyats/