Пауэлл в ловушке.

На этой неделе глава Федеральной резервной системы США Пауэлл объявил результат заседания Комитета по открытым рынкам (FOMC) ФРС по учетной ставке. ФРС выступила с официальным релизом по итогам заседания, а потом Пауэлл дал пресс-конференцию.
 
Президент США Трамп требовал от Пауэлла снизить ставку. Пауэлл категорически отказался прислушиваться к этой рекомендации, более того, он и в официальном релизе, и на пресс-конференции, фактически, откровенно соврал в части позитивной оценки экономики (по итогам первого квартала зафиксирован спад ВВП)  и рынка труда (картина там совсем грустная).
 
Теоретически, можно было бы сказать, что началась война администрации президента США с либеральным руководством ФРС. Но здесь нужно отметить один крайне важный момент. Суть его в следующем. Пауэлл во всей этой истории выступает как технократ. Он смотрит на инфляционные ожидания(которые бьют очередные рекорды), он смотрит на текущие показатели инфляции и понимает, что ставку снижать нельзя. Формальные показатели это запрещают.
 
А Трамп смотрит на общую конъюнктуру и видит, что спад реального сектора экономики продолжается и зависимость экономики от эмиссии ФРС только растёт. Ему категорически нужно запустить инвестиционный процесс в реальном секторе, даже ценой повышенной инфляции и некоторого падения уровня жизни населения (роста безработицы). Другое дело, что виноватым в этом всегда можно объявить руководство ФРС.
 
Иными словами, Пауэлл смотрит на картину как профессиональный финансист и технократ, а Трамп — как политик. Две этих сферы на пересекаются, объяснить что-то Пауэллу в терминах Трампа невозможно, как и наоборот. Кроме того, Пауэлл отлично понимает, что если он отступит от протокола, даже в пользу Трампа, это ничуть не помешает последнем обвинить его во всех грехах, если что-то пойдёт не так. А это произойдёт почти наверняка.
 
Иными словами, структурный кризис американской экономики привёл к тому, что принципиальнейший вопрос американской экономической жизни не имеет однозначного, в рамках общественного консенсуса, решения. Фактически, решение Пауэлла являет собой крайне плохой вариант ухода от решений в виде сохранения status quo. Просто потому, что задержать уже вновь начавшиеся инфляционные процессы это не поможет (для этого ставка должна быть выше), как и запустить инвестиции в реальный сектор (для этого ставку нужно снизить, как и масштаб финансовых рынков).
 
Поскольку финансовые рынки аккумулируют эмиссионные доллары (которых много), они продолжают расти. Остановить эмиссию — это значит обрушить рынки, как чисто спекулятивные, так и долговые (в первую очередь, рынки казначейских обязательств). Растут они быстрее, чем формируется доходность предприятий реального сектора (даже если исходить из официальной инфляции), а потому никто в инвестиции вкладываться не будет. Иными словами, нужно одновременно снизить ставку и обрушить рынки …
 
Допустить этого Пауэлл не может. Точнее, он может сидеть тихо и смотреть, как надвигается буря, понимая, что изменить ничего нельзя. Но он точно не будет эту бурю приближать. Поскольку по итогам может потерять не только репутацию, но и стать субъектом крайне жёсткого разбирательства. А Трамп … А Трамп (ну, точнее, обобщённый Трамп), скорее всего, уже всё понял и сейчас просто готовит почву под то, чтобы сделать из Пауэлла козла отпущения.
 
Понимает это Пауэлл или нет, сделать он ничего не может. Его выводят в виновные в рамках политического поля, а сам, по своей инициативе, перейти туда он не может, должен оставаться в технократическом. В этом смысле он чем-то похож на Герберта Гувера, президента США в 1929-32 гг., который всё делал правильно и ответственно, но всё равно вошёл в историю как виновный в «Великой» депрессии.