В разгар Великой депрессии в маленьком австрийском городке Вергль в начале 1930-х годов произошло следующее: власти Вергля решились на эксперимент, вдохновленный идеями экономиста-еретика Йохана Сильвио Гезеля. Они выпустили в обращение свои собственные местные «свободные шиллинги» (Freigeld). Каждый месяц владелец такого «свободного шиллинга» должен был купить и приклеить к нему специальную марку стоимостью 1% от номинала купюры. Без этой марки деньги теряли свою ценность. Это был так называемый «демередж» – плата за хранение денег.

Люди, получив эти «горячие» шиллинги, стремились избавиться от них как можно скорее, чтобы не платить за марку в следующем месяце. Деньги буквально «горели» в карманах, заставляя их нестись по экономическим каналам с невиданной скоростью. Купюры переходили из рук в руки, стимулируя покупки, платежи за услуги, выплату зарплат и закупку материалов. За один только год каждый «свободный шиллинг» успел совершить в экономике города более 400 оборотов. Для сравнения: скорость обращения обычных денег в обычной экономике измеряется единицами или десятками оборотов в год.

В стародавние времена, когда рынки еще не знали алгоритмов, одна женщина-трейдер вернулась с финансовой ярмарки, где приобрела множество японских свечей. Часть из них она спрятала в долгосрочный портфель, а остальные стала использовать для спекуляций. Одни свечи не давали ни роста, ни падения — их тени были коротки, а тела едва видны. Другие взлетали яркими зелеными всполохами, суля мгновенную прибыль, но так же стремительно рушились, оставляя за собой кроваво-красные следы. Лишь одна свеча выделялась: её длинное зеленое тело горело стабильно, без резких колебаний, освещая график ровным светом. Женщина восхищалась ею, но тревожилась — даже эта свеча рано или поздно завершала цикл, закрываясь на уровне, который уже нельзя было изменить.

Однажды она добавила в портфель новую свечу. Та не поражала высотой роста, но её тело плавно тянулось вверх, тени были скромны, а каждый следующий период подтверждал устойчивый тренд. Свеча не металась между максимумами и минимумами, будто игнорируя рыночную панику.

1980-е, Motorola готовит первую презентацию сотовых телефонов для журналистов. Но отель, где живут гости, и конференц-зал, где проходит показ, находятся в 40 км друг от друга. А вышки связи работают только в этих двух точках. Всё, что между ними — мёртвая зона. Если журналисты поедут на автобусе, их телефоны превратятся в бесполезные кирпичи. 
Что сделала Motorola? Вместо автобуса они арендовали вертолёт (аналогичный президентскому), чтобы перебросить гостей за 15 минут. Перед взлётом всем велели выключить телефоны. Мол, это мешает авиационной технике. Журналисты послушно отключили аппараты, а когда приземлились — снова включили их уже в зоне покрытия. Никто не догадался, что между точками А и Б — 40 км отсутвуют вышки.
Возможно из-за этой истории миф о вреде телефонов в самолётах стал популярным.

Где сейчас Моторола? 

Недалекое будущее.

Гриша, начинающий, но уже уставший инвестор, подрабатывающий техническим работником на конференции Смартлаба, сложил инструменты и направился к выходу, ловко лавируя между гостями. Его прервал тонкий, но уверенный голос из телефона:
— Всё сделал? Там просто дивиденды объявили, а я не очень разбираюсь… Вы тот аналитик, которого я нанимал?
— Да, портфель пересобрал. По оплате…
— Ой, я сейчас в сделке на «всю котлету»! Подождёте полчаса? Скину по рынку! Сколько я вам должен?
Григорий назвал сумму, сбросил вызов. Сев в машину, он включил «РБК», отбивая по рулю ритм музыкальной заставки телеканала. Решил посмотреть новый выпуск «Антикризис» или хотя бы «Деньги не спят», но внезапно вспомнил: оставил посередине зала лазерный компакт-диск с яркой надписью «С Днём Победы!», не так давно подаренный отцом перед смертью, который Гриша всегда носил с собой, но никогда не проверял, что на нем. Дисководов уже давно ни у кого не было, как и свободного времени. Обернувшись к заднему сиденью, он вздохнул и рванул обратно.

Похоже скоро будет мир, где не нужно выбирать между сотней одинаковых товаров. Личный помощник с ИИ будет знать какой кофе лучше для вашего здоровья, какая куртка прослужит дольше, какого брокера выбрать лучше, и где зашортить наш рынок.

Когда у каждого появится этот помощник (а он появится, и очень скоро), который будет анализировать все товары на рынке, сравнивать их качество, цены и отзывы, а затем рекомендовать только то, что действительно стоит купить.

Зачем тогда реклама, если шайтан-машина видит, что этот продукт — отстой, никакие креативы его не спасут. Бизнесы больше не смогут манипулировать мнением. Выживут только те, кто делает по-настоящему крутые вещи.

Сейчас в РФ работает около 1 млн маркетологов. Их задача продать любой ценой, создать цепляющую рекламу, придумать хитрые уловки, заставить вас кликнуть. ИИ начнёт защищать потребителей от таких манипуляций. Вместо того «как продать» бизнесам придётся думать как сделать товар, который купят без рекламы. А это уже не про конверсии, а про качество, инновации и честность. Продавать станет аморально.

Безумие — это делать одно и то же снова и снова и ожидать разных результатов» (цитата из программы «Анонимные Алкоголики» (1981)

Почему троечники ездят на Rolls-Royce Geely Monjaro, а отличники — на Lada Granta: экономика страха, опционы и искусство делать хоть что-то.

Представьте: вы сидите на совещании, где ваш босс — тот самый Вася (не Олейник, хотя..), который в институте путал акцию с облигацией — рассказывает, как купил яхту. А вы, человек, способный решить уравнение с тремя неизвестными на салфетке, считаете дни до зарплаты, чтобы накопить на подписку Mozgovik Research. Где справедливость? Ответ прост: жизнь — это не экзамен по квантовой физике, тут оценки ставят за смелость, а не за правильные ответы. И вот почему.

Не английские учёные выяснили, что высокий IQ — это как дорогой швейцарский нож: полезная штука, но если им только любоваться, хлеб вы им не нарежете. Мозг отличника устроен так, что префронтальная кора (та самая, которая отвечает за «а что, если…») работает, как перегретый процессор.

В обычной школе провинциального города, расположенного на реке Волге, в 5 «Б» развернулась финансовая драма, достойная Уолл-стрит (все имена изменены и все совпадения случайны). Всё началось с того, что Ваня, местный математический гений, заключил с одноклассником Петей необычную сделку. За две шоколадки «Алёнка» он выдал ему «опцион на помощь» — право до конца четверти требовать объяснения сложных тем, от тех же дробей до загадок периметра. Петя, скептически относившийся к своей усидчивости, радостно согласился: «Лучше шоколадками рискну, чем двойку схвачу».

Но настоящая магия началась, когда в игру вступила Катя — девочка с острым умом и вечным запасом конфет в рюкзаке. Узнав, что Петя владеет «опционом Вани», она предложила ему сделку века: «Давай я тебе одну «Алёнку» сейчас, а ты передашь мне право на Ванину помощь. Если пригодятся его мозги, доплачу еще одну». Петя, уже махнувший рукой на математику, не раздумывал: «Легко! Все равно я эту алгебру никогда не пойму». Так обычный опцион превратился в «опцион на опцион», где Катя купила у Пети его право на Ванины услуги за аванс в виде шоколадки.