заметки лебедь

Что такое антихрупкость

Краеугольная тема книги состоит в понятиях хрупкости и антихрупкости. Под хрупкостью Талеб подразумевает вещи и системы, которые ломаются при неожиданном стрессе. Например, фарфоровая чашка хрупкая — уроните ее со стола, и она разобьется. Такими же хрупкими, как фарфоровая чашка, Талеб считает современные банки, большие корпорации и долговое финансирование. Каждая из этих систем сломается, если наступит непредвиденный риск.

В отличие от хрупкости, антихрупкость похожа на гидру. Она использует стресс, чтобы стать сильнее. Отрубите гидре голову, и вместо одной зубастой морды вы получите две. Антихрупкость любит небольшие ошибки и внешние потрясения, поскольку так она получает новую информацию о мире, запускает гиперкомпенсацию и выходит из шторма сильнее, чем была до него. Примеры антихрупкости: венчурный капитал, система авиаперевозок, длинные опционы на финансовых рынках. Каждая из этих систем использует ошибки в качестве источника информации и извлекает выгоду из неопределенности.

В долгосрочной перспективе выживают только антихрупкие системы. Ультимативный пример антихрупкости — природа. Несмотря на то, что отдельные индивиды гибнут десятками и сотнями тысяч, природа как система эволюционирует. Каждую потерю она использует в качестве топлива для создания новых, более приспособленных видов.

Антихрупкость не бесконечна. Всегда существует критический ущерб, который убьет, а не усилит систему. По этой причине антихрупкость любит положительную асимметрию — ограниченные потери в случае неудачи и неограниченные приобретения в случае успеха. Например, покупатель дальнего долгосрочного опциона антихрупок, в то время как продавец — хрупок.

«Каждая авиакатастрофа приближает нас к идеалу безопасности, улучшает систему в целом и делает следующий полет более надежным; погибшие вносят свой вклад в безопасность других людей. Рейсы III Swissair, 800 TWA и 447 Air France позволили улучшить систему безопасности полетов. Это стало возможным благодаря тому, что данная система антихрупка и по определению учится на небольших ошибках; увы того же нельзя сказать о подверженной краху экономике — экономическая система в том виде, в каком она существует сегодня, антихрупкой не является. Почему? Ежегодно самолеты совершают сотни тысяч рейсов, одна авиакатастрофа не влечет за собой другие — здесь влияние ошибок ограничено и крайне эпистемично, в то время как глобальные экономические системы функционируют как единое целое: ошибки распространяются и усугубляются.»

Проблема искусственной стабильности

Люди хотят политической, финансовой и социальной стабильности. Государства стараются ее обеспечить. Проблема в том, что в погоне за стабильностью люди лишают систему естественных стрессоров и делают ее хрупкой. В результате искусственной стабильности небольшой регулярный риск перестает стимулировать развитие. Однако риск не исчезает. Вместо этого он накапливается в невидимой зоне, достигает критической массы и разрушает систему.

Разумная неопределенность помогает системе. Будучи волатильной в краткосрочном периоде, она остается стабильной в целом. Маленькие регулярные колебания защищают от редких, но катастрофических изменений. Одно из посланий жизни: без перемен нет стабильности.

«Когда переменчивость подавляется искусственно, беда не только в том, что система становится чрезвычайно хрупкой; беда в том, что в то же самое время у нас нет видимых оснований для беспокойства. Системы, которые выглядят непоколебимыми и почти не меняются, на деле аккумулируют невидимый риск.

Достижение стабильности путем установления стабильности — это великая разводка лохов в экономической и внешней политике. Примеров тому удручающе много. Возьмите прогнившие правительство вроде того, которое было у власти в Египте до беспорядков 2011 года: США поддерживали это правительство четыре десятка лет, чтобы «избегнуть хаоса», и получили в итоге клику привилегированных мародеров, которые опирались на сверхдержаву. Точно так же банкиры используют довод «мы слишком большие для банкротства», чтобы обжуривать налогоплательщиков и начислять самим себе громадные премии.»

Проблема предсказаний

Производная проблема жажды стабильности — склонность к предсказаниям. Люди упрощают реальность до понятных математических моделей и прогнозируют будущие кризисы на основе исторических данных. Загвоздка состоит в том, что исторические данные не учитывают новых Черных лебедей (маловероятных, но разрушительных событий). Будучи маловероятными в теоретических расчетах, такие события регулярно возникают на практике.

Существуют сферы, которые люди могут предсказать, и сферы, которые люди предсказать не могут. Социальная, экономическая и культурная жизнь входят в юрисдикцию Черного лебедя. Они находятся во власти случайных событий. Люди не предскажут непредсказуемое, независимо от сложности математических моделей, а попытка прогнозировать эти сферы сделает системы хрупкими. Выход простой — отказаться от предсказаний.

«Мясник откармливает индюшку тысячу дней; с каждым днем аналитики все больше убеждаются в том, что мясники любят индюшек «с возрастающей статистической достоверностью». Мясник продолжает откармливать индюшку, пока до Дня благодарения не останется несколько суток. Тут мясник преподносит индюшке сюрприз, и она вынуждена пересмотреть свои теории — именно тогда, когда уверенность в том, что мясник любит индюшку, достигла апогея, и жизнь индюшки вроде бы стала спокойной и удивительно предсказуемой.»

Ставка на антихрупкость

Мы не способны предсказать Черных лебедей, но мы можем поставить на то, что антихрупкая система переживет неблагоприятное событие, в то время как хрупкая система с ним не справится. Таким образом реально извлечь выгоду из неопределенности, не делая предсказаний.

Поставив против хрупкости, человек превращается в зеркальное отражение хрупкой жертвы. Он становится антихрупок.

«В общем и целом предсказать что-либо нельзя, однако можно предсказать, что тот, кто полагается на предсказания, станет сильно рисковать и понесет убытки, а то и обанкротится. Почему? Предсказатель хрупок в отношении прогностических ошибок. Чрезмерно уверенный в себе пилот в конце концов разобьет самолет. А предсказания, выраженные в цифрах, побуждают людей рисковать еще больше.»

Стратегия штанги
На практике извлечь выгоду из неопределенности позволяет стратегия штанги. Основная часть капитала, например 90%, размещается в сверхнадежных активах, которые неуязвимы к Черным лебедям. Оставшиеся 10% идут в противоположную сторону — сверхагрессивные рискованные предприятия, которые сулят большой выигрыш.

Главная идея стратегии штанги — избежать середины. Вложения в активы с умеренным риском (та самая середина) чреваты катастрофой, потому что риск может быть рассчитан неправильно. В теории умеренный риск выглядит красиво, но на практике он приводит к ограниченным прибылям и неограниченным убыткам. В то же время вложения в крайние области штанги избыточно защищают от риска с одной стороны и максимизируют прибыль с другой. В результате достигается антихрупкость.

«Антихрупкость — это сочетание агрессивности и паранойи: ограничьте потери, позаботьтесь о защите от катастрофического риска — а приобретения, позитивные Черные лебеди, позаботятся о себе сами. Штангой может стать любая стратегия, в которой сочетаются крайности без портящей все дело середины, — так или иначе результатом подобной стратегии становится благоприятная ассиметрия.»

Свойства нелинейности

Ущерб от крупного брошенного камня будет больше, чем от тысячи мелких камешков, которые в совокупности имеют аналогичную массу. Прыжок с высоты десять метров чреват более неприятными последствиями, чем десять прыжков с метровой высоты. Эти события нелинейны. Каждый дополнительный килограмм или метр экспоненциально увеличивает ущерб.

Хрупкость всегда нелинейна. Хрупкие системы боятся исключительных событий, поскольку они наносят нелинейный и непоправимый урон. Фарфоровая чашка переживет сотню падений с высоты в сантиметр, но разобьется после первого метрового полета.

Антихрупкость тоже связана с нелинейностью. Однако в отличие от хрупкости она извлекает пользу из подобных случаев. Тяжелоатлеты знают — поднять один раз штангу массой шестьдесят килограмм не то же самое, что шесть раз поднять по десять. Каждый дополнительный вес увеличивает нагрузку на мышцы и провоцирует рост. Если же веса недостаточно, то мышцы не испытывают стресс и не растут вовсе.

«Совокупность малых событий воздействует на хрупкую вещь в меньшей степени, чем отдельно взятое событие, эквивалентное по силе этой совокупности. Потрясения приносят антихрупкой вещи больше пользы (и соответственно меньше вреда) по мере увеличения их интенсивности (до какого-то уровня).»


Антихрупкость за чужой счет
Серьезная проблема современного мира — перенос хрупкости и антихрупкости с одной группы людей на другую. Политики, менеджеры и банкиры создают хрупкие системы и получают премии сегодня, чтобы общество расплачивалось за последствия завтра. Так первая группа людей становится антихрупкой, но это происходит не потому, что они принимали правильные решения. Секрет в том, что они переложили потери на чужие плечи.

Проблему решает «шкура в игре». Обществу стоит прислушиваться к людям, которые ставят деньги, положение или жизнь на свои убеждения. Например, в Древнем Риме инженеры некоторое время жили под построенным мостом, доказывая его надежность.

Когда хрупкоделы начнут отвечать за принимаемые решения, возникнет естественное желание создавать антихрупкие системы. Одно дело не отвечать за последствия, совсем другое — разделять ущерб. Пусть это не избавит общество от ошибок, но это частично решит агентскую проблему.

«Худшая проблема нового времени — это пагубный перенос хрупкости и антихрупкости с одной группы людей на другую; в итоге одни извлекают выгоду, а другие вынуждены мириться с потерями (хотя они ничего не делали). Из-за этого переноса пропасть между этическим и законным все время расширяется. Похожие явления существовали всегда, однако сегодня дела обстоят особенно опасно — современность умело скрывает от нас то, что происходит.»


Мысли после прочтения книги
Книга интересная, хотя и довольно большая. Объем материала реально сократить раз в пять, сохранив основные идеи. Талеб обладает удивительной способностью растягивать два осмысленных абзаца на двадцать страниц любопытных историй.

Идеи хорошие, описанные проблемы реальные. Как по мне, автор слишком категоричен, впрочем, это нормальный для него стиль. К тому же категоричность взглядов помогает продажам книги. Предложенные решения бывают спорными, но это вопрос философский и дискуссионный — окончательного ответа здесь нет.

Читать книгу от корки до корки не обязательно. Пробежаться по диагонали — однозначно полезно.