Копипаст | БРИКС: От актуальной инвестиционной темы до потенциального чемпиона. TS Lombard

Перевод документа от TS Lombard.

t.me/holyfinance

• Страны БРИКС планируют значительное расширение членского состава для усиления влияния группы
• Конфликт стратегических интересов между Китаем и Индией является серьезным препятствием на пути к этой цели
• Расширенному БРИКС будет трудно сформулировать свои экономические цели перед лицом реальных событий, которые подпитывают расхождения в приоритетах стран Глобального Юга

15-й саммит БРИКС в Сэндтоне, недалеко от Йоханнесбурга, Южная Африка, привлекает всеобщее внимание. Были приглашены около 40 глав государств, преимущественно из других африканских стран, а также руководители 20 международных организаций, включая Генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша и председателя Африканского союза Мусу Факи Махамата. Более важным является план по расширению членского состава группы на саммите.

Экономисты Goldman Sachs спрогнозировали экономический рост Бразилии, России, Индии и Китая – первоначальных четырех стран БРИКС – до 2050 года. Поскольку в то время экономический рост Китая достигал двузначных цифр, Goldman Sachs утверждали, что экономики стран БРИК обладают потенциалом в будущем обогнать любую группу развитых экономик мира и по этой причине заслуживают внимания инвесторов. Группировка БРИК совершила политический поворот в 2009 году, когда Россия провела первый саммит глав государств БРИК в Екатеринбурге. С тех пор проводятся ежегодные саммиты на высшем уровне, к которым в 2010 году присоединилась Южная Африка, отсюда и сегодняшняя аббревиатура БРИКС.

Однако с 2010 года наблюдается снижение экономической значимости БРИКС в то же время, когда растет политическая значимость группы. Экономики стран БРИКС сильно пострадали от глобального финансового кризиса 2008-09 годов и обвала цен на нефть в 2014 году, причем настолько сильно, что экономическое обоснование инвестирования в них потеряло большую часть своей привлекательности. В 2015 году Goldman решили преобразовать свой инвестиционный фонд БРИКС в более широкий фонд акций развивающихся стран; это произошло после того, как фонд БРИКС потерял 88% своих активов по сравнению с пиком 2010 года, при этом его оценки за этот период снизились на 21%. Другой важный экономический показатель подчеркивает значительное расхождение в экономических показателях стран БРИКС со времен GFC: за период 2008-21 годов реальный ВВП на душу населения вырос на 138% в Китае, на 85% в Индии, но всего на 13% в России и на 4% в Бразилии, в то время как в Южной Африке он снизился на 5%.

С 2022 года экономический рост стран БРИКС резко снизился, за исключением Индии. Экономический рост Китая резко замедлился – The Wall Street Journal написали, что экономическая модель, которая вывела Китай из бедности и превратила его в глобального гиганта за последние 40 лет, разрушена – тема, более широко освещаемая в глобальных отчетах и многими другими аналитиками. Тем временем экономические перспективы России рухнули после решения вторгнуться в Украину. Со своей стороны, Южная Африка находится в состоянии стагнации из-за своей неспособности поддерживать свет включенным: государственный поставщик электроэнергии Eskom погряз в коррупции и бесхозяйственности, с которыми правящее правительство не смогло справиться. Индия в настоящее время лидирует среди стран БРИКС по общему экономическому росту, в этом году ожидается более 6%; и хотя рост замедляется, Бразилия добивается прогресса в налоговых реформах и создает прочную базу для будущего роста. За исключением Индии и Бразилии, экономические показатели стран БРИКС сегодня не вызывают восхищения, что вряд ли является показателем привлечения новых членов БРИКС+. Тем не менее, потенциальные новые участники выстраиваются в очередь, чтобы присоединиться.

Китай и Россия настаивают на расширении членства, в то время как Индия и Бразилия выразили обеспокоенность в связи с таким шагом. Южноафриканский организационный комитет подтвердил, что более 40 стран выразили заинтересованность в членстве, а 23 уже обратились с просьбой присоединиться. Китай был движущей силой расширения членства, поскольку он явно хочет использовать расширенную группировку – своего рода БРИКС+ для расширения своих внешнеполитических целей, чтобы противостоять тому, что он называет “глобальным управлением с доминированием Запада и гегемонией доллара” в существующих многосторонних организациях. Группа стран БРИКС+ присоединилась бы к другим ориентированным на Китай организациям, которые были созданы параллельно — а в некоторых случаях и конкурируя – с существующими органами, такими как МВФ, Всемирный банк и Азиатский банк развития. К ним относятся Соглашение БРИКС о резервировании на случай непредвиденных обстоятельств (июль 2014 г.), Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (октябрь 2014 г.) и Новый банк развития БРИКС (июль 2014 г.).

Организаторы саммита подтвердили, что новые критерии и процедуры членства находятся в стадии тщательного рассмотрения странами-участницами. Они надеются, что удастся достичь консенсуса для продвижения вперед в расширении группы. Теоретически, добавление нескольких других крупных развивающихся стран могло бы усилить влияние новой группы БРИКС+, повысив ее легитимность. Для новой группировки БРИКС+ нет недостатка в значимых вызовах, с которыми ей предстоит столкнуться, особенно в агрессивной промышленной политике, проводимой США и другими развитыми странами. Но неясно, сможет ли новый БРИКС+ внести значимый вклад в таких областях.

Расширение членского состава серьезно подорвало бы потенциальные выгоды от расширения. Встречи были бы превращены в площадку, где главы государств могли бы выступать с высокопарными заявлениями, за которыми не последовало бы существенных инициатив – большой группе было бы трудно достичь консенсуса относительно конкретных шагов, которые необходимо предпринять. Более того, существует риск того, что более крупная группа стран может превратиться в нечто большее, чем рупор китайской внешней политики. Вот почему главной задачей для этих стран является обеспечение лидерства. В то время как Индия, например, могла бы без колебаний присоединиться к другим странам БРИКС+ в критике политики США, она, безусловно, не захотела бы играть второй скрипкой при доминирующем Китае в рамках любого нового соглашения. Таким образом, трудно представить БРИКС+, в котором Китай и Индия будут играть руководящие роли, в то время как понижение Индии до второстепенной роли подорвало бы эффективность любой новой группировки БРИКС+. Если не произойдет сближения между Индией и Китаем, способность новой группы БРИКС+ эффективно действовать для устранения недостатков в глобальном управлении должна быть поставлена под сомнение.

Более фундаментальная проблема заключается в том, что существует расширяющийся спектр расходящихся интересов между членами и потенциальными новыми участниками БРИКС+. Примером может служить продолжающаяся реорганизация глобальных цепочек поставок, в результате которой компании снижают риск своего присутствия в Китае. Эти тенденции к реглобализации создают серьезные политические проблемы для директивных органов развивающихся стран во всем мире, особенно в том, что касается технологий, о чем свидетельствует бешеная активность по перекройке карты производства чипов в Азии. Премьер-министр Индии Нарендра Моди заявил о том, что Индия, как и Таиланд, играет ключевую роль в этих событиях: обе страны предлагают огромные налоговые льготы и субсидии потенциальным инвесторам. Другие страны, стремящиеся привлечь полупроводниковый бизнес, включают Малайзию и Вьетнам. Потери Китая в этой области представляют собой выгоды для других азиатских развивающихся стран, в то время как обостряющаяся конкуренция за привлечение новых высокотехнологичных ПИИ усиливает опасения некоторых лидеров Глобального Юга, особенно небольших стран, что они могут остаться без четкой роли в этих событиях.

На фоне таких реальных экономических событий традиционная проблема БРИКС, связанная с гегемонией доллара США, отходит на второй план. Задачей для нового БРИКС+ является формулирование его экономической цели. Вместо того чтобы повторять избитые идеологические лозунги против гегемонии доллара, которые звучали на предыдущих саммитах, новому БРИКС+ необходимо выступить с конкретными инициативами, учитывающими озабоченности стран, которые, вероятно, присоединятся. Без просвещенного руководства новому БРИКС+ будет трудно подняться над устаревшими лозунгами прошлого, чтобы реализовать свой будущий экономический и политический потенциал.

Война на Украине также выявила множество расходящихся интересов внутри Глобального Юга. Беспокойство по поводу роста цен и доступности продовольственного зерна имеет первостепенное значение для более бедных стран, а другие обеспокоены сохранением суверенитета существующих границ – принципа, который был нарушен. Расхождения в национальных интересах в этих областях, вероятно, сохранятся, особенно в том, что касается суверенитета. Суть в том, что на Глобальном Юге меняется множество расходящихся экономических интересов – от контроля над редкоземельными минералами и другим важнейшим сырьем, необходимым для перехода на «зеленую» энергетику, до улучшения перспектив торговли и накормления бедных.

Наконец, еще одной слабостью, которая, вероятно, помешает любой новой группе БРИКС+ набирать обороты в борьбе с устоявшимся экономическим порядком, является идеология. В преддверии саммита на этой неделе в риторике, продвигаемой главным образом Китаем и Россией, преобладали жалобы на гегемонию доллара и необходимость создания валюты БРИКС. Обе страны хотят уменьшить доминирование доллара в глобальных платежах, но у них нет жизнеспособных предложений о том, как достичь этой цели. Вопрос о создании общей валюты БРИКС поднимается часто, несмотря на практически невозможность создания условий для реализации этого проекта, а именно центрального банка БРИКС. Саммит призовет к более широкому использованию национальных валют стран-участниц, но вряд ли это заслуживающая внимания инициатива, поскольку неясно, что использование местных валют будет в значительной степени способствовать сдерживанию доминирования доллара при одновременном увеличении транзакционных издержек. Эти привлекающие внимание инициативы занимают одно из первых мест в повестке дня саммита, но их значимость для международной финансовой реформы невелика.

Вместо того чтобы ругаться по поводу доллара и глобальной архитектуры глобальных финансов, новая организация БРИКС+ могла бы более продуктивно сосредоточиться на здравоохранении, изменении климата и торговле. Однако решение проблем здравоохранения на Глобальном Юге с помощью БРИКС+, по-видимому, сталкивается с сильным противодействием со стороны Китая. Китай и некоторые другие страны БРИКС выступают против создания Глобального совета по здравоохранению и финансам в рамках G20 для решения глобальных проблем здравоохранения. Причины отражают тот факт, что стратегические интересы Китая сегодня ставят во главу угла автономию и национальную безопасность, а его лидеры не хотят открыто обсуждать какие-либо вопросы, связанные с осуществлением политики страны в области здравоохранения. Это противодействие дает еще один повод усомниться в “коллективном потенциале” группы.

Новый БРИКС+, который, вероятно, появится на саммите на этой неделе, явно обладает потенциалом играть более значимую роль в отстаивании интересов Глобального Юга, но серьезные сомнения остаются. Во-первых, расширение организации за счет включения в нее трех или четырех новых крупных государств-членов могло бы стать плюсом, но 10 или 15 новых членов снизили бы потенциальную эффективность новой группировки. Во-вторых, выделение и внедрение конкретных мер по стимулированию торговли между БРИКС и африканскими странами, безусловно, приветствуется, но у нас мало надежд на то, что сказанное и реализованное в отношении использования национальных валют или противодействия гегемонии доллара, вероятно, окажется значимым. Наконец, мы по-прежнему скептически относимся к тому, что новый БРИКС+ сможет сформулировать свою конечную экономическую цель из-за потенциальных конфликтов в руководстве между Китаем и Индией, о которых говорилось выше. По этой причине группа, вероятно, продолжит обитать в неведомой стране, в которой ее коллективный потенциал остается нереализованным.