Почему возникает страх дефляции?

Автор — Джеффри Такер, The Epoch Times,

Некоторые мифы переживают период травмы. Они могут быть совершенно неверными, но при этом широко распространены среди практически всех ныне живущих экспертов. Миф переходит из поколения в поколение и становится доктриной, которую мы не осмеливаемся подвергать сомнению из страха противоречить устоявшемуся мнению. Так получается, что «все знают» нечто совершенно неверное.

Миф в данном случае заключается в том, что дефляции, то есть падения цен, следует избегать любой ценой. Этот миф носит глобальный характер.

На днях Bloomberg и Economic Times подняли шумиху статьей под названием «Что Индия может сделать с проблемой низкой инфляции».

«Экономика Индии, которую так часто расхваливают за потенциал вытеснить Китай с позиции мирового локомотива, с трудом справляется с инфляцией. Не потому, что она слишком высока, а потому, что темпы роста цен тревожно низкие».

Рецепт всегда один и тот же: ослабить денежное обращение и поднять цены, лишив вкладчиков и потребителей всей продукции.

Как они могут так говорить? Ведь все в это верят.

В последние годы в Индии, как и во всех остальных странах, наблюдалась бешеная инфляция. Я просто положусь на это и скажу, что за пять лет валюта потеряла 30% своей стоимости, что, опять же, не является чем-то необычным. Наконец-то мы усмирили инфляцию до уровня 2–3%. Это означает лишь, что проблема усугубляется медленнее.

Это не дефляция. Даже близко нет.

И вот прямо сейчас нам говорят, что у Индии другая проблема. Инфляция слишком низкая! Центральный банк должен действовать, пока не стало слишком поздно!

Отчасти эта путаница действительно возникает из-за неточности в использовании языка. Когда инфляция снижается, возникает смутное ощущение, что цены падают. Но это не так! Это означает лишь, что цены растут медленнее, чем раньше. Это не дефляция. Это более низкий уровень инфляции.

Проблема языка усугубляется странной общественной психологией. Я убеждён, что годами потребители действительно верили, что инфляция временна. Возможно, вы тоже так считали. Думаю, я тоже какое-то время так думал, пока не вспомнил, что денежные власти ни за что не позволят общим ценам упасть.

Какой бы ущерб ни был нанесён за пять лет, он уже нанесён. Ничто не может его исправить. Уровень цен уже никогда не вернётся к прежнему. Денежная единица обесценилась навсегда. Извините, что сообщаю плохие новости.

Откуда эта укоренившаяся фобия дефляции? Всё это коренится в серьёзной путанице в причинах и следствиях, начавшейся в 1930 году и продолжавшейся на протяжении всей Великой депрессии. В эти годы произошло, казалось бы, невозможное. Покупательная способность валюты фактически выросла. Это повод для радости, а не сожалений, как подробно объясняется в книге Мюррея Ротбарда « Великая депрессия в Америке» .

Если немного расширить этот подход, то покупательная способность доллара фактически выросла на 66 процентов в период с 1920 по 1933 год. Это стало долгожданным облегчением после 50-процентного спада, произошедшего вскоре после создания Федеральной резервной системы в 1913 году.

Представьте, что вы кладёте доллары под матрас. Спустя 13 лет вы решаете проверить их состояние. Вы обнаруживаете, что они выросли в цене, при этом вам не пришлось платить проценты в банке или как-то иначе инвестировать. Вы одновременно сэкономили деньги и заработали. Это просто замечательно для общества.

К сожалению, это был единичный случай. Больше такого не повторялось. После 1933 года курс доллара начал падать из-за возобновления инфляции. Невероятно, но именно это и было задумано. Монетарная элита намеревалась создать инфляцию.

Почему они это сделали? Потому что господствовавшая в то время экономическая теория утверждала, что причиной спада деловой активности была именно дефляция. В какой-то момент они решили, что решить проблему можно, повысив цены на товары и услуги для потребителей и предприятий.

Конечно, это была господствующая кейнсианская теория. Она отвергала весь исторический опыт. Позолоченный век, период величайшего роста благосостояния, зафиксированный в истории человечества, характеризовался лёгкой дефляцией. Это было всего несколько десятилетий назад.

Поколение 1930-х годов каким-то образом усвоило модную точку зрения, что всё можно и нужно переосмыслить по инженерной модели. Это включало и экономику — дисциплину, зародившуюся много столетий назад, в эпоху позднего Средневековья. Это поколение вообразило, что может силой и мастерством отменить основные экономические законы.

Они добрались и до самого президента Герберта Гувера, который был в панике из-за экономической ситуации после краха фондового рынка 1929 года. До выборов оставалось два года, и он беспокоился о судьбе своей партии. В результате он прислушался к экспертам, которые утверждали, что ПРИЧИНОЙ спада деловой активности была тенденция к снижению цен.

Если это правда (а это было не так), единственный выход — это оживить экономику, повысить зарплаты, установить минимальный уровень цен и попытаться провести рефляцию, используя силу Федерального резерва. Гувер делал всё это в период с 1930 по 1932 год, надеясь повысить свои шансы на победу на выборах.

Другими словами, Гувер провёл репетицию первого Нового курса. Я прекрасно понимаю, что историки вам этого не расскажут, но он был ярым интервенционистом, в отличие от своих предшественников-республиканцев, которые позволяли экономическому циклу идти своим чередом. Выражаясь современным языком, Гувер был левым на протяжении всего этого периода. Рузвельт лишь подхватил его идеи и всё усугубил.

Можно утверждать, что если бы Гувер вообще ничего не сделал, экономический спад 1930 года мог бы завершиться к президентским выборам, и он бы одержал победу над Рузвельтом. Вместо этого его действия усугубили рецессию экономики, и Рузвельт одержал убедительную победу. Рузвельт выступал за сбалансированный бюджет и фискальную бережливость. Придя к власти, он пошёл прямо противоположным путём.

Почему Рузвельт сделал это? Потому что он тоже прислушался к экспертам, которые единогласно утверждали, что проблема, требующая решения, — это дефляция. Здравый смысл опроверг бы это ложное утверждение. Цены падали, корректируя предыдущий бум. Производственные структуры отчаянно нуждались в перебалансировке рыночными силами. Необходимо было стимулировать сбережения. Бизнесу нужно было прекратить инвестиции более высокого порядка.

Рузвельт был гораздо хуже, чем Гувер. Он девальвировал деньги, закрыв банки, а затем силой отобрал золото у народа. Затем он ревальвировал доллар своим указом. Это было только начало. Он парализовал рынки труда, запретил подростковый труд, чтобы улучшить статистику, и масштабно субсидировал промышленность.

Это было полной противоположностью тому, что должно было произойти. Что касается потребителей, то они лишились единственного лучика света, который существовал в период с 1929 по 1932 год: более низких цен, которые сделали продукты более доступными и поощряли бережливость сберегателей. Это был подарок обществу в разгар экономической депрессии. Правительство отняло этот дар.

Несмотря на то, что Рузвельт загадочным образом приобрёл репутацию человека, положившего конец Великой депрессии, он продлил её вплоть до Второй мировой войны. Восстановление началось только после войны, когда президентом стал Трумэн. Почему-то многие до сих пор считают Рузвельта великим героем, вытащившим страну из экономической трясины.

Так зародилась легенда о дефляции. Именно историческое воображение до сих пор питает этот миф в умах людей. Даже сейчас, уверяю вас, элита боится дефляции гораздо больше, чем инфляции. Даже после потери 30% покупательной способности в результате великой инфляции нашего времени и несмотря на то, что цены продолжают расти на 2-3% в год, мы постоянно слышим об опасности падения инфляции ниже нуля.

Я говорю вам, что потребители и оптовики сейчас приветствовали бы и приветствовали бы возвращение к ценам 2019 года. Именно так и должно быть. Конечно, это оказало бы огромное давление на банки, вероятно, привело бы к падению фондовых рынков и стало бы серьёзной проблемой для всех компаний, обременённых долгами.

Да, это причинит боль — даже может привести к дефолту, если правительство не затянет пояса, — но эта боль подобна той, которую испытывает алкоголик, когда бросает пить. Это необходимая часть трезвости.

Я не надеюсь, что мы сможем избавиться от мифов о дефляции, но всё равно сообщаю вам. Иногда лучше просто знать правду, даже если весь истеблишмент её отрицает.