Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Преамбула: перепост статьи автора от 10 марта 2022 года. Акутальность максимальная. 

Как совершенно верно сказал Глеб Олегович Павловский,  не стоит рассматривать пять  с лишним тысяч санкций, введенных в общей сложности к сегодняшнему дню в отношении РФ, как санкции  в нормальном дипломатическом и экономическом понимании. Это — условный “второй фронт”, удар, направленный на  демонтаж российской экономики, российской социальной структуры, институционального каркаса, в ответ на соответствующие действия российских властей при четко заявленной позиции Запада такие действия не зеркалить. Если совсем просто — это способ вывести издержки текущей российской политики на такой уровень, когда любые выгоды, которые рисовали в своем воображении люди, принимающие известные нам политические решения, стали бы абсолютно ничтожными и эфемерными в сравнении с огромными и реальными издержками во всех областях и всех возможных типов. А также это сигнал всем социальным стратам о том, что государство и его политика — это не только авторитарный домен, аффилированная элита и их решения, это все слои и категории населения, образующие страну, и их гражданская активность. 
 

( Читать дальше )

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Преамбула: перепост перепоста автора — по причине еще более возрастающей актуальности. )))

ВЫДЕРЖКА ИЗ ПОСТА АВТОРА ОТ НОЯБРЯ 2021 ГОДА. АКТУАЛЬНОСТЬ ВОЗРАСТАЕТ.

1. Социальный контракт в автократиях и тоталитарных диктатурах характерен, по-мимо прочего, тем, что на вершине треугольника: государство — бизнес — общество — всегда находится власть, а номинальный вес двух остальных компонент соответственно всегда меньше веса государства, и может разниться между собой. В частности, такой паттерн социального устройства характерен для России: общество и бизнес находятся в подчиненном положении к власти. Этому есть очевидные причины, определяемые метисом, в частности исторически высокой дистанцией власти, низким уровнем индивидуализма и низкими коэффициентами терпимости во временных предпочтениях, т.е. неприятием изменений и неготовностью к рискам в связи с негативными ожиданиями и низким уровнем социального доверия. В числе прочих эти факторы порождают эффект колеи, закрепляемый, в свою очередь, современной авторитарной властью, поскольку такое положение вещей является оптимальным для удержания равновесия режима. 

( Читать дальше )

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Преамбула: этот текст — перепост текста автора, опубликованного, в числе прочих, на данном ресурсе в ноябре 2021 года. 

Представляется крайне актуальным на сегодняшний день.




ПОЧЕМУ СОЦИАЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ В СОФТ-АВТОКРАТИЯХ — ЭТО ДЛИТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС 


Вопрос о социальной трансформации, наверное, один из самых часто задаваемых мне “нерусскими” коллегами. Почему Восточная Европа интегрировалась в большую Европу на всех экзистенциальных уровнях, в том числе ментальных, а русские нет. Почему Юго- Восточная Азия, имея совершенно иной, нежели Западные страны, историко-культурный код, движется в сторону «либерального» государства и это поддерживается населением?  Почему вы поддерживаете, судя по более или менее достоверным социальным срезам, нынешнего лидера, при этом терпите коррупцию, подчинение, гигантское неравенство и перманентное падение доходов, одновременно ни на йоту не доверяя власти в целом (как собственно и друг другу)? С другой стороны и от российских резидентов — интеллектуальных и не очень -  я слышу вечные рассуждения об исторических генах, особых условиях и неформатной ментальности российских граждан...

( Читать дальше )

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Преамбула: этот текст — перевод первой части эссе автора для Heritage Foundation's Institute for Economic Freedom 

Цивилизационный разлом — этический, идеологический, социально-политический — между развитыми демократиями и автократическими режимами достиг точки кипения в том, что в России сейчас приказано называть спецоперацией в Украине. Это запускает ряд глобальных социоэкономических и геополитических эрозий. При этом надо учитывать несколько важных нюансов.

 

Прежде всего, автократический полюс представляет из себя не только и не столько Россию. Он фактически включает в себя страны, которые можно разделить на три кластера режимов разной степени жесткости. 

 

Первый — более или менее мягкие капиталистические софт-автократии, с интенсивно развивающейся рыночной экономикой, глубокой интеграцией в глобальные социально-экономические процессы, ростом доходов населения, умеренным и снижающимся репрессивным давлением, открытыми границами. Сюда можно отнести, в первую, очередь, Китай, Сингапур, Вьетнам и некоторые другие азиатские страны, ближневосточные монархии, ряд стран Южной Америки, некоторые бывшие советские республики, например, Казахстан или Азербайджан, сюда же до последнего времени относились Россия и Белоруссия. 

( Читать дальше )

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK)


Как преамбула: это перепост моей статьи, вышедшей на этом же ресурсе (изначально — выжимка-перевод статьи для Heritage Foundation и Duke University) 9 марта текущего года. Я делаю этот перепост вдогонку к сегодняшнему посту, поскольку мне представлется данная тема актуальной, как никогда и возможно есть смысл еще раз поразмышлять . 

Уровень человеческого капитала в России точно соответствует модели Естественных государств Норта, концепциям неравновесного социального контракта Бьюкенена, модели оседлого бандита Олсона и модели смещения автократий Асемоглу.  Это видно не только по вакуумированному сознанию корневых масс, находящихся под облучением мощной, но незамысловатой пропаганды при одновременном ограничении доступа к альтернативной информации — в основном технически-репрессивном. Но это видно, в том числе, и по образу мышления большой доли населения, занимающегося интеллектуальным трудом.

( Читать дальше )

Это будет короткий пост, не похожий на мои обычные посты на этом ресурсе.

В который раз я убеждаюсь в фатальной деградации не только уровня образования, не только в наступившей и очевидной эпистомологической коме, не только в патологических коннитивных искажениях, не только в фактической утрате к способности к критическому сравнительному мышлению так называемых «белых воротничков» и, с позволения сказать «интеллектуалов», составляющих, в том числе, часть аудитории и данного ресурса, — но и в элементарной ментально-эмоциональной примитивизации как масс, так и социально-эклномических процессов, этими массами определяемых

Тут недавно заметил кто-то в комментариях, что я занимаю позицию такого якобы сноба-профессора «оттуда», который учит «папуасов» здесь, как «надо жить»… Очевидно, что я не отношусь к своим публикациям на этом уважаемом ресурсе, как к миссионерству. Мой интерес публиковать здесь переводы своих статей и текстов, публикуемых в США и Европе, в Стэнфорде, Мизес Инститьют, в Като Инститьют, FT и пр. состоит в антрпологическом наблюдении, поскольку антропология — часть научного корпуса инструментария моих академических исследований. И до самого последнего времени, вкупе с этим интересом, я просто хотел разделить мнение с предполагаемо адекватными людьми, занятыми интеллектуальной работой, с, как мне казалось, лучшей частью думающего населения этой необъятной страны…

( Читать дальше )

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Несколько слов о том, где сейчас находится американская экономика и отчасти прочие развитые экономики мира, и в чем причина большой тревоги о завтрашнем дне. 

Тезисно ситуация выглядит примерно следующим образом. 

• Стагфляция — неизбежный сценарий ближайшего будущего; дефляция и рецессия — наиболее вероятный экономический модус после стагфляции.

• Инфляционные факторы сместились преимущественно в немонетарную зону.

• Главные драйверы инфляции — на стороне предложения в производственной инфляции.

• Геополитические риски стимулируют рост товарных рынков — сырья, пищевых товаров и продукции первого передела.

• Регуляторы и власти ограничены в своих возможностях удержания экономики.

• Выбор властей в направлении экономической политики состоит либо в принятии прямой государственной экспансии и расширении социального дотирования, либо в резком смягчении фискально-бюджетной и ужесточении социальной политики при умеренном сворачивании монетарных стимулов.  

Теперь чуть подробнее о перечисленном.

Стагфляция (снижение темпов экономического роста с одновременно растущей инфляцией) — фактически наступившая реальность. Кратко напомню три главных кластера факторов, приведших к настоящему состоянию экономики.

- Постковидные экстерналии: разрывы производственных цепочек, в первую очередь в области полупроводников; логистические локапы в силу изменения перемещений трудовой силы; избыточное монетарное и бюджетное стимулирование экономических агентов, от неэффективных компаний до частных домохозяйств, создавшее опережающий спрос относительно ограниченного выпуска, а также вызвавшее инфляцию активов.

- Выбранный вектор экономической политики: с приходом к власти демократов был активно продолжен кейнсианский курс — расширение государственной экспансии через рост инфраструктурного строительства, увеличение социальных программ и ужесточение фискального режима и давление на бизнес. Фактически госэкспансия создает эффект выдавливания, когда бизнесу, уже находящемуся в неблагоприятных условиях резкого удорожания факторов производства, в частности, рабочей силы, сырья и компонентов, приходится конкурировать с государством и нести еще большие фискальные издержки для финансирования госбюджета.

- Геополитическое обострение между “коллективным Западом” и российской автократией через прокси-конфликт между Россией и Украиной. Россия — корневой поставщик углеводородов в Европу, а вместе с Украиной — ведущий экспортер ключевых сельхозтоваров в мире. Текущий конфликт накладывается на вышеупомянутые факторы и создает риски значительного сырьевого и пищевого дефицита, по крайней мере, на время, пока альтернативные замещающие каналы не будут настроены и отлажены: сейчас стабильность сырьевого обеспечения Европы находится под вопросом. В этой связи конфликтная эскалация в Восточной Европе имеет очевидное прямое и косвенное влияние на экономику развитых и развивающихся стран, вызывая глобальные инфляционные спайки, угнетая экономическую активность и замедляя темпы экономического роста.

Что сейчас сигнализирует нам о неминуемых проблемах и уже начавшихся стагфляционных процессах?

( Читать дальше )