Новости рынков | Сейчас происходит сверхбыстрое восстановление экономики Китая — The Economist

Во время недавнего китайского праздника Нового года по лунному календарю туристы стекались в мавзолей Тайхао в провинции Хэнань. Многие с удовольствием наносили пощечины статуе Цинь Хуэя, чиновника-интригана времен династии Сун, который печально известен тем, что подставил военного героя. Один посетитель немного увлекся и ударил статую крышкой от горелки для благовоний. Чувства накалились после того, как злодейство Цинь было показано в новом фильме «Красная река», который возглавил кассовые сборы во время праздника.

Такое увлеченное посещение кинотеатров, достопримечательностей и рукоплескание статуям свидетельствует об удивительно быстром возрождении потребительского спроса во второй по величине экономике мира. Мавзолей утверждает, что в праздничный период его посетили 300 000 человек — больше всего за последние три года. Доходы от кассовых сборов были не только лучше, чем в прошлом году, но и выше, чем в год, предшествовавший удару Covid-19. Население Китая, которое до недавнего времени не подвергалось массовому отбору, теперь массово приходит на экраны.

Выздоровление наступает раньше, чем ожидалось, потому что вирус распространялся быстрее. С тех пор, как Китай поспешно отказался от режима нулевого уровня ковида, инфекции, похоже, прошли удивительно быстро. По оценкам государственных эпидемиологов, по меньшей мере 80% населения уже подхватили болезнь. Согласно официальным данным, число пациентов в больницах достигло пика 5 января. Ожидалась вторая волна инфекций после того, как праздничные поездки перенесли болезнь из городов в деревни. Но вирус опередил праздничный ажиотаж. Долгожданная вторая волна, похоже, слилась с первой, полагает Airfinity, компания по сбору данных в области медико-биологических наук.

Хотя число погибших от всех этих инфекций неизвестно, экономические последствия становятся все более очевидными. По мере того, как люди заражаются и выздоравливают от вируса, китайская экономика услуг возвращается к жизни. Индекс активности вне производственного сектора, основанный на ежемесячных опросах менеджеров по закупкам, подскочил с 41,6 в декабре до 54,4 в январе, что стало вторым по величине скачком в истории. Сяоцин Пи и Хелен Кьяо из Bank of America отмечают, что активность в секторах услуг, «пострадавших от пандемии», таких как розничная торговля, размещение и питание, резко возросла.

На Meituan, платформе электронной коммерции, в некоторых ресторанах образовались списки ожидания длиной в 1000 столиков. Люди, привыкшие стоять в очереди на сдачу анализов на ПЦР, теперь ждут, чтобы помолиться в популярных храмах. В Ханчжоу, столице провинции Чжэцзян, люди собирались у храма Линьшунь в 4 утра, чтобы возжечь благовония для Бога Богатства. По данным государственной газеты National Business Daily, другие люди, достигшие вершины впечатляющей горы Тяньмэнь в провинции Хунань, известной своими головокружительными стеклянными дорожками, были вынуждены ждать до 9 часов вечера, чтобы спуститься на фуникулере.

Сможет ли этот бешеный темп сохраниться? Оптимисты отмечают, что китайские домохозяйства необычайно ликвидны. Их банковские вклады сейчас превышают 120 трлн. юаней ($18 трлн.), что составляет более 100% прошлогоднего ввп и на 13 трлн. юаней больше, чем можно было ожидать, учитывая тенденции до пандемии, по данным банка Citigroup. Эти депозиты могут стать боеприпасами для «реваншистских расходов».

Однако эти средства могут быть отложены для других целей. Большая часть денег состоит из средств, которые нервные домохозяйства хранили в банке, вместо того, чтобы использовать их для покупки недвижимости или вложить в паевой фонд. Вряд ли теперь они будут тратить их на товары и услуги. Более вероятным, по мнению Citigroup, является приступ «мести за риск», когда домохозяйства обретут уверенность в себе, чтобы купить активы, которые менее безопасны, но потенциально более выгодны, чем банковский депозит. Это поднимет финансовые рынки и даст столь необходимый толчок развитию недвижимости.

Поэтому, возможно, более точный способ оценить предстоящий бум расходов — это посмотреть на разрыв между доходами домохозяйств и потребительскими расходами. За три года до пандемии домохозяйства откладывали 30% своего располагаемого дохода. Во время пандемии они откладывали 33%. Совокупный результат этих дополнительных сбережений составляет около 4,9 трлн. юаней. Если бы потребители добавили эту сумму к своим расходам в этом году, это увеличило бы их потребление на 14% (до поправки на инфляцию).

Точный размер этой экономии в конечном итоге будет зависеть от более широких экономических условий. Цены на недвижимость упали, а рынок труда слаб. Безработица среди молодежи все еще превышает 16%. Но китайский рынок труда быстро восстановился после предыдущих серьезных спадов, и безработная молодежь составляет лишь около 1% городской рабочей силы. Если повезет, то немного дополнительных расходов приведут к росту продаж и увеличению найма, что, в свою очередь, будет мотивировать дополнительные расходы. Все это означает, что на потребление может приходиться львиная доля роста экономики Китая в этом году: почти 80%, по данным Citigroup, если включить государственные расходы на услуги. Это будет самая высокая доля за более чем два десятилетия.

Китайские траты внесут желанный вклад в глобальный рост. Согласно прогнозам Имф, опубликованным 30 января, экономика страны вырастет на 5,2% в этом году, обеспечив две пятых роста мировой экономики. Вместе Америка и еврозона внесут менее одной пятой.

Недавнее исследование, проведенное экономистами Федеральной резервной системы Америки, содержит основной тезис в своем названии: «То, что происходит в Китае, не остается в Китае». По их оценкам, вызванное политикой увеличение ВВП Китая на 1% добавляет около 0,25% к ВВП остального мира через год или два. Авторы не исследуют побочные эффекты от открытия Китая. Но их результаты дают некоторое представление о возможных последствиях. Если возобновление работы Китая поднимет темпы внутреннего роста с 3% до 5-6% в этом году, побочный эффект может составить 0,5-0,75% от ввп остального мира, или около $400-600 млрд. в годовом исчислении.

Однако повышение темпов роста мировой экономики не будет безоговорочным благом. Центральные банки все еще пытаются подавить инфляцию. Если более высокий китайский спрос усилит ценовое давление, директивные органы могут почувствовать себя обязанными замедлить экономику своих стран, повысив процентные ставки или отложив их снижение. Лаэль Брейнард, заместитель председателя ФРС, отметила, что отказ Китая от нулевой ставки имеет неопределенные последствия для мирового спроса и инфляции, особенно в сырьевых товарах. Кристин Лагард, глава Европейского центрального банка, предупредила, что отмена нулевого курса усилит «инфляционное давление», поскольку Китай будет потреблять больше энергии. По данным другого банка, Goldman Sachs, возобновление работы может добавить $15-21 к баррелю сырой нефти марки Brent, которая сейчас торгуется на уровне около $85.

После азиатского финансового кризиса 1997 года китайская экономика помогла стабилизировать регион. После мирового финансового кризиса десятилетие спустя рост экономики Китая помог стабилизировать ситуацию в мире. В этом году он снова внесет самый большой вклад в глобальный рост. Но если раньше Китай вносил свой вклад за счет инвестиционных расходов, то теперь ведущую роль будет играть потребление. Китайские потребители, которые традиционно имеют меньший вес, в ближайшее время получат гораздо больший удар. 

www.cnbc.com/2023/02/15/chinas-economic-recovery-is-off-to-a-slow-start.html