Рецензии на книги | Как на самом деле устроена экономика. Часть 2.

Продолжаю рассказывать о книге советского экономиста Яременко Ю.В. (1935 – 1996) — директора Института народохозяйственного прогнозирования РАН.



В первой части обзора я рассказал о причинах кризиса советской системы:

Одна из причин – это система приоритетов, иерархия целей, в которой главенствующие места занимали глобальные интересы: самоутверждение на мировой арене, контроль за политическими силами в мире, мировая экспансия. Отсюда приоритет отдавался военной промышленности, аппетиты которой были безграничны.

Но одновременно с этой системой приоритетов существовала цель поддержания равновесия, стабильности. В планировании было как бы 2 очереди: удовлетворение потребностей иерархической структуры отраслей и поддержание общего равновесия в экономике.

Сегодня расскажу почему по мнению Яременко Ю.В. рыночные реформы не помогли и не могли помочь советской экономике, а наоборот только усугубили ситуацию.

В 80-х годах в советской экономике начали нарастать сильнейшие искажения, деформации и структурные диспропорции. Их причиной были система приоритетов, милитаризация экономики и внешняя политика.

Военно-промышленной комплекс потреблял огромное количество ресурсов. А экономика уже не могла поддерживать этот уровень потребления без нарушения общего равновесия.

В Госплане, который занимался поддержанием этого равновесия, понимали, что:

— с одной стороны, нет возможности дать такой-то отрасли достаточное кол-во ресурсов.

— с другой стороны, для обеспечения правильных балансовых соотношений нужно, чтобы эта отрасль выпустила столько-то продукции.

Чтобы обеспечить этот невыполнимый план, на руководство предприятий оказывалось административное давление. В ответ руководство предприятий придумывало контрстратегии: фальсифицировало отчетность, ухудшало качество продукции, варварски эксплуатировало основные фонды. Всё это вело к еще большему неравновесию.

Начали нарушаться производственные цепочки.

Например, для выплавки стали нужен уголь. Чтобы добыть уголь нужны машины. А чтобы построить машины нужна сталь. Сталь, согласно идеологическим приоритетам, отдали военной промышленности. В результате машиностроение не смогло выпустить машины для шахтеров. Шахтеры не смогли выполнить план по углю. А значит сталеварение не сможет выполнить план по стали. И так далее.

В 1987-88 годах плановые органы и правительство Рыжкова начали отступать. Это отступление требовало идеологического прикрытия. Здесь как раз и пригодилась идея рыночных реформ. Теперь если с плановых органов и правительства спросили бы, почему производство рушится. Они могли ответить: «Мы переходим к рынку, к рыночным отношениям. Поэтому за реализацию госзаказа, за материально-техническое снабжение мы ответственности не несём».

Руководство предприятий тоже поддержало эту идею. Потому что им надоело жить под плановым прессом, несоразмерным их возможностям. Поэтому возникала такая неожиданная и дружная поддержка рынка как со стороны предприятий, так и со стороны государственных управленческих структур. Все просто хотели снять с себя ответственность.

Из-за снятия планового давления произошёл еще больший спад производства. У руководства предприятий уже не было мотивации поддерживать и наращивать выпуск продукции.

Одновременно с этим нарастала криминализация экономики. Государство и люди играли в антагонистические игры: кто кого обманет. И чем слабее было предприятие, тем изощренней были приемы обмана и тем больше негативизма было у людей в отношениях с государством.

В условиях ослабления давления руководство предприятий, привыкшее обманывать государство, сращивалось с криминальными элементами. Без криминала, теневой экономики трудно было что-то достать, просто обеспечить себя и работников своего предприятия. Всё общество и особенно руководство всё больше криминализировались.

Коренной перелом произошёл в 1988 году. Тогда начались разговоры о конверсии. Использовании высокоразвитого военно-промышленного потенциала для гражданских нужд и выправления равновесия в системе. Сократился военный заказ. Но те мощности, которые при этом выпадали из производства, переходили в так называемый мобилизационный резерв и консервировались. Никаких директив по использованию этих свободных мощностей не поступило.

По-видимому, это было вызвано военным лобби. Демонстрировались всякого рода хорошие намерения, но никаких реальных сдвигов не произошло. Военно-промышленный комплекс (ВПК) очень сильно сопротивлялся всему, что было связано с конверсией.

Неожиданным для ВПК стал 1992 год. Правительство Гайдая резко снизило инвестиции в ВПК, еще больше сократило военный заказ. ВПК остался без средств к существованию и перспектив. И тут руководство ВПК наконец спохватилось. Но было уже поздно. Чтобы провести конверсию ВПК нужны были инвестиции, а их уже не было.

Был ли альтернативный рыночным реформам путь?

Яременко Ю.В. считает, что был. Ещё в 80-х годах он предлагал начать конверсию с целью выпуска товаров длительного пользования: холодильники, телевизоры и т.д. Это всё относительно легко можно было бы выпускать с учетом производственного потенциала ВПК.

Также с помощью конверсии можно было начать производство строительных материалов для жилья. С помощью строительства можно было обеспечить население как городским, так и сельским жильем.

План предполагал раздачу земельных участков и строительство коттеджей. Что поспособствовало бы развитию приусадебных участков и фермерства. Это бы решило вечную проблему сельского хозяйства.

Жилье предлагалось сделать платным. Жилье вместе с товарами длительного пользования обеспечили бы государство доходом. И мотивировали бы людей на повышение своего заработка.

Этот план был направлен Горбачёву. Но руководящие органы считали, что народ сначала необходимо накормить и одеть. Это была чистая демагогия. Потому что, чтобы накормить народ, сначала нужно решить социальные проблемы села. Без решения которых невозможно возрождение сельского хозяйства.

Рыжков возлагал большие надежды на сферу услуг. Он говорил, что с ее помощью мы и наполним доход. Ему казалось, что это можно сделать, не вкладывая больших инвестиций. Но это, конечно, была очень слабая идея.

Во-первых, потому что в ней сказывалось традиционное представление, что можно получить что-то из ничего. Во-вторых, есть определенная последовательность в реализации спроса. Спрос на услуги наступает уже после удовлетворения более насущных потребностей – в товарах, жилье.

В итоге политика развития сферы услуг ни к чему не привела. Идеи конверсии так и не были вовремя услышаны. А рыночные реформы и ослабление планового давления привели к спаду производства и разрушению производственных цепочек. Страна все больше погружалась в дефицит и инфляцию.

Какие выводы я сделал из этой части книги:

1. Плановая экономика – это очень сложная система. Государство, органы управления должны понимать как устроены производственные цепочки, мотивации людей и т.д. Без глубокого и корректного понимания плановая экономика обречена на постоянные ошибки.

2. Политика и экономика постоянно вступают в противоречие друг с другом. Политики принимают системные решения, руководствуясь личными соображениями, например, снятием с себя ответственности.

3. Отдельные экономические агенты (например ВПК) принимают решения на основе своей выгоды, не понимая всей структуры экономики. В итоге они делают хуже и себе, и всей экономике. Значит в плановой экономике нужна тотальная централизация управления и «сильная рука».

Александр Гвардиев