"У нас торгуют не роботы, а люди"

Николай М.: В бизнес пришёл более 13 лет назад и прошёл в нём всевозможные градации, начиная менеджером по продажам, заканчивая совладельцем бизнеса и единоличным собственником компании. Xartimo Investments LLC – это компания, которая полностью принадлежит мне и существует в том виде, в каком она сейчас есть, с 2010 года. Компания постоянно развивается. Не всегда настолько динамично, насколько мне бы хотелось. Но в отличие от определённого количества «коллег», которые в течение своей рабочей жизни отсеиваются с рынка, мы по-прежнему присутствуем.

Слева направо: Николай Модин, Валерий Старостин, Александр (PrivateInvestor), Кирилл (TrueInvestor)

Кирилл: Как пришли в трейдинг и осознали, что на этом можно делать деньги?

Николай М.: История кризиса 1998 года − первого финансового кризиса, который случился на моей памяти на сознательном уровне − навела на мысль о том, что подобное событие может послужить способом улучшения личного благосостояния. И мысль о том, что на этом можно зарабатывать хорошие деньги сформировалась, наверное, именно в тот период. Каждый раз, как я начинаю погружаться в какую-то сферу деятельности, мне интересно исследовать её со всех сторон. Неважно, инвестиции это, ювелирный бизнес или public relations. В самых разных направлениях интересно полностью видеть картину. Без всестороннего понимания трейдинга в том направлении, в котором я работаю сейчас, делать нечего.

Кирилл: Ваша компания позиционируется как хедж-фонд. При этом хедж-фонды, как правило, разделены на два юридических лица – управляющая компания и фонд. В вашем случае это так? Или понятие «хедж-фонд» вы используете, скажем, только для поднятия статуса компании?

Николай М.: В первую очередь это вопрос брендинга. Потому что под хедж-фондом, под хеджированием мы всегда понимали вопрос страхования рисков. Существует большое количество компаний в России и за рубежом, которые так же, как и мы, преумножают деньги инвесторов. Многие наши клиенты диверсифицируют свои риски и инвестируют не только в нас, но и другие конторы. И они постоянно любят «подколоть» нас на предмет того, что мы в этой компании заработали столько-то, а у вас столько-то, как же так? На что я неизменно повторяю, что, несмотря на то, что все мы собрались заработать, наша первостепенная задача – это сохранить и не потерять. Поэтому мы и включили в наше название понятие «хедж-фонд».

Кирилл: Сколько человек работает в Xartimo и сколько из них трейдеров?

Николай М.: Сейчас у нас около 15 сотрудников. С трейдерами идёт постоянная текучка. На сегодняшний день их, включая меня, четверо. Но, как говорится, что будет завтра, никогда неизвестно. Потому что специфика работы, когда она не привязана к торговым роботам, как у нас, подразумевает приложение существенных мозговых усилий. И мой опыт подсказывает, что трейдеры достаточно часто «выгорают», в связи с чем у нас постоянная идёт ротация. Пока не получается этого избежать.

Кирилл: В соцсети LinkeIn я видел, что на вас работают Сергей Меладзе и Анар Агаев. Они, я так понимаю, − члены вашей команды?

Николай М.: Да, это одни из ведущих финансовых консультантов.

Кирилл: Сами они торгуют на бирже?

Николай М.: Нет, трейдингом занимается человек, который сидит у терминала. Финансовый консультант – это человек, который, скорее, ведёт клиентскую работу. Он в состоянии предоставить какую-то актуальную информацию для клиента, подготовить какие-то обзоры. Во многом это схоже с менеджером по продажам. Но всё-таки специфика нашего рынка требует более углублённого изучения продукта, поэтому люди, которые ведут у нас клиентов, являются финансовыми консультантами.

Кирилл: В их сферу деятельности входят «холодные звонки»?

Николай М.: Да, «холодные звонки» у нас применяются в работе. Но за те годы, что мы существуем, мы уже вышли с нашими клиентами на тот уровень отношений, когда они рекомендуют нас своим коллегам, друзьям.

Кирилл: Понятно, работает сарафанное радио. А сколько сейчас примерно клиентов?

Николай М.: Более 100 человек.

Кирилл: И сколько в сумме денег в Xartimo под управлением?

Николай М.: На сегодняшний день мы, как многие участники рынка, после кризиса, который мы наблюдали зимой, видели отток средств. Поэтому у нас сейчас порядка 12 млн долларов. Многие клиенты в осенне-зимний период выводили средства, чтобы «заткнуть дыры» в основных бизнесах.

Кирилл: Понимаю вас. У нас в Пуле MIG до декабрьских событий было под 600 тыс. долларов клиентских денег, а сейчас объём вот-вот опустится ниже 500 тыс. Меня интересует вопрос организации передачи средств инвесторов на управление в «Хартимо». На прошлогодней нашей встрече вы объясняли схему структуризации, куда входят различные компании. Ситуация за минувшее время как-то изменилась?

Николай М.: Принципиально ситуация не поменялась. Клиент на сегодняшний день подписывает договор с Xartimo Investments, направляет деньги и далее мы начинаем работать. Единственное качественное изменение заключается в том, что мы сейчас регистрируем лицензированную компанию. Делаем это в республике Белиз. У нас уже поданы документы местному регулятору, мы ждём финального решения по выдаче лицензии на биржевую деятельность.

Кирилл: Я помню, вы хотели получить лицензию на Кипре.

Николай М.: Да, но события, связанные с санкциями против России, привели к существенному усложнению и ужесточению банковских «комплаенсов» внутри Евросоюза. Работать стало очень сложно, местами неинтересно. В этой связи мы решили, что нам потребуется еще одна юрисдикция. В среднесрочном плане присматриваемся и к Сингапуру, но это пока на уровне планов.

Кирилл: Сингапур? С какой целью?

Николай М.: Как я уже говорил, хочется расти и развиваться. И наличие офиса на крупнейшей азиатской площадке будет в этом смысле весьма кстати. Через него можно будет в том числе привлекать новых клиентов.

Кирилл: Офис в Сингапуре – это достаточно экзотичная идея.

Николай М.: Идея с Сингапуром, на самом деле, появилась ещё года три назад. Особенно на фоне европейских событий у нас постоянно возникают сложности с транзакциями. Наличие сингапурского офиса и других офисов, разбросанных по основным мировым финансовым точкам, − а сюда ещё по-хорошему планировалось добавить что-то на Ближнем Востоке и что-то в США, − позволило бы создать полноценную транснациональную финансовую систему, которая сказочно бы упростила многие вопросы по траншам. Это мои небольшие имперские амбиции, которые, на самом деле, потихоньку реализуются.

Кирилл: Год назад, когда мы встречались, вы говорили, что ваша кипрская контора проходит аудит. Как успехи, и можно ли увидеть результаты проверки?

Николай М.: С аудитом нас подвели наши партнёры, которые делали этот аудит. Сейчас нам приходится его переделывать. С учётом того, что мы, скорее всего, прекратим работать через Кипр по уже озвученной причине, возможно, мы запустим процедуру закрытия компании, и аудит пройдёт достаточно в срезанном виде.

Кирилл: Если вы решите закрыться на Кипре, то как это будет проходить? На Кипре закрылись – в Белизе открылись?

Николай М.: Cначала компания откроется в Белизе. Только потом будет запускаться процедура закрытия фирмы на Кипре с передачей новой компании всех прав и обязанностей. Это один сценарий. Второй сценарий – мы всё-таки оставим кипрскую фирму. Здесь будем смотреть по ситуации, как будет развиваться международная ситуация и отношения России с Европой. Исходя из этого, и будем принимать решение. С одной стороны, правительство Кипра усиленно посылает в Российскую Федерацию сигнал дружить, при этом банковская часть страны продолжает вести себя достаточно неадекватно.

Кирилл: При переходе на Белизскую юрисдикцию для клиентов что-то изменится?

Николай М.: Нет, всё останется по-прежнему.

Кирилл: Давайте поговорим непосредственно о ваших торговых стратегиях. У вас их две: умеренная и фьючерсная. На вашем официальном сайте выложена статистика только по умеренной торговле, а по фьючерсной есть лишь ориентир – 30–40% годовых. Почему не показываете по ней детальные помесячные результаты?

Николай М.: Фьючерсная стратегия не пользуется большим спросом среди клиентов по причине достаточно высокого входного билета – 350 тыс. долларов. Люди предпочитают более понятные акции. По фьючерсной стратегии у меня есть несколько портфелей, которыми я себя привычно развлекаю. И там достаточно сложно и неудобно показывать какие-то результаты, потому что бывают ситуации, когда месяц делает год.

Кирилл: Всё же по данной стратегии, если смотреть на итоги 2014 года, какие результаты?

Николай М.: В прошлом году по одному из портфелей у меня получился доход в районе 20%, по другому – за 60%.

Кирилл: Если бы инвестор вложил во фьючерсную стратегию, то как высчитывается его прибыль?

Николай М.: Получится что-то среднее, примерно 40%.

Кирилл: А по умеренной стратегии какой результат был в прошлом году?

Валерий С.: За 2014 год с капитализацией вышло 90%, без капитализации 66%. На сайте мы указываем торговую доходность, без вычета комиссии, т.к. у разных клиентов разные комиссионные – от 10 до 20%. Сейчас будет уже 30%.

Кирилл: Если человек не хочет выводить прибыль ежемесячно, вы сами ежемесячно выводите свою комиссию?

Валерий С.: Всё по договоренности, потому что есть инвесторы, которые хотят, чтобы комиссия списывалась ежемесячно. Они хотят видеть свои деньги «чистыми». А с некоторыми клиентами Xartimo списывает комиссию в начале финансового года. В этом случае портфель показывается с «грязными» деньгами, без вычета нашей комиссии.

Александр: Выходит, как такового торгового периода у вас нет: месяц, квартал или год – всё это оговаривается индивидуально?

Валерий С.: Да, хотя в основном мы работаем по годовой системе.

Николай М.: В большинстве случаев расчёт идёт раз в год. При этом есть клиент, который с 2010 года ни разу не выводил средства. Даже нашу комиссию, которую по итогам года он мог бы снимать, он оставляет на счёте, а рассчитывается с нами взаиморасчётом.

Александр: Правильно ли я понимаю, что результат торговли в определённой степени зависит от размера депозита? Т.е. если депозит сравнительно маленький, то вы не всегда сможете купить дорогие акции, соответственно прибыль у мелких инвесторов будет ниже, чем у ваших средних и крупных клиентов?

Валерий С.: Да. Чтобы не облагать клиента дополнительными комиссионными сборами, по условиям брокера мы должны покупать акции не меньше, чем один лот по 100 акций. Например, в этом месяце мы активно торгуем позицию FDX (тикер акций американской почтовой экспресс-службы FedEx – TrueInvestor). Её стоимость на данный момент варьируется в районе 170−172 доллара за акцию. При минимальном депозите 10 тыс. долларов клиент просто не выиграет этот лот целиком.

Александр: Какой тогда должен быть оптимальный размер депозита, чтобы деньги работали с максимальным КПД?

Николай М.: По моему личному мнению, должно быть хотя бы 50 тыс. долларов, чтобы в портфеле можно было собрать несколько лотов по разным позициям.

Александр: Правильно ли я понимаю, что сейчас средства клиентов работают не индивидуально, а собираются на каком-то едином счёте?

Валерий С.: Это зависит от каждого клиентского и трейдерского портфеля. Чтобы небольшие клиенты, условно говоря, не мучились с той же позицией по FDX, они отданы трейдеру, который старается выбирать недорогие позиции, например по акциям Citibank или по нефтесервисной компании Halliburton.

Александр: Получается, чем больше депозит, тем качественнее результат торговли?

Валерий С.: Да, хотя не всегда. Например, в прошлом месяце минимальный процент торговой доходности по клиентам вышел на уровне 4%, а максимальный – 7,6%. Наибольший процент вышел у сравнительно крупных клиентов. Однако бывают ситуации и зеркальные, когда из-за того, что мелкие инвесторы не смогли участвовать в сделках с дорогими акциями, которые в итоге оказались убыточными, их прибыль получалась выше, чем у крупных вкладчиков.

Кирилл: Резюмируя, я правильно понял, что у вас не один общий котёл, а например два, где в один котёл направляются мелкие инвесторы, в другой котёл – средние и большие?

Николай М.: Грубо говоря, да.

Кирилл: А почему бы всё не упростить и не объединить все деньги на одном счету?

Николай М.: На сегодняшний день технически нам удобнее работать именно так. К тому же с технической точки зрения четверым трейдерам будет проблематично работать c одним котлом.

Александр: По поводу торговых рисков. Насколько я помню, в прошлом году, когда изучал договор с вами, видел, что риск ограничен 15%. Данный показатель с новыми клиентами вы держите на этом же уровне? И ещё вопрос: что произойдёт, если счёт снизится более чем на 15%, отвечает ли компания за такую просадку собственными средствами?

Николай М.: Насчёт максимальной просадки: по желанию клиентов мы можем говорить и о сохранности 100%. Это всё обсуждаемо. Насчёт вашего второго вопроса: собственными средствами компания не отвечает. Отвечать собственными деньгами может только банк. Мы не можем давать эти гарантии. На практике просадок на 15% у нас не было. С теоретической точки зрения, если счёт просаживается на эти 15%, все операции прерываются, делается звонок клиенту и обрисовывается ситуация. После этого клиент принимает решение, хочет ли он сотрудничать дальше, и даёт нам возможность исправить ситуацию, или же он забирает свои средства.

Александр: Понятно. Просто в прошлом году у меня был печальный опыт с одним хедж-фондом. Оговоренная просадка была на уровне 30%. Но, несмотря на это, они «слили» счёт на 80%. По договору при достижении максимального уровня просадки они тоже должны были меня уведомить. Но ничего подобного не было, «слив» был довольно быстрым. Выходит, юридически инвестор никак не защищён, и ограничение риска в 15% − это, скорее, психологический уровень.

Николай М.: Это вопрос порядочности хедж-фонда, который я прокомментировать никак не могу. По существующему что российскому, что европейскому законодательству давать гарантии прибыли, равно как и обещать какие-то компенсации в случае убытка, может только организация, имеющая банковские лицензии. Я не хочу сейчас никого ни оправдывать, ни, наоборот, обвинять. Мне рассказывали историю про то, как один человек заключил договор с трейдером и во время январских событий, если помните, когда франк обвалил евро, была ситуация остановки торгов, было неконтролируемое падение. Если смотреть объективно, то в этой ситуации данный трейдер ничего не мог сделать. Другое дело – вопрос диверсификации рисков и фонда, когда все деньги вложены не в одну позицию. Это уже вопрос профессионализма сотрудников. И именно вопрос диверсификации и правильного понимания хеджирования в состоянии обеспечить такой риск-менеджмент, который не допустит снижение более чем на 15%.

Александр: Я слышал, что трейдер тогда потерял на франках очень большие деньги.

Николай М.: Большие деньги – это относительно. Суть в том, что у людей в данной ситуации риск-менеджмент был пробит. И причины пробития я вижу именно в том, что трейдер не просчитал все моменты риск-менеджмента. Если бы портфель был диверсифицирован, то этой бы ситуации не произошло. Кроме того, в большинстве случаев трейдеры использовали маржинальные средства. Причем заёмные деньги спокойно брали до 10-го плеча. В итоге в ситуации с франком это привело к убытку в 300%.

Александр: Да, я такое видел.

Кирилл: Надеюсь, не на своём счету?

Александр: Нет, слава Богу, не на своём.

Кирилл: Насчёт управления рисками, есть ли в Xartimo человек, ответственный только за риск-менеджмент?

Николай М.: Риск-менеджментом занимаюсь в первую очередь я. И, как уже говорил, для меня, прежде всего, важно сохранить капитал, а уже во вторую очередь заработать.

Александр: Ещё технический вопрос по поводу рисков. Допустим, у нас в результате торговли баланс увеличился, например с 20 тыс. долларов до 30 тыс. Максимальная просадка в 15% будет считаться от начального депозита?

Николай М.: Если вы нарастили депозит до 30 тыс. и это фиксируется по итогам финансового года, либо квартала – здесь, как договоримся, – правило 15% начинает действовать на новую сумму. Но в промежуточном периоде это сделать нереально.

Александр: В договоре данный период прописывается? И как оговаривается новая сумма, от которой считаем 15%?

Николай М.: В зависимости от пожеланий клиента. Есть клиентка, которая при перерасчёте приезжает к нам в офис и с нуля перезаключает все договора. Есть клиент, с которым мы работаем достаточно давно, и мы между собой решили, что нам проще регулировать такие вопросы на устных договорённостях. С большинством людей уже сложились доверительные отношения, и где-то мы можем обойтись без лишних формальностей.

Кирилл: Если искать информацию про «Хартимо» в интернете, то я так и не нашёл отзывов ваших клиентов, кроме тех 2−3 на вашем сайте. С чем это связано?

Николай М.: Люди, с которыми работаю непосредственно я, − это клиенты, которые приходили ко мне с суммами от 300 тыс. долларов и потом могли увеличить депозит до, например, 2 млн. Это топ-менеджеры крупных компаний, владельцы ювелирных брендов, это люди из самых разных областей. И ситуацию, при которой этот человек полезет на форум делиться своими ощущениями, я не могу представить ни в каком виде.

Валерий С.: Кирилл, ты знаешь выражение: «Деньги любят тишину, а большие деньги любят гробовую тишину»? Оно в данном случае как раз применимо. Надо сказать, что отзывов нет, в том числе и негативных. И я на самом деле удивлён, что их нет. Опять же это говорит о том, что компания работает. Обычно русский человек, когда всё хорошо, ничего не предпринимает, а когда плохо – начинаются какие-то действия. С другой стороны, наш сайт в основном информационный. Там нет личного кабинета или других каких-либо инноваций. И, тем не менее, с завидной регулярностью совершаются хакерские атаки. Приходится от них отбивать, хотя иногда сайт «падает». Мы сотрудничаем с разными программистами и уже отследили, какие компании заказывают эти атаки.

Кирилл: Всё же если отслеживать присутствие «Хартимо» в интернете, то налицо снижение активности компании. Если посмотреть на ваши странички «ВКонтакте», «Твиттер», то они не обновлялись с прошлого года.

Николай М.: У нас есть страничка «ВКонтакте»?

Валерий С.: Да, коллеги создали там группу. Как раз они занимаются социальными медиа. Когда сегодня уходил из офиса, задал вопрос, почему с декабря страничка не обновлялась. Мне сказали, что сейчас готовится переход на Facebook, где аудитория более, скажем так, западная.

Кирилл: Я специально изучил основные сайты, где есть тусовка трейдеров, типа smart-lab.ru Мартынова и h2t.ru Вербитского на предмет наличия упоминания бренда вашей компании или хотя бы фамилии Модин, но ничего не нашёл. Почему?

Николай М.: Не тусуемся.

Кирилл: Принципиально? Спрашиваю, потому, если на этих форумах «капнуть» информацию про какого-либо трейдера, как правило, что-то да находишь.

Валерий С.: Сидеть на форумах могут позволить себе трейдеры, не имеющие семьи. У Николая есть семья, и просто физически не остаётся времени сидеть на сайтах, с кем-то переписываться. Поэтому я не думаю, что это какой-то показатель.

Николай М.: Мне вполне показательно и понятно то, что я ничего полезного на этих порталах для себя почерпнуть не могу. Соответственно, не вижу смысла тратить на это время. У меня есть другие варианты activity, которым я могу себя посвятить.

Кирилл: Вопрос по взаимодействию «Хартимо», пожалуй, с самым популярным форумом об инвестициях mmgp.ru. Я так понимаю, возник конфликт с администрацией, и ветку обсуждения вашей компании закрыли?

Валерий С.: Да, за этот форум отвечал я. На самом деле, отношение администраторов там, скажем так, довольно странное. Вроде бы мы всю необходимую информацию о компании им предоставили. Но, спустя некоторое время, нашу тему закрыли. Попытки достучаться до них закончились ничем. При этом на сайте были прецеденты, когда некоторые компании, откровенные пирамиды, находились в разделе «Управляющие компании», и администраторов это не смущало. Дошло до того, что я их прямо спросил: «Сколько стоит „разместиться“ в том или ином разделе, стать вашими спонсорами?» Но никакой информации от них не поступало. Потом узнал, что компания перешла в другие руки и подобные вопросы там стали по-другому решать. Но я понял, что площадка не очень профессиональна в плане опытности инвесторов, их квалифицированности и объективности. Нам интереснее и проще работать с такими инвестиционными блогами, как, Кирилл, твой, где объективно рассматривают компанию с разных сторон, встречаются с их руководителями. Много поступает обращений с каких-то анонимных инвестиционных блогов с просьбой предоставить то одно, то другое, либо они обольют нас грязью – прямо такие сообщения приходят. Есть недобрые на руку блогеры, которые занимаются чистым шантажом.

Кирилл: В прошлом году вы запустили сайт infoxartimo.ru. Какая его цель, ведь сайт у вас и так есть?

Валерий С.: Проект запустили мои коллеги. Взгляд был такой, чтобы посмотреть новые возможности привлечения инвестиций. Как вы могли заметить, это был обычный lading page, который был рассчитан на контекстную рекламу Google Adwords, Яндекс.Директ.

Кирилл: Какая у вас сейчас посещаемость основного сайта xartimo.com?

Валерий С.: Порядка 300 человек в день. Правда, люди недолго задерживаются на сайте, потому что делать там особо нечего. Информацию узнали – пошли думать или искать другие варианты.

Николай М.: Мне кажется, что высокая посещаемость сайта в нашем бизнесе – это, скорее, прерогатива не тех, кто занимаются доверительным управлением, а тех, кто в большей степени торгуют и перепродают торговые терминалы. Чтобы повысить к себе внимание, они размещают большое количество аналитики, новостей и т.д. Имея компанию «нашего» склада ума, высасывать из пальца какие-то новости и события не всегда вижу смысл. Мы по-прежнему носим характер такого полузакрытого бизнес-клуба, поэтому большой поток людей через интернет мне всегда казался не очень убедительным в плане перспективы.

Кирилл: Для повышения доверия к вам вы называете компанию хедж-фондом. Не хотели бы вы стать полноценным хедж-фондом с юридической точки зрения?

Николай М.: С юридической точки зрения мы вот-вот будем компанией с лицензией, и это достаточно серьёзная работа.

Кирилл: Но лицензия в Белизе, и стоит она порядка 15 тыс. долларов.

Николай М.: Не 15 тысяч, а сильно больше.

Валерий С.: Там разные есть уровни лицензии.

Николай М.: Вопрос, на самом деле, прост как пять копеек. Зачем платить 250–500 тыс. долларов на Кипре, когда это можно сделать в 10 раз дешевле в Белизе? При том, что сфера деятельности вся та же. Я в своё время расставался с моим партнёром по предыдущему бизнесу по главной причине – мне просто в какой-то момент до истерики стало жалко тех денег, которые мы отдавали за офис в Москва-Сити. Тогда же я снял офис на Кутузовском проспекте в 10 раз дешевле и чувствовал себя там абсолютно комфортно. Клиенты чувствовали себя комфортно, и всем там нравилось. Я уже не говорю о том, что доехать туда было проще. И это главный вопрос моего отношения к бизнес-проектам, несвязанным напрямую с качеством нашей работы. Зачем платить гораздо больше, если это не несёт в себе никаких бонусов? Гнаться за «вау-эффектом»? Я не вижу в этом смысла.

Кирилл: Но разве юридическая форма «хедж-фонд» не принесёт вам больше денег?

Николай М.: Если говорить о достаточно крупных инвесторах по России, у меня есть ощущение, что, во-первых, у нас по-прежнему уровень финансовой грамотности оставляет желать немножко лучшего. Во-вторых, я пока не очень понимаю плюсы для себя в создании хедж-фонда. Как вообще создаются хедж-фонды? Сначала люди находят средства и потом на эти средства делают хедж-фонд. А вот варианта обратного, когда сначала регистрируется хедж-фонд и уже потом появляются 100 и более млн долларов, − такого я пока не слышал. К сожалению, мы ещё не дошли до того жизненного уровня, когда нам бы принесли недостающие 88 миллионов.

Валерий С.: Недолго осталось.

Николай М.: Согласен. Поэтому я не против сделать хедж-фонд. Но, грубо говоря, глупо это делать на последние средства, когда нужно генерировать нормальный привычный поток прибыли себе и клиентам, а не увлекаться авантюрами с десятыми «плечами». Тем более что с хедж-фондами есть ещё одна интересная история. Поправьте меня, если ошибаюсь, но я не слышал ни одного хедж-фонда, в чьей работе первым номером не шла работа торговых роботов. Плюс ко всему все эти деятели народного хозяйства в большинстве своём показывают 10−12% прибыли по году. Если я сейчас приду к своим клиентам и скажу, что я буду зарабатывать вам 12% в год, мне скажут, что, наверное, я морально устал от работы и пора искать другой фонд. С другой стороны, имея под управлением миллиард долларов, 10% прибыли − это хорошо, а 10% комиссии за управление с этих 10% − это хорошо и нам. Но поскольку у нас, как я говорил, сумма под управлением меньше, нам приходится проявлять больше смекалки и мужества для того, чтобы генерировать поток прибыли и себе, и клиентам.

Александр: Да, насчёт хедж-фондов, наверное, на 95% − это алгоритмическая торговля, наподобие арбитража и прочих стратегий.

Кирилл: Мы как раз вплотную перешли к теме торговли. Николай, расскажите, как вы торгуете, как часто заключаете сделки?

Николай М.: У нас превалирует дей-трейдинг. В прошлом месяце, правда, я поставил эксперимент под названием «среднесрочная торговля». Но пока она не даёт того результата, которого я ожидал. Отмечу, что дей-трейдинг идёт на умеренной стратегии с простыми акциями. На фьючерсной стратегии торговлей в рамках одной сессии заниматься невыгодно, потому что с нашим текущим брокером на эти операции достаточно высокие комиссии.

Кирилл: Какие примерно инструменты используете в умеренной стратегии?

Николай М.: В этом вопросе у меня всё стабильно. Всё, чем я торгую, привязано к реальному сектору, т.е. это «нефтянка», золото и несколько позиций, которые я наблюдаю ещё с 2008 года по финансовому сектору и по машиностроению, в т.ч. тяжелому.

Кирилл: И ещё акциями FedEx, как я понимаю, приторговываете?

Николай М.: Это была конкретно моя идея, которая обусловлена некоторыми фундаментальными показателями. Единственное, что сейчас немножко не отрабатываем по данной позиции. Т.е. мы сейчас по ней находимся в «зелёной зоне», и у нас пока висит плюс около 0,5%. Хотя я рассчитывал, что на сегодняшний момент будет плюс 5%.

Кирилл: При открытии сделки вы учитываете, в основном, технический анализ?

Николай М.: При открытии сделки учитывается в первую очередь фундаментальный анализ, то есть ситуация конкретно по рынку, прогноз по сектору экономики. И на фоне этого анализа у меня возникает внутреннее понимание, куда пойдут акции компании, привязанной к тому или иному сектору экономики.

Кирилл: И всё это в разрезе дей-трейдинга?

Николай М.: Да, что касается умеренной стратегии. По поводу фьючерсов, то там, в основном, идёт среднесрочная торговля.

Кирилл: Вы продолжаете торговать через «БКС Кипр»?

Николай М.: Да, но, как уже говорил, там при некоторых сделках комиссии довольно высокие. Кроме того, к ним всё больше и больше других вопросов. Поэтому в среднесрочной перспективе, возможно, мы от них уйдём.

Александр: Кого присматриваете?

Николай М.: Сейчас ведём переговоры с Exante.

Кирилл: Как раз плавно пришли к разговору об Exante. Как мы обсуждали с Валерием до интервью, через данного брокера вы в скором времени будете оказывать новую услугу – индивидуальное управление.

Валерий С.: Да, всё верно. Пионерами будете вы, Кирилл. Если вы захотите с нами сотрудничать, то, имея свой счёт в Exante, вы передадите нам логин и пароль, и мы начнём торговать деньгами. После того, как будет запущена наша компания в Белизе, мы начнём предоставлять услугу по подключению счетов инвесторов к мастер-счёту. Как это будет выглядеть? Инвестор на своё имя открывает счёт в Exante и пополняет его. После этого он заключает договор с нами о передаче счёта в управление. И у нас в этой схеме, разумеется, заключён договор с Exante.

Александр: А Exante технически сможет всё обеспечить?

Валерий С.: Да, у них есть система multi-account management, МАМ-счёт, где можно подключать другие счета.

Кирилл: МАМ-счёт для инвестора – это то же самое, что простой счёт? Т.е. организационно только я смогу вводить и выводить деньги?

Валерий С.: Всё абсолютно верно, нам выписывается доверенность от вашего лица, что мы можем управлять счётом. Т.е. денежный поток находится под управлением инвесторов, что всегда хотят инвесторы. Очень часто к нам обращаются: можете ли вы взять счёт в управление? Когда брокеров очень много, у нас нет возможности с одного счёта управлять разными счетами у разных брокеров. Если человек сможет открыть счёт в Exante, − что весьма просто, на самом деле, − то это будут очень прозрачные доверительные отношения. Инвестор сможет всецело доверять управляющей компании, напрямую видя все сделки.

Кирилл: Какой здесь будет минимальный вход?

Валерий С.: Мы придерживаемся концепции 30−30−30. Т.е. ориентировочная доходность − 30% годовых, 30% комиссионные от чистой прибыли и «минималка» − 30 тыс. долларов.

Александр: 30% годовых – это торговый доход?

Валерий С.: Да, торговый.

Александр: Получается, чистая прибыль инвестора по факту будет 20%?

Валерий С.: Мы всегда ориентировали клиентов на такую цифру, потому что лучше ориентировать на меньшее, а зарабатывать больше, нежели наоборот.

Кирилл: По факту там будет идти торговля по умеренной стратегии?

Валерий С.: Да. Торговля будет идти по акциям, котирующимся на Nasdaq и NYSE.

Александр: Меня лично смущает, что Exante – это нерегулируемая компания.

Валерий С.: Насколько я знаю, у них есть лицензия, и они подчиняются европейскому законодательству. Чем интересен этот брокер? Он молодой, относительно этого можно сказать, что это не плюс. С другой стороны, у них офис в Москве, куда мы с Николаем приезжали. У них очень хороший потенциал развития. Насколько нам сообщил один источник, собственных средств у них около 250 млн долларов. А в обороте порядка 1 млрд 200 млн. Кроме того, у них достаточно адаптивный терминал, т.е. можно подключать разные модули. И постоянно подключаются новые услуги. Допустим, тот же МАМ-счёт, про который мы говорили, появился у них не так давно, кажется осенью. Плюс ко всему, у них круглосуточная русскоязычная техподдержка.

Кирилл: Насчёт комиссии. Я помню, Валер, что на последней встрече инвесторов ты говорил, если я запущу с вами Пул, то для меня будет несколько другая комиссия.

Валерий С.: Да, я уговаривал Николая, чтобы для первого клиента по индивидуальному управлению комиссия была 20%, тогда как для остальных будет 30%. Ты освещаешь нашу деятельность, и это будет реклама нашей компании, поэтому, я думаю, это будет взаимовыгодное сотрудничество.

Кирилл: Надеюсь.

Валерий С.: Мы тоже на это рассчитываем. И если мы будем показывать в твоём портфеле реальную доходность больше, чем у конкурентов, то для нас это будет плюс и вызовет дополнительный приток капитала.

Кирилл: Насчёт брокерского счёта – всё понятно, сделки видны онлайн через терминал. Но всё это можно увидеть только после того, как стал инвестором и вложил как минимум 30 тыс. долларов. А есть ли планы по увеличению прозрачности компании для пока ещё не ваших клиентов? Может, как вариант, вы бесплатно начнёте предоставлять торговые сигналы?

Николай М.: У нас торгуют не роботы, а люди, и, по сути, это приложение некой интеллектуальной собственности. В этой связи лично я бываю сильно против того, чтобы раскрывать свои торговые идеи. Потому что были прецеденты, когда люди просили называть точки входа, чтобы они могли в реальном времени отследить, действительно ли происходит то, что мы декларируем в отчётах. Они клятвенно обещали, что будут работать с нами на большие суммы, но в итоге это всё заканчивалось ничем. Либо выходило ещё «веселее», когда человек, − это, правда, было давно, − открывал у нас депозит на 10 тыс. долларов, отрывал сам свой депозит на 100 тыс. и дублировал торговые команды.

Валерий С.: Об этом как раз на недавней конференции, где мы с тобой, Кирилл, были, говорил главный спикер. У них была такая же проблема. Поэтому, когда открывается индивидуальный брокерский счёт, мы должны быть уверены в партнёре, мы должны ему доверять. И партнёр должен доверять нам.

Николай М.: Я знаю, насколько этот бизнес тяжёлый, сколько сил и здоровья отнимает вопрос подготовки к торгам, ведение торгов, и просто раздавать за «спасибо» информацию меня, извиняюсь за выражение, жаба душит. Потому что я ценю и уважаю ту работу, которую проделал я и мои сотрудники.

Кирилл: Это нормально, понимаю. Николай, вы − ключевое звено команды Xartimo. При этом хочется понимать, что будет, если, не дай Бог, вы сломаете ногу, вас схватят сомалийские пираты, украдёт НЛО и т.д. Не остановится ли работа всего Xartimo?

Николай М.: Нет, работа не остановится. У нас есть свои имитаторы «тревожных кнопок». Но детали я, наверное, сейчас не буду говорить. Могу лишь сказать, что у нас хорошие врачи в Мюнхене, отличная адвокатская коллегия и хорошая служба безопасности.

ссылка на оригинал