Стратегия национальной безопасности США (3). (Или намеченная конфигурация нового мироустройства в последующие десятилетия)

Европа находится на пути к тому, чтобы стать «неузнаваемой» из-за миграционной политики, которая, по  утверждению Трампа, подрывает национальную идентичность европейских стран.

Содержание стратегии кратко 

«Внешняя политика после холодной войны названа фундаментальной ошибкой: глобализм выхолостил промышленную базу, союзники переложили оборонные расходы на американский бюджет. „Дни США, поддерживающих весь мировой порядок как Атлант, закончились“.

Вместо глобальной гегемонии предлагается баланс сил и выборочное противодействие угрозам. Союзники должны сами платить и воевать в своих регионах. Для НАТО установлен стандарт 5% ВВП на оборону, Япония и Южная Корея ответственны за Первую островную цепь. Военное присутствие в Европе и на Ближнем Востоке сокращается.

Главные приоритеты США: Западное полушарие (доктрина Монро), борьба с Китаем в Индо-Тихоокеанском регионе, технологическое и энергетическое лидерство. Модернизация ядерной триады, создание новой континентальной системы ПРО и производство дешёвых видов оружия нового типа.

По противодействию Китаю — двойная стратегия: жёсткая экономическая конкуренция и военное сдерживание при сохранении торговли. США против китайских субсидий, кражи интеллектуальной собственности, промышленного шпионажа и экспорта прекурсоров фентанила. США сотрудничают с военными объединениями типа QUAD, а также сохраняют контроль над Тайванем.

Европа по мнению Белого дома находится в состоянии цивилизационного кризиса с перспективой культурного замещения через миграцию, демографический коллапс и политическую цензуру. Америка открыто поддерживает „патриотические“ партии против „неустойчивых миноритарных“ европейских правительств. Евросоюз критикуется за подрыв суверенитета, замещение населения, отказ от демократии. „Более чем вероятно, что в течение нескольких десятилетий некоторые члены НАТО станут в большинстве неевропейскими“. Заявлена цель прекратить расширение НАТО.

По Украине: „Ключевой интерес США — скорейшее прекращение военных действий“ для восстановления стратегической стабильности с Россией. Отдельно декларируется послевоенное восстановление Украины и „выживание как жизнеспособного государства“ без упоминаний возвращения территорий.

Ближний Восток теряет важность из-за энергетической самостоятельности США. Африка рассматривается как площадка борбы с Китаем, но работа там переводится с формата гуманитарной помощи в сторону инвестиций в ресурсы .

В отношениях с авторитарными режимами — »гибкий реализм" без навязывания демократии и смены режима.

Дипломатия ставится на службу коммерческим интересам. Посольства отслеживают контракты для американских компаний. В зависимых странах вводятся «контракты единственного поставщика» для американского бизнеса. Тарифы, санкции и экспортный контроль как коммерческое оружие. Борьба за доминирование доллара против юаня и БРИКС. Спецслужбы переориентируются на экономическую разведку.

Экономика: реиндустриализация и протекционизм. Цель — рост американской экономики с $30 до $40 триллионов к концу 2030-х. Однако, также заявлено, что «американская политика будет про-рабочей, а не просто про-ростовой».

Прямой отказ от климатической повестки: «Мы отвергаем катастрофические идеологии изменения климата и нулевых выбросов». Приоритет — нефти, газу, углю и ядерной энергетике как геополитическому оружию.

США устанавливают глобальные стандарты в искусственном интеллекте, биотехнологиях, квантовых вычислениях. Доступ к технологиям и капиталу — в обмен на лояльность.

В концепцию безопасности встраиваются традиционные ценности. «Крепкие, традиционные семьи» — необходимый элемент национальной мощи. Программы DEI и радикальные идеологии объявляются угрозой меритократии и компетенциям, как американским цивилизационным преимуществам.

Миграция — обозначена как угроза безопасности. «Эра массовой миграции должна закончиться». Милитаризация границы с применением летальной силы.

Защита американского суверенитета от транснациональных структур, иностранной цензуры и манипуляций иммиграционной системой."

Димитритев
------------------------------------------------------------------------------

                СТРАТЕГИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ США

2025 — ЧАСТЬ 3


IV.3. Регионы

Стало обычным для документов, таких как этот, упоминать каждую часть мира и проблему, на предположении, что любое упущение сигнализирует слепое пятно или пренебрежение. В результате такие документы становятся раздутыми и несфокусированными — противоположность тому, чем должна быть стратегия.

Фокусироваться и расставлять приоритеты — значит выбирать — признавать, что не все имеет равное значение для всех. Это не утверждение, что какие-либо народы, регионы или страны каким-то образом внутренне неважны. Соединенные Штаты по всем меркам наиболее щедрая нация в истории — однако мы не можем позволить себе быть одинаково внимательными к каждому региону и каждой проблеме в мире.

Цель политики национальной безопасности — защита ключевых национальных интересов
— некоторые приоритеты выходят за региональные границы. Например, террористическая активность в иначе менее значительной области может заставить наше срочное внимание. Но прыжок от этой необходимости к устойчивому вниманию к периферии — ошибка.

A. Западное полушарие: Дополнение Трампа к доктрине Монро

После лет пренебрежения Соединенные Штаты вновь утвердят и проведут в жизнь доктрину Монро для восстановления американского превосходства в Западном полушарии и для защиты нашей родины и нашего доступа к ключевым географическим точкам по всему региону. Мы откажем негемисферическим конкурентам в способности позиционировать силы или другие угрожающие способности, или владеть или контролировать стратегически жизненные активы в нашем полушарии. Это «Дополнение Трампа» к доктрине Монро — здравосмысленное и мощное восстановление американской мощи и приоритетов, согласованное с американскими интересами безопасности.

Наши цели для Западного полушария могут быть суммированы как «Привлечь и расширить». Мы привлечем устоявшихся друзей в полушарии для контроля миграции, остановки потоков наркотиков и укрепления стабильности и безопасности на суше и море. Мы расширимся путем культивирования и укрепления новых партнеров, усиливая при этом собственную привлекательность нашей нации как экономического партнера и партнера безопасности по выбору полушария.

Привлечь

Американская политика должна фокусироваться на привлечении региональных чемпионов, которые могут помочь создать терпимую стабильность в регионе, даже за пределами границ этих партнеров. Эти нации помогут нам остановить незаконную и дестабилизирующую миграцию, нейтрализовать картели, ближне-шорить производство и развивать местные частные экономики, среди прочего. Мы будем вознаграждать и поощрять правительства региона, политические партии и движения, широко выровненные с нашими принципами и стратегией. Но мы не должны упускать из виду правительства с различными взглядами, с которыми мы тем не менее разделяем интересы и которые хотят работать с нами.

Соединенные Штаты должны пересмотреть наше военное присутствие в Западном полушарии. Это означает четыре очевидные вещи:

•Перенастройку нашего глобального военного присутствия для обращения к срочным угрозам в нашем полушарии, особенно миссиям, идентифицированным в этой стратегии, и от театров, чья относительная важность для американской национальной безопасности снизилась в недавние десятилетия или годы;

•Более подходящее присутствие береговой охраны и военно-морского флота для контроля морских путей, для противодействия незаконной и другой нежелательной миграции, для сокращения торговли людьми и наркотиками и для контроля ключевых транзитных маршрутов в кризис;

•Целевые развертывания для обеспечения границы и поражения картелей, включая, где необходимо, использование летальной силы для замены провалившейся стратегии только правоохранения последних нескольких десятилетий;
и

•Установление или расширение доступа в стратегически важных локациях.

Соединенные Штаты будут приоритизировать коммерческую дипломатию, чтобы укрепить нашу собственную экономику и отрасли, используя тарифы и взаимные торговые соглашения как мощные инструменты. Цель — чтобы наши партнерские нации строили свои внутренние экономики, в то время как экономически более сильное и более искушенное Западное полушарие становится все более привлекательным рынком для американской коммерции и инвестиций. Укрепление критических цепочек поставок в этом полушарии сократит зависимости и увеличит американскую экономическую устойчивость. Связи, созданные между Америкой и нашими партнерами, принесут выгоду обеим сторонам, делая при этом труднее для негемисферических конкурентов увеличивать их влияние в регионе. И даже когда мы приоритизируем коммерческую дипломатию, мы будем работать для укрепления наших партнерств безопасности — от продаж оружия до обмена разведкой до совместных учений.

Расширить

По мере того, как мы углубляем наши партнерства со странами, с которыми Америка в настоящее время имеет крепкие отношения, мы должны стремиться расширить нашу сеть в регионе. Мы хотим, чтобы другие нации видели нас как их партнера первого выбора, и мы будем (различными средствами) обескураживать их сотрудничество с другими.

Западное полушарие — дом многих стратегических ресурсов, которые Америка должна партнерствовать с региональными союзниками для развития, чтобы сделать соседние страны, как и нашу собственную, более процветающими. Совет национальной безопасности немедленно начнет надежный межведомственный процесс для поручения агентствам, поддерживаемым аналитическим крылом нашего разведывательного сообщества, идентифицировать стратегические точки и ресурсы в Западном полушарии с целью их защиты и совместного развития с региональными партнерами.
Негемисферические конкуренты сделали крупные вторжения в наше полушарие, как чтобы поставить нас в невыгодное положение экономически в настоящем, так и способами, которые могут навредить нам стратегически в будущем. Позволение этих вторжений без серьезного отпора — еще одна великая американская стратегическая ошибка недавних десятилетий.

Соединенные Штаты должны быть превосходящими в Западном полушарии как условие нашей безопасности и процветания — условие, которое позволяет нам утверждать себя уверенно где и когда нам нужно в регионе. Условия наших альянсов и условия, на которых мы предоставляем какую-либо помощь, должны быть обусловлены сворачиванием враждебного внешнего влияния — от контроля военных установок, портов и ключевой инфраструктуры до покупки стратегических активов, широко определенных.

Некоторое иностранное влияние будет трудно отменить, учитывая политические выравнивания между определенными латиноамериканскими правительствами и определенными иностранными акторами. Однако многие правительства не идеологически выровнены с иностранными державами, но вместо этого привлечены к ведению бизнеса с ними по другим причинам, включая низкие затраты и меньше
регуляторных препятствий. Соединенные Штаты достигли успеха в откате внешнего влияния в Западном полушарии, демонстрируя конкретно, сколько скрытых затрат — в шпионаже, кибербезопасности, долговых ловушках и других способах — встроено в якобы «низкостоимостную» иностранную помощь. Мы должны ускорить эти усилия, включая использование американского рычага в финансах и технологии, чтобы побудить страны отвергать такую помощь.

В Западном полушарии — и везде в мире — Соединенные Штаты должны прояснить, что американские товары, услуги и технологии — гораздо лучшая покупка в долгосрочной перспективе, потому что они более высокого качества и не приходят с такими же видами веревок, как помощь других стран. При этом мы реформируем нашу собственную систему для ускорения одобрений и лицензирования — снова, чтобы сделать себя партнером первого выбора. Выбор, перед которым должны стоять все страны, — хотят ли они жить в американо-возглавляемом мире суверенных стран и свободных экономик или в параллельном, в котором они находятся под влиянием стран на другой стороне мира.

Каждый американский официал, работающий в или на регионе, должен быть в курсе полной картины пагубного внешнего влияния, одновременно применяя давление и предлагая стимулы партнерским странам для защиты нашего полушария.

Успешная защита нашего полушария также требует более тесного сотрудничества между правительством США и американским частным сектором. Все наши посольства должны знать о крупных бизнес-возможностях в их стране, особенно крупных правительственных контрактах. Каждый официал правительства США, который взаимодействует с этими странами, должен понимать, что часть их работы — помочь американским компаниям конкурировать и преуспевать.

Правительство США будет идентифицировать стратегические возможности приобретения и инвестирования для американских компаний в регионе и представлять эти возможности для оценки каждой программой финансирования правительства США, включая, но не ограничиваясь, теми в департаментах State, War и Energy; Администрации малого бизнеса;

Международной корпорации финансирования развития; Экспортно-импортном банке;

и Корпорации вызова тысячелетия. 

Мы также должны партнерствовать с региональными правительствами и бизнесами для строительства масштабируемой и устойчивой энергетической инфраструктуры, инвестировать в доступ к критическим минералам и укреплять существующие и будущие киберкоммуникационные сети, которые в полной мере используют американский потенциал шифрования и безопасности.
Вышеупомянутые субъекты правительства США должны использоваться для финансирования некоторых затрат покупки американских товаров за рубежом.
Соединенные Штаты также должны сопротивляться и отменять меры, такие как целевое налогообложение, несправедливая регуляция и экспроприация, которые ставят в невыгодное положение американские бизнесы. Условия наших соглашений, особенно с теми странами, которые зависят от нас больше всего и поэтому над которыми мы имеем наибольший рычаг, должны быть контрактами единственного источника для наших компаний.
В то же время мы должны делать все усилия, чтобы выталкивать иностранные компании, которые строят инфраструктуру в регионе.

B. Азия: Выиграть экономическое будущее, предотвратить военную конфронтацию

Ведение с позиции силы

Президент Трамп единолично развернул более трех десятилетий ошибочных американских предположений о Китае: а именно, что открывая наши рынки Китаю, поощряя американский бизнес инвестировать в Китай и отдавая наше производство на аутсорсинг в Китай, мы облегчим вход Китая в так называемый «основанный на правилах международный порядок».

Этого не произошло. Китай стал богатым и мощным и использовал свое богатство и силу в свою значительную выгоду. Американские элиты — за четыре последовательные администрации обеих политических партий — были либо готовыми пособниками стратегии Китая, либо в отрицании.

Индо-Тихоокеанский регион уже источник почти половины мирового ВВП на основе паритета покупательной способности (ППС) и трети на основе номинального ВВП. Эта доля наверняка вырастет за 21-й век. Что означает, что Индо-Тихоокеанский регион уже является и будет продолжать быть среди ключевых экономических и геополитических арен следующего столетия.

Чтобы процветать дома, мы должны успешно конкурировать там — и мы это делаем. Президент Трамп подписал крупные соглашения во время своих октябрьских 2025 путешествий, которые дальше углубляют наши мощные связи коммерции, культуры, технологии и обороны и подтверждают нашу приверженность свободному и открытому Индо-Тихоокеанскому региону.
Америка сохраняет огромные активы — сильнейшую экономику и вооруженные силы в мире, мирового уровня инновации, непревзойденную «мягкую силу» и исторический рекорд принесения пользы нашим союзникам и партнерам — которые позволяют нам успешно конкурировать. Президент Трамп строит альянсы и укрепляет партнерства в Индо-Тихоокеанском регионе, которые будут фундаментом безопасности и процветания надолго в будущее.

Экономика: Окончательные ставки

С тех пор как китайская экономика вновь открылась миру в 1979, коммерческие отношения между нашими двумя странами были и остаются фундаментально несбалансированными. Что началось как отношения между зрелой, богатой экономикой и одной из беднейших стран мира трансформировалось в отношения между почти равными, даже когда до совсем недавнего времени позиция Америки оставалась укорененной в тех прошлых предположениях.

Китай адаптировался к сдвигу в американской тарифной политике, который начался в 2017, частично через укрепление своей хватки над цепочками поставок, особенно в странах мира с низким и средним доходом (т.е. ВВП на душу населения $13,800 или менее) — среди величайших экономических арен в грядущие десятилетия. Экспорт Китая в страны с низким доходом удвоился между 2020 и 2024. Соединенные Штаты импортируют китайские товары косвенно от посредников и построенных китайцами
фабрик в дюжине стран, включая Мексику.

Экспорт Китая в страны с низким доходом сегодня почти в четыре раза больше его экспорта в Соединенные Штаты. Когда президент Трамп впервые вступил в должность в 2017, экспорт Китая в Соединенные Штаты составлял 4 процента его ВВП, но с тех пор упал до чуть более 2 процентов его ВВП. Китай продолжает, однако, экспортировать в Соединенные Штаты через другие страны-прокси.

Двигаясь вперед, мы перебалансируем экономические отношения Америки с Китаем, приоритизируя взаимность и справедливость для восстановления американской экономической независимости. Торговля с Китаем должна быть сбалансирована и сфокусирована на нечувствительных факторах.

Если Америка остается на траектории роста — и может поддерживать это, сохраняя подлинно взаимовыгодные экономические отношения с Пекином — мы должны направляться от нашей нынешней $30 триллионной экономики в 2025 к $40 триллионам в 2030-х, ставя нашу страну в завидную позицию для поддержания нашего статуса как ведущей экономики мира. Наша окончательная цель — заложить фундамент для долгосрочной экономической жизнеспособности.

Важно, это должно сопровождаться надежным и продолжающимся фокусом на сдерживании для предотвращения войны в Индо-Тихоокеанском регионе. Этот комбинированный подход может стать добродетельным циклом, поскольку сильное американское сдерживание открывает пространство для более дисциплинированного экономического действия, в то время как более дисциплинированное экономическое действие ведет к большим американским ресурсам для поддержания сдерживания в долгосрочной перспективе.

Чтобы достичь этого, несколько вещей существенны. 

Во-первых, Соединенные Штаты должны защищать и оборонять нашу экономику и наш народ от вреда, от любой страны или источника. Это означает прекращение (среди прочего):

•Хищнических, государственно-направляемых субсидий и промышленных стратегий;

•Несправедливых торговых практик;

•Уничтожения работ и деиндустриализации;

•Крупномасштабной кражи интеллектуальной собственности и промышленного шпионажа;

•Угроз нашим цепочкам поставок, которые рискуют американским доступом к критическим ресурсам, включая минералы и редкоземельные элементы;

•Экспорта прекурсоров фентанила, которые подпитывают американскую опиоидную эпидемию; и


•Пропаганды, операций влияния и других форм культурной подрывной деятельности.

Во-вторых, Соединенные Штаты должны работать с нашими договорными союзниками и партнерами — которые вместе добавляют еще $35 триллионов экономической силы к нашим собственным $30 триллионам национальной экономики (вместе составляя более половины мировой экономики) — чтобы противодействовать хищническим экономическим практикам и использовать нашу комбинированную экономическую силу для помощи в охране нашей первичной позиции в мировой экономике и обеспечения того, чтобы союзные экономики не стали подчиненными какой-либо конкурирующей силе.

Мы должны продолжать улучшать коммерческие (и другие) отношения с Индией для поощрения Нью-Дели вносить вклад в индо-тихоокеанскую безопасность, включая через
продолжение четырёхстороннего сотрудничества с Австралией, Японией и Соединенными Штатами («QUAD»).

Более того, мы также будем работать над выравниванием действий наших союзников и партнеров с нашим совместным интересом в предотвращении доминирования какой-либо единой конкурентной нации.

Соединенные Штаты должны одновременно инвестировать в исследования для сохранения и продвижения нашего преимущества в передовых военных технологиях и технологиях двойного назначения, с акцентом на домены, где преимущества США сильнейшие. Они включают подводное, космическое и ядерное, а также другие, которые решат будущее военной силы, такие как ИИ, квантовые вычисления и автономные системы, плюс энергию, необходимую для питания этих доменов.

Дополнительно, критические отношения правительства США с американским частным сектором помогают поддерживать надзор за постоянными угрозами американским сетям, включая критическую инфраструктуру. Это в свою очередь позволяет способность правительства США проводить обнаружение в реальном времени, атрибуцию и ответ (т.е. защиту сети и наступательные кибероперации), защищая конкурентоспособность американской экономики и укрепляя устойчивость американского технологического сектора.
Улучшение этих способностей также потребует значительной дерегуляции для дальнейшего улучшения нашей конкурентоспособности, стимулирования инноваций и увеличения доступа к природным ресурсам Америки.
При этом мы должны стремиться восстановить военный баланс, благоприятный Соединенным Штатам и нашим союзникам в регионе.

В дополнение к поддержанию экономического превосходства и консолидации нашей системы альянсов в экономическую группу, Соединенные Штаты должны выполнять надежное дипломатическое и руководимое частным сектором экономическое вовлечение в тех странах, где, вероятно, произойдет большинство глобального экономического роста в грядущие десятилетия.

Дипломатия Америка прежде всего стремится ребалансировать глобальные торговые отношения. Мы прояснили нашим союзникам, что дефицит текущего счета Америки неустойчив. Мы должны поощрять Европу, Японию, Корею, Австралию, Канаду, Мексику и другие выдающиеся нации в принятии торговых политик, которые помогают ребалансировать экономику Китая к домашнему потреблению, потому что ЮгоВосточная Азия, Латинская Америка и Ближний Восток не могут в одиночку поглотить огромную избыточную мощность Китая.

Экспортирующие нации Европы и Азии также могут смотреть на страны со средним доходом как на ограниченный, но растущий рынок для их экспорта.

Государственно-возглавляемые и государственно-поддерживаемые компании Китая превосходны в строительстве физической и цифровой инфраструктуры, и Китай рециклировал, возможно, $1.3 триллиона своих торговых профицитов в займы своим торговым партнерам.

Америка и её союзники еще не сформулировали, тем более не выполнили, совместный план для так называемого «Глобального Юга», но вместе
обладают огромными ресурсами. Европа, Япония, Южная Корея и другие держат чистые иностранные активы $7 триллионов. Международные финансовые институты, включая многосторонние банки развития, обладают комбинированными активами $1.5 триллиона. Хотя расползание миссии подорвало эффективность некоторых из этих институтов, эта администрация посвящена использованию своей лидирующей позиции для имплементации реформ, которые обеспечивают, что они служат американским интересам.

Что отличает Америку от остального мира — наша открытость, прозрачность, заслуживание доверия, приверженность свободе и инновациям, и свободный рыночный капитализм — будет продолжать делать нас глобальным партнером первого выбора.

Америка все еще держит доминирующую позицию в ключевых технологиях, которые нужны миру. Мы должны представить партнерам набор побуждений — например, высокотехнологичное сотрудничество, оборонные закупки и доступ к нашим рынкам капитала — которые склоняют решения в нашу пользу.

Государственные визиты президента Трампа в мае 2025 в страны Персидского залива продемонстрировали силу и привлекательность американской технологии. Там президент выиграл поддержку государств Залива для превосходящей американской технологии ИИ, углубляя наши партнерства. Америка должна подобным образом привлечь наших европейских и азиатских союзников и партнеров, включая Индию, для цементирования и улучшения наших совместных позиций в Западном полушарии и, относительно критических минералов, в Африке.

Мы должны формировать коалиции, которые используют наши сравнительные преимущества в финансах и технологии для строительства экспортных рынков с сотрудничающими странами. Экономические партнеры Америки должны больше не ожидать зарабатывать доход от Соединенных Штатов через избыточную мощность и структурные дисбалансы, но вместо этого преследовать рост через управляемое сотрудничество, привязанное к стратегическому выравниванию, и путем получения долгосрочных американских инвестиций.

С самыми глубокими и наиболее эффективными рынками капитала мира Америка может помочь странам с низким доходом развить свои собственные рынки капитала и связать их валюты теснее с долларом, обеспечивая будущее доллара как мировой резервной валюты.

Наши величайшие преимущества остаются нашей системой правительства и динамичной экономикой свободного рынка. Тем не менее, мы не можем предполагать, что преимущества нашей системы будут превалировать по умолчанию. Стратегия национальной безопасности поэтому существенна.

Сдерживание военных угроз

В долгосрочной перспективе поддержание американского экономического и технологического превосходства — самый надежный способ сдерживать и предотвращать крупномасштабный военный конфликт.

Благоприятный обычный военный баланс остается существенным компонентом стратегической конкуренции. Есть, справедливо, много фокуса на Тайване, частично из-за
доминирования Тайваня в производстве полупроводников, но в основном потому что Тайвань обеспечивает прямой доступ ко Второй островной цепи и разделяет Северо-Восточную и Юго-Восточную Азию на два отдельных театра.

Учитывая, что треть глобального судоходства проходит ежегодно через Южно-Китайское море, это имеет крупные импликации для американской экономики. Отсюда сдерживание конфликта над Тайванем, идеально сохраняя военное превосходство, — приоритет.
Мы также поддержим нашу долгостоящую декларативную политику по Тайваню, означающую, что
Соединенные Штаты не поддерживают никакого одностороннего изменения статус-кво в Тайваньском проливе.

Мы построим вооруженные силы, способные отрицать агрессию где угодно в Первой островной цепи. Но американские вооруженные силы не могут и не должны делать это в одиночку. Наши союзники должны вставать и тратить — и, более важно, делать — гораздо больше для коллективной обороны.
Дипломатические усилия Америки должны фокусироваться на давлении на наших союзников и партнеров Первой островной цепи, чтобы позволить американским вооруженным силам больший доступ к их портам и другим сооружениям, тратить больше на свою собственную оборону и, наиболее важно, инвестировать в способности, нацеленные на сдерживание агрессии. Это будет взаимосвязывать вопросы морской безопасности вдоль Первой островной цепи, усиливая при этом способность США и союзников отрицать любую попытку захватить Тайвань или достичь баланса сил, настолько неблагоприятного для нас, что сделает защиту этого острова невозможной.

Связанный вызов безопасности — потенциал для любого конкурента контролировать Южно-Китайское море.

Это могло позволить потенциально враждебной силе наложить систему пошлин на одну из самых жизненно важных полос коммерции мира или — хуже — закрывать и открывать её по желанию. Любой из этих двух исходов был бы вреден для американской экономики и более широких американских интересов.
Сильные меры должны быть разработаны наряду со сдерживанием, необходимым для поддержания этих полос открытыми, свободными от «пошлин» и не подверженными произвольному закрытию одной страной. Это потребует не только дальнейших инвестиций в наши военные — особенно морские — способности, но и сильного сотрудничества с каждой нацией, которая столкнется с страданием, от Индии до Японии и за её пределами, если эта проблема не будет обращена.

Учитывая настояние президента Трампа на увеличенном разделении бремени от Японии и Южной Кореи, мы должны побуждать эти страны увеличивать оборонные расходы, с фокусом на способности — включая новые способности — необходимые для сдерживания противников и защиты Первой островной цепи. Мы также укрепим и усилим наше военное присутствие в Западной Пацифике, в то время как в наших отношениях с Тайванем и Австралией мы поддерживаем нашу решительную риторику об увеличенных оборонных расходах.

Предотвращение конфликта требует бдительной позиции в Индо-Тихоокеанском регионе, обновленной оборонно-промышленной базы, больших военных инвестиций от нас и от союзников и партнеров, и выигрыша экономической и технологической конкуренции за долгосрочную перспективу.

C. Продвижение европейского величия

Американские официалы привыкли думать о европейских проблемах в терминах недостаточных военных расходов и экономической стагнации. В этом есть правда, но реальные проблемы Европы даже глубже.

Континентальная Европа теряла долю глобального ВВП — вниз с 25 процентов в 1990 до 14 процентов сегодня — частично из-за национальных и транснациональных регуляций, которые подрывают креативность и трудолюбие.

Но этот экономический спад затмевается реальной и более stark перспективой цивилизационного стирания. Более крупные проблемы, с которыми сталкивается Европа, включают деятельность Европейского союза и других транснациональных тел, которые подрывают политическую свободу и суверенитет, миграционные политики, которые трансформируют континент и создают раздоры, цензуру свободы слова и подавление политической оппозиции, катастрофически низкую рождаемость и потерю национальных идентичностей и уверенности.

Если нынешние тренды продолжатся, континент будет неузнаваем через 20 лет или меньше. Как таковое, далеко не очевидно, будут ли определенные европейские страны иметь экономики и вооруженные силы, достаточно сильные, чтобы оставаться надежными союзниками. Многие из этих наций в настоящее время удваивают ставку на своем нынешнем пути. Мы хотим, чтобы Европа оставалась европейской, восстановила свою цивилизационную уверенность и отказалась от своего провального фокуса на регуляторном удушье.

Этот недостаток уверенности наиболее очевиден в отношениях Европы с Россией.

Европейские союзники обладают значительным преимуществом твердой силы над
Россией почти по всем меркам, кроме ядерного оружия. В результате войны России на Украине европейские отношения с Россией теперь глубоко ослаблены, и многие европейцы рассматривают Россию как экзистенциальную угрозу. Управление европейскими отношениями с Россией потребует значительного дипломатического вовлечения США, как для восстановления условий стратегической стабильности через евразийское пространство, так и для смягчения риска конфликта между Россией и европейскими государствами.

Это ключевой интерес Соединенных Штатов — договориться о скорейшем прекращении военных действий на Украине, чтобы стабилизировать европейские экономики, предотвратить непреднамеренную эскалацию или расширение войны и восстановить стратегическую стабильность с Россией, а также позволить послевоенное восстановление Украины для обеспечения её выживания как жизнеспособного государства.

Война на Украине имела извращенный эффект увеличения внешних зависимостей Европы, особенно Германии. Сегодня немецкие химические компании строят некоторые из крупнейших перерабатывающих заводов в мире в Китае, используя российский газ, который они не могут получить дома.
Администрация Трампа находится в противоречии с европейскими официалами, которые держат нереалистичные ожидания относительно войны, усевшись в неустойчивых миноритарных правительствах, многие из которых попирают базовые принципы демократии для подавления оппозиции.

Большое европейское большинство хочет мира, однако это желание не транслируется в политику, в большой мере из-за подрыва демократических процессов этими правительствами. Это стратегически важно для Соединенных Штатов именно потому, что европейские государства не могут реформироваться, если они застряли в политическом кризисе.

Тем не менее, Европа остается стратегически и культурно жизненной для Соединенных Штатов. Трансатлантическая торговля остается одной из опор глобальной экономики и американского процветания. Европейские секторы от производства до технологии до энергии остаются среди самых надежных в мире. Европа — дом передовых научных исследований и мирового уровня культурных институтов. Не только мы не можем позволить себе списать Европу — делать так было бы самопоражением для того, что эта стратегия стремится достичь.

Американская дипломатия должна продолжать отстаивать подлинную демократию, свободу выражения и бесстыдные празднования индивидуального характера и истории европейских наций. Америка поощряет своих политических союзников в Европе продвигать это возрождение духа, и растущее влияние патриотических европейских партий действительно дает основания для большого оптимизма.

Наша цель должна помочь Европе скорректировать её нынешнюю траекторию. Нам нужна сильная Европа, чтобы помочь нам успешно конкурировать и работать в концерте с нами для предотвращения доминирования любого противника над Европой.

Америка, понятно, сентиментально привязана к европейскому континенту — и, конечно, к Британии и Ирландии. Характер этих стран также стратегически важен, потому что мы рассчитываем на творческих, способных, уверенных, демократических союзников для установления условий стабильности и безопасности. Мы хотим работать с выровненными странами, которые хотят восстановить своё прежнее величие.

В долгосрочной перспективе более чем вероятно, что в течение нескольких десятилетий самое позднее, некоторые члены НАТО станут в большинстве неевропейскими. Как таковое, это открытый вопрос, будут ли они смотреть на своё место в мире или свой альянс с Соединенными Штатами так же, как те, кто подписывал устав НАТО.

Наша широкая политика для Европы должна приоритизировать:

• Восстановление условий стабильности внутри Европы и стратегической стабильности с Россией;

•Позволение Европе стоять на своих собственных ногах и работать как группа выровненных суверенных наций, включая взятие первичной ответственности за свою собственную оборону, без доминирования какой-либо враждебной силы;

•Культивирование сопротивления нынешней траектории Европы внутри европейских наций;

•Открытие европейских рынков для американских товаров и услуг и обеспечение справедливого отношения к американским рабочим и бизнесам;

•Построение здоровых наций Центральной, Восточной и Южной Европы через коммерческие связи, продажи оружия, политическое сотрудничество и культурные и образовательные обмены;

•Прекращение восприятия и предотвращение реальности НАТО как вечно расширяющегося альянса; и

•Поощрение Европы предпринять действия для борьбы с меркантилистской избыточной мощностью, технологической кражей, кибершпионажем и другими враждебными экономическими практиками.

D. Ближний Восток: Переложить бремя, построить мир

По крайней мере полвека американская внешняя политика приоритизировала Ближний Восток превыше всех других регионов.
Причины очевидны: Ближний Восток был десятилетиями самым важным поставщиком энергии мира, был первейшим театром конкуренции сверхдержав и был полон конфликтов, которые угрожали разлиться в более широкий мир и даже на наши собственные берега.

Сегодня по крайней мере две из этих динамик больше не держатся.
Энергопоставки диверсифицировались значительно, с Соединенными Штатами снова чистым экспортером энергии.
Конкуренция сверхдержав уступила великодержавным манёврам, в которых Соединенные Штаты сохраняют самую завидную позицию, усиленную успешным оживлением президентом Трампом наших альянсов в Заливе, с другими арабскими партнерами и с Израилем.

Конфликт остается самой беспокойной динамикой Ближнего Востока, но сегодня меньше этой проблемы, чем могут заставить поверить заголовки.

Иран — главная дестабилизирующая сила региона — был значительно ослаблен израильскими действиями с 7 октября 2023 и операцией «Полуночный молот» президента Трампа в июне 2025, которая значительно деградировала ядерную программу Ирана.

Израильско-палестинский конфликт остается колючим, но благодаря прекращению огня и освобождению заложников, которое президент Трамп договорился, прогресс к более постоянному миру был сделан. Главные покровители Хамас были ослаблены или отступили.

Сирия остается потенциальной проблемой, но с американской, арабской, израильской и турецкой поддержкой может стабилизироваться и перенять свое правильное место как интегральный, положительный игрок в регионе.

Поскольку эта администрация отменяет или смягчает ограничительные энергетические политики и американское энергопроизводство набирает обороты, историческая причина Америки фокусироваться на Ближнем Востоке отступит. Вместо этого регион всё больше станет источником и направлением международных инвестиций и в индустриях далеко за пределами нефти и газа — включая ядерную энергию, ИИ и оборонные технологии.
Мы также можем работать с ближневосточными партнерами для продвижения других экономических интересов, от обеспечения цепочек поставок до укрепления возможностей развивать дружественные и открытые рынки в других частях мира, таких как Африка.

Ближневосточные партнеры демонстрируют свою приверженность борьбе с радикализмом, тенденцию, которую американская политика должна продолжать поощрять. Но делать это потребует отказа от ошибочного эксперимента Америки с поучением этих наций — особенно монархий Залива — отказаться от их традиций и исторических форм правительства.

Мы должны поощрять и приветствовать реформы, когда и где они возникают органически, не пытаясь навязывать их извне. Ключ к успешным отношениям с Ближним Востоком — принятие региона, его лидеров и его наций такими, какие они есть, работая вместе по областям общего интереса.

Америка всегда будет иметь ключевые интересы в обеспечении того, чтобы энергопоставки Залива не попали в руки откровенного врага, чтобы Ормузский пролив оставался открытым, чтобы Красное море оставалось судоходным, чтобы регион не был инкубатором или экспортером террора против американских интересов или американской родины, и чтобы Израиль оставался безопасным.

Мы можем и должны решать эту угрозу идеологически и военно без десятилетий бесплодных войн «построения наций».
Мы также имеем ясный интерес в расширении Авраамских соглашений на большее количество наций в регионе и на другие страны мусульманского мира.

Но времена, когда Ближний Восток доминировал в американской внешней политике как в долгосрочном планировании, так и в ежедневном исполнении, к счастью закончились — не потому что Ближний Восток больше не важен, но потому что он больше не является постоянным раздражителем и потенциальным источником неминуемой катастрофы, каким он когда-то был. Скорее он возникает как место партнерства, дружбы и инвестиций — тенденция, которую следует приветствовать и поощрять. Фактически, способность президента Трампа объединить арабский мир в Шарм-эль-Шейхе в преследовании мира и нормализации позволит Соединенным Штатам наконец приоритизировать американские интересы.

E. Африка

Слишком долго американская политика в Африке фокусировалась на предоставлении, а позже на распространении либеральной идеологии. Соединенные Штаты должны вместо этого стремиться партнерствовать с избранными странами для облегчения конфликтов, содействия взаимовыгодным торговым отношениям и перехода от парадигмы иностранной помощи к парадигме инвестиций и роста, способной использовать обильные природные ресурсы и латентный экономический потенциал Африки.

Возможности для вовлечения могут включать переговоры об урегулировании продолжающихся конфликтов (например, ДРК-Руанда, Судан) и предотвращение новых (например, Эфиопия-Эритрея-Сомали), а также действия по изменению нашего подхода к помощи и инвестициям (например, Africa Growth and Opportunity Act).

И мы должны оставаться настороже относительно возрождающейся исламистской террористической активности в частях Африки, избегая при этом любого долгосрочного американского присутствия или обязательств.

Соединенные Штаты должны перейти от сфокусированных на помощи отношений с Африкой к сфокусированным на торговле и инвестициях отношениям, благоприятствуя партнерствам с способными, надежными государствами, приверженными открытию своих рынков для американских товаров и услуг.
Непосредственная область для американских инвестиций в Африке, с перспективами хорошей отдачи от инвестиций, включает энергетический сектор и развитие критических минералов. Развитие поддерживаемых США ядерной энергии, технологий сжиженного нефтяного газа и сжиженного природного газа может генерировать прибыли для американских бизнесов и помочь нам в конкуренции за критические минералы и другие ресурсы