НДС: +1,5% к инфляции в 2026 году

Вопрос о том, как косвенные налоги, в частности налог на добавленную стоимость (НДС), влияют на инфляцию, давно является предметом дискуссий в экономической теории. Классическая и неоклассическая школы исходят из того, что налоги выступают элементом издержек, которые в конечном счёте перекладываются на потребителя. Согласно количественной теории денег, повышение НДС способно вызвать разовый рост цен, но не формирует долгосрочную инфляцию, поскольку её динамика определяется денежной массой.

Кейнсианский подход делает акцент на влиянии НДС на совокупный спрос. С одной стороны, рост налога сокращает располагаемые доходы и ограничивает потребление, что может снижать инфляционное давление. С другой — компании стремятся компенсировать рост издержек, перекладывая его в цены, что вызывает эффект «cost-push» инфляции. Таким образом, в краткосрочном периоде НДС может разогнать инфляцию, но в более долгосрочном горизонте возможен обратный эффект через падение спроса.

Монетаристы во главе с Милтоном Фридманом подчёркивали, что инфляция всегда и везде является денежным феноменом. С их точки зрения, повышение НДС даёт лишь однократный ценовой шок, который не перерастает в устойчивый рост инфляции при условии жёсткой денежно-кредитной политики. Однако если центральный банк «аккомодирует» налоговый шок, допуская рост денежного предложения, эффект может закрепиться и стать частью инфляционной динамики.

Современные модели новой кейнсианской макроэкономики (DSGE) акцентируют внимание на роли инфляционных ожиданий. Повышение НДС приводит к пересмотру цен фирмами, а у населения может закрепиться ожидание роста цен. Это создаёт вторичный инфляционный импульс, который особенно выражен в экономиках с низким доверием к центральному банку. Если же регулятор обладает репутацией жёсткого инфляционного якоря, эффект быстро затухает, как это было, например, в Германии после повышения НДС в 2007 году.

Наконец, теория налогового переноса, разработанная ещё Давидом Рикардо и развитая в трудах Дж. Стиглица и А. Аткинсона, указывает, что степень инфляционного эффекта НДС зависит от эластичности спроса и предложения. Если спрос неэластичен (например, на продукты питания), налог практически полностью перекладывается на потребителя. В условиях высокой конкуренции часть налогового бремени берут на себя производители, что смягчает инфляционный эффект.

Эмпирические работы подтверждают ключевые положения теории: повышение НДС почти всегда сопровождается ускорением инфляции, но этот эффект носит ограниченный по времени характер.

В исследованиях МВФ и Всемирного банка отмечается, что в странах с развитой конкуренцией и независимыми центральными банками влияние НДС на инфляцию ограничивается горизонтом 6–12 месяцев. Анализ по странам ОЭСР показывает: краткосрочная корреляция между ростом НДС и ускорением инфляции довольно высока (коэффициент 0,5–0,7), однако на длинных отрезках времени она практически исчезает.

Примером служит Германия, где в 2007 году повышение НДС с 16% до 19% вызвало скачок инфляции на 1,4 процентного пункта в течение нескольких месяцев, но уже к концу года темпы роста цен вернулись к прежнему уровню. Аналогичная динамика наблюдалась в Японии при повышении потребительского налога в 2014 году.

В России практические исследования (НИУ ВШЭ, РАНХиГС, ЦБ РФ) подтверждают, что повышение НДС с 18% до 20% в 2019 году внесло вклад в инфляцию в пределах 0,6–1 п.п. годовых. При этом уже к концу 2019 года эффект практически исчерпался, и дальнейшая динамика цен определялась денежно-кредитной политикой и внешними факторами.

Таким образом, повышение НДС в 2026 году даст одноразовый ценовой импульс — в зависимости от структуры потребления и переноса налога на цены эффект может добавить ~0,8–1,5 п.п. к годовой инфляции.