Завьялов Илья (Поинт Пей) про следующий этап бычьего рынка.

В традиционной экономической теории часто повторяют: если растет безработица, значит, на горизонте рецессия, а это всегда удар для фондового рынка. Но современная реальность переворачивает этот шаблон: сейчас именно рост безработицы может стать катализатором нового мощного рывка для быков. 

В свежих данных по американскому рынку труда ярко видны тревожные сигналы. Безработица среди молодежи в США недавно достигла 10,8% — критическая отметка для государства, которое исторически старалось сохранять высокий уровень занятости среди молодых специалистов. Сингапур, привыкший гордиться минимальной безработицей и стабильной экономикой, тоже сообщил, что в 2024 году 13% молодых выпускников не смогли найти работу в течение полугода после окончания вуза. Для обычных людей это реальная боль: работу найти все сложнее, доходы под давлением, а перспективы туманны.

Но среди всей этой тревоги появляется парадокс: массовый потребитель, который еще десять лет назад был движущей силой экономики, постепенно теряет ключевое значение. Главную роль теперь играет не покупательная способность среднестатистического гражданина, а движение капитала. Если раньше работодателям нужны были тысячи сотрудников, теперь значительная часть функций переходит к ИИ — за подписку стоимостью 25 долларов в месяц. Такие решения как GPT-4 уже в состоянии выполнять работу младших аналитиков качественнее и быстрее, чем многие выпускники университетов. Поэтому уровень безработицы упорно растет. Но важно не путать ухудшение положения работников с направлениями движения финансовых потоков. 

Более того — вопреки ожиданиям, судьба простого работника практически не влияет на общую производительность экономики. В некоторых секторах производительность даже растет, а следовательно, совокупное предложение на рынке расширяется. Этот рост подпитывается грандиозной гонкой капитальных инвестиций — массовым строительством ИИ-инфраструктуры, дата-центров, возвращением промышленности в свои страны и внедрением альтернативных источников энергии. Например, компания Meta заявила о намерении вложить 600 миллиардов долларов в развитие до 2028 года. Такие гигантские суммы простому потребителю могут показаться чем-то далеким, но именно они передвигают мировые макроэкономические показатели.

Вспомним структуру ВВП: C + I + G + (X-M), где C — расходы потребителей, I — инвестиции, G — государственные расходы, X — экспорт, M — импорт. Сейчас расходы населения снижаются, но потоки инвестиций, расходы государства и чистый экспорт взлетают — немало благодаря экономической политике администрации США. Вводятся новые программы поддержки компаний, разгоняются государственные проекты, растут бюджеты, а тарифная политика помогает экспорту, увеличивая положительное сальдо внешней торговли. Согласно текущим планам, только дефицит бюджета США должен вырасти на 3,4 триллиона долларов в течение ближайших десяти лет. 

Итоговая схема выглядит так: трудовые рынки испытывают давление, ФРС начинает снижать ставки для стимулирования экономики, инвестиции и госрасходы поддерживают рост ВВП, тарифы стимулируют экспорт, а инфляция разгоняет цены на активы. Это очень тяжелый цикл для большинства работников, но настоящий праздник для владельцев капитала и активов. Людей увольняют, фондовый рынок получает новую порцию ликвидности, а стоимость ценных бумаг и активов растет. Для всех остальных остается только наблюдать за ростом цен и искать новые возможности. 

Современная экономика становится ареной для масштабного перераспределения богатства, где главными игроками становятся инвесторы, крупные корпорации и те, кто имеет доступ к активам. В условиях обесценивания национальных валют они оказываются главными бенефициарами. Работники теряют позиции, рынок труда стагнирует, а собственники активов наживаются на инфляции и перетоке капитала в новые перспективные секторы — от искусственного интеллекта до зеленой энергетики. 

Этот цикл в современном рынке — не случайность, а новая логика глобальной экономики, где активы побеждают зарплаты, а технологии меняют правила игры быстрее, чем государство, бизнес или простой человек успевают к ним адаптироваться.