(п.8 ПБУ 24/2011): Нематериальные активы

Беседовал тут с приятелем своим старинным...

Он, как и я, из «старой» московской семьи, про кого Грибоедов писал «с ключом и сыну ключ умел доставить». Так вот у него недавно был с отцом разговор «за жизнь», а точнее на тему обустройства личной жизни. Приятель — парень неприглядный, внимания на него девушки обращают мало, и если обращают — то совсем не те, что надо. Уже последний курс института, а дамы сердца он так и не нашел. И папа рассказал ему эту историю. Далее от его лица.

«Понимаешь, сынок, время сейчас такое, все ко всему привыкли, никого уже ни чем не удивить. Не знаю, даже, что тебе посоветовать — сегодня разве что на „Бугатти“ нужно к универу подкатить, да ещё чтобы Путин за рулем сидел вместо водителя. В мое время, конечно, все было по-другому.

Нас в семье было два брата — я младший, Саша — старший. Саша — настоящий мажор, все как у Высоцкого, папа его очень любил, мама просто боготворила, да и внешность у него была как у героя-любовника. Отношения у нас были ровные, но мы никогда не дружили — как-то родители меня задвигали. Да и я сам был тогда „никаким“ — вот, посмотри на фото — тощий, несимпатичный, в общем — никакой. Сашу устроили в МГИМО, благо дедушка-то дипломат, все как надо, а я пошел в инженеры. Поступал сам. Девушек у нас училось мало, конкуренция огромная, в общем, не было у меня подруги боевой тогда.

А одна девчушка мне нравилась.

Да только за ней, красавицей, пол института бегало. В общем, влюбился я. Ко второму курсу сохнуть по ней уже натурально начал. Брат старший меня подкалывает, а отца, вижу, задело это. Сел он со мной как-то на даче на кухне, и поговорил по душам. Я ему и рассказал все честно, как есть. Он крепко задумался, а потом и говорит — вот посмотри на Сашку — он конечно, молодец-молодцом, всеобщий любимец, на Волге моей ездит, одежду заграничную носит, девок приводит домой, да только девки-то эти все пустые. Им бы только замуж хорошо выйти да из коммуналки от родителей съехать. Ненастоящие они все. Я тебе потому и не даю ни машины, ни одежды красивой, чтоб ты мог девушку встретить настоящую, по чувству глубокому, чтоб на всю жизнь. Но помочь твоей беде смогу. Жди.

Дедушка тогда работал вместе с сыном члена политбюро ЦК, пили вместе они, и попросил он его набрать в соответствующий отдел ЦК, чтобы разрешили ему сына с собой на пару дней в командировку взять. Вертушка тогда работала безотказно, и вот в одну пятницу я ушел пораньше с занятий и вместе с отцом полетел заграницу. В ПАРИЖ. на выходные. На дворе 1972 год. Тебе, сынок, сейчас не понять, что такое в те годы было ПОЛЕТЕТЬ В ПАРИЖ. (Маленький экскурс для тех, кто не застал режим — посмотрите фильм Курьер и все поймете. Для справки — моя мама дружила с сыном серьезного замминистра в 80-х, так вот из 4-х его детей ни один ни РАЗУ не был в капстранах). Это как Путин вместо водителя на Бугатти тебя к институту привозит. Из всего института моего никто, НИ один человек включая ректора, не был в Париже. Да что там, за границей-то в капстранах было всего несколько, да и то в составе тургрупп ходили по музеям Ленина да концлагерям.

А тут просто так, без сопровождения, да ещё и на выходные. Я, конечно, фотографии привез, а то бы кто мне поверил. В общем, стал я звездой института. Какие там джинсы американские, какие папины „Волги“- тут живой человек в Париже был! Девочки стали за мной бегать — мама не горюй. А я выждал чуток и к той, что мне нравилась, подошел — она-то не бегала, но тоже, конечно, поглядывать на меня начала.

Потом долго мы с ней дружили, общались, встречались, и вот, гляди — до сих пор раскрасавица она у меня — правда, Ириш? — сказал он, обращаясь к маме....


 ©